Читать книгу Город ненужных детей - Илья Аркадьев - Страница 8

Андрей сидел у себя в гостиной и за чашкой кофе читал в интернете новости. Он, как почти каждое утро, убивал время, протекающее между утренней зарядки (сто отжиманий, сто скручиваний, пятиминутная планка, сто приседаний с гантелями) и моментом, когда по звукам из спальни поймет, что его девушка Даша проснулась. Хоть и ложились спать они вместе, но Андрей почти всегда просыпался на пару часов раньше, и, как услышит, что Даша уже встала с кровати, будет готовить завтрак.

Читая статью о вчерашней уличной акции, он не обратил внимания на проходящую мимо него Дашу, он все еще негодовал – как могло вообще пройти это мероприятие, и он не знал о ней заранее. Как вообще акция протеста в этом городе могла пройти без его ведома? Сначала ему пришла мысль, что кто-то из Координационного совета оппозиции хочет отодвинуть его на второй план, но это показалось нелогичным – все члены совета знают, что с Белогородцевым акция в этом городе будет значительно многочисленней. Ему сообщили только с места уличной акции. «Мы у администрации. Давай к нам». Конечно, он не пошел.

И как только Дрон проснулся, он сразу схватился за планшет читать сводку новостей. В каждой статье была своя правда, но изучив все, он, основываясь на собственном опыте, сделал заключение, что в акции участвовало полторы тысячи человек. Один журнал, правда, привел цифру «не менее двух тысяч», но Дрон сразу понял, что репортер недалекий – большая масса народа сначала кажется огромной, намного больше, чем в реалии. Со стороны митингующих порядка пятидесяти человек задержано.

Недовольство от прочитанной информации было вызвано у него по двум причинам. Первая – почему о таком мероприятии он сам узнал постфактум, в то время, как он в состоянии за полчаса созвать не меньше тех же полторы тысячи человек? Он, конечно, рад, что ни с того ни с сего стихийно собрались недовольные нынешним режимом граждане. Но что такое полторы тысячи человек? Это лишь подстегивает всю вертикаль власти к затягиванию ремней, а, главное – смешит правительство таким количеством недовольных. Вторая причина – на этом митинге в очередной раз погиб сотрудник правопорядка. А это не к добру. Только наличие Даши в квартире заставляло его сдерживать ту ярость, которая в геометрической прогрессии закипала в нем, и не начать крушить все вокруг. Он даже мысленно представил, как журнальный столик полетел с его удара в пятидесятидюймовую плазму. «Как можно до этого додуматься? Каким мудаком надо быть, чтобы замочить копа?». Тут же он понял, что это девяносто девять процентов вероятности провокация. Андрей был знаком со многими личностями, радикально настроенными и агрессивными, но они были к этому готовы только для отражения силы со стороны копов и сотрудников спецгвардии, но никак не с целью намеренно лишить жизни кого-либо. До этого момента гибли люди, но никак не по причине брошенной бутылки с зажигательной смесью, как это произошло сейчас. «Виновный в смерти полицейского задержан на месте», – написано в газетах, на что тут же ответила мысль Андрея: «Пиздец ему. Не доживет парниша до суда. Еще в автобусе по пути в отделение поломают все двести шесть костей». Чаша весов все больше клониться в сторону запрета любых акций, и Андрей это прекрасно понимал. Как и понимал, что переложение средствами массовой информации вины гибели этого полицейского на «Красную бригаду» не имеет ничего общего с реальностью – в незапланированных акциях те не участвуют.

После завтрака Даша предложила Андрею сходить в кино. Он, конечно же, согласился, но весь фильм он думал только об одном (из-за чего сюжет ему никак не запомнился – он видел перед собой экран, но происходящее не как не приковывало его внимание): как собрать не пятьсот, не тысячу, а пятьдесят тысяч человек мгновенно, чтобы копы не успели к этому подготовится.