Читать книгу Панацея - Илья Тель - Страница 15

Сказать, что обращение Матушкина повергло страну и мир в шок – не сказать ничего.

Настали дни яростного общественного обсуждения, дискуссий, дебатов с пеной у рта, с рукоприкладством, слюноизвержением, плевками в лицо и поливанием оппонентов водой и соком. Интернет, телевидение, печатные СМИ, социальные сети и, наконец, улицы бурлили, кипели, жили. План Матушкина породил гигантский водоворот комментариев: интересных и тривиальных, глубоких и бездарных, вдумчивых и одиозных, ярких и убогих.

Как и предупреждал Матушкин, его план встретил (не)истовое шельмование. Какими только эпитетами не наградили Верховного правителя Российской империи сервильные масс медиа однопроцентников в национальном и глобальном масштабе. Его называли алкоголиком, конченым алкоголиком, преступником, государственным преступником, сумасшедшим, городским сумасшедшим, провокатором, лицемером, безумцем, спесивцем, авантюристом, дебилом, дураком и придурком, каннибалом, недоумком, имбецилом, людоедом, растлителем, олигофреном, чародеем; козлом-провокатором, ведущим стадо баранов на бойню; насекомым, игроманом, выскочкой, надувным прыщом, рэкетиром, лотерейным билетом, колдуном, демагогом, прохвостом, пролазой, путаником, жуликом, проходимцем, пройдохой, юродивым, штукарем, фокусником, шулером, трюкачом, ловкачом, пронырой, мазуриком, выжигой, шаромыжником, прощелыгой, шельмой, мошенником, махинатором, аферистом, кровопийцей, душегубом, обманщиком, шарлатаном, верхоглядом, волюнтаристом, якобинцем, плутом, трехбуквенным человеком, наркоманом, Климом Чугункиным, фурункулом, Шариковым, каверзником, Швондером, лицедеем, фальсификатором, клеймовщиком, подлецом, плебеем, троглодитом, отравителем, охлократом, гнусом, «кухаркой, управляющей государством», террористом, паяцем, Петрушкой, карбункулом, плутом, порчей, чумой, язвой, безбожником, сатрапом, извращенцем, черным магом, бандитом, бандитом с большой дороги, воплощением и образчиком мании величия, уголовником, висельником, Герасимом, мистификатором, клоуном, фанатиком, апологетом светопреставления, ярмарочным краснобаем, шутом гороховым (особо обидным для гетеросексуального Матушкина стало сравнение с любимым придворным шутом императрицы Анны Иоанновны Пьетро-Мира Педрилло), скоморохом, пранкером, говоруном, гнойником, пустословом, трепачом, начетчиком, поверхностным речужником, вероотступником, нищебродом, некромантом, осквернителем, ведьмаком, быдлодеем, Дракулой, проктологом, алхимиком, нарциссом, большевиком, гангстером, меньшевиком, вампиром, адвокатом дьявола, Саруманом, наперсточником, чертом, богоборцем, смердом, шулером, Сауроном, ригористом, стервятником, проституткой и проститутом, лукавцем, деонтологом, орком, фанфароном, Хароном, пиратом, обскурантом, флибустьером, директором погоста, маньяком, соискателем креста, санкюлотом, Франкенштейном, архитектором мракобесия, коммунистом, язычником, анархистом, комедиантом, еретиком, Дракулой, продуктом инволюции, фашистом, карателем, Иудой, всадником Апокалипсиса, бесом, демоном, человеком без души и даже Антихристом, князем тьмы, возжелавшим превратить мир Божий в кладбище, в пепелище, в попово гумно, в могильник, в смрадный жальник, и прочее, и прочее, и прочее. Почитатели «Фауста» называли Матушкина Вагнером, а его сторонников – гомункулами.

Наряду с существительными использовались глаголы и прилагательные, подчеркивающие коварные, лукавые намерения Матушкина. Верховного правителя обвиняли в порочном стремлении: ввести в заблуждение, втереть очки, задурить, заморочить, запудрить голову или непосредственно мозги, навешать лапши на уши, надуть, наебать, наколоть, обвести вокруг пальца, обвешать, обдурить, обжулить, облапошить, обмануть, оболванить, обольстить, обуть, обуть на обе ноги, обхитрить, обчистить, обшить, объебать, объегорить, одурманить, околпачить, окрутить, оставить в дураках или с носом, охмурить, поддеть или поймать на удочку, прельстить, развести, соблазнить, совратить подданных Российской империи… Помыслы Матушкина определяли как аномальные, анормальные, безобразные, богоборные, богомерзкие, богомятежные, богоненавистные, богопротивные, болезненные, брыдкие, вонючие, гадкие, гадостные, гнусные, греховные, грязные, дефективные, дрянные, дурные, мерзопакостные, мерзостные, монструозные, нездоровые, низкие, отвратительные, пакостные, паскудные, патологические, поганые, подлые, противные, сволочные, согрешительные, соромные, страшные, тошнотные, тошные, ублюдочные, уродливые…, а также определяли нецензурными определениями.

