Читать книгу Станция «Гермес» - Игорь Глебов - Страница 7

Немолодая кассирша пощелкала кнопками на кассе и выдала Антону чек. «Балтика семь», одна бутылка. Благодарим за покупку. ЗАО «Клуб по интересам». Видимо, в местную розничную сеть затесался шутник. Впрочем, магазин оправдывал свое название, только интересов было немного, чаще всего два – водка или пиво. Несмотря на позднее время, то поодиночке, то в компании, местные жители заходили в магазин налегке, а выходили загруженные провиантом, причем некоторые начинали проявлять интерес прямо у дверей клуба.

Пока кассирша занималась следующим покупателем, Антон наблюдал, как у полок с пивом отирается человек со снулым желтым лицом, вызывающим мысли о болезни поджелудочной железы. Человек взял в руки бутылку пива, поднес ее к лицу, близоруко вглядываясь в наклейку.

Антон бросил взгляд на охранника, который и ухом не повел, уткнувшись в «Мир сканвордов».

Все произошло быстро, подобно тому, как рыбак подсекает щуку. Мужчина клюнул носом, чуть прижав бутылку к себе и заслоняя ее от постороннего взгляда, а через пару мгновений возвратил бутылку на место. Его сонное лицо чуть оживилось, очевидно, выражая удовлетворение от выполненной работы.

Антон уже догадался, что это именно тот, кто им нужен.

– Пылесосом его прозвали за особый талант, – просветил его Решкин за несколько минут до этого. – Бутылку пива или водки может заглотнуть в один прием. Вот так берет и из горлышка мгновенно высасывает, молниеносно, прямо-таки оторопь берет. Отсюда и кличка. Благодаря этой способности Пылесос промышляет в магазинах. Заходит как обычный покупатель, ходит между полками, выбирает бутылочку пива, откупоривает ее и мгновенно выдувает. Затем, как ни в чем не бывало, ставит пустую бутылку на полку и уходит. Охрана ничего не успевает сообразить, а если и соображает, то слишком поздно.

– Подождите, – заинтересовался Антон, – а как же система наблюдения?

– На видеозаписи видно, как человек берет бутылку, подносит на несколько секунд к лицу, словно рассматривает этикетку, потому вдруг ставит на место. За доли секунд Пылесос умудряется откупорить бутылку, выпить ее и даже пробочку закупорить обратно. Фокусник! В итоге доказательная база полностью отсутствует. В отделении Пылесос клянется, что взял бутылку из интереса, подивился, с чего бы это она пустая, да и вернул ее на место. А куда пиво из бутылки делось – не его забота.

– Так его теперь, наверное, ни в один магазин не пускают, – предположил Антон.

– Наоборот, – возразил лейтенант. – Негласным образом охране приказано этого фокусника не прессовать. Во-первых, убытки незначительные. Во-вторых, под настроение Пылесос может высосать и бутылку текилы, или виски Белая Лошадь. Там уже ущерб довольно ощутимый. Поэтому негласное соглашение с магазинами состоит в том, что Пылесос бесплатно получает бутылку пива, скажем, раз в неделю, но в ответ обязуется не трогать другие напитки, которые подороже. Такая вот у человека образовалась королевская привилегия. Многие завидуют.

– Да я ни в жизнь не поверю, что правоохранительные органы вот так вот дали себя провести…

– А вот тут интерес взаимный, – лейтенант улыбнулся. – Дело в том, что Пылесос – наш давний и эффективный осведомитель. Тайный агент, так сказать. Но встречаться с ним на людях не совсем удобно, потому что человек я в городе известный. Поэтому сделаем так…

* * *

Антон перехватил подпольного осведомителя на выходе.

– Я от Ореста Михайловича… Есть к вам разговор.

Услышав имя и отчество, снулый человечек вздрогнул, словно пробуждаясь ото сна. Окинув взглядом Антона, он красноречиво сплюнул себе под ноги. Очевидно, что ситуация была ему привычна, но большой радости от грядущего свидания с ментами он не испытывал.

Лейтенант ждал их в автомобиле, в целях конспирации припаркованном в пустынном месте подальше от магазина.

– Графиня? – переспросил Пылесос, косясь на Антона. – И зачем она вам понадобилась?

– Это позвольте нам решать, Павел Анатольевич, – тактично сказал Решкин. – Не подскажете по дружбе, где сейчас мама с дочерью гастролируют?

Пылесос хмуро глянул на него.

