Читать книгу Станция «Гермес» - Игорь Глебов - Страница 9

В помещении полиции полным ходом шел ремонт. Туда-сюда сновали рабочие, долбил перфоратор, а где-то этажом выше истерически взвизгивала пила-болгарка.

В кабинет Решкина строители еще не добрались, поэтому здесь сохранялась рабочая обстановка и можно было разговаривать, не пытаясь перекричать электропилу.

– А ведь вы правы оказались, – заметил Решкин. – Большим хитрецом оказался наш Пылесос. Как оказалось, картежный притон прекрасно функционирует. Более того, по словам надежного источника, Павел Анатольевич из него не вылезает. Разочаровываешься в людях! – пожаловался он. – Вот наглядный пример, Антон Вячеславович, как трудно в наше время найти надежного информатора. Раньше эта профессия ценилась и работали не за страх, а за совесть. Сейчас же каждый мелкий стукач считает долгом соврать и запутать следствие…

Антон углубился в топографическую карту, что висела над столом. Замечательная километровка, правда, пожелтевшая и потрепанная временем. Отдельный интерес вызывали разнообразные заметки, часто ругательные, которыми карта была исчеркана снизу доверху. Иногда попадались номера телефонов, обычно сопровождаемые женскими именами – «Лена», «Вита», или же «Хозчасть», «Штырь»…

– Здесь находится хутор Собачий, – лейтенант ткнул карандашом в точку на карте. – Это полузаброшенное село километрах в пяти-шести от Велесово. Строений там в жилом состоянии немного. Собирается в тех местах всякий сомнительный элемент – уголовники, дикие туристы, бродяги. Но есть точные сведения, что в одном из домов идет большая игра.

– Будем брать? – оживился Антон. – Может, облаву устроить и окружить со всех сторон?

– Эка вы хватили, – усмехнулся оперативник. – Тут целая армия обученных людей нужна, а у меня на подобные ходы нет ни согласований, ни ресурсов. Единственное, что мы можем себе позволить, это прощупать обстановку деликатным образом. Например, под предлогом паспортного контроля…

Обнаружив на карте указанный хутор, Антон провел воображаемую линию от Собачьего к Велесово. Линия тянулась через сплошной лесной массив. Видимо, это был тот самый лес, который ему посчастливилось увидеть с горы сегодня утром. Сориентировавшись, он быстро нашел и Велесову гору, и даже карьер, который был обозначен сответствующим топографическим значком. Вот только пещерного монастыря, о котором он так много слышал, на карте не существовало.

– К сожалению, все процессуальные действия приходится согласовывать там, – лейтенант показал пальцем вверх. – Я представил оперативный план, но… получил отказ. Дескать, не время сейчас, нужны люди в другом месте. В общем, операция отложена на неопределенный срок.

– Надолго? – спросил Антон.

– Этого я сказать не могу. Может быть, на день, а может быть, и на год.

– На год? – поразился он. – Разве это возможно?

– Черт его знает, – признался оперуполномоченный. – В последнее время в нашем райотделе творится странное. Серьезные дела внезапно тормозятся или наоборот, из какой-нибудь ерунды раздувается преступление века. Это чтобы вы представляли обстановку, в которой приходится работать. Так что прошу извинить, что проехались сегодня понапрасну… Но не будем унывать! – бодрым голосом заявил он. – Пространство для маневра у нас еще осталось. Есть у меня кое-какие идейки…

Антон ожесточенно потер виски. Его мысли занимало другое. Судя по карте, хутор Собачий и карьер разделены лесным массивом. Чтобы попасть в карьер, рогатые с большой вероятностью двигались через лес, по какой-нибудь тропке. Ну не с неба же они спустились? А по словам рыжего иностранца, сектанты проживали где-то неподалеку…

– А если провести проверку под другим предлогом? – спросил он. – Точнее, по другому делу?

Едва Антон начал рассказывать про утренний случай, как Решкин оживился:

– Ага, так это тот самый рыжий!

Выяснилось, что неугомонный иностранец успел всем намозолить глаза. Побывал он и в полиции, и в городской администрации, и даже в районном краеведческом музее.

