Читать книгу Носители. Сосуд - Иннокентий Лаженицын - Страница 8

Тепличный переулок находился на северо-западе столицы, там же, где и наше новое с Васей жилье, и там же, где я родился и рос. Можно было верить в совпадения, можно было видеть в этом вселенский заговор, а можно было просто не обращать внимания и воспринять как должное, ибо все равно от этого ничего не зависело. Я выбирал третий вариант, в моей жизни и так присутствовало много загадок и вопросов, не стоило придумывать еще.

Электронные часы в метро показывали 15:44, когда мы вышли на станции «Октябрьское поле». Некогда родной район встретил меня строительством новой дорожной развязки, вырубленным сквериком, да и просто выглядел иначе. Как старый знакомый, которого ты встретил спустя пять лет. Тебе знакомо его лицо, но что-то в нем изменилось, говоря о том, что это совсем другой человек, с новым жизненным опытом и, возможно, мировоззрением.

– Как быстро проходит жизнь и как стремительно все вокруг меняется, – сказал я, оглядываясь по сторонам и пытаясь вспомнить, как все было во времена моего детства.

– Ничего, спустя сто лет вообще перестаешь придавать этому значение, – решил поддержать беседу Вася. – Я помню эти места глухим лесом. Кому-то может показаться увлекательным занятием жить так долго, может, оно так и есть, но я могу лишь позлорадствовать над тем, как все стареет и увядает.

– Хотел бы быть носителем другого чувства?

– Ни в коем случае. Именно благодаря ему я так долго живу. Оно максимально нейтрально и оберегает меня от множества проблем. Очень трудно дать волю злорадству, а вот погрузиться с головой в печаль, тоску, любовь, ненависть можно легко, тем самым превратив себя в куклу.

– Считаешь, я в группе риска?

– Все мы в группе риска, головой надо думать чаще. Человеку простительно опираться на чувства в принятии своих решений, их многообразие способно задурманить сознание. Мы же обладаем всего лишь одним и обязаны всегда помнить, что здравомыслие и хладнокровие должны быть на первом месте, тем более…

– Мы пришли, – прервал я Васину речь, – извини, что перебил.

– Да ничего. Пойдем уже быстрее пообщаемся с Видящим, а моего брюзжания ты еще наслушаешься.

Перед нами предстал типовой девятиэтажный дом, точно в таком же вырос я. Маленькие квартиры, шестиметровые кухни, тонкие стены, соседи-алкоголики. Единственным предметом современности был подъездный домофон, преграждающий нам вход.

– Какая у него квартира? – спросил Вася, подходя к двери.

– Сорок два.

Вася набрал комбинацию цифр, домофон запиликал стандартной мелодией.

Ответа не последовало.

– Его нет дома, – с облегчением сказал Злорадство. – Есть шанс отловить его в конторе.

– Может, у него в квартире домофон не работает? Пойдем в дверь позвоним, – я настаивал.

– Все это очень странно, честно скажу я тебе. У меня создается ощущение некой недосказанности, как будто ты что-то знаешь, но говорить мне не хочешь, а просто используешь меня, – Злорадство наградил меня подозрительным взглядом.

– Я просто мыслю логически. Что может делать существо, не способное чувствовать, в свободное время? Сидеть дома и просто существовать, как мне кажется, – рассказывать правду о сне и общении с Ненавистью и Видящим внутри него вряд ли бы добавило мне адекватности в глазах Васи.

– Ты понимаешь, что твой довод настолько идиотичен, что я даже не вижу смысла как-то его оспаривать? – смотря на меня как на дурака, ответил Вася. – Более того, создается ощущение, что ты пытаешься заманить меня в квартиру. А вдруг там засада? И ты просто хочешь избавиться от меня?

Правды в Васиных словах было куда больше, чем в моих.

– Позвони Жадности, пусть подтвердит, что это адрес Видящего.

Злорадство не стал спорить, достал из кармана телефон и набрал номер.