– Вы считаете, воры мне докладывают, куда их за фартом понесло?

Несмотря на сонный вид, говорил он веско и внятно, правильно расставляя интонации, как человек, привыкший выступать перед аудиторией. Даже уголовный жаргон в его устах звучал как-то академически.

– Нет, конечно, – согласился Решкин. – Как у вас говорят, Графиня – жучка положняковая. Вы с ней, по всей видимости, доверительных отношений не имеете. Но существуют слухи, разговоры между вашими, блатными… вы же умный человек, понимаете, о чем я.

У Пылесоса дернулась щека.

– А это что за кент? – он качнул головой в сторону Антона.

– Наш сотрудник, – успокоил его лейтенант. – Можете спокойно говорить в его присутствии. Давайте выясним для начала, откуда Графиня тут вообще появилась? Она же родом из Западной Украины, кажется?

Пылесос облизнул губы и нехотя произнес:

– Люди говорят, из Закарпатья. Там, откуда она родом, из приграничных сел, все сплошь авиаторы.

– Из контрабандистов, получается? – заинтересовался опер.

– То самое. С детства приучена нитку рвать… переходить границу туда-сюда. Слушок такой, а как на самом деле – кто его знает.

– Откуда же такая благородная кличка – Графиня?

– По малолетке связалась с ворами, – пояснил Пылесос. – В те времена они держали бан в Ужгороде. На вокзале работали, значит. Там же и поймала первую ходку. После лакшевала с гонщиками, поездными ворами, а жила с одним авторитетным байданщиком… звали того Граф. Отсюда и прозвище…

– По наследству, значит, титул перешел, – кивнул Решкин. – Но как она оказалась тут, в Мелогорске?

Человек с желтым лицом задумался, прикрыв глаза, словно вспоминая дела давно минувших дней с неохотой. Наконец, сказал:

– Говорят, в девяностые Графа вальнули по беспределу. Произошло это на дальняке, так что дело темное. Про Графиню говорят, что бегала по трассе с ширмачами, потом по югам со шпильманами, катала стиры, картежничала. Немало упакованных фраеров обчистила на курортах. Обучилась, значит, шулерскому и прочему блатному мастерству. Дочка ее к тому времени подросла, тоже артисткой заделалась. Ну, выбора-то у нее и не было, при таком-то наследстве…

– То есть дочь ее, Богиня Вачковская, по воровской специальности аферистка?.. – уточнил лейтенант, бросив многозначительный взгляд на Антона.

– Маклерщица, – согласился тот, – да видно не слишком способная, раз успела срок оттянуть. Почему здесь оказались? Думаю, по тому самому шулерскому делу. Видно, медом тут помазано, раз мухи слетелись…

– Мухи, Павел Анатольевич, на другое слетаются, – задумчиво сказал лейтенант. – Так значит, Графиня управляет нелегальным игорным домом?

– Можно и так сказать, – хмуро сказал Павел Анатольевич. – Только управляют заводом или каким-нибудь масложировым комбинатом. А Графиня поставлена братвой на катран, так будет правильней.

– Что ж, вы специалист, вам виднее. А как вообще катран устроен?

Пылесос приподнял бровь.

– Вам ли не знать… Выбирается удобная хата, может быть квартира, или дом, или хоть баня, например. С полицией решается вопрос, сами понимаете. Занесли кому надо, и катран никто тронуть не посмеет. С ночи собрались в тихом местечке шпилевые, катальщики, рисковые фраера, барыги и местное бакланье. Играют день, ночь, могут подряд неделю не вылезать, если игра на переломе.

И тут Антон вспомнил, что заведующая библиотекой говорила о каких-то картежных домах неподалеку от деревни.

– Во что играют – небось «преферанс» или «дурачка»? – поинтересовался опер.

Пылесос пожал хилыми узкими плечами.

– Да во что хочешь, тут как уважаемая шобла решит. Из серьезных предпочитают деберц московский или харьковский, кто попроще в трыньку, ребята рисковые в буру, двадцать одно или штос. Ну а кто поинтеллигентней, те могут и пулю расписать.

– И какой интерес в этом деле у Графини?

– Известно какой, денежный… Как говорят, сама не играю, но лавэ собираю… Тут ведь главное, чтобы игра шла лобовая, то есть честно, без маяков, без шулерства, без кипеша. На это катранщик дает гарантию, тут его авторитет на кону. Взамен катранщик поднимает хозяйские бабки. Это значит, от каждого гостя свою долю от выигрыша имеет.

