Читать книгу Дар ведьм - Илья Самсонов - Страница 2

Пророк-Император появился между своими подданными, и … [его] голос раздался над многотысячной толпой, как если бы он стоял возле каждого солдата одновременно. «Маги и ведьмы не выше и не ниже нас. Мы с ними – осколки одного прошлого, мы стоим с ними плечом к плечу, на одном уровне. Их сила – против нашего количества и нашей техники. Их сила – а наша готовность пожертвовать собой ради победы. Как ведьмы могут управлять судьбой, так же нет почти ничего невозможного и для человека. И это мы им собираемся доказать». По толпе прошла секундная дрожь, за которой последовали вдохновлённые крики воинов. Их оружия были подняты высоко вверх. Пророк-Император неподвижно стоял под Солнцем с блистающей от пота тёмной кожей и всматривался в облако пыли на краю видимой пустыни.

Из записей Великой Войны

Оправившись от темноты, которая только что окутывала его плотным коконом, Нейтан попытался поднять глаза и осмотреться. Зрение отказывалось слушаться. По его телу прошла дрожь, принося с собой… боль! Она несколько вернула его в сознание.

Нейтан не помнил, как сюда попал. Его словно вовсе не существовало, а теперь он резко пришёл в себя. Воспоминания не поддавались, впрочем, как и тело.

Он был в незнакомом помещении, похожем на прихожую. Нейт напряг зрение и смог разглядеть пространство вокруг себя. Светильники на стенах, горящие тёплым рыжим светом, отбрасывали на пол продолговатые тени. Тот был выложен из коричневой древесины; в воздухе крепко держался запах леса, как будто деревянные планки только-только были выточены из поваленных деревьев.

Взгляд Нейтана неуверенно забрался вверх по теням и остановился на фигурах двух девушек, стоявших чуть поодаль.

«Красивые», – успел подумать.

Он опустил глаза, чувствуя, как в нём вновь растёт раздражение на самого себя. В последнее время успех у представительниц прекрасного пола сопутствовал кому угодно, но только не Нейту.

И эта мысль о неудачах вызывала у него неприятнейшее чувство – страх…

Страх того, что ответный взгляд будет наполнен непониманием или, ещё хуже, презрением. Время должно было излечить этот страх, но выходило наоборот: с каждым новым разговором он сильнее затуманивал разум. Нейтан терпеть не мог это чувство, но тщетные попытки борьбы с ним преобразовывались в ещё большую злость на себя и усталость от всего процесса.

– Почему он молчит? Это заклинание на него так подействовало? – спросила одна из девушек.

– Не должно было, – возразил другой голос.

Он снова осторожно поднял взгляд. Казалось, девушки на время забыли о его присутствии, и теперь у него появилась возможность получше их рассмотреть.

– Зачем нам вообще было нужно накладывать такое сильное заклинание на ворота? Может, он просто решил украсть немного яблок? – голос девушки звучал мягко, как будто перспектива кражи совсем не казалась ей проблемой.

Она смотрела на Нейта с плохо скрываемым любопытством. Рот немного приоткрылся, как будто она собралась что-то сказать, но прежде ждала слов от этого парня. Её тёмные волнистые волосы при свете ламп приобретали едва заметный синеватый оттенок. Наряд девушки сочетался с необычным цветом волос: на ней была тёмно-синяя юбка, в которую заправлена свободная белая рубашка. На подоле юбки красовался узор из золотистых линий.

– Думаешь, он пытался проникнуть к нам, чтобы своровать яблоки? – недоверчиво покачала головой другая девушка. – Он мог бы быть магом, но только я совсем не чувствую исходящей от него энергии.

Она настороженно рассматривала Нейта. Закрытая поза со сложенными на груди руками только усиливала впечатление, которое производили её светло-зелёные глаза. В них отчётливо угадывалась весенняя трава, подсвеченная солнцем. Выражение лица – спокойное и уверенное; голову венчал тёмный деревянный обруч, удерживавший на месте копну светлых прямых волос. Чуть выше сомкнутых губ красовался её изящный нос. Она была одета в соответствии со своим темпераментом, который угадывался с первого взгляда: умело подобранное красное платье, подол которого спускался к самой земле, а глубокий цвет только добавлял стати её фигуре.