– Любопытную он заварил кашу, – заметил лейтенант. – Парень, кажется, подал иск о вступлении в наследство и признании права собственности. Так значит, он претендует на графский дом? Ну что ж, в нашем государстве за иностранцами признается право на недвижимость. Но разумеется, в законном порядке, а не на основании каких-то столетней давности манускриптов. Вопрос в том, зачем иностранному подданному старый дом в чужой стране…

Он задумчиво постучал карандашом по столу.

– Говорите, увлечен историей семьи. Гм… Ну, о том, что Велесовы – бывшие Уиллисы, или Виллисы, давно известно, это секрет Полишинеля. А что касается подземного монастыря… В настоящее время от него остались кольцевая галерея и соединенные с ней три меловых пещеры, в которых попеременно ночуют то бомжи, то сектанты, то еще какие-нибудь экстремалы. Сами пещеры небольшие, никакой очевидной исторической ценности не представляют. Из пещеры ведут два или три коридора, которые заканчиваются тупиком. Предположительно, дальние кельи были завалены еще в шестнадцатом веке. Какая там историческая ценность?.. Повсюду мусор и экскременты всех видов животных, включая хомо сапиенс. Я сам интересовался историей здешних мест и многое могу рассказать о промышленниках Велесовых и местных древностях. Это, Антон Вячеславович, сколь занимательная тема, столь и запутанная. Если нашему иностранному гостю есть что сказать по этому поводу, я буду только рад. Но эту идею относительно так называемого осквернения монастыря ему придется оставить. Эти ваши, как вы их называете…

– Рогатые, – подсказал Антон.

– Эти ваши рогатые сектанты, конечно, народ подозрительный. Но, простите, у них ровно столько же гражданских прав посещать эти меловые пещеры, как у товарища иностранца. Для того, чтобы признать эти помещения исторической ценностью, потребуется экспертиза и несколько лет на согласования в соответствующих инстанциях. Сомневаюсь, что у вашего нового знакомого на это хватит терпения. А что касается вашей идеи…

Лицо его разгладилось, словно он решил, наконец, некий сложный вопрос.

– Я сейчас пообщаюсь с нашим следователем Балабухой. Думаю, он даст нам зеленый свет. Например, на основании устного заявления от иностранного гражданина такого-то проводится рутинная проверка на территории хутора Собачий по поводу… скажем, нарушения общественного спокойствия и нормального отдыха граждан.

– А спецназ будет?

– А роту морской пехоты не хотите? К сожалению, придется рассчитывать только на свои силы. Впрочем, ваша помощь не помешает, потому что…

– Я знаю, с транспортом напряженка, – мрачно сказал Антон. – Я с вами, только пистолет дайте.

– Бог с вами, Антон Вячеславович! – усмехнулся тот. – Наше оружие – наблюдение, сбор информации, аналитическая работа… мы же преступления раскрываем, а не устраиваем стрельбы. Представьте, что вдруг нечаянно застрелим вашу Графиню. Кто же вам деньги тогда вернет? Нет, в этом деле лучше без пальбы. Тем более, что каждый случай применения огнестрела сопровождается тонной объяснительных. Даже если не виноват, по шапке получишь обязательно…

* * *

Действовал Решкин оперативно, во всяком случае уже через десять минут к автомобилю подошли два парня в гражданском, очевидно, те самые розыскники из кабинета за стенкой.

Первый выглядел как настоящий сыщик, в плаще с поднятым воротником и солнцезащитных очках. День только начинался, а он был готов к любой погоде, как к дождю, так и к солнечному дню. Второй по телосложению напоминал борца и сразу принял покровительственный тон.

– Слух пошел, что Решкин хочет тебя к нам взять, – сообщил он.

– Я еще не решил, – не стал отпираться Антон.

«Борец» критически оглядел Антона снизу доверху.

– Спортивная подготовка имеется? Мастер спорта? Что, даже не кандидат? Напрасно, у нас без мускулов никуда. Среди клиентов такие битюги встречаются, ой-ой-ой! У меня, скажем, разряд по тяжелой атлетике, фехтованию, дзюдо и самбо, а Женя чемпион УВД по стрельбе, вратарем в районной сборной по хоккею, марафон бегает…

Антон попытался вспомнить что-нибудь из спортивных достижений, но в памяти всплыл только школьный шахматный кружок, который он посещал несколько дней и успел освоить «детский мат».