– Скажите, а как туда попасть, в этот катран? – спросил Антон. – Например, мне очень хочется поиграть в карты. Ну, и выиграть, конечно. Если я вот так просто приду, меня примут?

– Примут, если слово заветное при себе имеешь. Мол, порядочный фраер, с понятиями знаком, и лавандос при себе, это обязательно. Иначе какой от тебя толк? – усмехнулся тот.

– Допустим, согласен. Куда приходить?

Лейтенант помалкивал, и Антон понял, что тот понял его игру и решил не вмешиваться.

В сонных глазах Пылесоса зажегся огонек, но моментально погас.

– Боюсь, в картишки вам перекинуться не получится, – в его голосе прозвучали нотки злорадства. – Люди говорят, пробежала малява от братвы закрыть эту тему до тех пор, пока нового смотрящего не поставят.

– А куда прежний смотрящий делся? – удивился лейтенант. – Как же его… будьте добры, напомните мне, Павел Анатольевич…

– Хоккеист, – подсказал Павел Анатольевич. – Хоккеист вор авторитетный, правильной масти, иначе бы не назначили, но вроде бы появились у братвы сомнения…

– Не справился с обязанностями? – подсказал опер.

Пылесос равнодушно пожал плечами.

– Какие там обязанности, это же не академия наук… Всего-то мазу держать за людей, да следить, чтобы на общак отстегивали, сколько надо… Дело в другом.

Он помолчал, словно раздумывая, стоит ли делиться с полицией такой деликатной информацией, но наконец, решился.

– В народе болтают, что Хоккеист этот не тот, за кого себя выдает. Что-то в биографии его не сходится. А еще говорят, что он то ли подментованный, то ли сам мент. А это, сами понимаете, дело нехорошее. Так что все мастевые затихарились, пока братва на сходе не разрулит, что случилось. И до особых распоряжений катран не фурычит. Как бы ненароком зашквара не получилось…

* * *

Лейтенант подождал, пока Пылесос выскользнул из автомобиля и исчез в темноте, и повернулся к Антону.

– Ну, что скажете?

– Хитрец он, кажется, – признался Антон. – Вроде бы и много рассказал, но ничего полезного.

Милиционер нахмурился.

– Совершенно верно. Врет – не врет, но напустил такого туману… Это уже не информатор, а дезинформатор какой-то. Не могу понять, что с ним случилось. Дело в том, что человек он вообще надежный, и до сих пор сотрудничество у нас складывалась прекрасно.

– С уголовником?.. – удивился Антон.

– В нашем деле такое сплошь и рядом, – пояснил опер. – Но здесь особый случай. Пылесос, он же Павел Анатольевич Кожехуба, человек интеллигентный, с высшим образованием, учитель физики в школе. Работал заместителем директора по учебной части. Странная история – вдруг попался на воровстве. А что украл – какую-то ерунду, лабораторный набор пружин для демонстрации силы тяжести на уроках физики. Копеечная вещь. Но средства бюджетные, вина доказана, поэтому получил небольшой, но срок. Когда вернулся с лагеря, жена бросила, человек запил. Теперь ворует пиво по магазинам, посредничает, занимается мелкими аферами, что под руку подвернется.

Они подъехали к панельной пятиэтажке, где жил Решкин. У Антона вертелся на языке вопрос:

– А кто такой этот Хоккеист? Главный бандит?

Тот пожал плечами.

– По слухам, авторитетный вор, назначен смотрящим в Мелогорск, но самого его из местных мало кто видел. Собственно говоря, личность неустановленная, человек без имени, без прошлого. Можно предположить, что бывший спортсмен, судя по кличке. Однако, кроме прозвища, сведений у нас нет. Информаторы утверждают, что загружен он по понятиям и никаких возражений у местной братвы до сих пор не вызывал. Если правда то, о чем рассказал Пылесос, то, как выражаются наши клиенты, готовится большой кипиш.

– Это плохо?

– Нехорошо, – признался Решкин, – потому что война, передел власти и вся эта нестабильность помешает расследованию. Блатные попрячутся по своим хазирам, и тогда их днем с огнем не найдешь. А время для нас ох как важно! Если Графиня не смоталась на юга, а затихарилась здесь, то брать ее с дочкой нужно как можно скорей, по горячим следам.

– Да уж хотелось бы, – признался Антон. – По правде говоря, у меня тут финансовый коллапс… Надеюсь поскорей вернуть деньги.

