Читать книгу Портрет - Инга Леровая - Страница 4

Пришли сильные холода и Кристиану разрешили работать дома. Чтобы не мерз, а он стал жутко мерзлявым, и не дай демон, не заболел. На фирме все знали, что он не умеет бездельничать. Балансы будут сведены и отчеты сданы в срок. Единственный факт устраивал Кристиана, что он трудился дома. Остальное заставляло сжимать кулаки, цедить грязные ругательства и еще больше замыкаться в себе. Берт принес ему витамины и таблетки для хорошего самочувствия, но Кристиан выкинул их.

Ему были нужны вовсе не таблетки. Нужна была свобода располагать собой. Только этой свободы он лишился по милости лучшего друга. Назад не отыграешь. Кристиан уже не злился на Винсена, от судьбы не уйдешь, да и частенько заплаканные глаза друга вызывали жалость. Винсен умолял о прощении почти каждый день и Кристиан невольно чувствовал себя беспощадным монстром. Хотя это Кристиан попал в ад.

Густаво победил, победил максимально драматично и напоказ, и это бесило Кристиана. Винсен отдал визитку директору и начался кошмар. На Кристиана орали, упрашивали, кидали пачки денег на стол, стояли перед ним на коленях, снова упрашивали… Атаковали с двух сторон. Густаво всех перехитрил. Он не уговаривал Кристиана сам, они и не виделись после того, как Кристиан, по словам Густаво, вернулся. За него воевало издательство и автор той книги, в которую требовались иллюстрации.

Автор подловил Кристиана на улице, затащил в кафе и картинно встал на колени, протягивая свою книгу. Книга поначалу вышла без картинок и по невероятному стечению обстоятельств взлетела. Среди массы подобных творений читатели выделили именно ее, голосовали рублем, автор стал популярным и богатым. Он задумал подарочное издание с картинками, провел кастинг среди уличных художников и нашел Густаво.

Густаво согласился и делал вид, что ищет модель, а в реальности тупо пропивал аванс. Пока Кристиан не притащился в парк на свою беду. Чем жестче Кристиан отнекивался, тем быстрее машина уговаривания набирала обороты и давила. Снимок с коленопреклоненным автором облетел все газеты и литературные порталы. К счастью, лицо Кристиана на фото не попало. Но все равно, Кристиан был вынужден поменять электронную почту, читатели подхватили затею и забрасывали его письмами.

Представитель издательства тряс перед ним договором с довольно высоким процентом с продаж. Вообще невиданная глупость. Делиться прибылью даже не с художником, а с моделью – кто об этом мог подумать. Но все как будто сошли с ума. Густаво оказался демонической личностью и дирижировал этим оркестром мастерски. С подачи Густаво Кристиану предложили фактически трудоустройство на год с регулярной зарплатой за позирование.

Шумиха шла на пользу книге. Тираж допечатывали несколько раз. Издательство открыло предварительную запись на покупку подарочного издания и каждый день информировало Кристиана о количестве безумцев, желающих иметь книжку с картинками. Сама книжка по ходу дела грозила превратиться в фотоальбом – читатели без остановки выбирали сцены для иллюстраций.

Владельцы фирмы обожали Густаво, который обладал манящей порочной харизмой и умело пользовался своими чарами. Иногда Кристиану казалось, что собственники оба готовы прыгнуть в постель к этому демону, а хитрый художник пока всего лишь нарисовал портрет их сына подростка. Стал вхож в дом. Ему разрешили и в офисе появляться в любое время. Холода спасли Кристиана, позволили запереться в своей квартире и не встречаться с Густаво.

Что такое корчиться между молотом и наковальней, Кристиан испытал на своей шкуре. Попытался уволиться, но по-хорошему это не получилось, а судиться не было сил. Кристиан нанял опытного юриста, но и юрист быстро сдался и посоветовал согласиться, только подписать правильные договоры. Бертран помог, предоставил справку о болезни с мудреным названием. И в договор включили запрет на телесный контакт в любой форме. Густаво не имел права касаться Кристина во время позирования даже пальцем.

Финансово Кристиан выиграл, его счет пополнялся с бешеной скоростью и надо быть совсем идиотом, чтобы не ценить такую удачу. Он выкупил квартиру, в которой жил, и смежную тоже. У него появилась тайная норка, о которой никто не знал. Через год можно будет забыть о работе вообще. Умом Кристиан понимал, что вытащил счастливый билет. Но знать, что этот денежный поток рухнул на него по воле Густаво, было тягостно.

