Читать книгу Там, где хочешь - Ирина Кудесова - Страница 76

Это нахлынуло и не отступало. Все началось – нет, не когда он увидел свой дом или вошел к Мартенам, а – как легенду про фею упомянули, он ведь ее от Вероники услышал. У Мартена те же интонации, что и у дочери. Вспомнилось сразу, махом: кругом строительный мусор, ведро с белой краской стоит, доски вдоль стены, и посередине комнаты – кровать: остов сам выпилил, лаком покрыл, матрас по размеру заказал – Вероника хотела большую, говорила, у нее в семье сплошные двойни, нужно место, чтобы с маленькими спать.

Лежали, укрывшись пледом, за окном, как сейчас, ветер деревце терроризировал. И Вероника (тогда еще ласковая была) положила голову рядышком, лица не видно, но можно в волосы ей дышать, и стала рассказывать о том, как однажды возле лесничьего домика в Перигоре остановилась старая женщина, усталая, в сбитых башмаках, и попросила у лесника еды. Лесник еле сводил концы с концами, и весь его ужин в тот день составляла одна большая картофелина. Он как раз готовился достать ее из золы. Достал и протянул старушке. А старушка, понятно, была феей: тест леснику устроила. И поскольку лесник оказался на высоте, превратила картофелину в нечто черное, как вороново крыло, и душистое, как роза, словом, в трюфель. Приказала хорошенько перекопать сад при лесничьем домике, обернулась искрой и истаяла, дабы избежать дискуссии.

Лесник повиновался. Возле сторожки накопал видимо-невидимо трюфелей и не придумал ничего лучше, чем принести их в дар своему кюре («боялся отравиться», прокомментировал Денис). Кюре передал диковинные грибы канонику, потом они перешли к епископу, а от епископа – к папе. Отважный папа съел.

Шутки в сторону, на самом деле все трюфель попробовали и потянулись к леснику за грибами. Лесник быстро озолотился, а где деньги, там и женщины. Женился, дети пошли. Когда он умер, грибная поляна к отпрыскам перешла. Те того и ждали: в одночасье собрали вещички – безумный отец не хотел из лесной сторожки выезжать! – а драгоценный сад высокой стеной огородили, охрану поставили. Понастроили замков, в каретах разъезжали, а сердце свое – тут Вероника приподнялась, повернулась, ее лицо оказалось совсем близко, – на замок закрыли. И однажды к ним обратилась старая женщина, попросила милостыню, а они приказали слугам ее побить, так, для смеха. Можно догадаться, что это за старушка была. Грибов у сторожки не стало, разбросала их фея по всему Перигору: собирайте, кто хотите! А сыновей лесника она превратила в свиней, при запахе трюфеля готовых рыть землю до остервенения.

Чертова легенда – все вспомнилось, нахлынуло – головы не высунуть, воздуха не глотнуть. Денис ляпнул про «гормональную бурю» – был повод уйти, закрыться в ванной, сесть на низкую табуретку – ребенок у жильцов на нее встает, чтобы до крана дотянуться, – и начать мусолить старое, а зачем, самому непонятно. Мартены, деликатные люди, ни словом о Веронике не обмолвились. Единственное – «к дочери хотим съездить». Сам дурак, спросил, как она.

Когда Вероника зашла попрощаться – не смолчал, принялся что-то выяснять, удержать хотел. И напросился, она резко так сказала: «Тебе на месте лесника ничего не светило бы! Ты картофелиной не поделился бы». Два года прошло с тех пор.

Спросил: «Как там Вероника?» – мадам Мартен поколебалась и ответила: «Двойню родила три месяца назад… – покосилась на Марину: – А ты, Альберто, не один?» Кивнул. Пусть думают, что хотят. Не рассказывать же про два года поисков, галопирование по сайтам знакомств в поисках русской жены, Веронике назло. Она как-то бросила: «Тебя только русская потерпит». У Марины подружка Катья – умница и замуж непрочь – может, получится с ней? Как было бы славно, сил нет одному.