Читать книгу Человечество: путь прогресса - Илья Рабинович - Страница 5

Средние века начались тотальным поражением Западной Римской империи в борьбе с язычниками-варварами, которые захватили её земли и начали строить свои государства на обломках некогда великой страны. Германцы и славяне, создавая свои государственные образования, реализовали в широкой практике придуманную римлянами ещё в I – III веках новую систему контроля государства над землепашцами и скотоводами, названную позже «феодальной». Суть этой системы в том, что поскольку плотность населения в среднем, за исключением кратких периодов неурожая и эпидемий, лишь только росла, основной ценностью становится земля. Значит, контролируя землю, можно контролировать всех тех, кто её обрабатывает. Поэтому упор в системе феодального хозяйствования был сделан на профессиональное воинское формирование, во главе которого стоял наследственный воин-рыцарь. Этот рыцарь, называемый «феодалом», контролировал и охранял кусок земли вокруг места постоянной дислокации своего отряда, называемого «замком». Все свободные крестьяне, которые обрабатывали контролируемые феодалом земли, либо платили рыцарю-землевладельцу натуральный оброк (т.е. снабжали продуктами), либо работали на него. В случае нападения разбойников или войск другого рыцаря-феодала крестьяне имели возможность спрятаться в замке и переждать опасность. Но если крестьянин хотел уйти с земли феодала, то последнему имело смысл помешать землепашцу так поступить, потому что так феодал мог остаться с землей без крестьян: некому будет её обрабатывать. Так зародилась крепостная феодальная зависимость, которая в каких-то местах была строже, в каких-то – мягче.

Плюсом новой феодальной системы было то, что крестьян не обязательно было кормить, если они плохо работали или когда случался неурожай. Кроме того, количество воинов, нужных для контроля тысячи крестьян, было значительно меньшим, чем количество надсмотрщиков для тысячи рабов. Крестьяне были профессиональными наследственными земледельцами, а значит, эффективность их работы на земле была выше, чем у рабов. Этот способ создания товаров и услуг характеризуется общественным, общинным характером производства, при этом прибыль присваивала себе тонкая социальная прослойка наследственной аристократии, никак семейно с низшими социальными слоями не связанная. Феодализм был явно более эффективным, чем рабовладельческий строй, и потому феодальная система достаточно быстро получила повсеместное распространение, кроме торговых городов-государств.

Торговым портовым городам-государствам было выгоднее иметь у власти не рыцаря-феодала, а выборный орган управления. Профессиональные воинские формирования нанимались такими выборными советами для ведения переговоров с позиции силы с теми, кто покушался на бизнес-интересы акционеров города-государства. Однако вновь сыграли те же самые факторы, что погубили торговые демократические полисы Древнего мира, и эпоха свободных демократических городов-государств постепенно сошла на нет, многие из которых были поглощены усиливающимися аристократическими царствами и империями. В качестве примера можно привести Великий Новгород, завоёванный Московским царством в XV веке, а также Геную и Венецию, захваченные в XIX веке вначале Наполеоном, а затем Австрийской империей. Но и система феодализма столкнулась с внутренними проблемами.

Дело в том, что изначально феодалы были самодостаточны, но ограничены в военных ресурсах. Самодостаточность феодала выражалась в том, что он на своей земле с помощью своих крестьян мог сделать все орудия труда, а также все виды оружия, которые с учётом уровня технологий того времени были необходимы для жизни и войны. Феодалу не нужно ни покровительство более сильного, ни покровительствовать более слабому, что привело в к феодальной вольнице. Однако число воинов в личном отряде феодала не могло превышать количества человек, которым он в состоянии лично командовать, а надел земли не мог быть больше, чем ему по силам контролировать с помощью своего отряда. Значит, если соседи договариваются об общем нападении на земли феодала-одиночки, то песенка его, скорее всего, будет спета, а крестьяне пойдут обрабатывать землю для нового землевладельца-феодала – им без разницы родовое имя того, кому нужно платить оброк, им важно, чтобы их самих не убивали и не грабили.

