Читать книгу Невероятность равняется нулю. Роман - Ирене Крекер - Страница 17

– Да что же ты так медлишь? Не можешь быстрей шевелиться? От наших опытов зависит жизнь многих больных и сейчас, и в будущем. Так какие там результаты?

– Прекрасные, фрау Перец, – прозвучало в ответ. – Мы, кажется, нашли тот фермент, который в соединении с уже известным растительным препаратом может стать открытием для лечения многих психических заболеваний…

– Ну, ты наговоришь. Тебя только слушай. Дай посмотрю, что у нас получилось? Да, это, кажется, открытие… Что же делать дальше?

– Отправляйте информацию главному шефу.

– Шефу, шефу… какому шефу? – спросила фрау Перец вслух.

А сама про себя подумала: «Кто у нас шеф? Где его клиника? Ничего не помню… Ведь я же не сошла с ума, но я не помню имени шефа? Кто он? Где расположена его клиника? Куда посылать сообщение?»

Вопросы, на которые она не могла найти ответа, сводили её с ума. Мозг заволакивала какая-то плотная пелена. Потом наступила темнота. Фрау Перец потеряла сознание. Очнулась в холодном поту.

– Где я? Что со мной? Мы открыли препарат, с помощью которого можно отодвинуть потерю памяти… Где ты? – позвала она лаборантку. – Сроду тебя не дозовёшься. Уволю!

Никто не откликался на её зов.

– Ну, надо же, совсем страх потеряли. Распустились! Ничем никого не проймёшь!

Фрау Перец открыла глаза. Взгляд упёрся в потолок, находящийся высоко над головой.

– Я не в лаборатории? Почему я лежу в постели? Я дома? Чей это дом? Это не моя спальня. Какое-то казённое помещение. О чёрт, я совсем забыла, что нахожусь в больнице…

Сознание возвращалось медленно: «Наверное, это был сон. Жаль, что открытие совершено во сне. Какой-то голос меня разбудил. Он продолжает о чём-то рассказывать. Кому? Ах, да, это же идёт передача по телевидению. Знакомый голос оповещает мир об открытии препарата, который поможет в борьбе за сохранение памяти. Должны быть проведены дополнительные исследования».

«Я должна попасть в группу по исследованию нового препарата. Обязательно! Хоть в роли подопытного кролика. Мой сон – это знак свыше. Я же видела сейчас конечную формулу, на основе которой можно создать препарат. Я ещё помню её».

Она вскочила с кровати, отыскала лист чистой бумаги, записала на него то немногое, что сохранила память. «Так, теперь нужно выбраться из этих больничных казематов. Находиться здесь небезопасно. Врачи назначили столько медикаментов, что забывчивость может скоро перейти в нормальное состояние».

Фрау Перец помнила, как медсестра пыталась заставить её принять несколько таблеток одновременно. «С каждым днём их количество почему-то увеличивается. К сожалению, сейчас по внешней форме таблеток нельзя определить названия. Раньше могла сразу отличить психофармаку от сердечных или снотворных. А в настоящее время одни и те же медикаменты выпускают различные фирмы. Содержание их разное, но все они похожи друг на друга, как близнецы-братья, только действие отличается, как копия от оригинала. Все таблетки кругленькие, беленькие, как их только медсёстры не путают? Сейчас, пока голова с утра ещё светлая, нужно выбираться отсюда, нечего отвлекаться по мелочам».

В этот момент фрау Перец неожиданно для себя увидела на экране телевизора адрес клиники, из которой велась передача. Прочитав имя профессора, сделавшего открытие, воскликнула: «Боже, так это же наш преподаватель – Рихард Замятин!». Прошлое пронеслось картинами в памяти: «Он ещё в студенческие годы рассказывал нам о своих исследованиях в этом направлении. Считал меня одной из лучших своих учениц, предлагал остаться на кафедре, помочь поступить в аспирантуру. Тогда он был ещё молод».

Фрау Перец начала лихорадочно собирать вещи. К счастью, их почти не было. Никто из родственников здесь так и не появился. «Да и есть ли они у меня? Все родственные связи давно порваны. Кажется, медсестра Илона заходила несколько дней назад? Был какой-то шум. И эта женщина, Милена, тоже была с ней. Сегодня ночью Илона привиделась. Наверное, у неё была ночная смена? Кажется, это она подошла на крики в коридоре… Что там происходило? Какая-то женщина напала на меня, не помню почему».