Реакция на обращение Матушкина подчеркнула особенность языка – склонность к злословию. Обилие существительных и прочих разнородных слов с негативным оттенком поражало.

Для поругания Матушкина использовалась пейоративная, табуированная и заведомо табуированная лексика, в частности, непристойное слово «пиздобол». Злопыхатели утверждали, что Матушкин делает из подданных империи «штрафную роту», «штрафной батальон», «штрафную нацию». Эстеты называли россиян жертвами ЗОВа – Загадочного ожесточенного воздействия.

Уничижительные определения, метафоры, ярлыки, обвинения в разного рода «измах» сыпались на голову Верховного правителя Российской империи как из рога изобилия, олицетворяя собой привычную канитель, торжество интегральной пустоты в коллективной голове.

* * *

Впрочем, поношение Матушкина быстро выдохлось и со временем все больше и больше напоминало какой-то неестественный, вымученный оргиастический обряд с бесконечным бряцанием кимвалами, какое-то пылкое, но при этом неугомонное, несуразное глухариное скирканье. Напыщенность, неискренность, себялюбие и сребролюбие, лежавшие в основе этого поношения, смердели; многочисленные червоточины, выдававшие его меркантильную природу, его чванливая павлинья поза, отворачивали людей, побуждая их закрывать глаза, затыкать уши и зажимать носы.

В конце концов, не эти злобные, бездушные клеветнические нападки, не эти убогие обвинения и анафемы в адрес Матушкина задавали общий тон комментариев и откликов. Если вы думаете, что предложение Матушкина было встречено в штыки большинством, то ошибаетесь. Глубоко, фатально ошибаетесь! Если вы так думаете, значит вы выбрали для рождения не то время, не ту страну, а, скорее всего, не тот мир. Положительное восприятие, позитивный настрой зримо перевешивал неприятие. Обывательское сознание взвешивало все «за» и «против». И, как правило, аргументы «за» перевешивали. Людей идейных, увлекающихся, настырных, жадных до неизведанного влекла сила идеи Матушкина, ее смелость и непорочность. Людей патриотических, страстно верящих в особую миссию России, манила недосягаемая метафизическая высота, на которую превознес эту миссию Матушкин.

Множилось число доверенных лиц Верховного правителя. Одной из первых на агитацию за план Матушкина подрядилась Лукерья Голяшкина. В многочисленных интервью она не уставала повторять, что Матушкин наделен провидческим даром, ибо прозрел грех, который одолел ее падшую дчерь. Речь шла о грехе блуда. В своем обращении Матушкин порекомендовал Голяшкиной присмотреться: не ходит ли дочь налево. Выяснилось, что дочь Лукерьи Львовны действительно изменяла законному супругу с его младшим братом! Зять об этом не знал, но, по словам Голяшкиной, чувствовал любящим сердцем, страдал и потому отвешивал прелюбодейке. И ладно бы братья были близнецами, сетовала Голяшкина. В этом случае их можно было бы перепутать. Я уж не знаю, говорила она, как там у близнецов насчет естества, но, по крайней мере, на рожу бывает – не отличишь. Ну никак не отличишь! Природа она тоже, того! Во-видимому, словом «того» Голяшкина выражала свое понимание непостижимого промысла коварной природы. Так ведь наши – не близнецы (!), разводила Голяшкина руками и смотрела на собеседника взглядом, не оставляющим никаких сомнений в ее правоте. Теперь Голяшкина сама поколачивала дочь вместе с зятем. И все семейство верило, что исполнение плана Матушкина избавит их от неурядиц и непроглядной бедности, от непосильных шекспировских страстей.

План Матушкина горячо поддержал и Сергей Безручко из Забайкалья. Получив презервативы и сблизившись с Анжилмой Аюровной, школьник впал в уныние. Презервативы быстро закончились. Купить новые было не на что. Не будешь же каждый раз тревожить Верховного правителя, размышлял Сергей. И на хрена мне такая жизнь в этом ёбаном Лиходеево, в этом сраном Забайкалье, резонно говорил Безручко.

Опросы общественного мнения показали, что план Матушкина находит широкую поддержку подданных Российской империи, которым опостылело их существование и которых пугало грядущее.

Масс медиа наводнило заступничество.