– Относительно денег я могу помочь, – неожиданно сказал лейтенант. – Постоянный заработок, не бог весть что, конечно, но выплачивается регулярно. Удивлены? – Он усмехнулся. – Хочу предложить вам работу в органах внутренних дел. Послушайте, вы человек молодой, образованный, с активной жизненной позицией, такие нам нужны. Есть вакансия в розыскном отделе, на должность младшего оперуполномоченного. Работа, как сами видите, интересная!

* * *

Возвращаясь в деревню, Антон так погрузился в размышления, что чуть не пропустил поворот на Велесово. Ничего себе интересная работа! Он бы меньше удивился, если бы Решкин пригласил его в полет на Марс на корабле в форме яйца. Так или иначе, он сам стремился к тому, чтобы жизнь его изменилась, желательно, в лучшую сторону. Но таких замысловатых виражей он не ожидал. Он уже представлял себя в полицейском мундире, нервно поправляющим портупею, от которой, как известно, тупеют. Это что, окончательная деградация его как личности, и теперь путь только вниз, до самого дна? Или, наоборот, пойти в менты – это шанс, который выпадает лишь однажды?

Когда он спускался в долину, уже близилось к полуночи, и на безлунном небе зажглись удивительно яркие звезды. Деревня встретила его потухшими окнами. Лишь редкие огоньки выдавали дачные коттеджи, беспечным обитателям которых не нужно вставать спозаранку.

К его удивлению, в доме горел свет. Был включен даже фонарь перед крыльцом. Кажется, он забыл повернуть рукоятку на электрощите и обесточить помещение перед уходом. Это, кстати, невежливо с его стороны. Если странный хозяин графского дома вернется, то счет за электричество окажется неприятным сюрпризом.

Он только собрался умыться и залезть в спальный мешок, чтобы не шевелиться как минимум до утра, как мобильный пипикнул, напоминая, что аккумуляторная батарея почти разряжена.

Ну должна же тут быть хоть одна розетка!

Он принялся бродить по дому, заглядывая во все щели. Не может быть, чтобы где-нибудь не притаилась хоть старенькая, хоть архаическая, но банальная электрическая розетка на двести двадцать вольт.

Обыскав дом снизу доверху, он нашел множество странных бесполезных штук, вроде утюга на углях и устройства для выдавливания косточек из вишен, но ни одной розетки. Отчаявшись, он уже хотел плюнуть на поиски, но обнаруженный в углу моток медной проволоки подсказал ему другую идею.

И вправду, что мешает ему сделать простейший отвод от патрона электрической лампы? Технических знаний на эту операцию у него должно хватить.

Он выбрал самую крепкую из табуреток и полез выкручивать лампочку из патрона.

Таких странных ламп накаливания он еще не встречал. В отличие от тех, что были Антону знакомы, ее колба напоминала скорее форму гриба, чем груши. Верх лампы был сплюснут, а на конце имелся крошечный стеклянный хвостик. Все бы ничего, ведь сейчас на рынке каких только лампочек не встретишь, но выглядела она так, словно ей тыщу лет.

Антон осторожно выкрутил лампу из патрона и разглядел ее внимательней. Его поразила причудливая нить накаливания эллиптической формы. На цоколе имелась еле приметная надпись: The Shelby Electric Co. OHIO 1905.

Антон еле удержался на табуретке, когда осознал, что, по всей видимости, этой лампочке больше ста лет.

Сто лет! Трудно поверить, что такая музейная вещь запросто оказалась в деревенском доме. Но от факта не отопрешься. Электрический щиток, который он обнаружил вчера, тоже был из этой серии, конечно. Пожалуй, вся электрическая система сохранилась с того времени.

Он перешел к щитку и тщательно его исследовал, подсвечивая фонариком. Между щитком и стеной оставался широкий зазор. Наверное, если отвинтить щиток от стены, то откроется доступ к электрическому стояку.

Антон нажал на край щитка, пытаясь определить, каким образом он прикручен, и оторопел.

Раздался внятный щелчок, и щиток отделился от стены, повиснув на петлях. Открылась неглубокая ниша наподобие сейфа, внутри которой змеились покрытые пылью жгуты толстых проводов. Провода выходили из отверстия в стене и присоединялись к черным винтовым переключателям. По центру «сейфа» находилась пластина янтарного цвета, установленная в медные зажимы, которые также крепились к проводам. Ниже пластины имелась рукоятка с круглым черным набалдашником.

