Читать книгу ПОЭЗИЯ КАМНЯ: ТРОПАМИ ПОТАЕННОГО СТАМБУЛА - Игорь Ярмизин - Страница 5

Крест вознесся над пожарищем, чтобы через тысячу лет стать поверженным

А вот в какой обстановке занималась заря славы Византийской империи. Контекст эпохи.

В 476 году командир преторианской гвардии Одоакр сверг последнего императора Римской империи и отослал знаки его власти – инсигнии – в Константинополь. Так закончилась эпоха европейской античности. Рим – «золотой якорь человечества» – канул в лету. Началась жизнь в катастрофе. Вот в каких обстоятельствах пришлось отстаивать свое право на жизнь новорожденной Византии.

Все города Италии разрушены. Милан снесен до основания. Рим лежит в руинах. Из миллиона человек, населявших столицу мира, в живых осталось едва 50 тысяч. На некогда прекраснейших площадях варварское племя лангобардов сеет хлеб и выпасает свиней. Римское право повсеместно отменено, государственная и административная системы – уничтожены.

Утонченных аристократов либо убили, либо превратили в рабов. Хозяевами земли стали варвары. При всех своих различиях, они сходились в одном, – радикальной бесчеловечности, как в поступках, так и во внешнем облике. Готы были подобны «диким зверям, сломавшим свои клетки». Лангобарды представляли собой звероподобных существ с огромными всклокоченными бородами и лицами, измазанными зеленой краской. Столь же дикими были вандалы. Еще хуже – гунны. По свидетельству Аммиана Марцеллина, «своей дикостью гунны превосходили все мыслимое. Они покрывали щеки новорожденных глубокими шрамами, чтобы на лице не росли волосы. Они уродливы, шириной своих плеч внушают ужас и их скорее можно принять за двуногих животных. Пищу они не готовят, питаясь кореньями и сырым мясом, которое лишь согревают, положив на лошадь наподобие седла. С лошадей же они не слезают почти никогда, даже если едят или спят. Одеждой служат сшитые шкурки полевых мышей, которые они носят, не снимая, пока те не истлеют от ветхости… этот невиданный дотоле род людей, поднявшийся как снег из укромного угла, потрясает и уничтожает все».

Варварские воины с песьими головами неукротимой лавой неслись в атаку, неистово рыча и сметая все на своем пути. Они не были людьми, нет, они превращались в своих тотемных предков, диких зверей, а потому рычали по-медвежьи или лаяли, в неистовом раже вгрызаясь зубами в край своего щита. А потом, на пиру победителей пили хмельное зелье из чаш, сделанных из черепов поверженных врагов. Они были неуязвимы, свирепы, бесстыдны, не стесненные никакими нравственными представлениями, а также весьма пристрастны к оргиям.

Разгромив остатки Римской империи, варвары приступили к истреблению друг друга. Война всех против всех, уничтожение государств, экономики, инфраструктуры вызвали повсеместный голод, а вместе с ним и эпидемии. Вот как выглядела Испания в описании епископа Иллирия: «На Испанию набросились варвары, с не меньшей яростью обрушились заразные болезни… Голод свирепствует столь жестокий, что люди пожирают человечину. Матери режут детей, варят и питаются их плотью. Дикие звери, привыкшие к человечине, набрасываются даже на живых и полных сил людей, не довольствуясь мертвечиной, они жаждут свежей плоти. Война, голод, болезни и звери как четыре бича неистовствуют во всем мире, и сбываются прорицания Господа нашего и пророков его».

А вот что писал о Галлии того же времени епископ города Оша: «…Немало гибло в засадах врагов, но не меньше – из-за насилия, творимого народом. Те, кто сумели устоять перед силой, пали от голода. Господин вместе со своими рабами сам оказался в рабстве. Многие стали кормом для собак, другие сгорели в домах, охваченных пламенем. В городах, деревнях, виллах, вдоль дорог, здесь и там – повсюду смерть, страдание, пожарища, руины и скорбь. Лишь дым остался от Галлии, сгоревшей во всеобщем пожарище».

В сердце некогда прекрасного античного мира – на территории нынешней Италии – дела обстояли не лучше. Как пишет хронист Павел Диакон, «многолюдные некогда деревни и города оказались погруженными в полное безмолвие из-за всеобщего бегства. Бежали дети, бросив непогребенными тела родителей, родители же бросили еще теплыми своих детей. Если кому-то случалось задержаться, чтобы погрести ближнего своего, то он обрекал себя самого на смерть без погребения… Время вернулось к тиши, царившей до сотворения человека: ни голоса в полях, ни свиста пастуха… Земля тщетно ждала жнеца, и виноградные гроздья оставались висеть до зимы. Поля превратились в кладбища, а дома людей – в логовища диких зверей».

А вот Англия. – «Печальное зрелище! – восклицал современник. – Повсюду на улицах, среди камней поверженных башен, стен и святых алтарей лежали тела, покрытые запекшейся красной кровью, словно их раздавил некий чудовищный пресс, и не было для них иных гробниц, кроме развалин домов или внутренностей диких зверей и птиц небесных… Иные из несчастных, – продолжал он, – были загнаны в горы и безжалостно вырезаны. Другие, изможденные голодом, вышли и покорились врагу, готовые принять вечное рабство за кусок хлеба, если только их не убивали на месте. Некоторые отправлялись за море, громко сетуя… Другие остались на своей земле и, охваченные страхом, вверили свои жизни высоким холмам, укрепленным и неприступным, густым лесам и приморским скалам».

