Читать книгу Этюды. Стихи и поэтические переводы с арабского - Ирина Джерелей - Страница 30

Скоро, скоро будет листопад…

Загрустили рощи предосенне.

Тени ждут, когда печалью серой

Небо упадет в заснувший сад.

А пока играет на стволах

Ослабевшее от зноя солнце,

И, танцуя, бабочка смеется,

Отгоняя свой предсмертный страх.

Скоро, скоро станет невдомек,

Как случайно пролетело лето.

А пока застыло время где-то…

И закат рубиновый далёк.

Сегодня вечер удивительно хорош,

Сентябрьский воздух прян и ароматен.

От этой тишины по небу – дрожь

Прозрачных облаков и светлых пятен.

Стемнеет скоро, и прольется дождь,

И полыхнут зарницы Божьим гневом,

И в ночь обрушится туманом небо!

Но вечер – удивительно хорош!..

Пусть время сгорает, как водится, —

Безжалостно и незаметно.

Оно обо мне заботится,

Стирая судьбы приметы.

Не будут в душе расставания

Гнездиться обидой женской,

И пройдены расстояния

Намеком изящного жеста.

Конечно, я лгу бессовестно,

Конечно, все было проще:

Я – сумрак, что робко кроется

В ветвях обнаженной рощи.

Полощется алым знаменем

Закат в потемневших шторах.

Я – та, чьи слова-признания

Слабее, чем ветра шорох.

Осенний день настиг мою печаль

И заточил в шатры уставших листьев.

Скорбны предвестием деревьев лица…

Еще не холодно. Уже звучит: «Прощай!».

Прощай, круговорот моих смертей,

Да здравствует начало новых линий!

В мажор ввергает гроздьями калина,

Как в ересь – поклоненье красоте.

Безумных бабочек предзимний взлет

Смутил безветрие дрожаньем крыльев.

Мне тишина на время вену вскрыла —

Чтоб красок взять для новых позолот.

Звучит сентябрь валторной и гобоем,

Еще неслышим… Будто невесом.

Я убираю прошлого обои,

С души, звучащей с прошлым в унисон.

Сентябрь звучит, и мне немного грустно

Опять вернуться в древние поля.

Ладонями попробую коснуться

Тех рваных ран, что обнажит земля.

Звучит сентябрь в глуши пустых колодцев

До грани, до неведомой поры.

Горячий ветер в междурядьях вьётся

И в паутине обреченно бьётся,

Сжигая поры яблочной коры.

Он отыграет скоро и поспешно,

Затянет дымкой обожжённый край.

Прикрою я убожество прорешин

Своим теплом.

Играй, сентябрь, играй!

Шли по аллее.

Листья – каштановым ворохом.

Осень, по-бабьи пьяна до пожухлой травы,

Что-то шептала, забывшись

                         в коричневом шорохе,

В рыжей речонке,

                        себе бормотавшей псалмы.

Плыл разговор.

Щекотало лицо паутинками.

Время с речушкой бежало наперегонки.

Осень хмельная за нами плелась

                     невидимкою,

Да со своими стихами швыряла листки.

Пьяная осень!

Тебе налюбилось до золота!

Наворожилось…

И в эти погожие дни

Вместе с тобой ухожу

                   в одиночество холода,

Но… возвращусь.

                  Чтобы снова просить о любви.

И кто-то ждет в конце аллеи,

И поступь вечера легка.

Закат застенчиво алеет

На глянце острого клинка

Татарской башенки. Не скоро

Взмахнет крылом осенним ночь.

Застыло время коридором,

В котором – я, печали дочь.

И мне так страшно и тревожно

На грани двух земных границ.

Рисует вечер осторожный

Размытость сумеречных лиц,

Чтобы не видеть тех, кто рядом.

Так легче не сойти с ума,

Не есть хлеба чужих обрядов,

Не думать, где тюрьма, сума…

И кто-то ждет. И обездвижен

Сорвавшийся кленовый лист.