– Ты это, задумайся, – посоветовал борец. – Честно скажу, работа неблагодарная. Хочешь вкалывать как бульдозер на оперативно-розыскных мероприятиях, пока награды вместо тебя получает начальник райотдела? Чувак, у тебя в перспективе двадцать четыре часа в сутки тесного общения с наркоманами и уголовниками. У одних СПИД, у других туберкулез, выбирай, что понравится. Вдобавок через несколько лет приготовься лечить алкоголизм, цирроз печени, язвенную болезнь и, как вишенка на торте, кучу неврозов.

Оперативник фальшиво вздохнул и румяные щеки его скорбно задвигались. По его виду не было заметно, чтобы он страдал каким-то из перечисленных заболеваний.

– Да не преувеличивай ты так, – возразил «сыщик» и подмигнул Антону. – Оперативка, конечно, тяжелый хлеб. Но есть и приятные моменты. Все нормальные люди работают менеджерами там всякими, приходят вечером с работы, ужинают с женой и детками, шоу талантов смотрят по телеку. Скучища же. А у тебя другое шоу – весь вечер пилишь бомжу коренной зуб напильником, чтобы повесить на него лишний эпизод из ларька, потому что следак приказал. Исполняешь долг перед обществом, имеешь моральное удовлетворение.

– А ты готов подбрасывать наркоту приличным людям? – испытующе спросил «борец». – А кошмарить человека по голове томиком уголовно-процессуального кодекса, чтоб искры из глаз сыпались?

– Не готов, – признался Антон, с трудом представив себе эту картину.

– Вот такой он, нелегкий труд оперативника. Ты, кстати, женат?

Они переглянулись.

– Целый день на ногах, питание ни к черту – пирожки, доширак, паленая водка. Никаких тебе витаминов и так далее. Про то дело забудь, понял? Естественно, жена уйдет как в поле яблонь дым.

– Ну, допустим, жены у меня и так нет…

– И не будет, – убежденно посулил «борец». – Теперь никакая нормальная девушка за тебя не пойдет, с твоим-то окладом. Кому нужен несчастный опер! Глянь на Решкина – он дважды разводился, и все из-за бедности, он же нищий, как церковная крыса.

– Ну, допустим, Решкин это отдельная тема, – осторожно возразил тот, что был в темных очках.

Они разом замолчали, потому что дверца открылась и в автомобиль ввалился сам Решкин.

Лейтенант окинул их испытующим взглядом.

– Спрашиваю только раз – у кого огнестрел с собой?

Оперативники негодующе промолчали.

– Так, – скомандовал Решкин, – а ну марш бегом в дежурку, оставить оружие в сейфе. Дубинки можете взять.

– Палкой бандюка не остановишь, – пробурчал «борец», с неохотой вылезая из машины.

– Просто вы не умеете правильно ею пользоваться, – вслед ему возразил лейтенант. – Иной раз палка поэффективней будет. – Мне тут перестрелки в духе чикагских гангстеров не нужны, – объяснил он, обращаясь уже к Антону. – Это же молодежь, они безбашенные. Примутся палить как из пулемета, а мне потом объяснительные строчить по каждому случаю применения.

Когда вернулась молодежь, Решкин обрисовал диспозицию:

– Имейте в виду, что прибыть в хутор Собачий нам нужно с северной стороны, чтобы не засветиться раньше времени. Придется дать крюк через поля. Конечно, все равно вычислят, но нам важно выиграть время.

Антон спросил:

– Вы думаете, что Вачковские сейчас там?

– Графиня с дочкой? Надеюсь, что так, хотя полной уверенности нет.

Он пояснил:

– Игровые, то есть картежники, собираются в катран к вечеру, чтобы играть всю ночь, и утром ожидается самый разгар игры и, как следствие, большая касса. В такое время высока вероятность, что наши девицы будут на месте.

