Читать книгу День города - Илья Борисович Пряхин - Страница 6

В предпраздничную пятницу город тщательно прихорашивался, готовя себя к шумному и многолюдному торжеству. С самого утра на площади перед мэрией, перекрытой по такому случаю для транспорта, из решетчатых металлоконструкций начали возводить гигантскую крытую сцену; толстые жгуты проводов тянулись по асфальту к массивным колонкам; по периметру, рядом с окружающими площадь елями возводились мачты освещения; за сценой, прямо на газоне монтировались блоки аудиоаппаратуры. Административные здания города украсили свои подъезды стандартным в таких случаях набором – российский триколор в окружении флагов областного центра и Шмарова. На центральных улицах красили бордюрный камень, поливали редкие и изрядно пожухшие клумбы высаженных весной цветов. Мусоровозы спешно загружали в свои необъятные утробы переполненные мусорные контейнеры, а в слесарном цехе автокомбината проводилась последняя придирчивая проверка реанимированных из старого хлама автобусов. Кухня «Шмаровского Купца» в ожидании завтрашнего наплыва гостей под завязку заполнялась продуктами, в зале на столы стелились новые белоснежные скатерти, до блеска драились полы и мылись стекла высоких витражных окон. В Парке Культуры и Отдыха красились скамейки, подметались тропинки, менялись перегоревшие лампочки в многоцветной иллюминации аттракционов.

Все эти суетливые приготовления сами по себе вызывали в душе горожан состояние радостного ожидания, и шмаровчане торопились закончить, наконец, показавшуюся бесконечно долгой рабочую неделю. Значительная часть женского населения мучилась извечным вопросом – в чем пойти завтра «в город», в то время как многие представители сильного пола размышляли о более приземленном – не запретят ли завтра продажу алкоголя в центре и не стоит ли запастись всем необходимым еще с вечера.

Но для нескольких человек в городе завтрашний день не сулил торжества, во время которого можно будет предаться безудержному веселью или тяжелому пьянству, поглазеть на столичных знаменитостей, увидеться с друзьями или просто прогуляться по набережной в праздничной толпе. Эти люди готовились ко Дню города по-своему, зная, что для некоторых из них завтра могут произойти события, способные серьезно повлиять на их дальнейшую судьбу. Поэтому параллельно с официальной подготовкой к празднику – шумной и хлопотливой – шла другая, тихая и незаметная.

Сама должность Алексея Орловского предполагала, что этот день окажется для него крайне напряженным. В девять утра мэр провел короткое совещание с руководством УВД и МЧС, на котором уточнялись и согласовывались профилактические мероприятия, обычные при случаях массового скопления людей, и оговаривалось взаимодействие служб при возможных ЧП; затем лично проинспектировал ход монтажных работ на центральной площади, посетил Парк Культуры, осмотрел набережную на предмет ликвидации многочисленных и ставших привычными куч мусора. За день он несколько раз созванивался с губернатором, от которого до последнего момента узнавал новости о том, кто еще из больших столичных людей, приглашенных на торжество, подтвердил свое согласие присутствовать. В два часа встретился с главным редактором местного телеканала, – эта встреча была чуть ли не более важной, чем с силовиками, поскольку при освещении подобных событий (а картинка вполне могла мелькнуть и на федеральных каналах) всегда бывает важно заранее определить все ракурсы и места съемок, составить список интервьюеров и решить, на сколько секунд и в каком порядке выводить на экран лица официальных гостей, чтобы, не дай Бог, не нарушить субординацию. Ничуть не сомневаясь в преданности и расторопности своих помощников, в этот день Орловский предпочитал лично проконтролировать максимально возможное количество организационных вопросов.

Однако, даже погрузившись во все эти хлопоты, мэр то и дело мысленно возвращался ко вчерашней встрече с юристом Буханским, и чем больше он думал о состоявшемся накануне разговоре, тем меньше этот разговор ему нравился. Нехороший получился разговор, мутный какой-то. В нем, как виделось сегодня, прозвучало многое: недоверие, скрытые угрозы, унизительное требование отчитываться о каждом шаге, презрительное отношение к нему, мэру города, как к нанятому за копейки уличному громиле. Орловский жалел, что слишком откровенно раскрыл свой план и пообещал отзвониться после первого же этапа. И дело было не в ущемленной гордости, – он уже начинал сомневаться в правильности собственного решения, принятого несколько месяцев назад.

В шесть часов вечера Орловский, к немалому удивлению всех своих помощников, ожидавших, что сегодня-то мэр точно заработается допоздна, бодро объявил: «Ну, вроде порядок. Надеюсь, что с Божьей помощью, все пройдет гладко. Оставшиеся мелочи сами разрулите, а если что – я на связи».

Через час он уже сидел перед накрытым для ужина столом в уютной, хоть и тесноватой кухне (мэр весьма ревностно следил за публичной, открытой избирателю стороной своей жизни и обитал с семьей в скромной пятидесятиметровой «трешке» в одной из немногочисленных пятиэтажек Шмарова) в обществе немолодого мужчины, явившегося к нему домой несколько минут назад.

