Читать книгу Там, где хочешь - Ирина Кудесова - Страница 81
I
Terra
80
Оглавление– Марго перекопала клумбу!
Это беда Мартенов номер один: ничего не посадишь, свин, как маленький трактор, боронит все, что смахивает на огород.
– К тому же она обнаружила дуб.
Беда Мартенов номер два: в декабре, когда трюфельный сезон начинается, в их дубовом царстве море желудей. И Марго напрочь об «охоте» забывает…
– Воробушек, ты ей все яблоки скормил утром, Корто недоволен.
– Он когда-нибудь бывает доволен?
Альберто заявился какой-то нервный. Весь день отсутствовал, а Марина хотела с ним разносолов накупить к Новому году. За разносолами отправился Корто: набрал баночной всячины в лавке на соседней улице. Джентльменский набор: маринованные грибы, соленые огурцы, горошек и компот…
Альберто заглянул в кухню, посмотрел на полупустой стол и закрылся в ванной. Марго его появление проспала и теперь пыталась просунуть пятак в щель под дверью. Обиделся он, что ничего не готово? Из дома прихватили две бутылки вина, три – сидра и банку фуа-гра. Отмечать есть с чем.
Денис валялся на диване с книжицей Бориса Виана.
Из кухни был виден кирпичный дом с замысловатыми балкончиками; к нему примыкал белый навес с красной каймой по краю и нарисованными ножницами: “Pelukeria”. Парикмахерская сегодня работала полдня – заглатывала лахудр, выплевывала красоток. Теперь на пустынной улочке горели фонари. Окна прятались за жалюзи, темные, скучные. Только в одном виднелась наряженная елка, две девчоночки гонялись друг за дружкой: то исчезали, то появлялись, одинаково одетые, в кремовых платьицах, наверно, двойняшки.
– Это все, что вы купили?
Альберто стоял у стола с растерянным видом.
– А вот такие мы неприспособленные к жизни, – Марина отошла от окна. – Как мама?
Воробушек благодарно кивнул.
– Спасибо, нормально. Я… прошу прощения… мне надо было после этого пройтись.
– Воспитывала? – Денис отрезал себе кусок колбасы.
– Вроде того, – Альберто перевел разговор: – Что-то Марго не хрюкает с голодухи. Корм остался в багажнике, она должна хрюкать.
– Свинья должна лишь три вещи, – изрек Денис. – Построить хлев, вырастить поросенка и посадить дуб. Видишь в углу мешок? Пришлось ей перейти на подножный корм. Желуди! А где у тебя рюмки? Скоро двенадцать.
И тут Альберто занервничал:
– Вы не купили виноград?
В Новый год по испанской традиции надо с каждым ударом колокола съедать по виноградине. Двенадцать ударов, двенадцать ягод, двенадцать счастливых месяцев.
– А если седьмой ягодой подавишься, значит, в июле тебе хана, – это Денис.
Чокнулись бокалами, Марго сидра в плошку плеснули: сунулась пятаком, попятилась, чихнула. Она, крохой, этим пятаком пузыри пускала в надувном бассейне у Мартенов во дворе. Мадам Мартен ее с ложечки йогуртами кормила, идиллия… Зачем он мусолит эти воспоминания? Новый год наступил, баста, новая жизнь. Да ведь все из-за матери, она только о Веронике и говорила, ждет не дождется внуков, двойняшек. До сих пор не признался ей, что расстались, это бы ее добило. Два года лжи… Благо прилетел, соврал, улетел. Но теперь мать вообразила, что у него проблемы с деторождением. «Обещай, что проверишься». Пообещал.
Марина лопает фуа-гра, как паштет.
– Постой, солью, крупной солью надо посыпать… Сейчас…
Полез в шкаф. Там среди приправ круглая коробочка деревянная из-под карамелек. Десять лет ему было, когда они в доме завелись. А выжила эта коробочка потому, что мама в ней соль из Геранды держала. Карамельки, кстати, из тех же краев, на соленом масле сварены.
– Воробушек, она не испортилась?
Объяснил, что соль серая не от старости, а из-за глины, из которой она полезности впитывает. Соль кристаллизуется на дне специальных прудов, и ее такими деревянными штуковинами – полушвабра, полулопата – сгребают. Марина тронула кончиком языка и поморщилась.
Коробочки с каштановой карамелью, у которой вкус детства, привозил Мартен – ухаживал за матерью, а она, бестолковая, упрямилась. Сидела бы сейчас в собственном доме в перигорской деревеньке, с милым стариканом, свиньей и собакой, а не валялась бы на койке в сарагосском доме для престарелых. Все из-за чертового итальянца, папаши. Когда от любви теряют голову, то это уже дурь, а не любовь.