Скоро асфальт закончился и они свернули на узкую грунтовку, которая прорезала кукурузное поле. Ширины дороги тут едва хватало, чтобы проехать одному. С обеих сторон плотным частоколом выстроилась кукуруза выше человеческого роста, чуть ли не заслоняя солнце. Катясь по этому пыльному туннелю, Антон безрезультатно ломал голову, как разминуться со встречной машиной, буде такая встретится на их пути. На его счастье, дорога оказалась пустынной.

Во время движения его спутники помалкивали. Когда кукурузный тоннель закончился и автомобиль выскочил на открытое пространство, Решкин нарушил тишину:

– Антон Вячеславович, будьте добры здесь притормозить.

Впереди показались строения, за ними виднелся лес. Вместо дорожного указателя с названием населенного пункта на околице лежал здоровенный валун, на котором было просто и понятно выведено белой краской: «Х. Собачий». Словно оправдывая название, издалека донесся собачий лай.

Лейтенант повернулся к оперативникам.

– Притон расположен в одном из домов по улице – тот, что с зеленой крышей. По данным информатора, во дворе и прилегающей территории припаркованы автомобили. Как только мы разворошим это гнездо, посетители разбегутся по своим транспортным средствам. Наша задача – не препятствовать им в этом, а вести наблюдение и выявить подозреваемых согласно ориентировке. Если представится случай, то производить задержание. Если случай не представится, то собрать максимум информации – номера машин, приметы и так далее. Все ясно?

Лейтенант обратился к «сыщику»:

– Евгений, ты направляешься полями наискосок по направлению к дому под зеленой крышей. Спутать трудно, там весь двор уставлен автомобилями. Твоя задача – прикрыть путь отхода через задний двор. Скорее всего, шнырь рванет в поле. Затеряться в двухметровой кукурузе там проще всего. Ты уж постарайся не зевать.

«Сыщик» солидно кивнул и выбрался из машины.

– Шнырь – это что такое? – почему-то шепотом спросил Антон.

– Посыльный с кассой, – пояснил оперативник. – При шухере первым из притона выскочит человечек, обычно незаметный, на которого просто так внимания не обратишь. Задача шныря состоит в том, чтобы унести деньги, которые были поставлены на кон. Деньги большие… Если поймаем шныря и возьмем кассу, то уже можно сказать, что съездили не зря.

От того места, где их покинул «сыщик» Евгений, до первого деревенского дома оставалось метров пятьсот. Не успели они подобраться поближе, как из прорехи в заборе высунулась обеспокоенная собачья морда и тявкнула раз-другой. Вслед за ней, как по команде, истошным лаем залилась вся деревня.

– Эк их проняло… Тут тебе никакой сигнализации не надо, – проворчал Решкин.

Посреди улицы пролегали две глубокие и широкие колеи, словно выдолбленные гусеницами танка. Выбраться из этого фарватера не удавалось и автомобиль трагически скрежетал днищем, продвигаясь вперед, пока Антон скрежетал зубами, прикидывая, во сколько ему обойдется ремонт подвески.

Здешние жители, очевидно, были лишены комплексов и заборов не признавали принципиально. Весь их немудреный быт без стеснения открывался любопытным взглядам. Некоторые участки носили признаки первичного хозяйствования – на огородах кучерявилась зелень, где-то кукарекал петух и звякала цепь от колодца. Но чаще всего глаз натыкался на фундамент с остатками разрушенных стен, заросший лопухами и молодыми березками, между которыми дремали разморенные на жаре бродячие псы. По сравнению с Собачьим хутором деятельное и опрятное Велесово казалось модным швейцарским курортом. Разруха и безысходность, царившие вокруг, были настолько образцово-показательными, что заслуживали какой-то официальной награды.

Дом, в котором собирались картежники, отличался от соседних в лучшую сторону уже тем самым, что мог похвастаться забором. Любовно набранный из деревянных планок от картофельной тары, забор был высотой по колено, но все-таки это был забор. Внутри и снаружи двора было припарковано несколько автомобилей, от Тойоты-Короллы девяностого года до свежих на вид немецких и японских седанов. Социальный статус гостей, похоже, был пестрым. Имелся даже один внедорожник Лексус, водитель которого проигнорировал забор и по-хозяйски придавил его колесом.