Неожиданно для себя Нейтан и сам оказался объектом внимания. От него ожидали объяснений обе девушки, он видел это по их глазам. Душное чувство страха снова захватило его, дыхание спёрло.

Он отметил, что их глаза были одного и того же светло-зелёного оттенка. И сходство на этом не заканчивалось. Оно угадывалось в некоторых деталях, например в изящных скулах, которые одинаково очерчивали их лица, и тонких аккуратных носиках.

Но у темноволосой черты лица были мягче, не такие острые. Нейту показалось, что сглаженность черт говорила скорее об открытости, чем о слабости характера. К тому же в её глазах он заметил озорной огонёк, который не позволял усомниться в том, что девушка могла за себя постоять.

Если бы Нейта попросили назвать их возраст, он посчитал бы обеих девушек совершеннолетними, но темноволосая всё-таки казалась ему немного моложе. И всё же сомнений быть не могло: это сёстры.

Пришло время и самому Нейтану что-то сказать. Всё-таки это он без спроса забрался на их территорию, ограждённую магией. Да, две девушки были ведьмами. Теперь, когда он наконец совладал со своим сознанием, он вспомнил это, как и другие события, которые привели его сюда.

Обычные люди боялись ведьм, презирали их, сторонились, но никак не шли к ним за помощью. Случай Нейта можно было назвать особенным. В конце концов, не каждый день встретишь человека, которого прокляла ведьма.

Он хотел было начать объяснение, но неизвестно откуда взявшийся в горле ком заставил закашляться.

– Тянет время, чтобы придумать, что сказать, – заключила светловолосая девушка.

– Мария! Нельзя во всём видеть угрозу! – возразила сестра.

Молодая ведьма, которую, как оказалось, звали Марией, подняла бровь. За исключением этого движения, спокойное выражение её лица осталось неизменным.

– Тогда пусть объяснится.

Темноволосая повернулась к Нейтану, замечая красноту его лица.

– Тебе всё ещё нехорошо? – потянулась она к нему.

Другая девушка, в красном, легонько шлёпнула её по руке, не давая коснуться Нейта.

– Нет, Надя! Не это нужно спрашивать! В первую очередь мы должны узнать, что делает в нашем доме этот человек, – заговорила Мария.

– Слушай… Заполучить такого гостя, пусть и незваного, было бы не так уж плохо, особенно учитывая, что нам больше не с кем общаться… – прозвучал неуверенный голос темноволосой Нади.

Поза девушки в красном платье немного изменилась, и она пригляделась к Нейту повнимательнее.

– Гость, значит… – она на мгновение задумалась над словами сестры, но через секунду покачала головой и снова встала в защитную стойку.

– Давай просто выслушаем его! Тогда мы будем знать, что делать, – сказала темноволосая, и они обе посмотрели на Нейта.

– Пусть тогда хотя бы начнёт говорить! – раздражённо бросила Мария.

Нейтан вздохнул. Чувство, сжимавшее его грудь, опустилось куда-то в низ живота и больше не беспокоило так сильно.

– Моё имя Нейтан. Я слышал, как горожане говорят… о… сёстрах-ведьмах, живущих в доме где-то в лесу. Я пришел, – он запнулся, ощущая, как к горлу снова подкатывает ком.

Любому смущению должен быть предел.

Выражение лиц обеих девушек стало суровым, как только он упомянул о слухах, которые горожане со страхом пересказывают друг другу.

Интересно, что они подумали в ту секунду, когда Нейт пытался откашляться? Что он принёс им дурные вести? Или собирается пригрозить тем, что жители города намерены устроить на них охоту?

Нейтан думал о том, что у ведьм, обладающих магией, будет гораздо больше шансов, чем у горожан с вилами.

– …попросить вас о помощи! – ему удалось выдавить это из себя, и девушки переглянулись.

Они явно не ожидали такого ответа.

Девушка в красном вопросительно посмотрела на другую, та пожала плечами.

Выражения их лиц изменились; теперь они выглядели более озадаченными.

– Ты же знаешь, что мы… ведьмы? Разве ты не должен бояться, что мы проклянём тебя или сотворим что-то ужасное? – спросила девушка в синей юбке.