Матовая пелена начала заволакивать сознание фрау Перец, но она была опытным врачом. Понимая, что через минуту может произойти очередной провал памяти, перестала думать. Это произошло без особых усилий с её стороны. Выглянула в коридор и, увидев, что входная дверь приоткрыта, вышла через неё в фойе. Двери лифта, как по заказу, открылись. Она вошла в его узкое помещение и через минуту оказалась на нижнем этаже здания. Вышла на улицу, спустилась по ступенькам во двор и по знакомой дорожке пошла на автобусную остановку в обход территории клиники. Минут через десять дошла до неё. Её качало из стороны в сторону, мысли путались, но была цель, которая вела подальше от клиники, где через несколько лет она может потерять последние проблески памяти. Это психиатр фрау Перец хорошо понимала.

Автобус шёл за город по своему обычному маршруту. По расписанию он останавливался то на одной, то на другой остановке. Их названия женщине ни о чём не говорили, ничего не напоминали. Вот уже город остался позади. Водитель объявил последнюю остановку под названием «Исследовательский институт». Фрау Перец с трудом поднялась с сидения, попыталась расправить плечи. Сознание работало на автомате возможностей. Выйдя из автобуса, женщина прошла немного вперёд вдоль дороги и, увидев первый поворот направо, свернула. С трудом передвигая ноги, пошла вверх по накатанной дороге к воротам клиники, которая располагалась на территории исследовательского института.

До ступенек, ведущих в главный корпус клиники, женщина дошла, но здесь силы оставили её. Фрау Перец потеряла сознание и упала бы на землю, если бы не сильные руки мужчины, которые подхватили её. Он куда-то позвонил, не выпуская тело женщины из рук. Потом опустился на ступени, ведущие к двери здания. Только после этого мужчина посмотрел в лицо незнакомки, которая, вероятно, совсем не случайно оказалась на пороге клинки, которой руководил он, профессор Рихард Замятин. Лицо женщины показалось ему знакомым. Вглядевшись в него внимательно, он узнал любимую студентку Доротею Перец, о которой часто вспоминал. Профессор отметил про себя, что годы оставили отметины на её лице – следы прожитых без него лет. Перед глазами одна за другой сменялись картины прошлого:

Вот ещё относительно молодой, улыбающийся, уверенный в себе, он подходит с букетом алых роз к девушке в розовом платье. Она принимает букет, улыбается в ответ смущённой улыбкой. Потом они долго бродят по городу. Нашли приют в трамвае, который вывез их за город. Присели на одинокую скамью посреди цветущей растительности. Он говорит о своих планах, об открытиях, которые грезятся ему по ночам. Она отвечает односложно, несмело, давая ему возможность выговориться.

Потом они договариваются встретиться у него на квартире, располагающейся на центральной городской улице, недалеко от Драматического театра. Он каждый вечер, стоя у окна, всматривается в прохожих в ожидании, что она появится, но тщетно.

Она пришла только через несколько месяцев, когда уже наступила зима. Он хорошо помнил тот день, когда однажды вечером в квартире неожиданно громко прозвучал звонок. «Помню, как я тогда открыл дверь и застыл в изумлении. На лестничной площадке стояла моя Доротея, которую я так долго ждал. Белый пуховый платок и светло-серое пальто с таким же светлым каракулевым воротником, осыпанные снегом, превратили её в снегурку, пришедшую из сказки. Я широко распахнул дверь перед дамой моего сердца, предложил войти в мои пенаты. Она вошла тихо и грациозно, предварительно сняв платок в коридоре, стряхнув с него слой снега. Потом мы сидели на кухне и пили чай.

– Мне сказали, что вы были больны. Я не знала, где вас найти, но решилась всё же постучать в дверь вашей квартиры. Вы вспоминали обо мне? – спросила девушка тихо, глядя мне в глаза.

– Да, конечно! Вас нельзя забыть, – ответил я.

Потом я начал рассказывать о себе, о том, что живу один уже несколько лет, что уехал из родного города, потому что хотел жизненных перемен. Вот получил место доцента, снял квартиру в этом городе…

Она слушала меня внимательно. Рассказала немного и о себе. Запомнил только, что детство было трудным. Мечтала стать врачом. Скоро государственные выпускные экзамены в институте. Я тогда растерялся, заметался по комнате. Показывал ей альбомы, книги. Предложил одну книгу взять с собой, почитать в общежитии, где она жила в то время. Она вернула книгу недели через две, но потом старалась не попадаться мне на глаза, пропускала лекции, семинарские занятия. Я не мог понять, в чём причина её поведения, ждал с нетерпением её прихода ко мне домой. Потом не выдержал. Несколько вечеров подряд провёл в студенческом общежитии в надежде увидеть, но не встретил её, не нашёл. На государственных экзаменах старался помочь, как мог. Её оценки, наверное, предвосхитили её ожидания.