В самом доме обозначилось шевеление, в окне дернулась занавеска. Между трухлявым сараем и крыльцом промелькнула тень.

– Я вижу, нас уже засекли, – заметил лейтенант, – поэтому не будем терять времени. Антон Вячеславович, вы оставайтесь здесь и внимательно следите за всеми, кто покидает дом. Я зайду со стороны соседского участка, но постараюсь находиться в прямой видимости. Двигатель пока не глушите. Есть у меня ощущение, что события будут развиваться стремительно…

– А мне что делать? – спросил «борец», разминая кисти рук.

– Ты, Марик, остаешься в машине, – сказал Решкин. – Как обстоятельство непреодолимой силы.

Смысл этих слов Антон понял позже, а пока он с удивлением наблюдал, как из оконной форточки, куда с трудом втиснется футбольный мяч, вылезает наголо стриженый парень в майке-алкоголичке. По-кошачьи мягко приземлившись на траву, парень без промедления вскочил и рванул в сторону кукурузного поля.

– Шнырь с кассой побежал, – с видом знатока сказал «борец». – Ну, Евгеша его сейчас отработает.

В глубине души Антон был настроен скептически. От всей затеи за километр веяло дилетантством. Ни тебе тройного кольца оцепления, ни оперативного подавления электросигналов, ни глушилок сотовой связи. Даже снайперы на соседних крышах не предусмотрены. Сомнительно, что таким образом можно задержать даже шныря, не говоря уже о настоящих бандитах.

– Уважаемые граждане! – донесся до него зычный голос Решкина. – Просьба сохранять спокойствие! Сотрудниками районного отделения полиции проводится плановый рейд с целью профилактики бытовых правонарушений. Просьба всех, кто не имеет регистрации по данному адресу, покинуть помещение… Повторяю…

Минуты две в доме стояла тишина, словно его обитатели не могли поверить в случившееся. Антон даже засомневался, что хоть кто-нибудь вообще покинет это злачное место. Возможно, гости займут оборону и им придется брать дом штурмом.

Но тут словно прорвало.

Хлопнула дверь, и из нее разом повалили люди – поодиночке и парами, одни оглядываясь и спеша, другие неспешным шагом и молча. Кто-то коротко засмеялся, глядя на Решкина, который с невозмутимым видом встречал их прямо у двери, как статуя, мешая выходящим, так что им приходилось обтекать его с двух сторон.

Антон вглядывался в лица с таким напряжением, что у него заслезились глаза. Дело осложнялось тем, что за ухом у него пыхтел «борец», который изредка подавал реплики, вроде: «Смотри, не пропусти!» и «А вот похожая тетка, это не она?». Антон отрицательно кивал, боясь отвлечься и упустить момент. Его преследовала мысль, что тот, кто ему нужен, этим путем не пойдет. Возможно, что для Графини был предусмотрен другой выход, но какой?

– Гляди-ка, поп! – удивился «борец». – Неужели тоже в картишки балуется?

Блестя очками в золотой оправе, с крыльца спустился батюшка в клобуке и темно-синем подряснике до пят. В одной руке он держал четки, в другой наготове ключи от автомобиля, всем своим видом показывая, что задерживаться ему здесь нет никакого резона. Пикнув сигналкой, батюшка отворил дверь «Лексуса», подобрал подрясник и водрузился на место водителя. На мгновение мелькнула нога священнослужителя, почему-то обутая в изящную женскую туфлю на невысоком каблуке. Антон еще не успел ничего сообразить, а батюшка уже запустил двигатель.

– Это не поп, – пробормотал Антон. – Это не он. Это – она!

Вспыхнул фонарь заднего хода и «лексус» тронулся с места, намереваясь развернуться.

Вывернув руль влево, Антон резко придавил педаль акселератора, отчего автомобиль прыгнул, преграждая путь внедорожнику. Взвизгнув шинами, джип встал, как вкопанный. Сквозь стекло было видно, как фальшивый поп озабоченно крутит головой из стороны в сторону, пытаясь найти выход из ситуации. Теперь у водителя «лексуса» оставалось два варианта – либо таранить Антона задом, чтобы освободить дорогу назад, либо прокладывать путь вперед, во двор, где толпились люди и другие автомобили. Любой из этих вариантов не сулил ничего хорошего. Расталкивая «гостей», быстрым шагом к ним двигался Решкин, на ходу бросая команды по рации. С решительным видом «борец» взялся за ручку двери, готовясь выпрыгнуть из «жигулей» Антона.

