Читать книгу Память совести или совесть памяти - Игорь Сотников - Страница 9

Придя сюда, в свой отчий дом Лу, по привычке потрогав стенки и другие памятные выпуклости, не спеша прошелся по нему. Затем достал старые фотоальбомы, собираясь полистать и его заодно, отобрать фотографии для Консультанта. Сложив альбомы рядом на столик с креслом-качалкой, Лу выбрал подходящую для его настроения пластинку и включил проигрыватель так, чтобы звук музыки мог заглушить все посторонние звуки. Затем забрался в кресло, взял альбом и, при весьма шумных звуках исходящих из акустики, принялся листать фотоальбом. Сколько это продолжалось – трудно сказать, но если считать по музыкальной составляющей – то это случилось, когда он сменил первую пластинку на вторую, а еще сменил сторону проигрывания второй, но а если рассматривать ситуацию, принимая в расчет фотоальбомы – то можно сказать, что это произошло, как раз на втором альбоме, примерно где-то на середине. Да, именно на середине просмотра второго фотоальбома Лу так укачался (да и покой сделал свое дело), что он, уронив голову, взял и уснул, погрузившись в сладкие сны. Что ему снилось – нам невдомек, хотя путем легкого анализа можно сделать некоторые предположения, но давайте оставим для человека хоть одну тайну – тайну его сновидений, а то ведь при нынешней, не всегда желаемой, открытости человека для общества – только его сны и остались закрытыми для посторонних. То, куда еще не может залезть любопытный глаз репортера, или его доморощенного ответвления, какого-нибудь до всего досужего «блохера». А ведь блох выгонять – ох, какое трудное дело.

«Мы имеем право на информацию, а также и на ее освещение!», – без колебаний парируют любое твое заявление эти современные средства или проводники информации. «А как же право на свою личную жизнь, ее неприкосновенность?», – спросит очень личный человек. «Ха-ха! Не смешите нас! Ведь это право требуют, как правило, наиболее публичные люди, которые через свою публичность и сделали свое имя, а теперь, видишь ли, требуют права на закрытость. Нет уж, не получиться! Ну, а что касается далеких от публичности людей – то они могут спать спокойно, нам не интересно, сколько там она раз изменила своему мужу-колхознику. Вот другое дело – Лена Береза со своим мопсом!», – заметит весьма проницательный журналист, мечтающий, чтобы в его кровать когда-нибудь пытались залезть его коллеги по цеху.