– Привет, да помню я, что это был последний раз, только мне нужно, чтобы ты подтвердил информацию, которую паренек мне передал. Что значит в расчете? Саня, мы с тобой в расчете будем, когда я тебе скажу. Думать надо было в 73 году, а не сейчас считать, сколько услуг ты мне оказал. Поднял свою жирную жопу и назвал мне быстро адрес Видящего.

Две минуты Вася молчал, ожидая ответа, периодически пристально смотря мне в глаза.

– Да тут, говори уже. Хорошо, спасибо. Вот почему каждый раз тебя нужно шпынять? Был бы ты просто хорошим и общительным другом, я бы уже давно забыл про тот случай. А ты своим мерзким поведением постоянно напоминаешь мне, какой ты идиот, заставляя вспоминать 73 год.

Злорадство повесил трубку.

– Адрес верен, но это не отменяет того факта, что все это очень подозрительно, – Вася все еще раздумывал.

– Пойдем позвоним в дверь на этаже, – предложил я. – У тебя у самого домофон дома работает?

– Нет, конечно. Давно отрубил, в гости ко мне никто не ходит, а дети, почтальоны и рекламщики достают звонками, чтобы в подъезд пройти.

– А что ты тогда тут комедию ломаешь? – слегка повысил я голос. – Думаешь, Видящему это общение по кайфу?

– Хрен с тобой, пойдем, – все-таки согласился Василий.

Домофоны всегда казались мне сомнительной системой защиты. Большинство из них можно было открыть, просто посильнее дернув дверь, или дождаться выходящих или входящих жильцов. В нашем случае нам помогла грубая сила.

Лестничная клетка отвечала всем требованиям: плохое освещение из-за того, что цела была только одна лампочка, разбросанные газеты, неприятный запах кошачьей мочи, ну и, конечно же, громкая музыка из чьей-то двери.

Судя по нумерации, квартира Видящего находилась на втором этаже, смысла ждать лифт не было. С каждой ступенькой, приближающей меня к цели, внутри меня все сильнее формировалось странное чувство тревоги. Очередной тревожный звоночек, которым мне не с кем было поделиться. «Ненависть может испытывать только ненависть», – убеждал я себя, старательно отгоняя эти фантомы прошлого.

У Видящего и его соседей была общая дверь в тамбуре. Вася нажал на звонок под цифрой 42, ответом была тишина, еще пару раз нажав на звонок, мы поняли, что дверь нам открыть некому.

– Очень надеюсь, что теперь ты успокоишься, – сказал Вася.

– Успокоюсь, как только получу хоть какую-то информацию, – нажал я кнопку звонка соседей.

– Вот зачем сюда людей вплетать? – Злорадство не разделял моего рвения.

За дверьми послышались шаги, нас шли встречать.

– Кто там? – спросил заспанный бас из-за двери.

– Добрый день, – ответил я. – Нам нужно попасть в сорок вторую квартиру, но там не открывают.

– Да когда это уже закончится? Вы все издеваетесь, что ли? Сначала просто шастали, спать не давали, теперь уже внаглую мне звонят, – голос соседа выражал крайнюю степень раздражения. Я почувствовал сильный заряд ненависти по отношению к нам с Васей.

Дверные замки яростно закрутились, дверь распахнулась, и на нас выскочил мускулистый мужик моего возраста с гневным взглядом. Недолго думая он попытался ударить ближайшего из нас по лицу, к моему счастью, это был Вася. Злорадство ловко увернулся и, воспользовавшись замешательством соседа из-за промаха, достал пистолет откуда-то из-за спины и направил мужику прямо между глаз. Сосед застыл, инстинктивно подняв руки.

– Мужики, вы чего? – дрожащим голосом спросил он.

– Мы чего? – Василий с максимальным недоумением для злорадства переспросил агрессивного соседа. – То есть свое поведение ты считаешь адекватным, а мое желание самообороны неожиданно для тебя?

