Читать книгу Портрет - Инга Леровая - Страница 7

С самого детства Кристиан знал, что человек привыкает ко всему. Знал, а теперь подтверждал это своей жизнью. Когда он был маленький, а отец уже не вставал, то в их доме постоянно звучали эти слова про привычку ко всему. Отец приучал себя к мысли, что он скоро умрет, и спокойно говорил это Кристиану. Чтобы сын тоже привык. Не испугался похорон и людей в черном. Это было похоже на игру.

– Ты завтра умрешь? – спрашивал Кристиан, а отец смеялся.

– А когда ты хочешь, чтобы я умер?

– Ну, может, потом, когда я вырасту, – робко предлагал Кристиан.

– Когда ты вырастешь, умрет папа, а я пораньше.

Кристиан не хотел привыкать к смерти, но привык. Почти ко всему привык. К тому, что все близкие умерли, а он остался. К тому, что Густаво часто ночует за стенкой, в его квартире. К тому, что Винсен готовится к свадьбе и постоянно звонит с глупостями. И хоть понимает, что Кристиан пошлет его подальше за вопросы, какого цвета надеть галстук, все равно звонит по нескольку раз в день.

Жизнь не становилась проще, но Кристиан принял ее. Принял свою жизнь целиком. Во всех книгах твердят, полюби себя, свои проблемы. Наверно, это случилось. Кристиан реже кричал, не удивлялся тому, что никто ему не нравится. Даже стал прибавлять в весе. Но быстро запретил себе, потому что на улице его стали провожать длинными взглядами альфы. Еще не хватало отрастить круглую задницу, а потом бегать от потенциальных женихов.

Кристиан все еще не хотел знакомств и ухаживаний. У него на шее камнем висел Густаво, с которым все было не просто. Густаво продолжать отдавать свои заработки Кристиану, заставлял позировать для дурацких иллюстраций и время от времени напивался. Но каким-то внутренним чутьем, он точно угадывал, что Кристиан хотел бы сделать, но откладывал. Ловко предлагал свою помощь. И становился необходимым.

Зимой Кристиан решил, что пора поставить памятник папе. Деньги были, но остальные хлопоты заранее его пугали. Пьющие кладбищенские работники, контроль за качеством и срыв сроков, Кристиан ужасно не хотел всего этого. Приходил на папину могилу и ему же жаловался. Густаво увязался как-то за Кристианом на кладбище. Мгновенно осознал проблему и взял все в свои руки. Где надо, надавил, где надо, заплатил, где надо, выпил с работягами. Через месяц памятник стоял.

После такого подарка, Кристиану трудно было отказать Густаво в крыше над головой. Тем более, он догадывался, что свое жилье Густаво давно продал и деньги перевел ему же. Густаво не навязывался, часто ночевал в мастерской, но и он, и Кристиан знали, что если понадобится, квартиру Кристиан предоставит. Они оба запутались в этих отношениях. И выхода Кристиан не видел.

Много раз ему казалось, что они поссорились навсегда, но стоило им увидеться, все закручивалось по новой. Густаво говорил своим низким хрипловатым голосом: “Малец, иди сюда, давай работай.” И Кристиан шел, позировал и уже не мог сказать, что это его тяготит. Человек привыкает ко всему. Какая-то другая жизнь, сердечная и нежная, уходила все дальше и реже появлялась в мечтах.

– Густаво, нарисуй большую и красивую картину, – азарт сделать художника знаменитым с некоторых пор терзал Кристиана.

– Что, например?

– Набережную. Парк. Лес. Обрыв, – последнее слово вырвалось само и Кристиан вздрогнул. Старик предупреждал, что память вернется, когда он успокоится внутри. Неужели это время пришло?

– Набережную? Там, где ты торчишь каждый выходной?

– Ну, хотя бы.

– Мне нравится рисовать тебя.

– Но это не дает тебе славы.

– Мне не нужна слава.

– Но почему, Густаво? Ты талантливый. Почему ты прозябаешь с такими способностями?

– Ты меня стыдишься?

– Нет, – покривил душой Кристиан.

– Ясно, – бросил Густаво и ушел.

– Чтоб тебя черти съели. Чтоб тебе ворона на голову наделала. Чтоб ты… – Кристиан плюнул вслед Густаво.

Опять напьется зараза и пропадет на несколько дней. А потом явится как ни в чем ни бывало и потребует позировать. Кристиан не чувствовал в себе сил порвать с художником окончательно, еще помнилось, как Густаво выручил его с памятником. Не хотелось верить в потусторонние силы, но временами Кристиан не мог иначе объяснить их связь. Она никуда не девалась оттого, что они ругались и мирились.

