Читать книгу Собрание сочинений. Том 3. Non-fiction - Илья Кормильцев - Страница 10

АК: Некогда мой таллинский коллега удачно сравнил «Наутилус Помпилиус» с латиноамериканской республикой, где власть переходит от одной группировки к другой по нескольку раз на дню, кардинально меняя ситуацию в целом. Как один из многочисленных бывших участников группы свидетельствую, это очень похоже на правду, и предупреждаю: необходимо иметь в виду эту динамику развития событий, когда станете читать интервью с человеком, прошедшим сквозь все «чистки» и «культурные революции» в истории «республики», ибо история продолжается. В марте 1990 года Вячеслав Бутусов и его товарищи показали свердловчанам свою новую программу, которую потом обкатывали в различных городах Украины, Белоруссии и Прибалтики. Промелькнуло несколько клипов по ЦТ…

ИК: Есть задумка сделать полуторачасовой документальный фильм, который бы охватывал всю историю группы в целом, где были бы клипы, кадры со старых и новых выступлений – своеобразное подведение итогов…

АК: Пора подводить итоги?

ИК:…да, таким шикарным мемориальным выпуском, посвященным 1000-летию освобождения Руси от такого-сяковского ига…

АК: А за русские рубежи выезжали?

ИК: Команда летом ездила в Германию и Штаты, на «нью мьюзик семинар». Все это было больше в туристическом плане. Задачи чего-то добиться, куда-то пробиться, где-то победить не ставилось, просто люди ездили и изучали мир за счет спонсоров.

АК: Строчка Умецкого «где я не буду никогда», таким образом, пророческой не оказалась?

ИК: Почему, Умецкого с ними действительно не было. Меня, кстати, тоже. Когда же спрашивают Бутусова: «Как вы теперь поете эту песню, когда вы там были?» – Бутусов отвечает, что мы там так были, как будто там и не были. По рассказам ребят, адаптация к Америке происходила очень сложно. Вообще сложно адаптироваться, если в кармане ни цента в буквальном смысле слова. Вокруг этого было множество невероятных приключений, но все обошлось, и осенью группа вновь гастролировала. Сейчас «Наутилус» ищет возможность записаться. С декабря 1989 года, когда сложился новый состав, он, во-первых, долго притирался, во-вторых, искал, пробовал разные варианты записи. Бутусов считает все записи нового материала пока крайне неудачными, и хотя он пошел, по-моему, из финансовых соображений, на выпуск кассетного альбома под названием «Наугад», на его взгляд, настоящая пластинка с этим составом не записана, как, впрочем, не была записана таковая и с прежним составом. Записываться будут, может, в Западном Берлине, может, где-то еще – планы здесь пока еще достаточно неопределенные.

АК: Что войдет на эту «лиссабонскую» пластинку?

ИК: Насколько я понимаю, Слава включит туда песни, реализованные уже после распада прежнего состава, и, возможно, ряд старых вещей, не нашедших в свое время студийного решения. Кроме того, почти все музыканты параллельно заняты своими проектами: Белкин продолжает работать с «Настей», Гога играет еще в «Петле Нестерова», Джавад в московской студийной хард-роковой группе с Гаиной… В целом, группа себя плохо не чувствует, но уверенности нет, потому что времена сложные, идет смена ценностей, отношений…

АК: Во время концертов в Свердловске реакция публики на новую программу была неоднозначной. Как реагирует на нее зритель в других городах, не видевших «Наутилус» прежде?

ИК: Во-первых, большинство городов, где проходили недавние гастроли, были отобраны именно по этому признаку, хотя и не все. Во-вторых, прием везде был удивительно хорошим. Я говорю «удивительно», потому что мне самому новая программа не нравится очень во многих чертах, на ней я откровенно скучаю, но люди реагировали очень активно. Может, уже действует имя. Может, началось какое-то другое восприятие… Раньше, какое бы имя ни было, наша публика требовала, чтобы ты «давал гари», а без «гари» никакое имя не помогало…

АК: У советской публики так популярно имя Гарри?