– Ты, Игорек, давай, не стесняйся, накладывай себе, – угощал хозяин. – Салат, вон, возьми, и рыбку эту настоятельно рекомендую, у Светочки моей золотые руки, так тебе нигде не приготовят. Ну, и конечно, по рюмашке. Сегодня – сам Бог велел, ты же не за рулем.

Наполнив рюмки, Орловский внимательно посмотрел на гостя, провозгласил серьезно:

– Ну, за удачу завтра.

Некоторое время ели молча, хозяин – жадно насыщался, как человек, изрядно проголодавшийся в течение трудного дня, гость – без особого аппетита и, казалось, больше из вежливости, ковыряясь вилкой в полной тарелке и изредка отправляя в рот маленькие куски.

– Ну, теперь давай по второй и можно про дела наши потрещать.

Орловский собрался наполнить обе рюмки, но Игорь прикрыл свою рукой.

– Завтра день тяжелый, Алексей Леонидович, мне в форме надо быть.

– Тяжелый – это да. И форма нам завтра всем понадобится, – философски заметил Орловский. – А я все-таки махну.

Лихо опрокинув рюмку, мэр запустил пальцы в салатницу с квашенной капустой, сочно, с причмокиванием закусил.

– Все прибыли? – спросил он, и, явно приготовляясь к долгому разговору, отодвинул от себя тарелки и уперся в стол локтями.

– Все. Еще утром.

– Где разместил?

– На «Солнечной поляне». Там сейчас никого.

Орловский удовлетворенно кивнул. «Солнечная поляна» – бывший пионерский лагерь, впоследствии ставший загородной базой отдыха, неоднократно переходившей и рук в руки и в итоге окончательно заброшенной разорившимися владельцами, выглядела идеальным местом для размещения людей, не желающих афишировать своего присутствия. Мэр давно обещал взять базу на баланс города и превратить в дом отдыха, где шмаровчане смогут проводить выходные за символическую цену, но пока «Солнечная поляна» представляла собой несколько двухэтажный корпусов с выбитыми стеклами и прогнившими полами, надежно укрытых густым лесом на самом берегу Шмаровки.

– Все помнишь? Акция должна начаться в десять часов. К этому моменту на сцене будут столичные звезды, толпа уже разогреется, так что менты окажутся заняты. По моим прикидкам фора по времени, пока менты не чухнуться, будет минут пятнадцать. Пусть ребята надежно забаррикадируются, общение с прессой – через окно на первом этаже. Думаю, первые телекамеры прибудут еще раньше ментов, делать заявления и махать бумагами нужно сразу, как появятся журналисты. Когда старший решит, что народу собралось достаточно, пусть анонсирует важное сообщение для прессы.

Игорь, терпеливо выслушивающий эти указания, наконец не выдержал.

– Алексей Леонидович, вы не волнуйтесь, все ребята свои роли помнят по минутам. Инструктажей и тренировок провели достаточно, все обговорили, все предусмотрели.

– Насчет «все предусмотрели» – это ты брось, – строго сказал Орловский. – Вот, когда все пройдет гладко, тогда и будем прозорливостью своей хвалиться. Что подготовились хорошо – не сомневаюсь. И позвал я тебя, Игорь, не для того, чтобы экзамены устраивать. Решил я коррективы небольшие в план наш внести.

– В какую именно часть плана вы решили внести коррективы?

Гость никак не высказал своего неодобрения, но голос прозвучал напряженно, – идея что-то менять в последний момент пришлась ему явно не по душе.

– Я, Игорек, решил сменить, так сказать, выгодоприобретателя от нашей небольшой проказы. Понимаешь, все делаем, как задумали, только конечный результат окажется не такой, какого ждут наши американские друзья, а совсем даже наоборот.

Чуть сдвинувшиеся вверх брови на всегда невозмутимом лице Игоря могли означать только крайнюю степень удивления.

– А не поздно решили, Алексей Леонидович?

У Орловского были веские основания почти во всем доверять своему сегодняшнему гостю. Десять лет назад, когда Алексей Леонидович еще трудился на скромной должности зама руководителя в департаменте дорожного строительства областной администрации, на одной из реставрируемых загородных трасс произошло ЧП со стрельбой, и в процессе разбирательства ему пришлось познакомиться с директором одного из многочисленных частных охранных предприятий. ЧОПовец сразу приглянулся Орловскому своей невозмутимой рассудительностью, умением быстро находить компромисс в проблемных ситуациях и – что особенно впечатлило в период доследственной проверки инцидента – способностью стойко держать удар и ни при каких обстоятельствах не сдавать клиента, в интересах которого он действовал. Причину ЧП так и не установили, пострадавших не оказалось, и дело по-тихому замяли. Но Орловский старался не упускать из виду своего нового знакомого, ненавязчиво интересовался его делами, потому что хваленое, еще ни разу не подводившее чутье тихо нашептывало: этот мужичок из тех, кого всегда хорошо иметь под рукой на случай непредвиденных осложнений.