Поэтому феодальная вольница и разобщенность достаточно быстро прекратилась, а на ее место пришёл сеньорат – добровольно-принудительная система сословной феодальной иерархии. Феодалы принимали под защиту более слабых феодалов и сами становились под знамёна феодала более сильного. В результате сформировались средневековые королевства и империи, контролирующие большие участки суши и способные аккумулировать и консервировать значительное количество материальных ценностей, а затем быстро расходовать накопленное в целях, к примеру, захвата территорий, которые, были в дефиците в Европе. Там каждый кусок земли, пригодный для сельского хозяйства, был распахан, засеян и приносил урожай. Избыток территорий и дефицит людей наблюдался лишь в Московии, ставшей впоследствии Россией, но это, к слову сказать, до сих пор так. Показателем этого является тот факт, что на территории Европы только в России сохранились большие площади лесов – в ней никогда не жило столько людей, чтобы пустить все эти земли под пашни.

Воины-землевладельцы считали себя выше всех остальных людей на земле. Звание «рыцарь» простолюдин мог получить только во сне, а наяву ни рыцарем, ни каким-либо другим феодалом ни крестьянин, ни ремесленник стать не могли, социальные лифты для людей неблагородных были закрыты практически наглухо. Феодалы и рыцари сформировали закрытую аристократическую модель иерархии, куда вход со стороны был заказан.

Параллельно светской феодальной власти формируется духовная церковная власть, которая, с одной стороны, ограничивает вседозволенность королей и императоров, а с другой стороны сама являлась крупным землевладельцем. Но если феодальная власть была, по сути своей, наследуемой из поколения в поколение, то власть церковная из-за обета безбрачия была не наследуемой, но избираемой. Любой смышлёный парнишка, способный выучить грамоту и свод религиозных правил, мог подняться по иерархической лестнице церкви вплоть до самых высот, однако не оставлял после себя законнорожденных детей, обладающих правом наследства. В результате в христианских странах началось вымывание генетических наборов умных людей из общего генома общества: они получали отрицательную обратную связь при размножении. Ведь в среднем, несмотря на постоянные нарушения обета безбрачия, монахи и священники имели намного меньше потомков, все остальные представители средневекового общества.

Иначе обстояло дело с размножением в еврейских общинах стран Европы. Чрезвычайно сложная религиозная система с громадным корпусом священных текстов, необходимость их знать и трактовать, породила особую профессию «раввина» – еврейского богослова и философа, которая с точки зрения иудейского социума была значима и почитаема, а значит, неплохо оплачивалась, ведь деньги – это в том числе и исчисляемая мера нужности человека обществу. Средства на оплату деятельности раввина община собирала с каждого из своих членов, что обеспечивало материальную стабильность людям этой профессии. Это давало возможность раввинам брать в жены лучших девушек общины и обеспечивать своим детям хорошее питание.. Ведь чем лучше дети накормлены, тем меньше их умирает от болезней. Поэтому многие еврейские мамы просто помешаны на хорошем питании своих отпрысков. Также для того, чтобы каждый иудей мужского пола мог хоть немного разбираться в основах своей идеологической системы, критически важным стало построение массового систематического религиозного образования, и потому все мальчики с трёх лет должны были посещать на протяжении многих лет хедер – начальную религиозную школу. В результате на выходе из неё молодой мужчина-еврей умел читать, писать, разбирать сложные тексты, запоминать большие объёмы информации, логически мыслить и достаточно осторожно, можно даже сказать – критически – относиться к окружающей действительности. В результате даже не занимая мест раввинов в общинах, умный молодой еврей вполне мог начать работать вне еврейской общины в профессиональных областях, требующих серьёзных когнитивных способностей и хорошей учебной подготовки, которые также хорошо оплачивались. При этом в христианских общинах того времени систематическое образование было элитарным, а не массовым, большая часть населения христианских стран была неграмотна и чисто физически не могло заполнить все вакансии средневекового европейского города, требующие серьёзного умственного труда. Тут стоит заметить, что если ты – народ-изгнанник, живущий в чуждой стране, то тебе доступны только экономические ниши, которые недоступны коренному населению либо в силу запрета, либо из-за сложности и уникальности, либо при причине малой престижности. Малопрестижные занятия обычно оплачиваются скудно, а вступать в конкурентную борьбу в массовых нишах бесперспективно, ибо всё равно купят у своего или наймут своего, а не непонятного пришельца. Ксенофобия – это врождённая черта homo sapiens! Запретные и сложные профессии, при этом, хорошо оплачиваются, но обычно требуют врождённых талантов и длительной учёбы.