Что-то внутри Нейтана напряглось. Он покачал головой.

– Я знаю, что вы ведьмы, поэтому и пришёл.

– Вот видишь, он смелый парень, – продолжила девушка в синей юбке, поворачиваясь к другой. – А смелые люди – это почти то же, что хорошие люди. Назови мне хоть один роман, в котором смелый герой оказывается злым.

Девушка в красной юбке простонала.

– Храбрость героев – это, по сути, бескомпромиссность злодеев, – она откинула с плеч светлые волосы. – К тому же храбрые герои очень часто оказываются глупыми и попадают в очевидные ловушки. Вот он, например, пришёл к нам, рискуя уйти с проклятием.

Нейт почувствовал, что должен был вставить что-то в свою защиту.

– Я не знаю, решите вы меня проклясть или нет, но… – он тяжело вздохнул. – Уйду-то я отсюда с проклятием, и это точно.

Девушка в красной юбке хмуро посмотрела на него. Она поморщила нос, словно почуяла какой-то запах.

– Так вот в чём дело, – произнесла она. – Тебя уже прокляли.

– Что?! – удивилась Надя. Её большие светлые глаза внимательно изучали Нейтана.

– Да, – Нейт опустил голову. – И из-за этого проклятия… я не могу спокойно жить уже два года. Всё дело… в моём теле.

– Что с ним не так? – пожала плечами девушка в красной юбке. – Не можешь привыкнуть к чужому телу?

– Нет-нет, это тело принадлежит мне, но… старому мне.

– И из-за этого ты побеспокоил нас? Потому что помолодел на пару лет?

– Дело не только в этом. Моё тело остаётся таким же: оно совсем не растёт, и, если так продолжится, я навечно останусь… Таким.

– Не очень-то и страшное проклятие, – пожала плечами Мария.

– Но вы должны мне помочь! – вырвалось у Нейта.

Мария удивлённо посмотрела на него:

– Почему это?

– Потому что… – Нейтан запнулся. Причины не было.

– Потому что мы – ведьмы? – продолжила за него Мария. На её лице проступало едва скрываемое недовольство. Она внимательно посмотрела на него, словно пытаясь увидеть то, что скрыто под слоем неловкости и стеснения. – Сейчас я вижу в тебе лишь ребёнка. Значит, в теле ребёнка ты и должен оставаться, – она повернулась, собираясь уходить. – Я не буду тебе помогать.

Девушка в синей юбке собралась было что-то сказать сестре, но бросила взгляд на Нейтана и промолчала. В её взгляде он успел разглядеть жалость.

Нейт прикусил губу, понимая, что его шансы вернуться к прежней жизни сократились донельзя.

Им даже не пришлось его выдворять. Они были ведьмами и могли командовать силами, недоступными человеческому пониманию. В лучшем случае он потеряет сознание, а потом проснётся и обнаружит, что блуждает где-то в лесу. В худшем случае – лишится жизни.

Надя вопросительно посмотрела на сестру, которая шла впереди неё, скрестив руки на груди.

Позади она услышала какой-то шорох и, обернувшись, увидела молодого человека, их неожиданного гостя, устроившегося на полу. Его руки были сложены перед опущенной головой.

– Я прошу вас. Я молю вас снять с меня проклятие, если это в ваших силах. Я могу работать. Могу заниматься вашим хозяйством. Только прошу, помогите мне снять его…

Наде захотелось сказать что-то в его защиту.

С первого взгляда его проклятие казалось совсем пустяковым, даже не горем, а, наоборот, даром. Но Надя чувствовала, что было в нём что-то менее очевидное, чем дарованная молодость. Она была уверена, что и Мария это почувствовала, но не понимала, почему сестра так решительно отказала просящему.

Проклятия редко были приятной штукой, как и следует из их названия. Приятными назывались чары. А это колдовство обыкновенно портило жизнь и едва ли способствовало спокойствию проклятого человека. Жить с проклятием – всё равно что с разбитным соседом, который постоянно приводит домой друзей. Шумит, раздражает, а пользы от него никакой.

Снять проклятие – не Бог весть какая трудная процедура, и всё же Мария наотрез отказала их незваному гостю.