Густаво преследовал две цели и не скрывал их. Первая – иметь в постоянном доступе Кристиана. Глазеть на него, рисовать, наряжать согласно сюжету книги в довольно вызывающие одежки. И вторая – обеспечить будущее Кристиана. Он сам заявил об этом на подписании документов. “Я согласен не касаться тебя, малец, – сказал Густаво с дьявольской усмешкой. – Но благодаря мне, ты никогда не будешь нуждаться в деньгах. Я так хочу и так будет. Когда-нибудь ты оценишь и простишь.”

“Я оценил, – хотелось завопить Кристиану. – Но не прощу.” Как всегда промолчал. Что толку обсуждать это, лишь сотрясать воздух. Его и так считают везунчиком все, кроме Винсена и Берта. Только они видели и понимали, какой ценой достаются Кристиану деньги, халявные, по мнению многих. Винсен выгрыз уступку, позволяющую ему быть с Кристианом в мастерской. Это немного помогало. А сам Кристиан хотел бы относиться к этой ситуации проще, включить цинизм и оптимизм. Брать, пока дают. Пользоваться и кайфовать.

Он ведь всей душой мечтал о финансовой независимости, готов был работать до черных мушек в глазах. Чтобы доказать себе, что он самодостаточный. Чтобы компенсировать бедное детство. Чтобы поставить достойный памятник папе на могилу. Чтобы помогать старику, спасшему его. Мечты сбылись. У него есть собственное жилье, и памятник папе он поставит летом. Старику уже отправил посылку с полезными в хижине вещами и теплым спортивным костюмом в подарок к празднику.

Только радости не было. Как будто он снова превратился в маленького бесправного мальчика, которого тягают туда-сюда любящие родственники. И везде надо быть послушным и благодарным. На редких встречах с автором книги, на совещании с владельцами фирмы, в мастерской, которую пополам арендовали издательство и фирма. В мастерской было сложнее всего. Здесь он был совершенно беззащитным.

Густаво впивался в него цепким взглядом, рассматривал каждый миллиметр на лице и теле Кристиана. Не прикасался. Но у Кристиана было жутковатое ощущение, что его сжимают в объятиях и целуют. Как хорошо, что организм Кристиана разучился возбуждаться. Омежья суть сломалась. Он не реагировал телесно на взгляды Густаво. Не источал призывных запахов, не увлажнялся, не заигрывал. Оставался равнодушным.

Наверно, альфу это выводило из себя. Ему нравилось подчинять и обольщать. Кристиан при внешней покорности не подчинялся и не обольщался. Приходил, переодевался в заготовленные костюмы и вставал в позу. На час или два. Как живая статуя. Только был вынужден запретить Винсену сопровождать его. Мастерская настолько пропахла Густаво, что Винсен с порога начинал облизывать губы и дрожать.

– Хочешь совет, малец? – время от времени Густаво напивался и начинал поучать Кристиана. То, что Кристиан не отвечал, его не останавливало. – Запомни как надо решать проблемы! Кроме меня никто тебе такого не скажет.

Густаво обошел вокруг Кристиана, восхищенно поцокал, показал рукой, куда нужно сдвинуться. Одобрительно кивнул и вернулся к мольберту.

– Так вот. Ты должен трахнуть свою проблему первым и получить удовольствие. Иначе она трахнет тебя как сможет и, скорее всего, тебе не понравится.

– Угу, – кисло соглашался Кристиан. Как трахнуть проблему по имени Густаво, у него идей не было. А еще ему снова начал сниться шаман. Во сне шамана окружали призраки, они стаей налетали на Кристиана и щекотали. От страха он немедленно просыпался. И весь день не мог прийти в себя.

Ближе к вечеру в мастерскую врывался директор и Кристиан понимал, что его время закончилось. Торопился в раздевалку, сбрасывая с себя прозрачную маечку и полупрозрачные шаровары. Очевидно было, что начнется скоро на диванчике в углу. Не хотел знать и слышать. Выбегал на улицу, толком не застегнувшись, но пошлые звуки все равно успевали достигнуть ушей. Густаво исполнял свой же совет. Трахал проблему первым.

Не придумывалось, как выпутаться из этой давящей ситуации, не мог Кристиан понять, почему их с Густаво жизненные пути так перехлестнулись. Они такие разные. А возраст? И что заставляет мастера ни в грош не ставить свой талант? Несчастливое детство? Неудавшаяся любовь? У Кристиана тоже есть о чем, сожалеть, несладкое детство в наличии. Только ведь он не берет в рабство беззащитных людей.