Чтобы привести пример разделения по экономическим нишам, стоит проанализировать экономическое поведение цыган и евреев – двух народов с разными стратегиями выживания на чужих территориях. Цыгане, лишившись своей земли, стали работать в малопрестижных сферах деятельности, а евреи, наоборот, – в престижных, и потому преуспели значительно больше цыган. Правда, у этого успеха была обратная сторона: поскольку все еврейские мальчики долго учились, они не могли помогать папе с мамой зарабатывать деньги, а значит, их одежда, образование и пропитание тяжким грузом ложились на бюджет родителей. Быть евреем, жить согласно еврейской традиции, рожая детей по «r- модели», но воспитывая их при этом по «K- модели», было чрезвычайно накладно в материальном плане. Потому довольно-таки большое количество евреев в каждом из поколений принимало христианство и переставало быть евреями – так было проще, чем терпеть моральные унижения и материальные лишения. Все, не выдерживавшие испытания, как бы отбраковывались еврейским народом и утилизировались другими народами. Только умные, энергичные, тесно социально связанные с еврейской общиной, здоровые физически, любящие свою семью и детей, ориентированные на будущее и идеологически стойкие люди получали положительную репродуктивную обратную связь в еврейской среде средневекового европейского города. С учётом того, что иудаизм с самого начала был заточен древними пророками Израиля на поиск истины, эта тенденция лишь усиливалась – в отличие от всех остальных народов, ищущих в этом мире лишь силу, но никак не знания. Только в еврейской среде богатые люди, торговцы и успешные ремесленники, целенаправленно искали в мужья своим дочерям людей умных и сильно внутренне мотивированных учиться. Европейские же купцы предпочитали соединять себя родственными узами с военными людьми, рыцарями и феодалами.

При этом нужно принимать во внимание, что быть сильными в средневековом понимании силы евреи не могли из-за отсутствия собственных национальных вооружённых формирований, которые могли бы отстаивать интересы евреев с оружием в руках. Потому евреи представляли собой группу, которую можно было безнаказанно не только дискриминировать и подвергать моральным унижениям, но и грабить. Лучше всего было изгнать или убить ограбленного, чтобы он не мог заявить свои права на материальные ценности, честно отнятые хорошим христианином у предыдущего владельца. Лишь только королевская власть могла защитить средневековую еврейскую общину от погрома и разорения, но время от времени и она грабила еврейскую общину, изгоняя евреев из страны.

В седьмом веке н.э. в на Аравийском полуострове возникает новая монотеистическая религиозно-обоснованная идеологическая жизненная система, ислам. Слово «ислам» по-арабски значит «подчинение». Основатель нового течения в монотеизме, Мохаммад, назвав себя пророком, вначале выстроил свою идеологию вокруг тех же элементов универсализма, что и христианство: «мир» и «любовь», только сделав ислам ещё более простым, с минимальным корпусом священного текста. Однако те люди, что уже были монотеистами – иудеи, христиане и зороастрийцы Аравии – не нуждались в иных формах монотеизма, а для язычников Аравийского Полуострова ни «мир», ни «любовь» не представляли никакой особой ценности: они были воинами и торговцами, при этом иногда они начинали жизнь торговцами, а заканчивали – разбойниками, а иногда – наоборот. Лишь после того, как Мохаммад был изгнан из родного города, он, будучи приглашённым на роль военного управляющего города Ясриб, понял, как ошибался со своей целевой аудиторией и базовыми элементами универсализма ислама, взятыми из христианства. Работа военного управляющего города – это защита своих и убийство чужих; это безопасность своих караванов и налёты на караваны чужие; это оборона своего города и взятие приступом вражеского города. Поэтому в новой редакции своего священного текста, названного Кораном, Мохаммад стал апеллировать к совершенно иным базовым элементам универсализма: «справедливость», «братство», «единство», «честь и доблесть», «сила», «захват и распределение добычи», «подчинение вышестоящему»: таковы основные понятия нерегулярного воинского формирования. Религиозная составляющая ислама также была устроена по модели военного организма: единый Бог (по-арабски – Аллах), управляет всем миром, причём без воли Аллаха ничего не может произойти в принципе; человек обязан подчиняться воле Аллаха; неподчинение его приказам карается смертью и посмертной вечной гауптвахтой; попытка дезертировать из ислама считается предательством и карается смертью; подчинение приказам Аллаха вознаграждается посмертной вечной увольнительной в прекрасное место с бесплатным постоянным сексом и алкоголем, зовущееся раем; цель Аллаха – захват всего мира; инструменты захвата мира – убеждение, насилие, дискриминация и грабёж. Таким образом, ислам родился как смешанная монотеистическая идеология, построенная по шаблону иудаизма с элементами христианства, зороастризма и верований язычников-курейшитов – аравийского племени, в котором родился Мохаммад. В отличие от других авраамических религиозных систем – иудаизма и христианства, в рамках которых Высшая Сила даёт человеку свободу выбора, Аллах безусловно является тираническим богом-патерналистом. Сам ислам является не религией, а всеобъемлющей религиозно обоснованной системой, регулирующей жизнь, взаимоотношения и поведение людей, общества, бизнеса и государства.

