Читать книгу Из странных движений пера по листу. Сборник стихотворений - Инесса Лукьянова - Страница 3

Я – невеста стиха.

Отдана в услуженье, в угоду,

Как монашенка – Господу,

Сладостной звучности строк…

Я – рабыня стиха.

Вслед за ним то в огонь я, то в воду,

Словно вовсе не страшно,

И я не давала зарок.

Я – его госпожа.

Для меня он искрится созвучьем,

Вырастая из странных движений

Пера по листу.

Я – богиня его.

По веленьям моим, а не «щучьим»,

Он рождается в мир,

Вековую исполнив мечту.

Я – подруга его.

Как над горем, над рифмою бьемся,

Если она не торопится

Влиться в строку.

Я – врагиня его.

Оборву в неудавшемся месте,

Изменю, исчеркаю, измучаю

И – извлеку.

Я – невеста стиха…

Земного счастья искушенью

Не поддалась – мне Бог помог.

Да будет предано забвенью

Мое желание-итог.

Да будет встречено с любовью

Мое проклятие – творить.

Да не признаю большей болью

Любимо-любящей не быть.

Да будет познана в сравненье

Та неземная благодать,

Соисходящая знаменьем

На тех, кто смеет создавать.

Да не преткнусь на жгучем слове,

Не в силах рифмы подобрать,

Да не избегну странной доли

Предстихотворием страдать.

Тот, кто стремится быть Поэтом,

В усильях радость находя,

Не ведает, каким запретом

Он скрыт от тайного огня.

Что в милосердье неизменном

Господь хранит его пути,

Даруя право в мире бренном

Со всеми наравне идти.

И тот блажен, кто не приемлет

Созвучья рифм и бреда строк,

Кто яду стихобурь не внемлет,

Кто их понять пока не смог.

Но как мечтает снять проклятье

Тот, кем получен этот дар —

Своеобразное распятье,

Где мира крест безумно мал.

Ему не дан удел собрата…

И, боль вбирая каждый миг,

Без сожаленья, без возврата

С чужих сердец счищает крик.

И жаждет счастья он земного,

И безраздумия минут,

Мировоззрения немого,

Когда пророчества не жгут.

И лишь одной не знать бы пытки,

И тех мучений не познать,

Когда бесцельны все попытки

Хоть что-то новое создать.

При этом рвётся боль наружу,

Не в силах слова обрести,

И так выламывает душу —

Не выжить! Господи, прости…

Хоть строчку бы да на бумагу.

Одно, другое… Нет, не то!

Мстит, натыкаясь на преграду

Недорождённое Ничто.

И он, Поэтом быть не смея,

Отдать безропотно готов

Весь мир, ничуть не сожалея,

За несколько удачных слов.

Искусство питается болью,

Рвущейся из души,

Будь оно гениальной ролью

Или скрипом пера в тиши,

Перебором звуков томящих

Или цветоигрой полотен,

Но ответную боль родящим

Среди тысяч, десятков, сотен.

Вот и тот, кто отважился вникнуть

В обобщённые болью творенья.

Он ведь тоже готов поникнуть,

Проживая твои виденья,

Потому что страдал безмерно

И вот так же, как ты, умирал…

Что ж мы жаждем такого обмена?

Мир своей боли нам слишком мал…

Несётся в тишине бурлящей

Моя строка.

Но мозг, её в себе гнездящий,

Молчит пока.

Какие строгие дозоры

Он ставит ей?

Мой мозг – мой самый лютый ворог

В тиши ночей.

Все рассыпает бытовые

Проблемы дня,

Да не даёт моим порывам

Явить себя.

Исчезла в тишине бездонной

Моя строка,

Но её отзвук отдаленный

Уйдёт в века.

И через годы кто-то ждущий

Её поймёт

И на бумаге черной тушью

Произнесёт.

Ненаписанное рвётся

Из глубин души.

Что еще мне остаётся?

Сядь да запиши.

Только образы и строчки,

Слишком торопясь,

Перепутанным комочком

Сплавились, родясь.

Смысл потерян,

На бумаге – слов не разобрать…

Видно, не всегда был верен

Тот, кто призван ждать.

Видно, оттолкнул однажды

Рифмовый поток.

Может, это было дважды…

Ты тогда не смог

Из рутины к ним прорваться,

Ручку сжав в руках…

Не успело записаться —

И остался страх

Нерождения, нечтенья,

Многих-многих «не»…

Ты убил стихотворенье

Как-то по весне…