Позже она исчезла в водовороте событий, захлестнувших обоих. Я так и не успел признаться ей в любви. Может быть, она, юная красавица, откликнулась бы на моё предложение соединить судьбы? Однажды вечером, перелистывал книгу, которую тогда, зимним вечером, дал ей прочитать. Из неё выпал лист бумаги. Это была поздравительная записка моего младшего сына к 50-летию со дня рождения. В этот момент я понял причину странного поведения Доротеи в последние недели перед окончательным исчезновением. Я был старше её почти на тридцать лет, и понял, наконец, что это была главная причина, которая развела нас тогда. Никогда больше не предпринимал попыток поиска своей избранницы, с головой погрузился в мир исследований. И вот – эта неожиданная встреча на пороге моего детища! Я создал этот исследовательский институт своими открытиями, которые следовали одно за другим. Опыт учёного, помноженный на веру в себя и поддерживаемый силами, существующими вне человеческого разума, помогали мне открывать один за другим лекарственные препараты растительного происхождения. В настоящее время я недалёк от решения глобальной проблемы: запуска в жизнь проекта экспериментальной программы создания и внедрения в практику растительного вещества для лечения амнезии, и не только её, но и многих других психических заболеваний, связанных с сохранением памяти. Это касается и профилактики различных форм депрессии, шизофрении и болезни Альцгеймера».

Об этом думал сейчас профессор Рихард Замятин, сидя на ступенях своего детища. Через несколько минут их окружили работники клиники. Сразу две машины скорой помощи, подъехавшие с разных концов города, огласили звуком сирен пространство перед институтом. Специалисты уже колдовали над женщиной, находящейся без сознания. А уважаемый профессор отдавал распоряжение, чтобы женщину перевезли в одно из отделений клиники, находящегося на территории исследовательского института. Сотрудники не узнавали своего шефа. Он выглядел несколько иначе, чем всегда. От обычного спокойствия и душевного равновесия не осталось и следа. Он как будто даже помолодел. Попросил секретаря отложить все встречи и мероприятия, которые можно было перенести на более поздний срок. Он что-то запланировал, но никто не мог понять, что задумал шеф, а также, что является причиной таких резких изменений, происходящих с ним?

Работники исследовательского института не понимали, что происходит с шефом. Но он-то хорошо знал причину своего состояния. Он, ещё не предполагая, как развернутся события, уже прекрасно понимал, что на этот раз сделает всё, чтобы не потерять любимую женщину. Ведь случайностей не бывает. Сознание того, что его Доротея, которую он любит безответной любовью в течение всей сознательной жизни, теперь рядом, придавало ему силы.

«Не может быть случайностью тот факт, что провидение привело её почти в бессознательном состоянии к порогу моего института. Случайность в этом случае равняется нулю. Но всё это настолько невероятно, что я не хочу больше ни о чём думать. Она здесь и баста, и точка. Теперь нужно понять причину её состояния. Помочь ей из него выйти. Ничего нет важнее этой цели. Для достижения её нужна светлая голова».

Отдав все необходимые распоряжения, профессор вышел из кабинета, так никого и не оповестив о своих дальнейших планах. Через полчаса он уже сидел обычным посетителем у изголовья любимой женщины, только что доставленной в одноместную палату на каталке скорой помощи. Фрау Перец пришла в сознание, но лежала без движения, не открывая глаз, словно наслаждаясь тишиной и совершающимися вокруг неё действиями. Понимала ли она, Доротея Перец, что с ней произошло или происходит? Никто бы в этот момент не смог дать ответа на этот вопрос.

«А сейчас – спокойствие, спокойствие и ещё раз спокойствие, – думал профессор, держа её руку в своей и согревая дыханием. – Сначала необходимо иметь на руках общий анализ крови. Его результаты должны помочь понять, что с ней происходит, а там начнём и действовать».

Рука любимой уже не была такой безжизненной, как во время первого прикосновения к ней на ступеньках исследовательского института. «Ещё немного, и она откроет глаза. Введение глюкозы и других препаратов оказывает своё действие», – думал профессор. Через несколько минуту вокруг женщины уже суетился почти весь персонал отделения. Профессор чётко отдавал распоряжения одно за другим.

Когда Доротея Перец открыла глаза, то сначала не поняла, кто с ней рядом. Она не знала и где она, только белые потолки, белые простыни и медицинские приборы говорили о том, что находится опять в больничной палате.

– Что же со мной в последнее время происходит? – подумала женщина. – Когда же всё это закончится? Устала я. Нет больше сил. Слабость во всём теле. Ничего не помню. Боже, помоги мне.

В этот момент она услышала тихий, но очень знакомый мужской голос:

– Любимая, милая, как долго я тебя ждал. Я здесь, рядом с тобой. Теперь всё будет хорошо. Я помогу тебе, дорогая, только немного потерпи.