Читать книгу Русская культура заговора - Илья Яблоков - Страница 9

Глава 2
Крепость Россия: исторический очерк

Оглавление

Принято считать, что теории заговора в их нынешнем виде появились в эпоху Просвещения, придя на смену господствовавшему прежде религиозному мировоззрению[116]. Мир сакральный, в котором судьбу человека определяли боги, пал жертвой секуляризации, и им на смену пришли вполне себе земные, но невероятно влиятельные люди. Однако, хотя термин «теории заговора» родился и вовсе в конце XIX в., британский политолог Альфред Мур верно заметил, что на самом деле эти теории были с нами всегда[117].

К примеру, в античном мире понятия «теории заговора» не существовало, однако из сохранившихся источников мы знаем, что в судебных тяжбах афиняне часто обвиняли противника в заговоре, пытаясь таким образом усилить собственные позиции, а в кризисные моменты, стараясь сохранить привычное политическое устройство, напоминали гражданам, что демократия Афин находится под угрозой заговора диктаторов[118]. Как пишет Джозеф Ройзман, афиняне – и элита, и массы – воспринимали теории заговора как один из риторических способов объяснения окружающей реальности, в особенности когда афинская государственность сталкивалась с кризисом и общество полиса остро нуждалось во враге. Схожая ситуация была и в Римской империи: политика там была пронизана страхом и недоверием, которые очень быстро конвертировались в слухи о заговоре[119].

После Средних веков теории заговора возродились в эпоху Ренессанса в Италии. Вместе с возвращением в интеллектуальную жизнь традиций Античности вернулась и идея о заговоре, которая активно начала использоваться против военных и политических противников[120]. Появление в европейской политике теорий заговора было связано с формированием инфраструктуры взаимоотношений между североитальянскими городами и стало одним из способов политической коммуникации в публичной сфере[121]. Но параллельно с этим существовали и обвинения против евреев и ведьм в сговоре с дьяволом, успешно выжившие со времен Средневековья и сохранявшиеся до Нового и Новейшего времени[122].

Эпоха Просвещения действительно стала важнейшим этапом в развитии теорий заговора и проявлении их в публичном пространстве. Американский историк Гордон Вуд утверждал, что модус заговора в мышлении человека того времени был естественным, и почти за любым событием по обе стороны Атлантики виделся чей-то тайный план[123]. Рост антимасонских настроений в середине и второй половине XVIII в. и антимасонская пропаганда консервативных элит Европы и Америки, занимавшие значительное место в политической риторике того периода, доказывают, насколько сильно было взаимодействие культур Европы и Америки и насколько значимой для них была интерпретация мира через призму заговора[124].

Европейская и американская культура заговора выросла из проповедей священников, направленных против масонов, революционных политических элит[125] и философов эпохи Просвещения[126]. Причем служители церкви вели свою пропаганду столь настойчиво, что в результате сам образ католического священника в постреволюционной Франции XIX в. стал конспирологическим, ассоциируясь с коррумпированностью и моральным разложением консервативных элит[127]. В обстановке крушения традиционного мира теории заговора в Европе стали повседневным инструментом политики[128].

Учитывая, что с XVIII в. Российская империя была активно вовлечена в европейские политические и культурные процессы, любопытно проследить, какой эффект европейские теории заговора оказали на формирующуюся российскую традицию и что в ней было особенного.

Период империи

В 1775 г. придворный поэт Василий Петров опубликовал «Оду Ея Императорскому Величеству Екатерине Второй, Самодержице Всероссийской, на заключение с Оттоманскою Портою мира». По словам историка Андрея Зорина, это произведение стало важнейшим документом екатерининской России, в котором не только отразилась модель политического мышления, но и впервые проявилась идея антирусского заговора[129]. Характерно, что в России, как и в Европе, именно элиты были первыми, кто включился в «конспирологическую коммуникацию» с целью объяснения геополитической реальности, в которой оказалась империя.

Придворный поэт Петров ярко описал в поэме интриги европейских держав в отношении России с ее растущей мощью. Написанная в честь победы над Османской империей ода иллюстрирует тайные планы европейских держав (в первую очередь, Франции) по подрыву могущества России путем втягивания ее в кровопролитные конфликты. Петров, как пишет Андрей Зорин, усматривает причины войны в закулисных интригах французской дипломатии, завидующей российским успехам на политической арене. Удивительно, насколько долго этот стереотип антироссийских интриг и эксплуатации России будет сохранять свое влияние на российские имперские элиты[130]. И хотя изложенная Петровым концепция не вполне может считаться полноценной теорией заговора, характерно, что поэт именно таким образом объяснил геополитический расклад сил в Европе.

Кроме того, в России, как и в Европе, одной из конспирологических традиций, оставшихся в веках, стала подозрительность по отношению к масонам[131]. Их влияние пугало не только консервативно настроенную элиту империи, но и некоторых высокопоставленных священников[132]. В масонах видели слуг дьявола, поборников западных устоев, а также распутников и пьяниц, что через популярную литературу и памфлеты помогло сформировать антимасонский миф и способствовало запрещению ордена в России. Важно отметить, что российская антимасонская истерия происходила более-менее одновременно с европейской, а это показывает, насколько элита империи была включена в культурно-идеологические процессы Европы того времени[133].