– Вась, а нельзя было без применения огнестрельного оружия утихомирить его? – пришла моя очередь задавать вопрос.

– Можно, конечно, но тогда бы он в лучшем случае лежал без сознания, если бы вообще коней не дал. А судя по его агрессивной встрече, он что-то знает и очень хочет нам рассказать причину столь неадекватного поведения. Верно я говорю? – посмотрел он на мужика, тот в ответ лишь медленно кивнул. – Говори! – прикрикнул Вася на него.

– Я вчера перепил немного, с утра похмелье мучило, а к соседу все утро какие-то люди шастали, шумели, – его голос стал значительно менее басовым и порой давал петуха, – спать мне мешали, а у меня даже сил с кровати встать не было…

– А к нашему приходу, видимо, силушка-то вернулась, в отличие от мозга, – закончил я его рассказ. – Давай-ка поподробнее, что ты слышал?

– Сначала пришла компания, сколько человек – не понял, с ними точно была баба, она все каблуками стучала по полу. Потом еще какой-то хрен пришел, видимо, в ботинках – тоже все по полу стучал. Устроили с соседом какую-то возню, то ли мебель передвигали, непонятно, шумели, короче. Мужики, извините меня, сорвался, – запричитал сосед. – Семь лет тут живу, как бабка померла, сосед был ниже травы, тише воды, а тут за одно утро столько шума от него, да еще, как назло, похмелье.

– Иди в свою квартиру и сиди там, как твой сосед последние семь лет, – приказал не в меру адекватному мужику Злорадство, того не нужно было уговаривать.

– Вась, ты понимаешь, что это вообще ненормально? – заговорил я, когда сосед скрылся у себя в квартире. – Когда ты последний раз собирал гостей в своей квартире?

– Да понимаю я все, не надо мне разжевывать. Не знаю, что тебя сюда привело, – он все еще не доверял мне, – но что-то тут точно произошло, надо сообщить комиссарам. – Вася полез за телефоном.

– И как быстро они приедут?

– Мы не имеем права вламываться в чужие квартиры, тем более Видящего, – настаивал Злорадство.

– Да ну тебя, – сказав это, я ударом ноги выбил хлипкую деревянную дверь в квартиру Видящего, которую он не удосужился заменить, видимо, еще со времен получения ключей от нее, что было очень кстати.

– Ну ты блаженный, – Вася убрал телефон в карман, взял пистолет на изготовку и вошел в квартиру первый.

Планировка была мне знакома, потому что была типовой и свое детство я провел в точно такой же квартире. Направо от входа были ванная, туалет и кухня, прямо коридор упирался в большую комнату, а в середине него была дверь в спальню. Квартира была обставлена советской мебелью, она была в прекрасном состоянии, даже пыли на ней не было.

– Удивительная чистота, как будто перед нашим приходом убирались, ты посмотри, ни одной пылинки, все блестит, – заметил Василий, медленно продвигаясь по коридору.

– Ага, как в кино про людей с психологическими отклонениями, – меня настораживала такая чистота.

– А что, есть люди без психологических отклонений? – с улыбкой задал риторический вопрос Злорадство.

– Я направо, комнаты за тобой, – предложил я Васе, он утвердительно кивнул.

Туалет и ванна также блестели от чистоты. Сантехника явно была родом из Советского Союза, и скорее всего, старше меня минимум на десяток лет, но, благодаря частому уходу, выглядела гораздо свежее, чем я.

На кухне политика чистоты и порядка сохранялась, только три грязные чашки в раковине вызывающе портили всю картину девственности кухни. Я подошел поближе, чтобы изучить их. Они были из сервизного набора, такие чашки, как правило, ставят на праздничный стол и никогда не пользуются в повседневной жизни. На дне виднелись остатки заварки, отпечаток губной помады украшал одну из чашек.

Все увиденное подтверждало слова соседа. У Видящего были гости, как минимум два, или три, если он сам не пил чай, и одним из гостей точно была женщина.

– Алексей! – услышал я крик Злорадства. – Подойди сюда, пожалуйста.

