Читать книгу Живу. Верю. Люблю. Надеюсь - Ирина Ивановна Мариловцева - Страница 13

Ваша честь, я против! Чего? Да против того, чтобы дети спали на чём ни попадя. Вот скажите мне, куда делись панцирные кровати с высокими ножками, сетками и шишечками? Лично для меня это было целое королевство, или тренажёр, или спортивный снаряд и, конечно, колыбель, а еще укрытие, театр, гнездо. Не шучу. Нет, шучу, когда вопрошаю про «куда делись», конечно. Куда надо, туда и делись. Пережиток вроде. Но лично мне эти кровати вспоминаются с удовольствием.

Под пологом простынных подзоров я размещала весь свой парк кукол, пупсиков, мягких игрушек, еще медицинский кабинет со всеми мини-принадлежностями, альбом и карандаши, юлу и пластмассовые игрушки самых разных назначений и расцветок. Там разыгрывались сцены из кукольной жизни, там вылечивалась кукла Лена (ей, тряпичной, доставались все уколы с водой и чаем, после чего ее долго приходилось сушить), а маленькие пупсики тщательно пеленались и укладывались практически штабелями – во дворе я была чемпионом по количеству пупсиков. Под кроватью можно было прятаться и уходить туда в определенный затвор, когда настроение было не ахти, хотелось побыть одной в пространстве, куда взрослые просто не могли поместиться.

Поскольку кровать тщательно и красиво заправлялась, то днем на ней, конечно, не забалуешь. А вот перед сном, когда бабушка отлучалась на минуту, можно было «забаловать», то есть начиналось моё личное первенство по прыжкам в высоту на кровати-батуте. Снимали меня с чемпионата взрослые, понимая, что я могу реально «допрыгаться». А ещё на кровати были шишечки! Их можно было крутить (с постоянным риском выкрутить что-то важное и обрушить конструкцию).

Вот что такое кровать с панцирной сеткой. В заключение расскажу ещё одну историю, напрямую связанную с этим символом прошлого. Мама, которая вот-вот должна была родить меня, решила вымыть пол и… застряла под этой самой кроватью – как-то не так повернулась, и животом уперлась в верхнюю планку. Папа был дома, вызволил уставшую от смеха и беспомощности маму, да и повёл её в роддом.

Я родилась в два часа ночи. А рано утром папа появился на пороге бабушкиной комнаты. Кашлянул и заговорил: «Э-э-э, матушка, вы бы позвонили в роддом!.. Они мне всё время говорят, что родилась девочка!» Дело в том, что при отсутствии УЗИ пол будущего ребёнка угадывался по разным «верным» признакам. Например, о многом можно было догадаться по тому, на что во время беременности «тянуло» женщину. Если на мел, например, то девочка, если на солёные огурцы, то мальчик и т. д. Так вот, в нашей семье ждали Никиту. Папа не допускал мысли, что может быть девочка, имя сына было готово, только рожай наследника, да отдавай творческой личности на воспитание. Но, как говорится, человек предполагает…

Папа был настолько уверен, что будет мальчик, что был потрясён ответом из роддома, принял это за шутку и перезванивал несколько раз, ожидая, что медперсонал, наконец, перестанет его разыгрывать и скажет ему «правду». Бабушка весь папин воздушный замок разрушила, подтвердив, что родилась я, девочка, которой ещё предстояло выбрать имя. Вот такая история…

Про сокровища продолжу в следующих заходах. Их было много – у папы свои, например, транзистор с голосом Америки, у мамы – свои, у бабы Лёли – свои. Но об этом в следующий раз, ладно?

На фотографии, конечно, папа, конечно, в каком-то очередном гриме. Улыбается, не знает еще, что Никиты у него не будет. Но ведь не пожалеет же!

Вторая фотография – повтор. Но тематический, про кровать и соразмерность ее и меня.