Но даже на фоне длительной катастрофы после распада Рима особняком стоит VI век. А в нем чудовищные полтора десятилетия 536—551 гг. Многие ученые их считают худшими за всю историю человечества!

…Все началось с сильнейшего извержения гигантского супервулкана где-то в Исландии. За полтысячи лет до этого Везувий похоронил Помпеи, но та давняя трагедия казалась лишь небольшой неприятностью на фоне развернувшегося апокалиптического действа. По свидетельству Прокопия Кесарийского, потрясенным народам явилось величайшее чудо: «весь год солнце испускало свет как луна, без лучей, как будто оно потеряло свою силу, перестав, как прежде, чисто и ярко сиять. С того времени, как это началось, не прекращались среди людей ни война, ни моровая язва, ни какое-либо иное бедствие, несущее смерть».

На целых полтора года Европа и Ближний Восток погрузились в непроглядный мрак. Солнце почти исчезло, что стало очевидным свидетельством наступающего конца света; говорили, будто оно больше никогда не будет сиять, как прежде. На земле воцарились страшные холода, подобных которым не знала античность. Сегодня такое воздействие на климат вулканических выбросов ученые называют «эффектом ядерной зимы». Последствия были поистине ужасны. Толпы нищих людей кутались в жалкое тряпье, жались друг к другу, пытаясь хоть как-то согреться. Но тщетно. На место цветущего праздника античности пришла ледяная пустыня. Дул нескончаемый заунывный ветер, время от времени его сменяла вьюга, и только поземка в сумерках заметала окоченевшие трупы, руины городов и едва заметные следы немногих уцелевших обитателей этих развалин.

Сегодня мы забыли, какое это страшное испытание – холод. Ужасно, но к нему невозможно привыкнуть. К голоду еще можно, а к холоду – нет. Только подчиниться. Он проходит через тебя насквозь, не задерживаясь, и помутневшее сознание чувствует его каждой клеточкой, каждым органом, каждым миллиметром замороженного словно бревно, но по-прежнему пронзаемого болью организма, который еще недавно был Тобой. От Тебя же не осталось ничего. Одни инстинкты. И то самые примитивные. Надо выжить. Но как? Главное – не дрожать. И не терять надежду.

О, эти страшные зимы тех лет… Сошедший по весне снег обнажил жуткую реальность: в городах и селах, по одному и целыми группами повсюду валялись неубранные трупы. Ночью их обгладывали одичавшие собаки и забегавшие из леса, ошалевшие от холода и бескормицы волки.

Результатом беспрецедентных заморозков стал тотальный неурожай и голод, угрожавший окончательно стереть с лица земли род человеческий. Вскоре к нему добавился еще один всадник Апокалипсиса – мор. Точнее, чума. Начавшись в Египте, она очень быстро достигла Константинополя, после чего распространилась по всей тогдашней ойкумене. Вымерло от трети до половины населения Византии, поэтому чуму назвали Юстиниановой, по имени тогдашнего императора ромеев. В иные дни только Константинополь лишался 10 тысяч жителей. Живые хоронили мертвых и беспомощно шептали строки из Откровения Иоанна Богослова: «Она отворила кладязь бездны, и вышел дым из кладязя, как дым из большой печи; и помрачилось солнце и воздух… Так видел я в видении коней и на них всадников, которые имели на себе брони огненные, гиацинтовые и серные; головы у коней – как головы у львов, и изо рта их выходил огонь, дым и сера… От этих трех язв, от огня, дыма и серы, выходящих изо рта их, умерла третья часть людей…».

А вот что пишет о той чуме очевидец, – известный историк Прокопий Кесарийский, волею судеб оказавшийся в Константинополе:

«Когда все прежде существовавшие могилы и гробницы оказались заполнены трупами, а могильщики, которые копали вокруг города во всех местах подряд и как могли хоронили там умерших, сами перемерли, то, хоронившие стали подниматься на башни городских стен. Подняв крыши башен, они в беспорядке бросали туда трупы, наваливая их, как попало, и наполнив башни, можно сказать, доверху этими мертвецами, вновь покрывали их крышами. Из-за этого по городу распространилось зловоние, еще сильнее заставившее страдать жителей, особенно если начинал дуть ветер, несший отсюда этот запах в город». Торговля прекратилась, ремесленные мастерские закрылись. Город обезлюдел. Следом за вспышкой болезни пришел голод.

«В это время трудно было видеть кого-либо гуляющим по площади. Все сидели по домам, если были еще здоровы, и ухаживали за больными или оплакивали умерших. Если и доводилось встретить кого-нибудь, так только того, кто нес тело умершего. Всякая торговля прекратилась, ремесленники оставили свое ремесло. В городе, обычно изобилующем всеми благами мира, безраздельно свирепствовал голод».

Впрочем, природные катаклизмы вовсе не остановили войн. Жизнь шла своим чередом. Та же Византия, несмотря на голод, мор и отсутствие Солнца, на западе вела яростные битвы с готами, а на востоке – с сасанидским Ираном. Франки завоевали Южную Бургундию и Прованс. Привычно бесчинствовали гунны…

Всего же за несколько лет только от чумы погибло более 100 миллионов человек, на территории Ближнего Востока – 66 миллионов, в Европе – 25 миллионов. Византия лишилась половины населения, Константинополь – 2/3. Даже отдаленная Ирландия была опустошена, в ней погибло не только множество граждан, но и короли и святые. В 540 и 547 годах опять произошли мощнейшие извержения вулканов с эффектом, аналогичным 536 году. Хаоса добавили землетрясения, одно из которых в 539 году полностью уничтожило Антиохию.