Я нашел его в большой комнате, он стоял с опущенным пистолетом и смотрел на труп Видящего. Тело лежало на левом боку около стены, левая рука была неестественно загнута за спину, а правая вытянута над головой вдоль тела, ноги были согнуты в коленях. На белой стене над трупом красовалась кровавая надпись «Беги», последняя палочка в букве «и» была длиннее прочих букв и заканчивалась у самого пола, рядом с правой рукой жертвы. Кроме стены, в крови был весь пол. Некогда белая мантия Видящего приобрела темно-розовый оттенок, промокнув насквозь в красной жидкости.

– Очень хочется теперь услышать внятный ответ, почему ты так стремился на встречу с ним? – тон Васи говорил о серьезности его требования.

– Он оставил мне послание, – врать уже не было смысла. Пытаясь сейчас что-либо утаить от Злорадства, я рисковал потерять доверие единственного близкого мне человека.

– Каким образом и где? Я последние двое суток от тебя не отхожу.

– В моем сознании во время допроса.

– Как это возможно? – он мне не верил.

– Не знаю. Вчера ночью он мне приснился и настоятельно просил встретиться с ним как можно скорее.

– Предположим. Почему не доложил комиссару?

– Доложить что, Вась?! Как мне приснился Видящий, просящий встречи, думаешь, мне бы поверили?

– Вряд ли, – согласился он, – но почему же ты все-таки решил с ним встретиться?

– Потому что поверил. И как видишь, не зря. Он говорил, что времени мало и надо как можно скорее увидеться, видимо, я все-таки опоздал.

– Приму эту версию лишь только потому, что это Видящий, а что они умеют, только богу одному известно, и возможно, комиссарам. Доложим им, пусть разбираются, – Вася, аккуратно ступая, пытаясь не испачкаться в крови, подобрался к телу.

– Что тут произошло, как ты думаешь? – спросил я у него, когда он, сидя на корточках рядом с Видящим, рассматривал его.

– Убийство, – лаконично ответил он.

– Твои дедуктивные методы поражают, – саркастически восхитился я.

– Вечно ты перебиваешь, дай хотя бы минуту оценить ситуацию, еще труп не осмотрен, чтобы хоть что-то сказать. Не говоря уж о том, что я далеко не судмедэксперт.

– Прошу прощения, – извинился я и замолчал в ожидании вердикта.

Вася аккуратно осматривал труп на протяжении двух минут, не трогая его.

– Прикасаться я тут ни к чему не буду, усложню работу нашим следователям, – объяснил он свое поведение, – но по беглому осмотру могу сказать следующее. У жертвы во рту кляп, отрезаны все пальцы обеих рук, снят скальп и перерезаны сухожилия на ногах. Судя по всему, смерть наступила от кровопотери и уже после того, как ушел убийца. И еще мне не очень видно, но такое ощущение, что на запястьях следы от жгута, как будто, отрезая пальцы, ему пережимали вены.

– Чтобы он быстро не потерял всю кровь и сознание и его можно было допрашивать, – продолжил я за Васю, он одобрительно кивнул.

– Смотри, – указал он мне на центр комнаты, – там первая лужа крови, в которой на боку лежит стул, Видящий упал с него, затем переполз к стене, где натекла вторая. Это четко видно по кровавому следу между ними. А к стене он полз с целью оставить кому-то это послание, – посмотрел Вася на надпись на стене. – Беги, – прочитал он вслух. – Интересно, кому и от кого нужно бежать?

Это послание могло быть адресовано только одному человеку, которого он ждал, но не дождался, и это был я. А бежать мне следовало от комиссаров, на что Видящий недвусмысленно намекал в своем сообщении. Этими знаниями не стоило делиться со Злорадством, вряд ли бы он адекватно воспринял такие выводы.

