Читать книгу Невероятность равняется нулю. Роман - Ирене Крекер - Страница 6

Милена проснулась в это утро рано. Ей не хотелось открывать глаза, тем более вставать с постели. Холодом веяло отовсюду.

– Дожила, – подумала она вслух, – докатилась. Много пришлось пережить, но, чтобы проснуться и не знать, где находишься? Такого ещё не было. Что я не дома – это точно, но как я здесь оказалась? Почему ничего не помню?

Она осмелилась приоткрыть глаза. Первое, что увидела, было зеркало, стоявшее на тумбочке. Осторожно взяла его в руки, приблизила к лицу и тут же отшатнулась. Какая-то незнакомая испуганная женщина смотрела на неё из глубины отражения.

– Где моя улыбка? Почему я так напугана? Да я ли это? Что происходит? Кто-то насмехается надо мной?

Взгляд Милены упал на соседнюю кровать. Там лежала женщина, наблюдавшая за ней с неподдельным интересом в глазах.

– Кто вы? – спросила Милена громко. – Почему я здесь?

Женщина натянула простыню на голову и пробурчала в ответ что-то нечленораздельное. Это напугало Милену ещё больше. За стеной раздался крик. Потом всё стихло. Тишина какая-то подозрительная, ненастоящая. Соседка уронила на пол стакан с водой. Звон разбившегося стекла снял напряжение, но не уничтожил страх.

– Помогите! – закричала Милена что есть силы. Потом, увидев на стене красную кнопку вызова, нажала на неё.

Через минуту в комнату вбежала медсестра в белом халате:

– Что случилось? Кто из вас меня вызвал? Кому нужна помощь?

– Больница, – прошептала Милена. Из груди её вырвался вздох облегчения. – Вы – ангел, спустившийся на землю, – прошептала она медсестре. – Помогите мне понять, почему я здесь? Голова очень болит, как будто меня долго по ней били.

– Не бойтесь. Вы в надёжных руках. Давайте знакомиться. Меня зовут Илона. Я медсестра в этом отделении. Ничего страшного вас здесь не ожидает.

– Хорошо, если так, – ответила ей Милена. – Но что же всё-таки со мной произошло?

– Это вам лучше знать. Муж привёз вас сюда вчера вечером в бессознательном состоянии. Позже у вас состоится разговор с врачом отделения, тогда всё узнаете.

Слова, вернее, голос медсестры, звучал спокойно, давал какую-то уверенность. Милена откинула голову на подушку, прикрыла глаза и забылась внезапно навалившимся сном.

– Ну, и слава Богу, – подумала про себя медсестра. – Не моё это дело – сообщать диагнозы пациентам. В следующий раз проснётся, может быть, и вспомнит, почему она здесь оказалась. Все сначала ничего не помнят, позже откровение приходит.

– А вам, Мария, тоже пора вставать, – сказала она соседке Милены по комнате. Примите душ, и я жду вас на завтрак. Новый день начался, пора принимать в нём участие.

Милена проснулась, когда в комнате было уже светло. Её разбудили незнакомые голоса.

– Визит врача, – промелькнуло в мозгу. – Интересно, что он мне скажет?

Врач, психиатр фрау Перец, уже присела на стул около её кровати в ожидании исповеди пациентки, но так её и не услышала. Анализ крови показал большое количество принятого снотворного. Женщина не могла объяснить этого факта. Она утверждала, что не принимала снотворное и никогда его не принимает даже в незначительной дозе.

– Хорошо. Предположим, что вы это забыли, – улыбнулась ей фрау Перец необычно тёплой улыбкой. – Побудете несколько дней в нашей клинике, может, что и вспомните.

После ухода врача медсестра Илона предложила Милене пройтись по парку. Когда они присели на скамейку посреди цветущего розария, Милена подтвердила слова, сказанные врачу. Она никогда не принимает на ночь снотворное и понятия не имеет, что могло в тот вечер произойти. Сознание не подсказывало ответа. После разговора с пациенткой, Илона ещё больше укрепилась в мысли – помочь этой молодой женщине. Уж очень ей не понравился её самодовольный муж, который, кажется, позволил себе управлять чужой судьбой.