В конце XVIII в. российские интеллектуальные круги начали дискуссию о природе национальной идентичности и отношении к Западу как фактору, формирующему российскую нацию. Вера Тольц отмечает, что дискуссия между славянофилами и западниками началась еще при Екатерине II, но дебаты между двумя группами тогда не были столь ожесточенными, как в конце XIX в. Они, скорее, «отражали различие между космополитами эпохи Просвещения и (прото)националистами»[134]. Учитывая, что процесс нациестроительства еще не шел полным ходом, ожесточенных дискуссий и активного поиска «другого» ради самоопределения не возникало.

Этот процесс начался в середине XIX в., и важной поворотной точкой оказалось поражение Российской империи в Крымской войне (1853–1856). Альянс европейских держав открыто выступил против России, что в результате стоило империи огромных потерь. Миссия заполучить Палестину и стать главным христианским государством с треском провалилась. В глазах многих консервативных мыслителей это выглядело самым явным проявлением заговора Запада против России[135]. Новое поколение славянофилов, появившееся после крымского разгрома, было настроено по отношению к Европе более радикально. Унижение России в Крымской войне дало толчок активному распространению теорий заговора в публичном пространстве. Этому способствовали и другие причины, в частности поддержка консервативной повестки представителями правящей элиты, особенно в последние два десятилетия XIX в. в период царствования Александра III. В результате сложилась основа корпуса антизападных теорий заговора. Но их развитию способствовало также еще несколько важных изменений в социально-культурной жизни Российской империи.

Во второй половине XIX в. либеральные реформы Александра II привели к быстрой модернизации российского общества. Массовая миграция крестьян в города заметно изменила социальную структуру и коммуникацию. Теперь распространение слухов и массовых страхов значительно упростилось, и они превратились в важный источник новостей. Как показывают исследования, слухи об измене правящей верхушки империи, подтачивавшие ее легитимность и общественную поддержку, с одинаковой степенью популярности распространялись как при дворе[136]

116

Butter, M. (2013). Plots, Designs, and Schemes. American Conspiracy Theories from the Puritans to the Present. Berlin: de Gruyter; Фон Бибберштайн Й. Ф. Миф о заговоре. – М.: Издательство имени Н. И. Новикова, 2010.

117

Moore, A. (2016). ‘Conspiracy and Conspiracy Theories in Democratic Politics’. Critical Review, 28 (1), 1–23.

118

Roisman, J. (2006). The Rhetoric of Conspiracy in Ancient Athens, Berkeley: University of California Press.

119

Pagán, V. (2012). Conspiracy Theory in Latin Literature. Austin: University of Texas Press.

120

Zwierlein, C., Graaf, B.D. (2013). Security and conspiracy in modern history. Historical Social Research, 38 (1), 7–45. https://doi.org/10.12759/hsr.38.2013.1.7–45.

121

Zwierlein, C. (2013). Security politics and conspiracy theories in the emerging European state system (15th/ 16th c.). Historical Social Research, 38 (1), 65–95. https://doi.org/10.12759/hsr.38.2013.1.65–95.

122

Ginzburg C. Ecstasies. Deciphering the Witches Sabbath. Chicago: University of Chicago Press, 2004; Трахтенберг Д. Дьявол и евреи. – М.: Мосты культуры, 1998.

123

Wood G. S. (1982). Conspiracy and the Paranoid Style: Causality and Deceit in the Eighteenth Century. The William and Mary Quarterly, 39 (3), 401–441.

124

Davis D. B. (1960). Some Themes of Counter-Subversion: An Analysis of Anti-Masonic, Anti-Catholic, and Anti-Mormon Literature. The Mississippi Valley Historical Review, 47 (2), 205–224.

125

Oberhauser C., McKenzie-McHarg A. (2020). The Republic of Letters // Knight P., Butter M. (eds). Handbook of Conspiracy Theories. London: Routledge; Фон Бибберштайн Й. Ф. Миф о заговоре.

126

Van Kley D. K. (2018). Reform Catholicism and the International Suppression of the Jesuits in Enlightenment Europe. Yale: Yale University press.

127

Леруа М. Миф о иезуитах: От Беранже до Мишле. – М.: Языки славянской культуры, 2001.

128

Oberhauser C. (2020). French Revolution and conspiracy theories // Knight P., Butter M. (eds). Handbook of Conspiracy Theories. London: Routledge.

129

Зорин А. Кормя двуглавого орла. – М.: Новое литературное обозрение, 2001.

130

Пушков А. Глобальные шахматы. Русская партия. – М.: Эксмо, 2018.

131

См., например: «Близ есть, при дверех…» Тайна протоколов сионских мудрецов. – М.: Алгоритм, 2014; Платонов О. Терновый венец России. История масонства 1731–1995. – М.: Молодая гвардия, 1996.

132

Смит Д. Работа над диким камнем: Масонский орден и русское общество в XVIII веке. – М.: НЛО, 2006. – С. 130–134.

133

Гордин Я. А. Мистики и охранители. Дело о масонском заговоре. СПб.: Пушкинский дом, 1999; Önnerfors А. (2017). Freemasonry: A Very Short Introduction. Oxford: Oxford University Press.

134

Tolz, V. (2001). Russia. London: Arnold, 65.

135

Duncan, P.J.S. (2005). Russian Messianism: Third Rome, Revolution, Communism and after. London: Routledge.

136

Фуллер У. Внутренний враг. Шпиономания и закат императорской России. – М.: НЛО, 2009.

Русская культура заговора

Подняться наверх