Большой писатель: «В грандиозном, эпическом выступлении Матушкина явлен зримый образ всего будущего назначения и всей будущей цели России, в стало быть, и всей будущей судьбы нашей. Ключевая мысль Матушкина – всемирность России, ее отзывчивость и действительное, бесспорное и глубочайшее родство ее гения с гениями всех времен и народов мира. Мысль эта выражена Матушкиным не как одно только указание, учение или теория, не как мечтание или пророчество, но исполнена им на деле, заключена вековечно в доктрине Исхода, доказана им. Всемирная красота воззвания Матушкина открыта всем запахам, всем землям, всем временам, всем людям мира. Для Испании Матушкин испанец, для Греции – грек, для Японии – японец и даже для Украины – украинец. Матушкин – вольный горец и бедуин, китаец и эскимос, туарег и американец. Матушкин – отец и сын всех народов и конфессий. Поэзия Матушкина пробовала все аккорды, воспитана исканиями всех народов, прислушивалась к лирам всех поэтов, добывала какой-то всемирный язык затем, чтобы приготовить всех к служению более значительному. Всем странам, всем народам, всем людям Матушкин сказал и заявил, что русский гений знает их, понял их, соприкоснулся им как родной, что он может перевоплощаться в них во всей полноте, что лишь одному только русскому духу дана всемирность, дано назначение в будущем постигнуть и объединить всё многоразличие национальностей и снять все противоречия их. Другая мысль Матушкина – это поворот к народу и упование единственно на силу его, завет того, что лишь в народе и в одном только народе обретем мы всецело весь наш русский гений и сознание назначения его. И это, опять-таки, Матушкин не только указал, но и совершил первый, на деле. Только с Матушкина начался у нас настоящий сознательный поворот к народу! После Матушкина нельзя сказать ничего нового. После Матушкина – молчание! Выступление Матушкина – самое яркое, твердое и неоспоримое доказательство самостоятельности русского гения и права его на величайшее мировое, общечеловеческое и всеединящее значение».

* * *

Депутат Государственной Думы Российской империи: «Россия – великая страна! Мы неоднократно поражали мир самыми смелыми, самыми отчаянными, самыми дерзновенными свершениями. Думаю, Матушкин уловил нерв времени. План Матушкина – наша судьба, наш голос, наша песня, наш призыв, наша исповедь, наше воззвание к миру!».

Корреспондент: «Вы верите в мессианство Матушкина?».

Депутат: «На все сто! Матушкин – новый мессия. Он если и не ведет нас в землю обетованную, подобно пророку Моисею, то определенно подвигает нас вытянуть самих себя за волосы из омерзительного болота жизни, подобно легендарному и неподражаемому барону Мюнхгаузену».

* * *

Политолог: «Думаю, шансы на положительный исход голосования для Матушкина очень и очень велики».

* * *

Телеведущий канала «Культура»: «Антон, правда, что Вы лично знакомы с Матвеем Матушкиным?».

Модный театральный режиссер Антон (говорит вычурно, удлиняя отдельные гласные звуки): «Правда-правда. Жил по соседству с этим перцем. В далеком и страшном детстве. Похотливый был бес, все на баб зарился, на мать мою залез. Проказник. Но давай не будем о личном! Долой предвзятость! Наконец-то в стране появился живой Верховный правитель. Прежний был каким-то неперспективным. Упырь какой-то, блядь».

Телеведущий: «Антон, нашу программу на канале “Культура” смотрят дети».

Модный режиссер: «Какие, на хрен, дети. Не ври. “Культуру” смотрят люди взрослые. Восемнадцать плюс. К тому же скоро не будет ни взрослых, ни детей. Но давай не будет отвлекаться. Привлекает магнетизм, новаторство, особая эстетика обращения Матушкина и того состояния, которое, как я очень надеюсь, всем нам предстоит пережить».

Телеведущий: «Ты готов умереть?».

Модный режиссер: «Ты ничего не понял! Это мы сейчас мертвые, а Матушкин предлагает нам обрести абсолютно уникальный, абсолютно новаторский и абсолютно грандиозный опыт, познать подлинную экзистенцию. Понимаешь, уже полторы, а может две сотни лет разного рода мудаки пишут об этой самой экзистенции. Придумали заумное слово и все пишут и пишут, пишут и пишут. Все шкрябают как стахановцы. А где она, эта экзистенция? Где? Она – в словах Матушкина! Вот не думал в детстве, что мазал дверную ручку говном такой интересной особе! Ты знаешь, пока он ебал мою мать, я ему на багажнике новый тачки средний палец не помню какой руки нарисовал аэрографом».

Модный режиссер радостно показал средний палец и заразительно засмеялся.