Фрау Перец, психиатр отделения, непосредственная начальница медсестры Илоны, имела большой опыт работы. «Наверное, поэтому, – подумала Илона, – после трёхдневного пребывания в больнице, эту молодую женщину выпишут под наблюдение участкового врача».

Может, так оно и было бы в действительности, но на этот раз Илона ошибалась. Фрау Перец приняла такое решение не только по причине понимания, что пациентка никогда больше такого проступка не совершит. У психиатра была другая причина её выписки, которую она никому не открыла бы даже под пытками.

«Вот оно – наказание, – в ужасе подумала фрау Перец, увидев во время обхода новую пациентку. Меня настигла божья кара в тот момент, когда я этого совсем не ожидала. Всё к одному. И любимый человек бросил, и память начинает давать сбои, и эта женщина… Я её знаю. Хорошо, что она меня тогда, много лет назад, не видела в родильном отделении, значит, не сможет обвинить. Муж её тоже хорош. Совсем обнаглел. Он-то почему её травит? Чем она ему дорогу перешла? Бывают же такие властители душ, которые распоряжаются ими по своему усмотрению. Его бы на место поставить, но, один раз переступив грань греха, в праведники не запишешься. Но всё же не буду идти у него на поводу. Может, всё как-нибудь и образуется».

После первого визита фрау Перец начала избегать встреч с пациенткой Миленой. «Как-то вину искупить перед ней надо, – думала она, но никак не могла найти подходящего способа и момента. – Помогу хоть тем, что не буду мешать ей жить, как этого хочет её муж. Долго ждать будет, чтобы я плясала под его дудку».

Предполагаемый диагноз женщины был всё же серьёзный – попытка суицида. Через несколько дней психиатр Перец вызвала Милену к себе в кабинет и в течение нескольких часов в присутствии ещё одного молодого психиатра проводила тесты на предмет здравомыслия. Всё было так, как она и предполагала. Женщина была совершенно вменяема, и оставаться в клинике ей было не место. Психиатры составили соответствующий документ, и ещё через несколько дней Милену выписали из больницы с формулировкой «Здорова».

Илона помогла Милене через знакомых снять в одной из многоэтажек двухкомнатную квартиру, обставленную мебелью. Милена переехала туда сразу после выписки из больницы, даже не оповестив мужа Дитера о предстоящем событии. Ей ничего не нужно было от него кроме того, чтобы он забыл месяцы и годы их совместной жизни.

Женщины быстро подружились. Илоне необходимо было общение, и она была рада случаю помочь женщине, которая в ней нуждалась. Илона взяла на себя заботу и об устройстве Милены на работу. По профессии новая знакомая была воспитателем детского сада, но после получения диплома ни дня не проработала по специальности. Муж запретил ей и думать об этом, говорил, что женщина не создана для физического труда. Роль её – создавать домашний уют, встречать мужа с улыбкой на лице на пороге дома в любое время дня и ночи.

Однажды вечером Милена, находясь у Илоны в гостях, поделилась с ней сокровенным, о чём никому и никогда не рассказывала:

– У нас с Дитером несколько лет не было детей. Да, он и не хотел, чтобы они были, потому что нарушали бы его – святая святых – покой. Но всё же Бог сжалился надо мной, и я забеременела. Мужа эта новость не привела в восторг. Он стал приходить позже, перестал мне оказывать внимание, не приносил цветы, подарки, отстранялся, неделями не разговаривал, а если и говорил, то о том, что я должна избавиться от ребёнка. Против его воли, я всё же выносила моё чадо. Но начались преждевременные роды. Я потеряла сознание. Позже узнала, что мне сделали «кесарево». Я долго не приходила в себя. А когда сознание вернуло меня на землю, я всё ещё слышала слова, долетавшие до меня, как сквозь ватное одеяло: «Верена, Верена, Верена…». Так я хотела назвать мою дочку. Об этом говорила и медсёстрам.