Антон осторожно дотронулся до рукоятки и та поддалась, издав короткий мелодичный звон. Дзин-нь!..

Видимо, внутри «сейфа» сохранилась часть древней электрической проводки. Зачем в этой схеме рукоятка с набалдашником, пока неясно, а вот янтарная пластинка, скорее всего, нечто вроде предохранителя. Дотянувшись до пластины, Антон решил проверить свою мысль. Ослабив зажимы, он вытащил пластину, поразившись ее легкости. В тот же миг свет в помещении погас.

«Ага!» – сказал он себе. Очень похоже, что это предохранитель.

Посветив фонариком, он внимательно изучил пластину. Размером она была с ладонь, правильной прямоугольной формы, толщиной в пару сантиметров. От пластины шло ощутимое тепло. Материал, из которого она была сделана, напоминал затвердевшую полупрозрачную смолу желтоватого цвета. Внутри виднелись перепонки, видимо, металлические контакты. Когда он выключил фонарик, то обнаружил еще одну странность.

Пластина светилась в темноте.

Свечение не слишком интенсивное, но, пожалуй, книжку можно читать. Антон выключил фонарик и установил пластину на стол. Теперь очертания комнаты обозначились мягким желтым светом. Интересный эффект, объяснения которому он не мог найти. Фосфоресценция, может?

Мобильник беспомощно трынькнул, напоминая о том, что батарея окончательно села. Шел второй час ночи.

Он лег на спину, направив взгляд в потолок. Пока он размышлял, под потолком нарезал круги одинокий комар, набираясь смелости, чтобы спикировать и кусануть. Но Антон, который ненавидел комаров пуще геморроя, сейчас не обращал на него внимания.

Он ломал голову и не мог найти ни одной причины, по которой все это случилось именно с ним.

Разве он не должен был просто купить симпатичный домик в деревне и наслаждаться жизнью в этом живописном местечке?

Почему ему так не повезло?

Не в силах заснуть, он ворочался под неумолкающий писк болтающегося где-то поблизости нерешительного комара, и перебирал в голове все несуразные события, что с ним случились. Странный звук, который исходил со стороны горы. Потайная электрическая проводка времен Эдисона. «Янтарная» пластина, непонятно отчего светящаяся в темноте. Книга о Мелогорской скрижали с мрачными текстами про субстанции и философский камень.

Кстати говоря, куда делась сама книга? Наверное, Надежда забрала ее с собой.

Он не заметил, как отключился и погрузился в сон.

Во сне теплые руки мягко подняли его, как ребенка, и погрузили в воду. Когда он открыл глаза, то обнаружил, что плывет по течению широкой реки, отдаваясь на волю волн. Он плыл на спине, и лицо его было обращено к небу, а облака нависали над ним так низко, что казалось, он мог приподняться и коснуться их рукой. Однако шевелить руками и ногами у него не получалось. Тело онемело, словно его спеленали по рукам и ногам. Будучи во сне, он сохранил рассудительность и тут же сообразил, что плывет в туго застегнутом спальном мешке, сковывающим его движения. Никаких отрицательных эмоций он по этому поводу не испытывал – плыть таким образом оказалось приятно и чуточку эйфорично. Мимо проплывали берега, где росли деревья, ветви которых клонились к воде, как волосы Аленушки на известной картине. В этом сне Антон наслаждался покоем и одиночеством, пока не обнаружил, что рядом с ним плывет незнакомый ему человек.

Незнакомец выглядел жирным, распухшим, с белым, как рыбье брюхо, телом. Человек плыл бок о бок с Антоном, изредка касаясь его рыхлым плечом, задрав подбородок и раскинув руки-ноги. Поначалу Антон старался не обращать на него внимания – плывет и плывет себе человек, но иногда на соседа поглядывал, пока не обнаружил странное. Черты лица, нос, стрижка – все это было ему знакомо по фотографиям, особенно в профиль. И тогда к немо пришло понимание. Рядом с ним плыл он сам. Точнее, его двойник, с которым произошла странная метаморфоза. С любопытством, смешанным с омерзением, Антон разглядывал самого себя, отмечая потерявшее цвет лицо, впалый рот, хрящеватый заострившийся нос – он словно был стар, болен, или… мысль пронзила его – мертв?

От страха Антон закричал и проснулся.

Пару минут лежал в поту, пока остатки кошмарного сна не растаяли. На стенах застыл призрачный желтый свет, исходящий от «янтарной» пластины, которую он оставил на столе.