Пусть Кристиан сдвинут на успехе, финансовом благополучии, на этот крючок Густаво его и поймал, но ведь они чужие люди. Зачем мотать нервы друг другу. Нельзя же почти три месяца рисовать десяток иллюстраций, а тем более год. Мутит что-то Густаво. Портреты поставщиков нарисовал за три дня по фотографиям. И все пришли в восторг. Накидали мешок новых фотографий. А тут для какой-то книжонки…

Кристиан вздохнул. Он даже пытался представлять, что Густаво его отец. Проявляет строгость, воспитывает, учит жизни. Только после этих попыток Густаво и стал таскать любовников в мастерскую. Как будто ревность хотел в нем пробудить.Таким беспросветным все казалось. Друзья хоть и поддерживали, тоже напрягали. Берт проявлял внимание, но на нежные ухаживания Берта Кристиан не мог ответить, да и не хотел. К тому же видел, что Винсен без ума от Берта.

Кристиан не расставался с ежедневником, часто перелистывал страницы, надеясь поймать воспоминания. Может, зря он фиксирует каждую мысль? Зря описывает, как Густаво изводит его. Напивается, трахается чуть ли не на глазах у него с руководителями фирмы, говорит всякие пошлости. И при этом не отпускает, требует позировать каждый день. Заваливает деньгами и пытается возбудить. Как будто поспорил сам с собой, что Кристиан ему подчинится.

Днем жарило солнце, начиналась весна. Но вечерами было еще холодно. Кристиан шел в мастерскую, не зная чего ожидать. Как по минному полю каждый день. Густаво сидел, сгорбившись, у окна. Смотрел хмуро. Кинул на стол пачку схематических картинок. Позы. Кристиан кивнул, побрел напяливать на себя одежду героя, прозрачное и вызывающее. Опять гаремные иллюстрации. Густаво, что, каждый абзац в книге отрисовывает?

– Вредно жрать столько подавителей, – вдруг буркнул Густаво, глядя в упор на почти голого Кристиана. – Когда у тебя течка?

– Вам какое дело? – напряжение сказывалось, Кристиан ответил грубо, добавил крепкое словцо.

– Когда, спрашиваю? – Густаво напирал, оттеснил Кристиана в угол, уперся ладонями в стены.

– Никогда. Не бывает у меня течек. И не будет. Отстаньте!

– Почему не будет?

– Так получилось, – Кристиан не хотел говорить правду, а что соврать, не мог сообразить.

– Что получилось? – не отставал Густаво. – Говори, ну! Не выпущу, пока не скажешь.

– Я упал в реку с обрыва, – заорал Кристиан. – Еле выжил. Сбой всех систем, не помню ничего, не омега я больше, бесполое существо. Понятно?

– Как это? Не может такого быть, – севшим голосом прохрипел Густаво.

– Может! Вот я, перед вами! А вы мне никто, чтобы допрашивать. Слышите? Никто! И я вам никто, чтобы душу открывать, – Кристиан поднырнул под руку Густаво. – Вы мне надоели. Вы чудовище. Я вас ненавижу. Не приду я больше, хоть убейте. Подавитесь своими деньгами. Я вам не кукла!

Кристиан орал, срывая голос, но Густаво, казалось не понимал его. Смотрел безумными глазами, потерявшими стальной оттенок. Два белесых пятна на бледном лице. Пошатываясь, пошел к выходу, хлопнул дверью. Кристиан опустился на диван, его колотило. После эмоционального взрыва, он чувствовал опустошение. Даже заплакать не мог. Не осталось сил.

Сидел один до темноты, Густаво не вернулся. Наверняка напился до беспамятства. Кристиан поднялся, включил свет. Огляделся. Каждый день он сюда приходил как на казнь, ни разу не поинтересовался, на какой стадии их работа. Открыл папку с рисунками для книги. Среди карандашных набросков нашелся договор с издательством. И подписанный акт выполненных работ.

Еще две недели назад Густаво передал все иллюстрации заказчику и получил деньги. А Кристиан-то гадал, откуда их Густаво берет. На счет Кристиана Густаво регулярно отправлял значительные суммы. В последний раз сумма была просто огромной. Зачем? Чего он добивается? Они, и правда, друг другу никто. Может, теперь Густаво это поймет? Кристиан обшарил мастерскую. Остальное не представляло интереса. Портреты по фотографиям. На какую ерунду Густаво растрачивал свой талант.

Кристиан запер мастерскую и вернулся домой. Схватился опять за ежедневник. Записал подробно про ссору. Перечитал. Странно, Густаво ждал его течки. Неужели рассчитывал, что Кристиан захочет провести ее с ним? Не такой же он идиот. Но если судить непредвзято, Густаво шокировало известие, что Кристиан бесполое существо. Наверно, он с подобным не встречался. Поломанный омега, не часто такое встретишь.

