Читать книгу В погоне за тенью - Ирина Когр - Страница 4

Потянулись скучные школьные будни. Ранний подъём, бесконечные уроки, постоянная зубрёжка. Лишь иногда я находил время на чтение любимых книг. Жизнь моя стала намного спокойнее: от меня отстал Колян. У него появилось новое развлечение – Бессонов. Они постоянно выясняли отношения, и теперь было даже интересно наблюдать за их потасовками. Бессонов дрался жестоко, не гнушаясь никакими приёмами. У него совершенно не было тормозов, и иногда я боялся, что он покалечит Коляна или Колян убьёт его.

Наш класс тоже невольно ввязался в эти разборки и даже разделился на два лагеря. Кто-то поддерживал Коляна, кто-то – Бессонова. И однажды я обнаружил, что у новенького больше поддержки. Меня это удивило. С ним по-прежнему не хотели общаться, сидел он в гордом одиночестве на первой парте и за весь день мог ни с кем не перемолвиться и словом.

Чего нельзя было отнять у Бессонова, так это умения защищаться и нападать. Колян был сильнее физически, зато у Бессонова была отличная реакция. Он ловко уворачивался от ударов и точно бил в ответ. Богданову это, конечно же, не нравилось. Его злило, что Бессонова нельзя было сломить. Таких противников у него ещё не было. Глядя на тощего Бессонова, сложно было поверить в его воинственный дух.

Колян не оставлял попыток задеть Бессонова: при нём комментировал его бедность и происхождение, давал всякие мерзкие прозвища. В основном за ним закрепилась кличка Бомж. Бессонов делал вид, что его это вообще не задевает, но потом всегда лез в драку. Это была война не на жизнь, а на смерть. И было непонятно, кто в ней победит. Однако я искренне болел за Бессонова.

Прошёл месяц нашей учебы. Мы с Бессоновым так и продолжали жить в одной комнате, но почти не общались. Он относился ко мне высокомерно, и меня это злило. Откуда такое самомнение у этого мальчишки? Я не делал попытки с ним подружиться, да и он не хотел ни с кем общаться.

Однако надо отдать ему должное: Бессонов действительно старался хорошо учиться. Я часто видел, как он сидит над учебниками до поздней ночи. У него появлялись синяки под глазами, он уставал и не высыпался, но своих ночных бдений он не оставлял. Ему явно не хватало знаний, и он изо всех сил пытался их восполнить старательной учёбой. Некоторые учителя, как я тогда думал, его даже жалели.

Слышал я и про его разборки со старшеклассниками. Якобы он как-то не так посмотрел на кого-то, или что-то в этом духе. Его пообещали избить, и тогда, по рассказам, Саша вытащил зажигалку и баллончик какой-то дряни из кармана и заявил, что сейчас его подожжёт, а потом кинет в них. После такого заявления Бессонова никто не смел трогать, но главной его проблемой по-прежнему оставался Колян, не желавший идти на перемирие.

Иногда Бессонов нарывался сам, едко комментируя слова Богданова или просто насмехаясь над ним, чем доводил Коляна до белого каления. Богданов, конечно же, не мог это оставить просто так, поэтому обязательно мстил Бессонову и пару раз даже пытался избить его вместе с дружками. Но каждый раз Бессонов умело выворачивался из опасной ситуации. Подробностей я не знал, но слышал много сплетней, из которых выходило, что Бессонов чуть ли не супермен, раскидывающий всех одной левой.

Спустя некоторое время я заметил, что Бессонов подружился с Антоном. Они вдруг начали вместе гулять и что-то обсуждать. Я заметил, как Дорофеев что-то воодушевленно рассказывал Бессонову, а тот кивал головой ему в ответ и внимательно слушал. Этот факт вызвал у меня приступ самобичевания. Даже Бессонов смог найти друзей, а я, кажется, всю жизнь буду один.

Поначалу их дружбе я удивился. Антон всегда был одиночкой. Хоть у него и были приятели-старшеклассники, с ними он не так уж близко дружил. Он тусовался со старшими ребятами на втором этаже в заброшенном туалете. Там же он научился курить и своей крутостью вызывал у всех учеников уважение. К одноклассникам Антон относился с плохо скрываемым раздражением и называл детьми. В классе его побаивались и уважали. Многие хотели с ним подружиться, чтобы попасть в компанию к старшим, но он предпочитал держаться особняком.

Не знаю, как, но Бессонов нашёл к нему подход. Антон даже познакомил его со своими друзьями и пригласил покурить с ними в туалет. Я видел, как Бессонов выходил оттуда с позеленевшим лицом, кашляя. Антон тогда еще подбадривал его:

– После первой затяжки всего хреново. Потом привыкнешь.

На уроках Бессонов, правда, всё равно сидел на первой парте в гордом одиночестве. Дорофеев не желал переселяться к нему с галёрки, хотя Бессонов этого очень хотел. Сам он на заднюю парту не пошёл. На уроках он внимательно слушал объяснения учителей и старался не реагировать на издевательства Богданова.