И тут произошло неожиданное. Взревел двигатель, ветхие ворота сарая распахнулись, и оттуда выкатился ярко-красный мотоцикл, за рулем которого находился человек в закрытом шлеме. В ту же секунду поп выпрыгнул из «лексуса» и бросился к мотоциклу, на ходу подтягивая подрясник и сбрасывая туфли. Открылись затянутые в чулки женские ноги. Клобук мнимого попа свалился, обнажив жгуче-черные волосы, стянутые в пучок на затылке. Теперь стало очевидно, что это женщина с головы до пят. В тот момент Антон не поручился бы, что это та самая «Матвеевна», но характер ее действий говорил сам за себя.

События развивались стремительно. Выпрыгнув из машины, «борец» Марик рванул наперерез мотоциклу, и тут Антон понял, что имел в виду Решкин, когда говорил про обстоятельства непреодолимой силы. Обычный же человек не побежит навстречу несущемуся мотоциклу.

Антон зажмурился в тот момент, когда Марик прыгнул на мотоцикл, раскинув руки, словно пытаясь его поймать.

Столкнувшись с железным конем, «борец» отлетел в сторону, но ход этой махины резко замедлился, а водитель, кувыркнувшись через руль, вылетел из седла. Оставшись без управления, мотоцикл полетел кубарем, упал на бок и вспахал пару метров земли. Не растерявшись, женщина в подряснике метнулась к мотоциклу, двигатель которого чудом не заглох, прыгнула в седло и дала по газам. Через секунду мотик уже перепрыгивал через обочину, продолжая нестись в сторону лесополосы и оставляя за собой клубы пыли.

Еще несколько мгновений, и мотоцикл с седоком окажется в недосягаемости среди деревьев, где преследование его на автомобиле станет бессмысленным. Решкин что-то крикнул, но Антон не услышал, что именно. Его вниманием завладел незадачливый мотоциклист. Краем глаза Антон увидел, как тот встал на корточки, очевидно, приходя в себя. Шлем с него свалился, но тот не обратил на это внимания. Встав на ноги, он быстрым шагом, хоть и прихрамывая, направился на задний двор в сторону поля.

Повинуясь инстинкту, Антон побежал за ним.

Услышав шаги, мотоциклист обернулся, и тут Антон его узнал. Это был Пылесос, или Павел Анатольевич Кожехуба. Автор экспресс-метода по ускоренному распиванию спиртных напитков.

Лицо бывшего учителя исказилось, и он захромал еще быстрее. Из-под его куртки выскользнул какой-то пакет, но беглец этого не заметил. Не оглядываясь, он спешно ковылял в сторону кукурузного поля. Антон на ходу подобрал обмотанный скотчем пакетик и сунул его за ремень.

Он собирался настигнуть убегающего в два счета, но не учел того, что Пылесос, даже хромая, умудрялся двигаться с приличной скоростью.

Еще не достигнув края поля, Антон понял, что сильно переоценил свои силы. На его глазах Пылесос нырнул в кукурузу и растворился в зеленом море.

Не теряя темпа, Антон кинулся за беглецом.

Правда, очень скоро выяснилась неприятная вещь. Преследовать кого-либо в гуще этого геометрического леса из тысяч одинаковых стеблей было бессмысленно, если не знать точного направления.

Первое время Антон передвигался, ориентируясь на неопределенный шелест стеблей где-то вдали, но через несколько минут наступила тишина и он принялся топтаться на месте, злясь на хитрого Пылесоса, который не предупредил, в какую сторону побежит. Он попробовал идти по следу, подобно индейцу из романов Фенимора Купера, но на его беду, никаких отпечатков вокруг не нашлось, кроме своих собственных.

Возможно, хитрец затаился где-то неподалеку.