ИК: Йес! (Смеется.) Впрочем, каждый концерт – это отдельный разговор. Например, крайне удачные концерты в Вильнюсе [где «Помпилиус» выступал в «триумфальном 1987» – А. К.], возможно, следует объяснять политическими событиями: начало гастролей совпало с началом блокады. Для литовцев тогда приезд советской группы был все равно, что бензина из России привезли… Но тут еще вот что: новая музыка «Наутилуса» явно привязана к существующему сейчас в Западной Европе стандарту. Старая музыка, со всеми ее достоинствами и недостатками, не была привязана ни к чему, кроме собственного хотения: хочу так или хочу вот так. Сейчас же стало все стандартизовано, но в России такую музыку не слишком любят, а на Западе такой музыки слишком много. Так вот, деградировавшие маленькие страны Восточной Европы, похоже, как раз видят основную прелесть жизни в том, чтобы делать все так же, как делают «старшие братья». Раньше у них был «Старший брат» в Москве, – они делали все, как делала Москва.

Теперь он в Бонне или Вашингтоне, и они подражают ему. Поэтому, если кто-то соответствует тамошнему стандарту, то это хорошо – этакий обязательный минимум оксидентального (смеется)… В любом случае, никакой «оголтелости» на концертах не наблюдалось. Да и места все больше спокойные, благополучные, что ли в той же Белоруссии заходишь в магазин и видишь три сорта мяса, самое дорогое за рупь восемьдесят. А они комплексуют, спрашивают: «Как это вы приехали в центр застоя, Белоруссию, из такого демократического Екатеринбурга, из такого прогрессивного Санкт-Петербурга. Слава отвечал, что в Питере, по крайней мере, стало очень чисто на улицах, потому что людям просто совсем нечем сорить. Все тамошние демократы сразу обижаются. Они еще пребывают где-то в 1986 году, то есть они еще борются с кем-то, а не с самими собой.

АК: Я слышал, в Питере группа живет в интересном доме некой коммуной?

ИК: Коммуны там никакой нет, в противном случае, любое рабочее общежитие – это тоже коммуна. Есть двухэтажный железобетонный коттедж, который приобрела студия «Наутилус Помпилиус» на окраине города, в этакой полудеревне. Там проживают – постоянно или в периоды записи, репетиций – все иногородние участники группы, поскольку в составе лишь два ленинградца. Такая неформальная гостиница, куда приходит человек с чемоданом, занимает свой угол, спускается пить чай, коньяк… Никакой коммуны, в славном смысле этого слова, нет и в помине.

АК: А кто следит за порядком?

ИК: Специальный администратор. Он же занимается топкой, приобретением продуктов. Это гораздо удобнее и дешевле, чем всякий раз бронировать гостиницу – меньше головных болей. «Наутилус» постоянно трансформируется: сейчас пятеро на сцене, ты – шестой, седьмой за пультом, восьмой у печки.

АК: Какое количество людей объединяет сейчас это имя?

ИК: «Наутилус» – это, в первую очередь, всегда Бутусов, был Бутусовым и Бутусовым остается. Остальные люди направляют «бутусовскую воду» в тот или иной канал.

АК: Вода принимает форму сосуда?

ИК: До какой-то степени, пока, замерзнув, она не превратится в лед и не расколет этот сосуд. При всех сменах состава основа сохраняется, поскольку именно присутствие Славы делает «Наутилус» «Наутилусом». В целом, постоянно задействовано 10–15 человек, не считая тусовки. В Свердловске это энергетическое облако было более многочисленным.

Тусовка была значительно круче, насыщенней, в ней было меньше людей случайных, больше – связанных одними корнями, одной почвой… Мне кажется, что Слава так долго сражался за свое одиночество, что скоро он его, похоже, получит, не знаю, переживет ли, вынесет ли, когда оно на него свалится?

Журнал «Уральский следопыт», № 3, март 1991 г.