Поэтому, когда ЧОП, по обыкновению занимавшийся не только работой по официальным договорам, но и охотно бравшийся за весьма деликатные поручения, влип по настоящему (все началось с дела о крупной партии наркотиков, к которому вскоре пристегнули и организацию торговли секс-рабынями из Средней Азии), Орловский организовал бурную, хоть и скрытую от непосвященных, деятельность по выводу из-под удара руководителя предприятия. Связи, которые он к тому времени успел наработать, конечно, не шли ни в какое сравнение со связями сегодняшнего мэра, но и их хватило, чтобы разыграть многоходовую комбинацию с привлечением адвокатов, журналистов, и нескольких заинтересованных следователей. Правда, комбинация эта чуть не развалилась тогда из-за действий одного не в меру ретивого опера – капитана Самохина, но, в конце концов, коллективные действия свели на нет усилия принципиального одиночки. Были вынесены приговоры, назначены сроки, а директору ЧОПа за отсутствие должного контроля за действиями подчиненных запретили заниматься частной охраной деятельностью в течение пяти лет.

Не ограничившись спасением незадачливого предпринимателя от тюрьмы, Орловский и дальше принял в его судьбе деятельное участие, пристроив к новому непыльному делу, и в итоге получил тот результат, на который рассчитывал: в его команде, кропотливо собираемой для будущих, пока не известных ему самому дел появился еще один толковый и надежный боец.

Назначение подполковника Самохина начальником Шмаровского УВД год назад стало для Орловского неприятным сюрпризом, – он приложил немало сил, чтобы заместить образовавшуюся вакансию своим человеком, знакомым еще по работе в области. Однако, привыкший анализировать любое событие со всех сторон, Алексей Леонидович и в этом назначении нашел для себя положительные моменты. Самохин вряд ли станет его союзником, но, по крайней мере, это был известный ему персонаж, и линию поведения с новым полицейским начальником Орловский выбрал в соответствии с имеющейся информации. Он не стал предпринимать попыток сблизиться с подполковником, перейдя на неформальные дружеские отношения – не приглашал ни в баньку ни на рыбалку, не искал встречи в нерабочей обстановке. В отличие от Манцура, который – Орловский знал об этом – почти сразу же в присущей ему незамысловатой манере попытался купить нового мента быстро и недорого, за что и рассчитывался до сих пор, испытывая повышенный интерес полиции к своему бизнесу.

– Не поздно, Игорек, не поздно. В самый раз.

Орловский вновь потянулся было к бутылке, но остановил руку на полпути и, пробормотав «Ты прав, пожалуй, на сегодня хватит», решительно отодвинул водку к краю стола.

– Мы с тобой, Игорек, русские люди, и Шмаров для нас, можно сказать, малая родина. Нам с тобой американцев сюда пускать как-то не с руки. Американцы хотят прибрать завод к рукам, чтобы быстро обанкротить и окончательно утопить. У них в Питере СП, им в борьбе за газпромовский тендер конкуренты не нужны, а вкладываться в Шмаров им никакого резону нет. Сам понимаешь, чем все кончится: людей поувольняют, недовольство поднимется, и крайних искать начнут не в каком-то «Строительном Альянсе», не сумевшем организовать работу завода. Крайних, как водится, начнут искать среди тех, кто поближе, то есть, в мэрии. А в наше время лучше уж быть заподозренным в казнокрадстве, чем в сговоре с пиндосами. Так что, хочешь – не хочешь, а приходится быть патриотом.

Игорь слушал молча, не отрывая от собеседника невозмутимого, ничего не выражающего взгляда. Он прекрасно понимал, что Орловский тщательно взвесил все последствия, перед тем, как ввязаться в эту операцию, и внезапная смена решения за день до акции вызвана какими-то новыми, только что возникшими соображениями. Поэтому он просто пережидал, когда мэр закончит свое словоблудие и перейдет к делу.

– В общем, так, Игорек, – Орловский и сам почувствовал, что увлекся ненужной аргументацией, заговорил сухо, по-деловому. – Завтра все делаете так, как запланировали, только те двое, что будут потом объяснятся с ментами, слегка изменят свою легенду. Нужно будет мягко подвести к тому, что их нанимателями являются как раз пиндосы. Я подготовил основные тезисы, передашь их ребятам. Укажут пару персоналий, через которых будет прямой выход на «Глобал-Электрик», вернее, на их российских юридических партнеров. Это все. Статейку в «Шмаровском вестнике» я подкорректирую, твоих людей выпустят через пару месяцев. Все должно выглядеть предельно ясно: американская корпорация наняла продажных юристов, те набрали группы громил и попытались организовать рейдерский захват российского завода. Тем более, – Орловский лукаво улыбнулся, – что все ведь так и есть на самом деле. Расскажем людям правду, а, Игорек?