Он пришел злой домой и рявкнул на курьера, который ждал его у дверей с посланием. Вдруг объявился папин брат и требовал встречи. Когда-то папа пообещал брату уход в обмен на квартиру. Дядя посчитал, что время пришло. У Кристиана опустились руки. Еще только дяди ему не хватало. При жизни папа так и не получил эту обещанную квартиру, хотя постоянно что-то делал для брата. Пришла очередь Кристиана заботиться о дяде?

Кристиану стало жалко себя. Он ныл, хлюпал носом и довел себя до больной головы. Наутро не пошел на работу и в мастерскую тоже не пошел. Лежал лицом в подушку и думал о невидимых родовых связях. Он теоретически мог послать дядю подальше с его квартирой, но знал, что не пошлет. И квартира тут ни при чем. И трусость ни при чем. Он просто пойдет к дяде и будет тянуть еще и эту лямку. Пока не сломается окончательно.

От этого понимания Кристиан всегда чувствовал себя беззащитным маленьким мальчиком, которого родня может использовать как захочет. Всегда использовала. На стук в дверь Кристиан не отреагировал. На звонки тоже. Нет сил сопротивляться. А ведь ему казалось, что он взял свою жизнь под контроль. Но кто-то всегда вламывался и Кристиан подчинялся. Дверь распахнулась, в комнату ворвался Густаво.

– Ты заболел?

– Я вечный больной.

– Ну-ка прекрати, – Густаво усадил Кристиана в кресло, вскипятил чаю и осторожно выспрашивал, в чем дело.

– Я родился пленником и никогда не освобожусь, – Кристиан даже не разозлился, что Густаво сломал замок на двери. – Из одной тюрьмы в другую. Хоть вешайся.

– Толком скажи.

– Мой дядя требует, чтобы я за ним ходил.

– Ты можешь нанять санитара дяде.

– Это не спасет меня от него.

– Хватит киснуть, завтра вместе пойдем к твоему дяде. Я вправлю ему мозги. Он не будет тебя доставать.

– Густаво, ты его не знаешь, – Кристиан даже не заметил, что перестал выкать Густаво. – Он всю жизнь из папы жилы тянул. Теперь из меня будет.

– Не будет.

Кристиан съежился в кресле. Он ведь знал, что Густаво говорит неправду, просто хочет его утешить, но поверить хотелось. Он прятался от всех как улитка, разве это помогло? Его нашли и выковыряли гвоздиком. Он заработал достаточно денег, чтобы не бояться будущего, а привет из прошлого сбил с ног. Он радовался, что чужие прикосновения уже не пугают его до смерти, но эта маленькая победа никуда его не привела.

Это были плохие мысли, только все остальные, красивые и приятные мысли куда-то исчезли. Или они вообще не существовали в реальности Кристиана. Если не повезло с родными, то это навсегда. Как несправедливо, что добрый папа помогал всем и его уже нет, а злой и завистливый дядя, конфетки не подаривший Кристиану, живет. Кристиану бы пореветь как Винс, от души, но и этого он не мог. Замерз в своем горе.

– То, что ты думаешь сейчас о жизни, неправда.

– А что правда?

– Тебе надо побольше мечтать, малец.

– Угу, о несбыточном, – угрюмо согласился Кристиан.

Густаво, действительно, пошел с Кристианом к дяде. Представился другом, расположился по-хозяйски на кухне. Рассказал пару анекдотов. И дядя поплыл. Он выгнал Кристиана из кухни, кокетничал с Густаво как молоденький, угощал засохшими кексами и даже пригласил пожить у него. Дядя явно был не в себе и Кристиан в полной мере оценил помощь Густаво. Сам бы он точно не справился. Через час дядя влюбился в Густаво по уши, ревниво поглядывал на Кристиана и запретил ему навещать себя.

– Густаво, ты, правда, будешь ходить к дяде, носить продукты и развлекать? – Кристиан накупил полную корзину еды и радовался, что легко отделался от дяди.

– Если ты начнешь чаще улыбаться, то буду.

– Я улыбаюсь от одной мысли, что дядя ревнует тебя ко мне.

– От меня все без ума, ты не заметил?

– Густаво, перестань так тупо меня клеить. Я благодарен тебе за дядю.

– Значит, жду тебя завтра в мастерской.

– А сейчас ты куда?

– К дяде. Отнесу продукты. Поживу у него. Он приглашал. И тебя доставать не будет.

– Он ведь немного того, ты понял?

– Понял, конечно. Только если его одного оставить, твоя квартира уплывет какому-нибудь проходимцу.

