Читать книгу Живу. Верю. Люблю. Надеюсь - Ирина Ивановна Мариловцева - Страница 24

Мама. Молодой врач, недавняя выпускница свердловского медицинского. А выпускалась она в 45-м. Тысяча девятьсот. Они жили в поселке Уктус в «своём» доме – так раньше назывались бревенчатые деревянные дома. Дедушка, которого мама очень любила, погиб в 42-м «подо Ржевом» (до сих пор пишу «подо», хотя, может, надо и «под»). До сих пор неизвестно, где точно погиб, у него могилы нет, он у нас неизвестный солдат.

Бабушке приходилось очень тяжело, хоть она и работала, но детей в семье было двое, мама была студенткой. Спасал огород, и всё-таки было голодно и бедно.

Я часто слушала мамин рассказ о том, как перед самым выпускным балом их дом обокрали. И у мамы остались резиновые сапоги и ситцевое платье, поэтому она не пошла на бал. Ей, военной золушке, негде было взять и не на что купить ни платье, ни туфельки.

Эта история разрывала мое детское сердце, я плакала, но просила маму рассказывать ещё и ещё про этот злосчастный выпускной, про дедушку, про то, как он любил детей и бабушку – свою Лёлю – и прощал ей её командирские замашки и лихой нрав, про то, как дружно они жили, когда до войны ещё было ого-го сколько. Их никого уже нет у меня здесь – ни мамы, ни бабушки, ни маминого брата дяди Бори…

Но я иногда, примеряя какую-нибудь обновку, мысленно возвращаюсь к этой истории про резиновые сапоги и ситцевое платье и снова, как в детстве, плачу.

Когда мне исполнился год, мама впервые решилась выйти надолго из дома. Надолго – это с папой в кинотеатр на полтора часа. Высидев минут двадцать, мама сорвалась с кресла кинотеатра и в полной темноте, заслоняя экран, добежала до дверей, потом на улицу, потом домой, рыдая по дороге. Дверь открыла изумлённая бабушка, мама, обливаясь слезами, долетела до моей кроватки, где я спала безмятежным сном. Впереди была жизнь.