Очнувшись, увидела перед собой пожилую женщину, моющую в палате пол, а за стеной услышала крик младенца, разрывающий душу. Уверенная в том, что это плачет мой ребёнок, я вопросительно взглянула на женщину. Та, почему-то смахнув слезу со щеки, ответила полушёпотом на невысказанный вопрос: «Дочка у тебя». Я опять провалилась в беспамятство, а когда в очередной раз очнулась, рядом с кроватью сидел муж, который сообщил, что родившаяся дочь умерла, не прожив и дня, и что похороны, вернее, погребение, уже состоялось. Услышав эту весть, я вновь потеряла сознание, несколько дней находилась в коме. Так и до сих пор не знаю, где находится могилка моей дочери, и почему всё так произошло?

Илона искренне посочувствовала Милене, но многое из её рассказа показалось ей странным. «Почему погребение новорожденной состоялось так быстро? Почему Милене не показали могилу дочери? Да и вообще, – думала Илона, – история какая-то тёмная». Ей вспомнился муж Милены: «От него можно всего ожидать. Надо бы с этим разобраться?» В рассказе молодой женщины её многое насторожило, но она не стала говорить об этом вслух.

Чтобы отвлечь новую знакомую от грустных мыслей, Илона поведала ей правду о своей жизни: «В настоящее время живу одна. Приехала из столицы. Несколько лет назад уехала от мужа. Пятнадцать лет прожила с ним, казалось, без особых проблем, но и особых чувств не испытывала. Вышла замуж не по любви. Подруги все уже к тому времени связали себя узами брака, а мой суженый где-то затерялся, так и не появился на горизонте. А тут военный обратил на меня внимание. Внешне он был интересным: стройный, солдатской выправки, с шевелюрой тёмных курчавых волос, уверенный в себе. На первых порах он мне даже понравился. Мой отец после знакомства с ним оценил его положительно, а он понимал толк в людях. Как сейчас помню его слова: «С этим военным не пропадёшь, будешь жить как за каменной стеной». Поверила я ему. Доверилась военному. Шумную свадьбу сыграли. Через год Влад родился. Какая уж там любовь, одни заботы свалились как снег на голову. Переезды с места на место. Везде нужно было налаживать быт, некогда думать о личных желаниях и их осуществлении.

Так прошли годы. С того момента, как муж был уволен в запас по состоянию здоровья, он проводил много времени дома, стал жёстче, отдавал команды, словно младшему по званию, не замечал, что своим самоуверенным тоном делает больно. Стоило только выразить своё мнение, сразу получала новый приказ, замечание, требование. И всему этому не было конца. Он не признавал меня как личность, не слышал и не хотел слушать моё мнение. И не дай Бог сделать ему замечание. В конце концов мне надоело соглашаться с его решениями. Терпение закончилось. После очередной ссоры, в которой муж обвинил меня в неуважительном отношении к своей персоне, мысль уйти от него больше не оставляла в покое. А когда однажды с перекошенным от злобы лицом он кричал, что в последний день ему стакана воды никто не подаст, я уже больше не хотела его видеть. Всю жизнь ему посвятила, теперь уже на будущее претензии предъявлялись.

В тот год пришла к выводу, что изменить жизнь можно только уехав из семьи. Нужно было решать вопрос кардинально. Вот и уехала во Фрейбург, а сын в Берлине остался. Сейчас простить себе этого не могу. К тому же я здесь себя не нашла. До сих пор не чувствую себя дома. Порой приходят мысли, что причина нашего разрыва, возможно, не в муже, а во мне. Наверное, нужно было просто на время уехать от него, сделать паузу в отношениях. И вот сейчас осталась одна при своих интересах».