Кристиан впервые посмотрел на Густаво как на спасителя. Он считал художника исчадием ада, источником своих проблем, а их отношения воспринимал как кандалы, хотел сбежать. Но сейчас Густаво, не колеблясь, взвалил на себя тягостные обязательства Кристиана. Без просьб и уговоров. Великодушно. Никто ради Кристиана так бы не поступил. Даже преданный Винсен так бы не поступил. Если бы Густаво не был таким колючим…

Что-то сдвинулось в душе Кристиана, он воспрял духом. И с удовольствием откликнулся на предсвадебные хлопоты Винса. Теперь для него оказалось легким делом наполниться счастьем друга, сопереживать и участвовать. Винсен перед своей свадьбой был счастлив так, что на глаза наворачивались слезы. Приходилось их незаметно смаргивать.

Родители Винсена и Бертрана приветствовали старые традиции, обильное застолье и полезные подарки для дома, а на романтические новомодные штучки в виде голубей в небо, бокалов, перевязанных за ножку, лепестков роз, падающих на молодых после церемонии, и первого свадебного танца, смотрели как на лишнюю придурь. Музыку включат и танцуйте, какой вам еще хореограф?

Винсен с грустью поведал об этом другу и Кристиан вытянул из расстроенного Винса все его пожелания по свадьбе, а потом оплатил их. Нанял постановщика танцев, профессионального фотографа, обеспечил шары и цветы. А на самом торжестве почти плакал от того, как Винсен искренне всему радовался. И голубям, и лепесткам, и песенке, которую Кристиан переделал для него и самолично спел.

Когда-то, в колледже, Кристиан славился своим хобби подстраивать песни под повод, но больше года не вспоминал про свое умение. Винсен растрогался и поверил, что еще немного и друг станет прежним. Найдет свою любовь и они будут дружить семьями. Винс восторженно показал гравировку на зажиме для галстука, максимум романтизма, который потянул Берт.

– Крис, жду прекрасного момента, когда ты мне такое покажешь!

– Винс, я тебя обожаю, но не требуй от меня быть трепетным.

– Буду требовать, – счастливый Винсен хотел весь мир утопить в любви и романтике.

И еще один подарок сделал Кристиан другу детства. Он узнал, как и где Берт сделал предложение Винсу, и умолил Густаво нарисовать это место. Мост, река, две фигурки, слившиеся в поцелуе. Густаво отказывался и фыркал, но был вынужден согласиться, когда Кристиан демонстративно покинул мастерскую и три дня там не появлялся. Картина получилась трогательной и вдохновляющей.

На свадьбе гости передавали картину из рук в руки, восхищались и подходили по одному к Кристиану с просьбами. Всем хотелось что-то этакое, душевное и чувственное, домой. Кристиан заломил цену, чтобы отстали, но только разогрел интерес. К концу вечера ему накидали авансов на карту, но как уговорить Густаво исполнить заказы, Кристиан не мог придумать, не превращаться же в шантажиста.

Когда Густаво принуждал его позировать, заманивал деньгами, это выматывало, злило и… спасло от депрессии. Спустя год, Кристиан смог это признать. Если бы Густаво не напрягал его ежедневно, не бесил и не заставлял постоянно быть на виду, ощущение беспросветности затянуло бы Кристиана на дно. Деньги много значили для Кристиана, но Густаво ими не соблазнить.

– Потанцуй со мной, Крис, – Бертран подал руку. – Пока Винс занят.

Винсен стоял в кругу родственников, выслушивая бесполезные напутствия. Кристиан вздохнул, но отказывать не стал, все-таки свадьба. Хотя ему пришлось сделать над собой усилие. Объятия Винса он терпел, а прикосновения других пугали до сих пор. Берт не стал его близко прижимать и Кристиан немного успокоился. Наверно, Берт собирался поставить свою точку в их отношениях.

– Вы прекрасная пара, Винс просто сияет, – Кристиан соврал, он вовсе не считал Берта хорошей парой для друга. – Я благодарен тебе за его счастье.

– Ты бросил меня ради друга?

– Я не бросал тебя Берт, между нами ничего и не было, чтобы так говорить.

– Но могло же быть.

– Нет, не могло. Берт, не надо иллюзий и такого понимания. Я ничем не жертвовал ради друга. Я не подхожу тебе, а ты не подходишь мне. Если я уязвил невольно твое самолюбие, прости меня, – Кристиан сдерживался изо всех сил, ему хотелось наорать на Берта, ткнуть лицом в стену. Как он мог на своей свадьбе затеять бессмысленный разговор. А если бы Винс услышал?