Когда Надя догнала Марию, собираясь что-то сказать, ожидала увидеть на лице сестры раздражение, которого, впрочем, там не оказалось.

Мария что-то пробормотала и щёлкнула пальцами, и выглядела при этом глубоко задумчивой и озабоченной. Какое тут раздражение…

Это была небольшая, но хорошо сохранившаяся библиотека в глубине дома. Мария, девушка, которую рано ещё было называть женщиной, стояла на столе, перебирая книги на полке.

Она оставляла их парить в воздухе, а когда, наконец, удовлетворилась своим выбором, аккуратно спрыгнула со скрипучего стола и уселась за него. Томики послушно опустились на столик для чтения. Впереди была долгая работа, так что Мария подвинула стул, прежде чем наклонилась к книгам.

Не обращая внимания на время, она листала красочные издания одно за одним. Ведьмы всегда любили наполнять свои книги особым образом, потому что для них, даже больше, чем для коллекционеров и библиотекарей, фолианты имели ценность. Для ведьм книги, в которых были записаны их эксперименты, опыты, рецепты, заклинания, чары и проклятия, были почти что всем.

Книги очень часто собственноручно производились ведьмами, чтобы те помогали им в творении волшебства. Ведьмы тратили долгие часы на их изготовление, а бумага и заклинания, написанные на ней, вбирали в себя частичку силы хозяина, в будущем быстрее откликаясь на его зов. Хотя были и исключения, когда, например, учитель помогал ученикам в изготовлении книги и вкладывал туда частичку своей энергии, которая направляла бы неопытного мага в трудную минуту и позволяла тому не спалить весь дом в результате приготовления волшебного зелья. Если магия передавалась по наследству, чаще всего подразумевалось, что вместе со знаниями от предка к потомку перейдёт книга заклинаний.

Правда, не всегда в семьях магов и ведьм сила родителей напрямую передавалась детям. Если мать была талантливой ведьмой, имевшей дар к управлению растениями, а отец занимал своё свободное время наложением проклятий, совсем не факт, что у ребёнка проявились бы способности хоть к одному из двух видов магии. И поэтому, когда дитя не могло продолжить дело родителя, нередко случалось, что последней волей мага или ведьмы была просьба захоронить их вместе с собственной книгой заклинаний.

В изготовлении волшебной книги участвовали все творческие, магические и физические силы ведьмы, потому что от качества и точности исполнения часто зависело их дальнейшее выживание.

Так, когда ведьмам нужно было сделать в своей книге зарисовку красным цветом, они использовали самый лучший натуральный краситель…

Хотя так, конечно, поступали далеко не все.

Книги Марии были сделаны с использованием самых лучших, не связанных с человеческими жертвами, красителей. Многие консервативно настроенные ведьмы, несомненно, охнули бы, прознав о таком, но это был результат воспитания, заложенного в сестёр их родителями.

У Марии было три книги заклинаний, изготовленные ей самой. Одну из них она знала наизусть и поэтому не так часто открывала – это была книга с бытовыми заклинаниями. Другую использовала так же часто – она была посвящена растениеводству и природной магии. Была ещё третья, самая тонкая, которую она почти никогда не открывала. Книга по боевой магии.

Большая часть книг в библиотеке была изготовлена, собрана или перекуплена её предками у других магов.

В библиотеку почти незаметно проскользнула тоненькая фигурка. Мария, однако, привыкла внимательно прислушиваться к шагам сестры и, когда Надя, подкравшись сзади, крепко обняла её, не очень удивилась. Она погладила сестру по руке; взгляд её все ещё держался на страницах книг, хотя внимание ослабело. Она вздохнула, повернулась к сестре и ответила на объятие.

– Почему ты была так жестока с ним, Мария?

Она ожидала этот вопрос и не удивилась, услышав его.

– Ты слишком доверчива, Надя! Сколько раз тебе это повторять? Подумай, что мы знаем об этом… человеке? Только то, что он проник в наш сад с неизвестно какими намерениями, – Мария расцепила объятия и подняла глаза на младшую сестру. Надя выглядела так, как будто – и Мария была уверена, что так дело и обстояло, – беспокоилась о парне.