– Помогите! Кто-нибудь!

Теперь он осознал, что за пределами дома кто-то кричит.

Антон выбрался из спальника, сунул ноги в кеды и нетвердо поплелся на выход, для устойчивости держась за стены. Распахнув дверь, он определил, что крики доносятся со стороны сада.

Немного ошалевший, он направился в ту сторону.

– На помощь! Да помогите же! – надрывался кто-то совсем близко.

Остатки сна окончательно улетучились, когда в рассветном полумраке Антон увидел, что из земли торчит человеческая голова. Голова выглядела совершенно как настоящая, с нахлобученной кепкой-бейсболкой.

– Вытащите меня отсюда немедленно! – потребовала голова. – Ну, подайте же мне руку.

Антон молча протянул ему руку, и человек с обезьяньей цепкостью ухватился за нее, принявшись выбираться из компостной ямы, дрыгая ногами и помогая себе свободной конечностью.

– Я бы и сам, конечно, справился, – сказал он, оттирая руки от навоза. – Но там внизу доски, понимаете ли, и у меня застряла нога. Тут уж ничего не поделаешь, пришлось звать на помощь.

Это был плотный человечек лет тридцати, экипированный туристом – в камуфлированной полевой куртке типа «буря в пустыне» и таких же брюках.

– Это хорошо, что хоть вы поблизости оказались, – сварливо сказал он. – Но что это за мода, устраивать ямы! Если роете ямы, то предупреждайте!

В его речи слышался небольшой акцент, но это не мешало туристу говорить быстро и без пауз.

– Ба! – неожиданно закричал он, присмотревшись к Антону. – А я вас узнал! Я же видел вас в полиции! Как вы тут очутились? Неужто на задании?

И тут Антон его вспомнил. Это же тот самый рыжий в бейсболке, который заглядывал в кабинет лейтенанта Решкина. Похоже, чудак принял его за работника правопорядка.

Это уже тревожный симптом, с неудобством подумал Антон. Что, так похож?

Он не успел вставить слово, как рыжий доверительно взял его за плечи и сказал, проникновенно глядя в глаза:

– Я понимаю, что вы всего лишь выполняете приказ. Но бывают случаи, когда все мы должны пренебречь бездушным пунктом устава. Перед угрозой цивилизации всем нам нужно сплотиться! Вы готовы к тому, чтобы противостоять преступлению против истории? Или будете прятать голову в песок, как ваши коллеги?!

Антон не нашелся, что сказать. Из эмоциональных, но довольно убедительных слов рыжего человека выяснилось, что он уже давно – с неделю как – осаждает отделение полиции этого провинциального города, чтобы сообщить о преступлении. Однако, к его искреннему огорчению, от него отмахиваются, как от назойливой мухи.

– Как это не в их компетенции? – горячился он. – Нет, это все потому, что я иностранный подданный. У меня нет никаких прав в этой стране! Если бы я был местный, они бы от меня так просто не отделались. Кстати, будем знакомы, – он протянул Антону руку, выпачканную компостом, – Патрик Уиллис Колхаун, доктор психологии, по совместительству любитель истории. Нахожусь здесь с исследовательскими целями, в некотором роде.

Он внезапно встрепенулся, словно его посетила удачная мысль.

– Послушайте, но это же удивительное везение, что вы оказались здесь в это самое время!..

Он сверился с часами и рубанул рукой воздух.

– Вас послал мне сам бог! Пойдемте! Идите за мной, и сами во всем убедитесь! Поспешите! Осталось несколько минут, они уже наверняка там!

На мгновение Антон пожалел, что вылез из спального мешка. Кажется, этот человек либо сумасшедший, либо какой-то невротик. В любом случае пускай бы и оставался в яме до утра…

Хотя ему и в самом деле стало чуточку любопытно. Откуда тут в деревне взялся иностранец, да еще с таким прекрасным знанием языка, пусть и с акцентом? А что касается преступления против истории, то это что-то новенькое в юриспруденции…

Рыжий человек быстрым пружинистым шагом направлялся в сторону оврага, в это время затянутого туманом. Проклиная все на свете, Антон не нашел ничего лучшего, чем двинуться следом. Сначала он решил, что иностранец собирается к речке и значит, повернет направо, но тот двинулся в обратную сторону.

– Послушайте, куда мы идем?

Идущий впереди остановился и показал рукой вверх, где в предрассветной дымке пряталась вершина горы.

– Туда.