Спустя месяц я осознал, что Бессонов как будто всегда был в нашем классе, в нашей школе. Я уже не помнил то время, когда его не было, а еще постоянно за ним следил. Знал, где он бывает, с кем общается и что за друзья у него появились. Я даже мог предугадать, как он ответит Богданову на очередное оскорбление. И меня это начинало злить: я не хотел постоянно думать об этом детдомовце. Не хотел, но постоянно украдкой за ним наблюдал.

Часто я видел его в библиотеке. Обычно он сидел в углу, скорчившись в одном из кресел, и что-то читал. Иногда мне хотелось поговорить с ним о книгах, но я всегда наталкивался на его колючий взгляд и отступал. Это было обидно, но за много лет пора стоило привыкнуть к подобному обращению. Иногда только я украдкой смотрел, какие книги он берёт. В основном это были справочники и учебники, но иногда попадались научная фантастика и фэнтези. Он читал те же произведения, что нравились мне, и я очень грустил, что мы не могли их обсудить.

Война с Богдановым тем временем продолжалась. Колян теперь побаивался драться с Бессоновым, когда рядом был Антон. Он знал, что Дорофеев побьет его за друга. Но Бессонов часто ходил один, так что однажды его всё-таки поймали в туалете на третьем этаже. Я пришел туда помыть руки и обнаружил, что Колян со своими друзьями избивают Бессонова. Был бы я умнее, несомненно сделал бы вид, что ничего не видел, и поскорее бы ушел оттуда. Богданов перестал меня доставать, а больше мне ничего и не нужно было.

Кирилл и Денис держали Бессонова за руки, завернув их за спину, а Колян его избивал. Я заметил, что из носа у Саши текла кровь. Видимо, Колян разбил его. Бессонов пытался вывернуться из цепких рук друзей Богданова, но дело это было дохлое.

– Без друзей никак? Трус! – кричал ему Бессонов, чем ещё больше раззадоривал компанию. Я с ним был, по сути, согласен.

– Эй, это же нечестно, трое на одного! – неожиданно для самого себя я всё же вступился за Бессонова.

Взгляды весёлой компании сразу же обратились на меня, и даже Бессонов посмотрел удивлённо.

– Лесков, вали отсюда. Не видишь – делом заняты, – рявкнул один из приятелей Коляна – Денис.

– Отпустите его! – тогда вдруг выкрикнул я, и Богданов с компанией тотчас же заржали в ответ.

– Лесков, – вкрадчиво обратился ко мне Колян, начиная угрожающе приближаться ко мне. – Ты совсем, что ли, нюх потерял? Давно я тебя не бил? Так я это исправлю.

Я вдруг почувствовал себя идиотом. Бессонов не был моим другом, и его разборки с Коляном меня не должны были никак интересовать. Но я видел несправедливость и потому решил влезть в то, во что не должен был. Да, меня действительно давно не били. Но всё лишь благодаря появлению Бессонову, которым теперь был занят Богданов.

Вместо ответа я зарядил Коляну в нос. Тот такого поворота событий явно не ожидал и даже завис на несколько мгновений, но потом в ответку тоже стукнул меня по лицу. Было неприятно, но я к этому уже давно привык. В голове пронеслась мысль, что сейчас Бессонова уже вместе со мной продолжат избивать, и про себя я мрачно усмехнулся. Обстановка накалялась.

Помешала нам уборщица, явившаяся в самый разгар разборок. Колян её боялся: как-то раз она огрела его шваброй по спине за то, что он опрокинул ведро с грязной водой на пол.

– Так, что здесь происходит? – грозно спросила она, нахмурившись.

Денис и Кирилл сразу же отпустили Бессонова, а потом вместе с Коляном быстро выбежали из туалета, не успели мы и оглянуться. Уборщица косо посмотрела на нас, но промолчала и прошла к кабинкам.

Мы же с Бессоновым еще некоторое время молча смотрели друг на друга. Он явно о чём-то раздумывал, и в какой-то момент мне стало даже неуютно.

– Спасибо, о прекрасный рыцарь, – вдруг издевательски произнес Бессонов. Я мучительно покраснел и покосился на капельку крови у него под носом. В глубине души я надеялся, что он скажет хотя бы «спасибо». Если бы не я, неизвестно, сколько бы его тут ещё мутузили.

– У тебя разбит нос, – снова неожиданно для самого себя произнёс я.

– Слушай, Лесков, какого чёрта ты сюда вообще влез? Радуйся, что тебя не трогают, а я и сам разберусь. Ясно? – грубо сказал он, и лицо его неприятно исказилось.

С этими словами Бессонов повернулся ко мне спиной и пошёл к выходу. Хлопнула дверь туалета, и я остался опять один.