Отчаявшись, Антон закричал:

– Павел Анатольевич! Выходите!

Антон не знал, в какой стороне прячется беглец, поэтому на всякий случай прокричал эти слова вверх, запрокинув голову, словно обращаясь к небесам. Он сам понимал, что звучит это как-то жалко, но попробовать стоило.

Сверху солнце уже здорово припекало, и страшно было подумать, что будет после полудня.

Конечно, Пылесос не отозвался. Дурак он, что ли.

Теперь стало понятно, что этот тип не просто мелкий деклассированный элемент, а фигура серьезная, доверенный человек Графини, или даже соучастник ее преступлений. Теперь, когда причастность Пылесоса к бандитам можно считать доказанным, его нужно разыскать и допросить. Но разве это дело Антона?

Нужно было возвращаться назад, но тут он вспомнил о пакете. Он попробовал надорвать хоть уголок, но пакет был надежно обмотан скотчем и не поддавался. Внутри нащупывалось нечто плотное, прямоугольной формы. Неужели пачка денег? Если так, то это наверняка та самая касса, которую по каким-то причинам доверили Пылесосу. Что ж, еще один довод в пользу того, что этот человек вовсе не тот, за кого себя выдает.

Потоптавшись, Антон поплелся, как ему казалось, в обратную сторону.

По его расчетам, нужно было пройти метров двести в обратном направлении, чтобы выйти к дому с зеленой крышей. Он брел минут десять, время от времени подпрыгивая и пытаясь разглядеть, куда он, собственно, движется. Каждый раз перед ним расстилалось зеленое море без конца и края. Очевидно, при движении он забирал влево, и похоже, сделал круг. Пришлось признать самому себе, что он полностью потерял представление, где север, где юг, а где Собачий хутор.

Он вынул телефон и включил навигатор. Пока он пытался поймать глазами точку на карте, с высокого стебля ему за шиворот свалилось какое-то насекомое и принялось шастать по спине, как у себя дома. Пока он искал нахальную тварь, экран погас и устройство окончательно умерло. Тут-то Антон вспомнил, что так и не подзарядил аккумулятор…

Значит, телефона у него теперь нет. Осталось надеяться на знания, накопленные человечеством.

Насколько он помнил по карте, нужно двигаться на север. Где же этот север? Единственное, что он помнил из уроков географии, так это что на северной стороне деревьев растет мох. И что теперь делать? Двигаться по кукурузному полю, пока не встретится дерево с мхом? С таким же успехом можно ожидать впереди киоск с прохладительными напитками.

Его охватило чувство, близкое к панике. Некстати пришло в голову, что теперь из преследователя он может превратиться в жертву. А если Пылесос вдруг решит отобрать свои деньги? Например, подстеречь и напасть в одночасье, в безмолвной тишине кукурузы?

В сумрачных зарослях было тихо, только между спелых початков зудели мелкие летающие жучки. Очевидно, родственники и друзья того, кто забрался ему за шиворот. Антон перевел взгляд на землю, изучая грунт, в надежде обнаружить свои собственные следы. Ступая по следам, можно вернуться назад. И тут он сделал маленькое открытие. Раньше он просто не обращал на это внимания, но теперь стало очевидным, что кукуруза высажена не хаотически, а рядами. Ему пришло в голову спасительное решение. Он тронулся вдоль ряда, стараясь придерживаться линии. Рассуждая логически, двигаясь по прямой, он рано или поздно доберется до границы поля и выйдет из заколдованной кукурузы.

Несколько минут он пробирался, старательно придерживаясь прямой линии движения. Когда, наконец, сквозь стебли показался просвет, он готов был кричать от счастья. Но скоро радость его поутихла.

Кукуруза закончилась, и он очутился на меже, которую обозначала неглубокая канавка. Перед ним расстилалось новое поле. Из аккуратных, словно вычерченных по линейке, грядок торчали белоснежные головки с пучком коротких фиолетовых стеблей, увенчанных разлапистыми листьями с прожилками. Со всех сторон поле было огорожено кукурузой, словно оградой.

Это было поле внутри поля. Интересно, так задумано? Хороший способ спрятать несколько гектар от любопытных глаз.