При этом Мохаммад объявил ислам самой «правильной» из всех монотеистических систем и поэтому мусульмане считают, что они социально выше, чем все остальные люди: мусульмане должны управлять, немусульмане должны подчиняться. Можно смело сказать, что ислам шовинистически настроен к носителям иных религиозных воззрений. А атеисты вообще считаются безбожниками и судьба этих людей в мусульманских странах весьма печальна – их за это убивают. В дальнейшем подобное положение вещей цементируется в законах Омара, ставших частью системы законов шариата, являющихся юридической основой ислама и не подлежащих никаким изменениям. Этот свод социальных, политических и экономических правил поведения основан на Коране и хадисах – коротких историях из жизни Мохаммада и его ближайших соратников. Эти описания быта и поведения первых мусульман очень важны для ислама, поскольку они позволяют закрыть внутренние логические противоречия Корана. Все хадисы сводятся в единую книгу, называемую Сунной. Всякая возможность для изменения исламского законодательства была официально закрыта в IX веке, поскольку ни новых стихов от Аллаха, ни новых историй из жизни первых мусульман больше не создавалось, а имеющиеся в наличии уже были сведены в систему правил шариата.

При этом каждый приверженец ислама обязан стремиться к тому, чтобы всё человечество жило согласно шариатскому законодательству, поскольку только тогда для каждого из людей, согласно их представлениям, наступит светлое будущее и рай на земле. Обсуждению это правило не подлежит, но лишь только исполнению, и обязанность эта лежит на всех мусульманах. Потому они рьяно принялись распространять идеологию ислама по всему миру любыми способами, в числе которых ложь, войны, психологическое и физическое насилие, убийства инакомыслящих. Ведь представления людей о будущем весьма определённым образом влияет на их поведение в настоящем!

Вот с такими новыми, совершенно понятными простому жителю аравийских оазисов базовыми элементами универсализма, ислам сначала завоевал и сплотил вокруг себя Аравийский полуостров, а затем начал завоёвывать захиревшие, забюрократизированные империи, оставшиеся в наследство от Древнего мира: Восточную Римскую империю, именуемую также Византией, и Персию, бывшее Парфянское царство. В 1453 году под ударами мусульман пал Константинополь, столица Византии, на этом окончательно завершилась история государств Древнего мира.

Кочевники-арабы несли на остриях своих сабель не только новую идеологию, но и дешёвое, неплохо управляемое государство с низкими налогами, которые платили немусульмане (в первое время мусульмане налогов не платили вообще) умме (общине всех мусульман). А крестьянам и ремесленникам, как уже было замечено неоднократно, всё равно, кому платить налоги, особенно если платить приходится меньше, чем раньше, так что военный успех мусульман был фактически предопределён хроническими болезнями завоеванных ими стран. Причём поскольку ислам является всеобъемлющей идеологической системой, он также включает в себя понятие «Халифат» – идеальное для мусульманина авторитарно управляемое аристократическое государство с представителем племени курейш во главе. Правда, первый Халифат достаточно быстро распался, поскольку был плохо управляем, но мусульманин должен строить исключительно авторитарное государство с единоличным правителем во главе – таково требование Аллаха, которое не обсуждается.