– Я хочу помочь тебе, Крис. Вылечить твои фобии. Избавить от Густаво. Он ведь надоел тебе?

– А я хочу, чтобы ты не лез к моим фобиям, – зло зашипел Кристиан. – Густаво, от которого ты хочешь избавить мою больную персону, принимает меня таким, каким я могу быть. Не надо делать меня лучше, чем я есть. Я уже говорил это тебе.

– Извини. Не думал, что ты все еще так этому относишься.

– Как?

– Отрицательно.

– Думай лучше о муже, Берт. И мы сможем остаться приятелями.

Музыка закончилась. Кристиан убежал в туалет. Он мыл руки с мылом и клял Берта на чем свет стоит. Нашелся помощник. Такая позиция, я тебя вылечу, неимоверно раздражала. Во-первых, Кристиан не просил его вылечить. Наоборот, он побаивался, что воспоминания хлынут потоком и он не сможет это пережить. Но Берту даже в голову не приходило спросить о желаниях Кристиана.

Во-вторых, Берт думал, на самом деле, лишь о себе. Если ему, видите ли, не нравится, что Кристиан шарахается от его прикосновений, значит, это требуется исправить. Чтобы хватать за руки и тискать. Во-третьих, бесило мнение Берта о том, что они могли бы быть вместе, если бы не Винс. Меньше всего Кристиан хотел принижать Винсена. Так уж случилось, что Винс влюбился именно в Берта. Кристиан это принял. Ни слова не сказал, что можно найти и получше.

На душе у Кристиана стало муторно. Да еще он трусил рассказать Густаво о новых заказах. В последнее время они виделись редко. Умственное состояние дяди ухудшалось, он требовал неотлучного присутствия рядом Густаво, и Кристиан поражался самоотверженности художника. С собой Кристиан договорился, что Густаво его старший брат. По возрасту он сошел бы и за отца, но Кристиан не хотел роли сына. А брат нормально. Порой Кристиан ловил тоскливый взгляд Густаво, взгляд альфы, а вовсе не брата, но не мог ответить на эти чувства, и Густаво не настаивал, не переходил черту.

Несколько дней после свадьбы Кристиан размышлял о своем будущем, о том, что ему доставляет удовольствие, а что противно. Побыв пару часов счастливым, он решил резко изменить жизнь. Принес заявление на увольнение. Не хотел больше корпеть над цифрами и сводить чужие балансы. Надоело видеть заискивающую улыбку директора и постоянно отвечать на вопросы, куда пропал Густаво. Проект с иллюстрированием книг тоже закончился вместе с оплаченной мастерской.

В этот раз увольнение ему согласовали без лишних уговоров. Кристиан излучал целеустремленность и силу. Он и в суд бы пошел, не задумываясь. Наконец, у него появилась свобода принятия собственных решений. Он снял лучшую мастерскую в городе для Густаво. Только не собирался больше сам позировать. Такому таланту как Густаво надо помогать, продвигать. Благодарный за дядю Кристиан решил этим заняться.

– Зачем тебе это, малец? – мастерская Густаво очень понравилась, Кристиан это видел, но без возражений не обошлось. – Поздно мне уже меняться.

– Я хочу стать продюсером, ты что, не можешь мне помочь? Никто ко мне, начинающему, не пойдет. Нужно сначала сделать имя.

– Крис, ты знаешь, я всегда тебе помогу. Но продавать картины тяжелый труд. У тебя нет связей. Где ты найдешь покупателей на уличного художника?

– Я их уже нашел. Маленький минус в том, что на первом этапе ты не будешь выбирать, что рисовать, – это был самый сложный момент и Кристиан вздохнул. Густаво мог отказаться рисовать под заказ.

– Не хочу быть продажным художником.

– Густаво! Это ребячество. Ты рисовал в парке. Любой придурок мог заказать тебе свой портрет за копейки. А сейчас у тебя мастерская. Ты можешь и свое рисовать. Обещаю, что заказы будут хорошо оплачиваться.

– Свое? Ты будешь мне позировать?

– Я продюсер, а не натурщик.

– Тогда я не согласен.

– А если буду позировать? Время от времени.

– Тогда договоримся. Тащи свои заказы.

– Мое условие натурщика и продюсера – картины со мной мы продавать не будем.

– Ты отрастил острые зубки, продюсер, – съязвил Густаво. – Тогда и у меня есть условие. Я возьму псевдоним.

Кристиан улыбнулся. У него получилось. Он сделает Густаво известным. Эта цель наполняла его восторгом. Псевдоним ерунда, главное, что Густаво согласился. Люди будут счастливы, покупая его картины. Кристиан был в этом уверен.