За полем явно ухаживали – междурядье было старательно взрыхлено и выполото, не оставлено ни одной травинки, а почва около корешков носила следы влаги. Похоже, насаждения поливали совсем недавно.

Насколько Антон разбирался в сельском хозяйстве, это могли быть корнеплоды, репа или турнепс какой-нибудь. Пройдя несколько шагов по меже вдоль поля, Антон наткнулся на столбик с предупредительной надписью.

Свекла! Ну конечно! Он уже знал, что местный колхоз знаменит разнообразными сортами свеклы. Он машинально сорвал листочек и растер его в руке. Запах оказался приятным, напоминающим ваниль. Это нормально, вообще? Разве свекла так пахнет?

Он задумался. Beta Hermetis? Где-то ему встречалось это латинское выражение. Но сейчас его больше интересовало, как отсюда выбраться.

Решив двигаться под прямым углом от границы экспериментального участка, он углубился в кукурузу и продолжил путь, в надежде выйти хоть куда-нибудь. Через десять-пятнадцать минут он услышал звуки вдалеке. Кажется, где-то работал двигатель. Он вздохнул с облегчением. Там, впереди, была цивилизация. Он глянул на часы и с удивлением обнаружил, что его путаные маневры по кукурузе заняли всего около часа с небольшим. Ему казалось, что он бродит здесь чуть ли не целую вечность.

Скоро Антон выбрался на чей-то огород или, скорее, бахчу, где под желтыми от зноя листьями развалились пухлые тыквы. За огородом виднелся дом и хозяйственные постройки. Где-то за забором слышалось бормотание гусей, и изредка заливался петух.

Это место не слишком напоминало Собачий хутор. Кажется, он так основательно заплутал, что вышел в какое-то другое село. Дернул же его черт погнаться за Пылесосом!

Шагнув через плетень, отделяющий бахчу от участка, Антон оказался на заднем дворе. Хозяев поблизости не было видно, но из приоткрытого окна доносился чей-то голос. Окно находилось как раз напротив палисадника, усаженного декоративной травой. Твердо намереваясь выяснить, где он находится, Антон подошел поближе, как вдруг понял, что голос ему знаком.

Поневоле он прислушался. Да, стоять и подслушивать у чужого окна не слишком красиво. Скорее, совершенно некрасиво. Высокоморальный, культурный человек не стал бы этого делать. В этом Антон полностью отдавал себе отчет. После такого постыдного случая назвать себя культурным человеком он уже не сможет. Это хуже, чем кофе назвать средним родом. Но любопытство, как обычно бывает, легко уложило на лопатки культурный код.

Самое странное было в том, что знакомый голос говорил на незнакомом языке. То есть голос был Антону знаком и он мог поклясться, что слышал его совсем недавно. А язык он не понимал совершенно, хотя некоторые обороты и специфическое произношение взрывных согласных было ему знакомо, в основном по шпионским фильмам, которые он смотрел в детстве. Хенде-хох, цвай-цюрюк, в этом роде.

Теперь у него не оставалось сомнений, что знакомый голос говорил на немецком языке. Любопытно было то, что между пулеметной очередью из слов следовали паузы. Тра-та-та-та – пауза. Тра-та-та-та – пауза. Скорее всего, кто-то разговаривал по телефону.

И тут Антон совершил ошибку. Он постучал в окно.

Нормальная практика состоит в том, что гости стучатся в дверь и смирно ждут, пока хозяева не откроют. Если гости принимаются стучать куда попало, то рискуют лишиться священных защитных свойств гостеприимства.

Антон постучал в окно – частично из нетерпения, частично из ложного представления, что в экстремальной ситуации, в которой он оказался, обычными правилами можно и пренебречь.

Голос умолк. Занавеска на окне чуть отдернулась, но увидеть что-либо в образовавшуюся щелочку было невозможно. Тогда Антон помахал рукой, чтобы его наверняка заметили. Чтобы показать дружественные намерения, он даже принялся махать обеими руками, пытаясь рассмотреть движения теней в окошке.

Когда сзади послышались легкие шаги, Антон хотел обернуться, но не успел. Удар сзади по затылку свалил его на траву и наступила темнота.