Младшая сестра сумела сохранить доброе сердце даже после трагической и несправедливой смерти отца и матери. Качество, которого у Марии больше не было. Она отказалась от доброты, потому что среди всех вещей, которые могли бы спасти её и сестру, если бы они подверглись опасности, доброта была не в начале списка. У ведьм обычно не было такой привилегии, как быть добрыми. Или это качество могло быть, но оно являлось какой-то извращённой версией – скорее не проявлением сострадания, а жалостью, испытываемой более сильным существом.

Обычная доброта не приживалась в ведьмах. Большая их часть думала и беспокоилась только о себе. Только полагаясь на себя, ведьмы могли быть уверены в том, что выживут. Однако им не чуждо было чувство уважения и тем более страха.

Доброта, которая побуждала ведьм-целительниц спускаться из своих жилищ в деревни, лечить людей, в конце концов приводила их на костёр или на виселицу, в зависимости от того, какой отряд Инквизиции первыми их обнаружит. Люди везде были одинаковыми, и для них было важно не то, что магия исцеляет их раны, спасает их детей или помогает старикам мирно перейти в загробную жизнь, а то, что эта магия якобы исходит от злых сил. Может, так оно и было, и магия шла откуда-то снизу, но имело ли это значение, пока этой силой можно было творить добро?

«Невежественные суеверные идиоты», – подумала Мария.

В прошлом она отчаянно пыталась найти хоть какой-то способ изменить мнение людей о ведьмах. Но сколько бы добра вы ни делали, какими бы хорошими ни были ваши намерения или отношения с другими людьми, – если практиковали магию, ваши добрые дела ничего не значили.

Может, в детстве она и была добрее. Она не помнила. Память обманчива, когда дело касается самого себя, а в особенности – ошибок и проступков. Ей казалось, что у неё есть некоторый доброжелательный настрой, который и был в её понимании добротой. Но доброта ведьм часто разбивается о каменную стену суеверного страха и злости. И чаще всего злость вызвана вещами, за которые ведьмы на самом деле не несут никакой ответственности. В ответ на жестокость и глупость людей доброта ведьм превращается в замешательство, затем – в раздражение; наконец – в гнев.

Мария решила пока не озвучивать свои мысли.

– Он рассказал о своих намерениях. Он искал способ снять своё проклятие. Разве это не наш… долг, или… я даже не знаю, – помочь ему?

– Мы не можем помогать всем, кто в этом нуждается, – какая-то часть эмоций Марии проявилась в ее голосе, и он слегка дрогнул.

Сестра отступила немного назад, а затем обвинительно ткнула пальцем в книги, собранные Марией.

– Тогда для чего они нужны? Почему у тебя вдруг возникло желание исследовать проклятия? Ты ведь тоже собиралась ему помочь! Зачем тогда было его выгонять?

Мария вздохнула и потёрла лоб. Мысли копошились и копошились у неё в голове, постепенно вызывая боль.

Сестра была права. Что-то в рассказе парня разожгло её интерес.

Она проверяла Нейтана. Если он больше не вернётся к ним в дом, это будет значить, что проклятие было пустяком, каким казалось на первый взгляд. Но если парень придёт даже после того, как его выставила за дверь ведьма…

– Возможно, мы ему и поможем, – задумчиво пробормотала Мария.

Молодой человек стоял на небольшом холмике, подставив лицо первому осеннему ветру. Тот холодил кожу и помогал утихомирить бушующие чувства.

С виду юноше было лет шестнадцать. Его лицо нельзя было назвать удивительно красивым, но смотреть на него было приятно. Тёмно-зелёные глаза глядели внимательно, тонкие губы были сомкнуты. Черты его лица уже оформились, им не хватало только остроты, которая должна была полностью проявиться через пару-тройку лет. Голову юноши украшали тёмные кучерявые волосы.

Но было в тех косых взглядах, которые он бросал исподлобья, в том, как он молчал, в волосах, опущенных так, чтобы они частично закрывали глаза, что-то, выдававшее его неуверенность.

Фигура парня была хоть и худощавой, но не лишённой мускулатуры, которая явно далась ему не сразу и не просто…

Он производил впечатление сдержанного молодого человека, с виду вполне даже симпатичного, но ограниченного какими-то внутренними терзаниями, которые мешали ему.