Ослепшая от бед, не вижу,

Как вечер одинок и чист.

Ангел Высокой Печали

Молча коснулся плеча.

Жизнь начинаю сначала,

Нить оборвав сгоряча.

Ангел Насущной Заботы

Тихо о счастье спросил.

Счастлива буду… Работой…

В меру оставшихся сил.

Ангел Последней Надежды

В путь за собою позвал.

Да, я согласна. Как прежде…

Только в руинах вокзал!

Взрывами рельсы разбиты,

С башни обрушился шпиль.

Ангел Смертельной Обиды

Кожу огнем опалил!

Хватит тревожить крылатых…

Кутаясь в желтую шаль,

Осень в багряных заплатах

В сад по-кошачьи вошла.

Позолотила деревья,

Сбросила листья в подол.

Осень – открытые двери

Ангелам холодов.

Ты – не придёшь.

                       Все также осень

Вонзает в небо золота обман.

Ты не придёшь

                       и ни о чём не спросишь,

Все повторится снова: я – одна.

Ты – не придёшь,

                     и я об этом знаю,

Живу, как все: без горя, без надежд.

Но осень беззастенчиво срывает

Мои щиты, как вороха одежд.

Ты – не придёшь…

                    Размеренно, по капле

Мне отмеряет жизнь за сроком срок,

Как из дырявого кувшина на пол —

Все мимо, мимо – за порог…

И кажется, что мне совсем недолго

Осталось ждать:

                    последний желтый след

Загасит боль, и мягко, понемногу

Я обессилею, сойду на нет…

Ты не придёшь.

                   Все также осень

За мной всепонимающе следит.

Отплачется,

                 венец янтарный сбросит,

Уйдет… А я – останусь жить.

Прощальной песней журавля

Откликнулся сегодня в сердце

Осенний день. И никуда не деться

От желтых красок октября.

О небе песня, о любви.

Их перелет – печали вызов,

Природе дань. Истрепанные ризы

Осенних туч обняли клин.

Закрыв глаза, придумала страну,

Где цветом слив усыпаны предгорья.

Там пагоды, качая сонный город,

В ладонях Будды стерегут луну…

Лети, журавль, в немую стынь,

Найди свою страну желаний

И журавлей. Там сумерки туманны

И отражения – чисты.

Мой поезд мчится, не сбавляя хода,

Встречая стыки грохотом колес.

Сегодня осень, божье время года,

Сегодня – вечер, Покрова, мороз…

В вагоне пьют, едят, играют в карты,

И морячок, не ведавший любви,

Во сне целует девушек Монмартра

И провожает в море корабли.

А рядом небо распустило крылья,

Накрыв закатом берега Днепра.

И мне, царевне солнечного Крыма

Так странна бликов сдержанная мгла

На бесконечной ряби пресноводья,

Ведомого течением реки.

И так тихи русалочьи угодья,

И так случайны лодок огоньки…

В вагоне, защищённом от заката,

Застыл в простенках сумерек обман.

И девочка с глазёнками гагата

Следит, как солнце падает в туман.

В стылом вагоне насмешкой судьбы —

Чай-кипяток, ананасы и водка.

Пьяно хохочет над жизнью взаймы

Дама замерзшая в черных колготках.

Мне непонятен вагонный мирок,

Тесный от полок, людей и иллюзий.

Поезд приедет в назначенный срок,

Выплеснет толпы в студёные лужи…

Скоро решится, куда мне идти,

Скоро восточное солнце займется.

Поезд ползёт, выбирая пути,

Пьяная дама – над жизнью смеется…

Бульвары Киева… Звенят трамвайчики.

Я здесь в гостях, а, может быть, и нет.

Бегут навстречу девочки и мальчики,

И тополя желтеют в стороне.

Октябрьский дождь – хозяин территории,

Радушен и, увы, не в меру щедр.

А в Киеве пути в любовь проторены,

И ветер шепчет ласково: «Ма шер»…

Не хочется хранить воспоминания: