Читать книгу Проклятие жизни и любви. Книга третья - Ирина Лымаренко - Страница 4

Вена – старинный город с богатой историей и необычными достопримечательностями. Педаль газа до упора в пол: Том очень любит быструю и опасную езду. Весь день я сидела молча на заднем сидении автомобиля и смотрела в окно. Том и Леон же воодушевленно вели беседу, обсуждая финальные результаты прошедшей олимпиады.

Начало темнеть, но я по-прежнему хорошо видела прилегающие к дороге окрестности. Вампирское зрение – одно из самых полезных способностей вампира, ведь в любое время суток все видно, как под микроскопом. Через некоторое время мы свернули с главной дороги на проселочную тропу.

– Почему мы свернули? – спросила я, оглядываясь.

– Ночь переждем здесь, а утром отправимся к твоим родителям, – буднично ответил Том.

– Но почему? Я думала, что уже сегодня смогу ее увидеть…

– Адриан должен подготовить ее для встречи с тобой, Вики. Не перечь, пожалуйста.

Где-то в глубине души я понимала, что все это неспроста.

Том вышел из машины, Леон последовал за ним. Мне ничего не оставалось, как быть послушной девочкой.

Хостел у дороги – вот наше сегодняшнее место ночлега. Но это уж куда лучше, чем спать в машине, в которой я и так насиделась за день. Сняв одну комнату с тремя кроватями, мы поднялись на второй этаж.

«И как, интересно, папа собрался подготавливать маму ко встрече со мной? – думала я, лёжа на кровати. – Она же не интересовалась моей жизнью почти год. Неужели она действительно способна вспомнить про меня?»

– О чём думаешь? – прервал мои размышления Леон.

Он присел на край моей кровати.

– О маме, – ответила я честно. – Леон, а ведь я и сама не заметила, как стала почти сиротой…

Леон с большим удивлением посмотрел на меня.

– Ну, я не в прямом смысле, конечно. Просто я разом лишилась обоих родителей, лишилась их присутствия в своей жизни. Мама слетела с катушек, а отец… он пытается всё вернуть на свои места.

Леон придвинулся ближе и обнял меня.

Том был на кухне. Он разливал по бокалам донорскую кровь из пакетов и заказывал для нас с Леоном пиццу. Я знала, что он всё слышит. И ему почти так же больно, как и мне. Ведь моя мама – это любовь его жизни, которую он когда-то по глупости упустил. Но если бы все сложилось иначе, если бы мама не полюбила папу, возможно, меня бы и не было сейчас здесь. Но и проблем у них тогда было бы гораздо меньше. Хоть мама и папа очень редко интересовались в последнее время моей жизнью, зато Том был всегда рядом. Когда же он стал настолько близок мне? Этого я не понимала. Ведь поначалу, когда я была совсем маленькой, я ненавидела Тома. Я думала, что он специально рушит нашу семью из-за зависти. Но, как оказалось, папа внушал мне все это. Том – хороший друг, и теперь я убедилась в этом лично.

Я огляделась. Темно-синие обои сгущались надо мной, будто грозовые тучи, предвещая нечто неладное. Мнительность и тяга к нелепым негативным мыслям, видимо, передались мне от мамы. Леон, улегшись рядом, уже крепко спал, Том отменил заказ на пиццу и куда-то ушёл. А я не могла уснуть – поток мыслей возникал у меня в голове молниеносно, как только закрывала глаза. Да ещё настенные часы тикали настолько громко, что этот шум начал потихоньку выводить меня из себя. Да, может для обычных людей этот звук был едва заметен, но я слышала его вполне отчётливо: тик-так, тик-так.

Меня переполнял адреналин из-за гнетущих мыслей, и все чувства разом накалились до предела

– Хватит! – воскликнула я вслух и мигом вскочила с кровати, схватила часы и разбила их об пол.

От внезапного громкого шума проснулся Леон.

– Что ты творишь? – воскликнул он, потирая глаза руками.

Я стояла в центре комнаты, глаза почернели от злости. Я старалась изо всех сил взять себя в руки. В гостиничной комнате появился Том, и сразу же послышался хруст осколков под подошвой его ботинок. Он со строгостью посмотрел сначала на Леона, а потом на меня.

– Вики, в чём дело?

Эмоции остыли, туман в голове рассеялся, открывая вновь ясный взор.

– Простите, – только лишь вымолвила я и, присев, принялась собирать осколки с пола.

– Аккуратно, не поранься, – голос Тома звучал строго, но с нотками заботы между строк.

Убрав то, что натворила, я села на кровать и поджала под себя ноги.

– Виктория, – вдруг произнес Том. – Я говорил с Адрианом, и он сказал, что сейчас не лучшее время для встречи с мамой.

– Что? Но почему?

Я вновь поднялась на ноги, продолжая удивленно смотреть на Тома.

– Скажем так: она не может сейчас…

– А точнее, папа не хочет, чтобы я видела ее такой, да? – нормальный тон разговора сменился на крик.

– И это тоже, – не обращая внимания на мое почти истерическое состояние, ответил Том спокойно. – Вики, пойми, это все только ради тебя…

– Неправда! Если хотите сделать что-то ради меня, то позвольте мне помочь маме, позвольте мне вернуть ее.

– Адриан, да и я тоже, полагаем, что это уже почти невозможно.

Злость охватила меня полностью. В глазах и в подсознании вдруг сменилась картинка, и я поняла, что слышу голос мамы – телепатическая связь вновь возникла. Как бы это странно не звучало, но я в буквальном смысле была в голове мамы.

Вокруг все покрыто черным мраком, темнота и гробовая тишина. Меня будто поместили в другое измерение, изолировали от всего мира. Страх, страх, страх – повторялось только лишь одно единственное слово. Закрывая и открывая глаза, все время возникала одна и та же картинка – пустота и темнота.

Вновь вернувшись в реальность, я увидела перед собой лицо Тома с гримасой удивления.

– Где она?

– Кто?

– Где моя мама? – вновь задала вопрос я.

– Вики, что ты видела? – Леон встал и подошел ближе, но я не слышала его.

– Где сейчас моя мама? – повторила я более требовательно, сжав ладони в кулаки.

– Она пропала, Вики, – тихо ответил Том. – Мне это только что сообщил твой отец…

Ночь я провела, как в самом ужасном сне. Я была огорчена подлостью отца. Как он мог попытаться скрыть это от меня? Мне хотелось знать все: кто, почему и с какой целью похитил маму, что ее ждет… и, наконец, как давно это случилось?

Но Том сказал, что все ответы на мои вопросы даст папа. Завтра мы поедем к нему в дом – его временное убежище.

Как теперь смотреть в глаза отцу? Как бы сдержать себя от внезапных вспышек гнева? Как же мне теперь реагировать на то, что мама пропала? И, судя по тому, что я видела из ее мыслей, она не просто пропала: ее похитили.

– Приехали, – услышала я голос Тома.

Сейчас, когда «Хозяйка Тьмы» сошла с ума, обезумев от человеческой крови, когда «Хозяин Тьмы» занят ее возвращением, перемещаться в человеческом мире на значительные расстояния стало запрещено, во всяком случае, без особой на то необходимости. Или чтобы попасть в сам подземный мир. Поэтому все наши передвижения происходили на транспорте, то есть – на арендованной Томом машине.

Я посмотрела сначала на Тома, а потом на Леона. В моих глазах сейчас наверняка читалась явная растерянность, и это было именно так.

– Вики, пошли, – сказал Леон, заглядывая в окно задней двери автомобиля. – Адриан ждет.

– Я чувствую это, – прошипела я со злостью в голосе и покинула машину.

– Виктория, – вдруг начал Том, остановив меня за руку и повернув к себе лицом. – Адриан сейчас очень взволнован. Веди себя сдержанней, пожалуйста.

Я только кивнула.

Дом, в котором сейчас находился отец, выглядел достаточно современно, хоть и был небольших размеров: белые стены, деревянные створки окон, высаженные на балконе красивейшие цветы и красная черепица на крыше. Мы вошли в помещение. Бушующие внутри меня эмоции поостыли, когда я увидела отца. Он неподвижно сидел на диване, явно задумавшись о чём-то. О чём же он сейчас мог еще думать: только о маме. Нет, я не винила его в произошедшем… Я никого не винила, кроме себя самой.

– Адриан, – произнес Том, и Хозяин будто вернулся мыслями в этот мир.

Он встал с дивана, безмолвно подошел и крепко обнял меня. Я прижалась к нему в ответ, и вся злость, что еще недавно кипела во мне, испарилась. Как же давно я его просто не обнимала. Его специфический родной запах я почувствовала еще с порога. Ведь в детстве мы с отцом были особо близки, и я помню это.

– Папа, – наконец отстранившись, сказала я.

– Адриан, не появилось ли каких-нибудь новостей об Ирине? – спросил Том и сразу почувствовал некую неловкость.

Хозяин лишь отрицательно покачал головой. Я понимала сейчас чувства отца, как никто другой.

– Вокруг мамы лишь темнота и тишина, – тихо произнесла я, посмотрев на отца. – Папа, мама боится. Но самое страшное, что боится она вовсе не заточения, а своей жажды.

– В каком смысле, Вики? – спросил Леон, удивившись.

Я вновь чувствовала все, потому что снова впустила маму свое сознание.

– Она боится своей жажды, – продолжила я неохотно. – Она буквально из последних сил держится, чтобы не начать есть себя.

Последняя фраза далась мне очень тяжело, а стоящие вокруг родные пришли в шок после услышанного: папа поднял голову и посмотрел мне в глаза, Том выронил сумку из рук, но тут же поймал ее на лету, а Леон присел в стоящее позади него кресло.

– Чего? – Том заговорил первым.