Буря эмоций клокотала внутри. Нейтан чувствовал облегчение от того, что всё ещё был жив, но вместе с тем к нему подбиралась растерянность. Да, он сохранил свою жизнь, но что он должен был с ней делать?

С холма, на котором он стоял, виднелись очертания города в долине.

Валакия была страной простых людей и дворян, нищих и королей; это была страна, в которой, помимо человеческого мира, существовал скрытый мир ведьм и магии, древних заклинаний и страшных проклятий.

Среди всех историй про ведьм, которые слышал Нейт, были и по-настоящему ужасающие. Люди часто находили радость – и он не понимал, как такое может приносить людям радость, – в рассказах о том, как безжалостны, как жестоки ведьмы, как им доставляло удовольствие видеть страдания людей, как все людские посевы плохо произрастали из-за них.

Он не был фермером, поэтому ему было неинтересно говорить о чем-то вроде урожая. Возможно, если бы он провел больше времени с земледельцами, смог бы им посочувствовать.

Но даже сам Нейт, наслушавшись историй о способностях ведьм, чувствовал себя немного неуверенно, отправляясь в их поместье. И «немного» было сильным преуменьшением.

Решение зрело в нём давно. И взрослая женщина из города в долине помогла ему наконец решиться. Она рассказала свою историю.

Она говорила с ним приглушённым тоном о том, как однажды встретила ведьму из поместья, расположенного в лесу недалеко от города. Она слишком далеко ушла от тропы, собирая лекарственные травы, и когда поняла это, уже заблудилась. Начался дождь, и вскоре она насквозь промокла. Она уже почти махнула рукой на ситуацию, когда наткнулась на темноволосую девушку, разгуливавшую в изящном платье с зонтиком в руке…

Затем повествование продолжилось и звучало, скорее, как сказка, а не как страшная история.

Девушка показала ей правильную дорогу из леса и, прежде чем отпустить, дала зонтик, под которым она смогла укрыться от дождя. Когда женщина спросила её дрожащим голосом, почему та отдает зонт и не боится сама промокнуть, она засмеялась и объяснила, что ей недалеко до дома. А дом в той местности был только один, и это был дом ведьм…

Открыв тяжёлый сундук, женщина достала черный зонтик и показала его Нейту в качестве доказательства своих слов.

«В тот момент я, кажется, подумала: неужели ведьмы на самом деле так плохи, как о них говорят? С виду темноволосая девушка была очень милой и порядочной, и то, что она помогла мне, было похоже на искреннее проявление доброй воли. Но я так и не нашла в себе достаточно смелости, чтобы ответить на этот вопрос. Может быть, найдёшь ты», – сказала ему тогда женщина.

Нейт понимал её неуверенность. В городе, где все презирают ведьм и тайно боятся их, было очень опасно высказывать подобное мнение.

Но, встретив Нейта и выслушав его собственную историю, она решила, что может доверить ему свою. Она также позаботилась, чтобы он запомнил все маршруты и направления, которые она выбирала, чтобы приблизиться к поместью. Женщина была доброй, одной из немногих за последнее время, с кем Нейт смог по-настоящему поговорить.

И посреди этого мира, в котором соседствовали магия и простая жизнь, Нейтан чувствовал себя как никогда одиноким. Куда бы он ни шёл, проклятие следовало за ним. У него больше не было места, которое он мог бы назвать домом, уже давно не было. Он не знал свою мать, а отец исчез незадолго до проклятия, затянутый в очередной военный конфликт между герцогами.

Он уже почти позабыл о той жизни, которая у него когда-то была. Не мог и представить себе что-то другое, ожидавшее его в будущем.

Не в силах сопротивляться потоку мыслей, Нейтан просто поддался им, позволяя чувствам распоряжаться его состоянием.

День уже клонился к вечеру. Солнце вот-вот собиралось закатиться за горизонт, и Нейту нужно было поспешить, если он хотел оказаться в городе раньше, чем закроют ворота.

Парень тяжело вздохнул. Даже если в городе его ничего не удерживало, это было единственное место, куда он мог вернуться.

Пытаясь не споткнуться на ненадёжных камнях, он поспешил вниз по тропинке.