– Скорее всего, – продолжал Вася, не обращая внимания на мою задумчивость, – Видящего пытали на стуле, причем он не был привязан к нему, а почему-то смиренно сидел, не сопротивляясь. Когда пытки были окончены, с его запястий сняли жгуты, усилив кровопотерю, перерезали сухожилия на ногах, видимо, чтоб он не мог хоть как-то выползти из квартиры, на всякий случай заткнули рот кляпом и в довершение всего сняли скальп. А потом просто ушли, оставив умирать. Дело очень плохо, давно я не встречал таких кровавых разборок у носителей. Чувствую, это как-то связано с тем, что оба вы со Скукой, по версии Видящего, говорите правду. Интересно, кто там приставлен наблюдателем к Молибогу? Ладно, пора оповестить комиссаров. Строить самим гипотезы – это, конечно, весело, но тут уже не до шуток…

Васину речь перебил звук постепенно нарастающих сирен.

– Чует мое сердце, по нашу душу едут. – Злорадство положил телефон обратно в карман и подошел к окну. – Так оно и есть, сосед оказался сознательным гражданином. Побольше бы в нашей стране таких людей, и зажили бы, может, не лучше, но безопаснее.

– Это ты о том соседе, который на людей сразу с кулаками набрасывается? – напомнил я ему нашу первую встречу.

– Все не без греха, ну и потом похмелье у человека было, его тоже понять можно, – в очередной раз я не мог понять, шутит он или серьезен.

Я подошел к Васе и тоже выглянул в окно. Во дворе уже стояли четыре машины полиции, среди них микроавтобус, из которого выходили люди в полном обмундировании и с автоматами наперевес. Прочие служители порядка оцепляли периметр.

– В сорок второй квартире! – раздался голос, искаженный мегафоном. – Выходите с поднятыми руками, или мы вынуждены будем применить оружие.

– Что будем делать? – спросил я у Злорадства.

– Пускать их сюда нам нельзя, дело даже не в том, что на нас повесят все нераскрытые кровавые убийства последних тридцати лет. А в том, что они все улики нам потопчут. И вот за это нам комиссары точно кожу снимут.

– И что ты намереваешься делать? – одно дело – убить беззащитную женщину без свидетелей, и совсем другое – вступить в открытую перестрелку с десятком профессионалов.

– Я буду их сдерживать, а ты звони в Контору, пусть соединяют напрямую с Шестым, – ответил Злорадство и встал за углом у входа в комнату, прямой коридор прекрасно позволял держать под прицелом выбитую входную дверь.

– Как вообще звонят комиссарам напрямую? – раньше мне не приходилось даже просто звонить в Контору.

– Называешь идентификатор, номер комиссара и причину, – не оборачиваясь, ответил Вася.

С лестничной клетки послышались звуки шагов, Злорадство поднял пистолет на изготовку. Я достал мобильный телефон и набрал номер конторы.

– В сорок второй квартире, повторяем последний раз, выходите с поднятыми руками, или мы будем вынуждены применить оружие, – голос из мегафона еще раз повторил свой ультиматум.

Злорадство не отвечал, наверняка у него был какой-то план. Я отошел вглубь комнаты и приложил к уху телефон.

– Добрый день? – услышал я приветствие.

– Ненависть Елисей Москва, срочно соединить с Шестым, убийство.

– Слушаю, – голос комиссара даже по телефону был специально искажен.

– Мы в квартире Видящего, он мертв, полиция ее штурмует, – я старался быть наиболее краток.

– Ждите, едем, – сказал он и положил трубку.

– Ну что там? – спросил Вася шепотом, когда я подошел к нему.

– Сказал ждать, выехали.

– Быстрее чем за десять минут не приедут, – констатировал Злорадство.

Тем временем, судя по шагам, штурмотряд уже был в квартире. Злорадство обернулся на меня и приложил палец к губам. Вася выглядел очень серьезно, как человек, идущий в последний бой.

Шаги прекратились.

– Выходите по одному с поднятыми руками! – данное предложение поступило уже со стороны штурмотряда. Очень им не хотелось вступать в перестрелку в жилом доме, который они вряд ли успели полностью эвакуировать.