Телеведущий (смеясь): «Интересно. Дверная ручка. Говно. Средний палец… Хорошо! И как ты встретишь смерть?».

Модный режиссер: «Я встречу ее стоя. Даже если заболею и буду лежать на смертном одре, биться в агонии, или нажрусь, или заторчу, все равно встану и буду стоять. Как Патрик Бренуэлл».

Телеведущий понимающе кивнул.

Модный режиссер: «Послушай, сто пудов, именно Патрик Бренуэлл, а не его сестра Эмили, не эта сука, написал “Грозовой перевал”. От этих баб – одни неприятности. Хочу поставить пьесу. Про то, как Патрик Бренуэлл писал “Грозовой перевал”, бухал, подсел на опиум и словил белку. Люблю таких! Матушкин такой же романтик. Такой милый, такой инфернальный, такой маскулинный. В нем жив какой-то анимализм! Настоящий самец! Прекрасный типаж! Да, еще я надену на светопреставление синий фрак, желтые трусы и жилет. И круглую серую шляпу. И еще чулки и ботфорты. Как юный Вертер. И презервативы в карман положу: вдруг пригодятся».

Телеведущий понимающе кивнул и понимающе развел руками.

* * *

Политолог в очках: «Надо признать, что Матушкин предлагает достойный лаконичный ответ на сложнейшие вызовы, стоящие перед Россией и миром».

* * *

Репортер: «Матушкина часто называют преступником».

Крупный историк: «На самом деле Матушкин – Гуманист с большой буквы. Впрочем, наш Верховный правитель действительно ведет себя как отъявленный преступник. Ибо он осмелился совершить самое тяжкое преступление – сказать правду в мире, в котором принято лгать, в котором правда превратилась в какой-то выигрышный лотерейный билет в бесконечном потоке поддельных, фальшивых новостей, а, значит, ложь стала безоговорочной нормой».

* * *

Рабочий: «Матушкин многое сделал для народа. Придумал этот… остракизм. Дал людям право высказаться насчет всей этой камарильи, этой ёбаной клики. Учредил Чрезвычайную имперскую комиссию доходов и расходов. Привлек людей к контролю за доходами этих супостатов через контроль за их расходами. Но ничего не выходит. Видно, нет справедливости в этой жизни. Ее просто не может быть! Жить тошно. Поддерживаю предложение Матушкина. Одобряю Исход. Матушкин – честный и мужественный человек».

* * *

Поэт: «Для Матушкина не страшно многое, что страшно для других, и, может быть, больших, чем сам он, учителей, потому что он… демократ. Наследие демократа – идейно, оно не может служить поводом ни для чьей корысти. Наследие Матушкина открыто для веселой и мятежной юности всех стран. Это – лаборатория для студентов, большая комната, свободная в утренние часы, когда мозг работает ритмически; и сам Матушкин – утро, тот час, когда начинается большая работа. Он – менее всего конец, более всего – начало. Благоговейное изучение обращения Матушкина – есть тот труд, который молодит усталые души».

* * *

Член Общественной палаты Российской империи: «Мы не позволим представить Матушкина полоумным Дон Кихотом. Матушкин не сражается с ветряными мельницами. Он – Давид. Он – Давид! Мы все – войско Матушкина! И наступит день, когда Матушкин будет держать земной шар в своей руке… (задумавшись), в своей левой руке… подобно тому как Давид держит в руке голову самонадеянного филистимлянина Голиафа на великой картине Караваджо».

* * *

Художник: «Матушкин как большой художник старается не повторяться. Думаю, им движет амбициозное желание сказать новаторское слово в искусстве и в жизни. В некотором роде Матушкин – Дон Кихот. Матушкин – единственный оригинальный, не суррогатный, не пластмассовый персонаж в большой мировой политике – сродни единственному оригинальному персонажу в большой литературе, чья личность не повторяет образы, выведенные в древнегреческой трагедии и библейской притче. Новое ищут все. Но все находят это новое в чем-то искусственном. Мы погрязли в каких-то абстракциях, каких-то умозрительных вывертах. Нам не хватает фигуральности. К чему выдавать действительное за желаемое и желаемое за действительное. Люди по горло сыты словоблудием. Удивительно, но Матушкин открыл целый континент, просто увидев мир таким, какой он был, есть и будет. Страшным, неприспособленным для настоящей жизни. Наш лидер поделился с людьми своим видением и предложил людям поддержать свой план или отвергнуть его. При этом он поставил на кон свою жизнь. Матушкин – это великая находка. Великая! Он – подлинный новатор. Он – новатор на стыке искусства и жизни. Я всецело поддерживаю план Матушкина!».