Евреи, попавшие под власть мусульман, оказались в той же ситуации, что и при христианских правителях: иудаизм мусульмане считают заблуждением, неверной трактовкой старого божественного пророчества. Потому на евреев были наложены дополнительные социальные ограничения и налог, называемый «джизья», который рос по мере того, как мусульман становилось всё больше, а немусульман, платящих налог «джизья» – всё меньше. Соответственно и на Ближнем и Среднем Востоке запустилась та же система положительной обратной связи культурного отбора, а также интеллектуальной отбраковки, что и у евреев, живших в среде христиан, но только позже лет примерно на пятьсот-шестьсот. Христиане были людьми «второго сорта» в мусульманских странах, как и евреи, и тоже терпели унижения и платили специальный налог на немусульман «джизья».

Поскольку ислам является иррациональной, медитативной системой, которая ищет в мире не истины и мудрости, но лишь силы и справедливости, то мусульмане никогда не анализируют причин собственных провалов. Если бизнес мусульманина не заработал – иншалла, это всё потому, что сам Аллах захотел, чтобы его бизнес не выходил из череды убытков, а не из-за того, что он промахнулся с выбором целевой аудитории и позиционированием товара. Нужно больше молиться и жертвовать неимущим, сходить в священное паломничество – и бизнес наладится сам собой. Права и инвестиции немусульман защищены в мусульманских странах слабо, мусульмане не имеют массового систематического образования, ни светского, ни религиозного, ценность хорошего образования для рядового мусульманина ничтожна, а свод религиозного законодательства был законсервирован в IX веке раз и навсегда. Свои проблемы мусульманское сообщество привыкло решать путем физического, экономического и психологического насилия, направленного как на своих членов, так и на чужаков. Да и роскошная жизнь у мусульманина есть. Правда, посмертная, но зато вечная, так что ради неё можно и потерпеть лет пятьдесят на хлебе и воде тут, на планете Земля. Мир победившего ислама перестал развиваться, его стагнация длилась вплоть до Нового Времени. Этот процесс был прерван лишь однажды в момент завоевания Халифата монголами, которые, однако, будучи воинами-кочевниками, быстро приняли ислам и растворились в мусульманской умме, не нанеся ей существенного ущерба. Система быстрого окультуривания варваров через монотеизм со встроенной в него универсальной моралью работает как швейцарские часы!

Если на Ближнем и Среднем Востоке время застыло на кнопке «Пауза», не так уж горестно и безнадёжно в этом смысле протекали процессы изменений в средневековой Европе. За счёт более прогрессивной системы эксплуатации земельных ресурсов выросла суммарная мощность аккумуляции и консервирования энергии и энтропии, увеличилась средняя плотность населения, которое, правда, существенно сокращалось во время эпидемий чумы, но всегда затем достаточно быстро восстанавливалось. Европейские инженеры ввели в употребление множество механических конструкций, улучшилось качество выплавки стали, уменьшились допуски при обработке материалов, были изобретены тяжёлый плуг, механические часы, доменная печь, печатный станок и ручное огнестрельное оружие.