– Да, Том. Я чувствую все, чувствую ее страх, ее жажду и голод. Но представляя то, как она может начать есть себя, мне невольно становится плохо.

– Тут любому станет плохо, только при одной мысли о таком, – признался Леон, слегка скривив лицо.

– Вики, – наконец заговорил отец. – Ты чувствуешь, где она может быть?

– К сожалению, нет…

Я закрыла глаза. В голове вновь появились мысли о вине – моей вине перед мамой. Я не должна была бросать ее. Я должна была помочь ей.

– Погрузись вновь в ее мысли, – вдруг сказал Том.

– Я сойду с ума, если еще раз почувствую этот сумасшедший голод.

– Ты должна, – согласился с Томом отец.

Вдруг у гитариста зазвонил сотовый телефон.

– Это Билл, – произнес Том и ответил брату: – Алло.

– Том, привет. Ты сейчас где?

Билл все еще продолжал изучение магической истории. Он гордился тем, что является вампиром, в отличие от своего брата, который, наоборот, воспринимал вампиризм, как должное. Первое время Билл все-таки пытался вывести их музыкальный коллектив из долгого застоя. Они вновь обрели популярность в мировых чартах с песнями, звучавшими по-русски. Но осознав, что коллектив из двух вампиров и двух людей не может тянуть столь высокую планку, Билл сдался, вновь заинтересовавшись вампиризмом, познавая все его скрытые возможности.

– Я в Вене, – ответил Том брату.

– Что? В Вене? Что ты там делаешь? – Билл говорил как-то торопливо. – А, впрочем, не важно. Я чего звоню – я нашел Ирину.

Все, кроме Леона, услышали, что произнес Билл. Я выхватила у Тома трубку.

– Билл, привет. Это Вики.

– Привет, Вики, – в смятении ответил Билл. – Прости, я не знал, что ты с Томом.

– Билл, это не важно, – я почти кричала и вдруг поняла, что вновь нарастает очередная вспышка гнева. – Где мама?

– Вики, отдай трубку Тому.

Я начинала закипать, глаза вновь почернели. Леон, заметив это, взял меня за руку и крепко сжал ее.

– Том, – произнес Билл, когда телефон вновь оказался у брата. – Ирина находится в плачевном состоянии.

– Где она? – нервы Тома тоже начинали сдавать.

– Ее похоронили заживо в «Fire».

«Fire» – что с английского означало «огонь» – было ужасным местом, куда сгоняли всю сверхъестественную провинившуюся нечисть. Это место походило на самый настоящий ад. Я вдруг вспомнила, как когда-то «Совет Тьмы» – главная троица подземного мира, которых мы уничтожили, заточили там отца, запретив ему видеться с семьей. Хоть мне тогда было всего около четырех лет, я помнила все до мелочей.

– Как ее могли похоронить заживо? – возмущался Том. – Кто мог это сделать?

– Мне сказали, что это было совершено по приказу Адаманта, – ответил Билл. Он говорил очень быстро, будто у него совсем не было времени. – Он решил, если убрать с прохода Ирину и Адриана, то ему удастся сместить Викторию и самому стать правителем подземного мира.

– С чего это вдруг? Разве такое может быть возможным? – воскликнул Том и пнул рядом стоящую сумку с вещами.

– Возможно, – вмешался папа. – Если нарушаешь главный закон – «не иди против своих», то можно лишиться трона.

– Но почему тогда это не коснулось «Совета Тьмы»? – спросил Леон, наконец поднявшись с кресла.

– Потому что тогда еще не было этого закона, – ответил отец, и его голос заметно дрогнул.

Я сидела безмолвно, погрузившись в свои воспоминания.

– Как это не было? – возмутился Том. – Всегда было правило – «не идти против своих».

– Том, – воскликнул папа громко. – Совет был единственным исключением из этого правила. Они решили, что должны обладать правом «идти против своих» в случае необходимости. А теперь и за это введено наказание.

– И кто же ввел это дурацкое правило? – проворчал Том, совершенно забыв, что на другом конце провода ждет Билл.

– Я, – только лишь ответил отец.

Том замолчал на несколько секунд.

– Билл, ты еще на связи?

– Да.

– А где именно сейчас Ирина, ты не знаешь?

– Надо отправляться в «Fire», Том, – произнес Билл серьезно. – Но только без Вики.

Весь разговор проходил без моего участия, но, когда было произнесено мое имя, я опомнилась.

– Я тоже иду, – сказала я и резко встала. – И это не обсуждается.

Отец посмотрел на меня встревоженным взглядом. Я слышала в мыслях его возмущения, но не придавала этому вид.

– Я буду там, прямо у входа, – тяжело вздохнув, произнес Билл и повесил трубку.

Я представляла, что придется пережить, как это будет трудно – видеть маму заживо закопанной, еще и отчаянно жаждущей крови. Больше всего я боялась, что она вцепится в своих: в Тома, в Билла или в Леона, который сказал, что тоже пойдет с нами. А ведь он еще человек.