– Мы сдаемся! – совершенно неожиданно для меня выкрикнул Вася, поднял руки и вышел в коридор.

– Оружие на пол! Оружие на пол! – услышал я крики из коридора.

– Кладу, спокойно, товарищи, тут произошло большущее недоразумение, – голос Васи звучал вызывающе дружелюбно.

– Лицом на пол, руки за голову! – снова прозвучали приказы командным тоном.

– Нет, ребятки, на пол точно не лягу, – отказался Злорадство выполнять последний приказ и щелкнул пальцами. Я почувствовал, как время остановилось. Вася дал стазис.

– И это все? А где же «я буду их сдерживать»? – спросил я у Васи, выходя из комнаты.

– А что не так? Я их сдерживаю, смотри, как они стоят без движения, очень сдержанно.

– Не поспоришь.

– Ты надеялся, что я тут устрою стрельбу и разборки в голливудском стиле? – с укоризной посмотрел на меня Злорадство. – Перед тобой бравые защитники граждан нашей страны. Я даже подумать не мог, чтобы нанести вред этим отважным ребятам.

Вася поднял свой пистолет с пола, заткнул его сзади за пояс и прикрыл футболкой.

– Моя работа сделана, осталось дождаться наших ребят.

– Я вот тут анализирую твое поведение, – разглядывая штурмовой отряд, обратился я к Злорадству. – Ты же мог просто дать стазис, даже не выходя из комнаты.

– Конечно, мог, но вдруг вспомнил, как ты любишь общаться с людьми, в частности со своими жертвами, и тоже решил попробовать, – озарил он меня натянутой улыбкой. – Но мне попались не очень общительные и агрессивно настроенные.

– Тук-тук-тук, есть кто дома? – Вася оказался неправ, комиссарам хватило каких-то пяти минут, чтобы быть на месте.

В выбитую дверь, протискиваясь между застывшими полицейскими, вошел пока еще неизвестный мне носитель. Он был очень худ и высок, его синий костюм смотрелся чрезвычайно комично на человеке такой комплекции. – Дорогие мои, вы просто бомба, я впервые встречаю таких ребят, о которых бы говорила вся контора уже второй день подряд. Хотя я так понимаю, основная заслуга – нашей юной Ненависти, – подмигнул мне парень, который уже будил во мне ненависть, и мне жутко хотелось свернуть его тонкую шейку.

– Не обращай внимания, – сказал мне Злорадство, – он не голубой и не флиртует с тобой, это Восхищение.

– Оооо… Злорадство! – протянул новый знакомый. – Гомофоб всея Руси номер один, мне в пору нанимать тебя как личного конферансье, – улыбнулся наш гость в полный рот.

– У него пистолет с собой, – посмотрел я Восхищению в глаза, – ты бы осторожнее был.

– Ой, боюсь-боюсь, – он продолжал играть роль очень неприятной личности. – Не буду вас тут задерживать, вы и так уже дел наделали. Комиссар ждет вас внизу в своей машине.

Дважды нам говорить не нужно было, мы двинулись к выходу.

Следом за Восхищением уже успели вбежать несколько носителей в защитных костюмах и с чемоданчиками.

Во дворе прибавилось машин спецслужб, но никто больше не пытался нас арестовать или задержать.

– Кто все эти люди? – спросил я у Злорадства

– Это свои, из конторы, – пояснил Вася. – У нас все государственные структуры схвачены. Если бы мы позвонили до вызова полиции соседом и предупредили Контору об операции в квартире Видящего, не было бы никакого штурма. Так что из-за этого тоже по шапке получим. А сейчас нам туда, – указал он пальцем на черный микроавтобус, – в таких передвигаются комиссары в экстренных случаях.

При нашем приближении к автобусу боковая дверь открылась. Мы залезли и сели на два кресла, стоящие против движения, перед нами была перегородка со встроенным динамиком. Дверь закрылась.