Огнестрельное оружие изменило баланс сил между городом и феодальным замком. Для того чтобы обучить профессионального воина-рыцаря, нужно много лет и уйма потраченных энергии и энтропии, а чтобы убить рыцаря, нужен лишь мушкет, подросток-подмастерье и пара недель практики стрельбы в плотном строю: чрезвычайно низкая точность средневекового огнестрельного оружия компенсировалась плотностью огня. Пушки быстро и эффективно разрушали стены замков феодалов. Баланс потраченных энергии и энтропии явно сместился в пользу подмастерья из городского цеха. Армии стали становится менее профессиональными, но более массовыми и оснащенными огнестрельным оружием – хоть и дорогим, но чрезвычайно убойным. Однако мушкет не произвести в деревенской кузне, тут нужны опытные мастера, которые работали в городских цехах. Да и городское ополчение, массово вооружённое огнестрельным оружием, показало себя вполне неплохо в столкновении с регулярными феодальными отрядами. Заказы на перевооружение армий аристократии огнестрельным оружием возрастали, а вот увеличение количества цеховых работников шло не столь быстрыми темпами, поскольку рождаемость в городах была ниже, чем на селе. В результате города стали проводить политику невыдачи крестьян, сбежавших из деревень – рабочие руки были ох как нужны нарождавшейся промышленности, пусть и полукустарной. Феодалы были возмущены, но сделать ничего не могли, ибо королевская власть закрывала на это всё глаза, пока главы цехов и гильдий умасливали венценосцев подарками, сами цеха снабжали армию мушкетами и пушками, а военная атака на города не приносила уже быстрых побед. Увы, но время рыцарских войн неумолимо подходило к концу, а доминировать стали армии не столь великолепно обученные, но массовые и поголовно оснащённые огнестрельным оружием, качество которого постепенно становилось лучше.

Самое главное достижение эпохи Средних веков в том, что именно тогда европейцы начали задумываться о роли христианской церкви в обществе, да и о роли религии вообще, а также о том, действительно ли она способна эффективно управлять Высшей Силой этого мира и, опосредованно, самим миром. Ибо если нельзя управлять миром через Высшее Существо, то зачем вообще религия нужна? Именно благодаря этим сомнениям и зародилось то, что мы сегодня называем «наукой»: свод правил и методик, позволяющих наблюдать, изучать и систематизировать свойства природы, использовать их в тех или иных интересах, в том числе в конкурентной борьбе государств друг с другом, а также, например, для улучшения эффективности аккумулирования и консервации энергии и энтропии в материальных объектах. Главное свойство, которое оказалось присуще науке и в чём она начала выигрывать соревнование с религией – это абсолютная воспроизводимость нужного эффекта, то есть высокий уровень предсказуемости результата. Выяснилось, что те светские правители, которые ставили на науку, получили более качественные средства ведения войны, чем те, кто по старинке уповал на Высшую Силу при посредничестве церковных иерархов. Власть церкви в Европе пошатнулась, религиозная цивилизация дала первую трещину, в которую зелёным ростком начала прогрызаться цивилизация научная.

Одним из следствий этого стало Возрождение, которое стало возможным благодаря как уменьшению роли христианской церкви в жизни общества, так и тому, что у самого христианского канона был фундамент античной культуры, на которую и смогли опереться великие деятели прото-науки и искусства той поры. Поэтому именно благодаря христианству период Тёмных Веков, эпохи в которую цивилизованные народы были завоеваны значительно менее цивилизованными, но более воинственными, был не столь продолжителен, как мог бы.

Появление банков и возрождение ссудного процента, несмотря на сопротивление христианства, также ознаменовало начало краха религии в Европе и новую финансовую эпоху в мире. Фактически именно банки начали становиться хранилищами материализованных в виде денег энергии и энтропии этого мира, теперь банки благословляли королей и императоров на битвы, выдавая им кредиты. Ну или проклинали, когда требовали расплатиться по предыдущим займам…

Существует закономерность, которой определяется скорость изменений в общественной жизни: она пропорциональна количеству жителей Земли, задействованных в этих изменениях. В течение Средних Веков плотность населения Европы серьёзно увеличилась по сравнению с древностью, и потому скорость изменений в общественной жизни европейцев также ускорилась. Катализатором этих процессов стало как начало падения влияния европейских христианских церквей на фоне общего разочарования в эффективности работы религиозных систем, так и зарождение науки как единственно надёжного и эффективного инструмента, позволяющего изучать законы природы и создавать на основе этих закономерностей новые приспособления, позволявшие людям всё более и более эффективно аккумулировать, консервировать и расходовать энергию и энтропию.

Средние века стали временем суровых испытаний для всех народов, населяющих Европу, север Африки, Ближний и Средний Восток. Но всё это меркнет перед лицом Нового Времени, подведшего черту под эпохой Средних веков.