Неделю Кристиан не ходил в мастерскую и никто его не беспокоил. Да и кому он нужен, если договор по книге закрыт? Густаво просто исполнял неторопливо свои сторонние заказы, попутно развлекался с заказчиками и вынуждал Кристиана позировать просто так, для неясных целей. И если бы Кристиан не вспылил, сколько бы еще это безумие продолжалось? До течки Кристиана?

В своих размышлениях Кристиан еще неделю ходил по кругу. Бесконечные что да почему. А Густаво пропал. Для успокоения совести, Кристиан зашел в мастерскую. Там все осталось как было. После их ссоры никто сюда не приходил. Найдя коробку, Кристиан собрал все свои портреты. Наброски, схемы, даже дурацкую одежду. Каждую мелочь. Все, что хоть как-то относилось к нему. Уходить, так уходить.

На душе было неспокойно. Кристиан хотел бы расстаться иначе. Готов вернуть деньги. Оставить записку? А если Густаво воспримет это неправильно? Как попытку помириться. Тишину взорвал телефонный звонок. Кристиан вздрогнул. Густаво любил старинные телефоны с дисками, притащил в мастерскую несколько штук. Кристиан и не подозревал, что они работают. С третьей попытки он взял нужную трубку.

– Ну, наконец-то, – рявкнули в трубке. – Когда заберете?

– Забрать? Что? – растерялся Кристиан.

– Записывайте адрес, некогда мне с вами тут.

– Я вообще ни при чем, я случайно, вы ошиблись, – но возражения остались неуслышанными, трубку бросили.

Кристиан все же посмотрел в телефоне адрес, какая-то организация странная, то ли больница, то ли богадельня. Что там мог заказать Густаво? Больничный халат? Для чего? Обрядить по-идиотски Кристиана? В доктора поиграть? Кристиан высмеивал сам себя, но шагал по нужному адресу. Как будто на веревке его туда тянули. Оказалась, больница. И первый, кого там встретил Кристиан, был Бертран.

– Крис, ты зачем здесь? Уже знаешь?

– Что знаешь? Позвонили в мастерскую, велели прийти. Забрать. Я не понял ничего.

– Тебя это не касается, Крис. Погуляй, я скоро освобожусь, отвезу домой. Или покатаемся. Хочешь?

– Берт, я не понял. Что надо забрать?

– Ничего. Крис, подожди меня, – Бертран ушел, а Кристиан топтался в холле, не понимая, что ему делать.

– Вы забирать? – вдруг обратился к нему санитар.

– Я, наверно, – Кристиан пожал плечами.

– Идите за мной, – санитар сунул Кристиану в руки халат. – Накиньте.

Кристиан послушно побрел за санитаром по длинному коридору. Пахло лекарствами, дезинфекцией и еще чем-то малоприятным. Из палат доносились стоны, ругань, плач. Где-то гремел телевизор. Санитар открыл двери в палату, пропустил Кристиана вперед. Четыре койки, Кристиан завертел головой, понимая, что его сюда привели по ошибке. На ближней койке дернулся пациент. Седая голова, седая отросшая щетина, забинтованные руки. Густаво, обомлел Кристиан.

– Забирайте.

– Что с ним?

– Уснул пьяный в сугробе, пальцы отморозил. Заметили со скорой, привезли. А то бы насмерть замерз.

– Как пальцы? – Кристиан хлопал глазами. – Он же художник.

– Отрисовался, – санитар не миндальничал, насмотрелся трагедий. – Да не переживай ты, дед крепкий. Без мизинцев жить можно.

– Крис, ты зря пришел, – подал голос Густаво. – Уходи. Я тебе никто.

И Кристиан кивнул, никто, это правда. Можно уходить. Пауза затягивалась. Кристиан смотрел на поседевшего Густаво и не знал, как поступить. Густаво спокойно сидел на койке и не намеревался вставать. Поглядывал исподлобья на Кристиана. Санитару это надоело. Он ухватил Густаво за шиворот и поволок в коридор. Кристиан пошел следом. В холле санитар отпустил Густаво и скрылся.

– Не беспокойся, малец. До мастерской я и сам дойду.

– До мастерской?

– Поживу там, раз уж не замерз.

– Там нет нормальных условий.

– Все лучше, чем в сугробе, – хрипло засмеялся Густаво. И Кристиан слабо улыбнулся в ответ.