Читать книгу Уехать нельзя остаться - Ирина Минакова - Страница 3

Еще в детстве ко мне пришло осознание того, что кроме дома, семьи и всего того, что вижу вокруг, есть в мире нечто, что обычным взором не увидишь и обычным умом не постигнешь – это Божественное начало, мое внутреннее я, моя мятущаяся душа. Уже в возрасте восьми – десяти лет я начала задумываться над дуальностью нашего мира: день – ночь, хорошо – плохо, правда – ложь, вера – неверие и так далее. Я стала замечать, что частью меня было не только то, что ассоциируется у всех адекватных людей с положительным началом, но и то, что считается отрицательным.

Помнится, я была большой фантазеркой, но к моим детским фантазиям взрослые относились весьма спокойно, я бы даже сказала равнодушно. И тогда я начала совершенно сознательно лгать родителям, причем по поводу и без. Я поражалась тому, что они моей лжи верили. Это продолжалось недолго. Я интуитивно почувствовала, что заигралась и что нужно остановиться. Кроме того, это ж надо было помнить, кому и о чем я соврала, удерживать и развивать сюжетные линии лжи. И я приняла для себя совершенно четкое решение больше не врать и перестала этим заниматься буквально через несколько дней. До сих пор помню, как я почувствовала тогда невероятную легкость в теле. С тех пор я действительно не вру, не считая, конечно, лжи во спасение. Нет, лукавлю… иногда я обманываю саму себя.

Воспитывалась я в семье категоричных атеистов – дед был коммунистом и ярым атеистом. Мама в Бога не верила, но периодически на него обижалась. А мое внутреннее «я» все подвергало сомнению. Не находя выхода своим мыслям о Боге в семье, я начала обсуждать этот вопрос с другими детьми, друзьями по школе и двору. Не найдя родственных душ и среди них, я углубилась в себя. С этого момента у меня началось общение с Богом напрямую, я начала чувствовать Божественные энергии. Доходило до того, что я по дороге из дома в школу не замечала ничего вокруг себя и разговаривала внутри себя с Богом. Сначала это были внутренние диалоги на уровне детских просьб, потом вопросов и иногда даже споров.

Лет с шестнадцати я начала заниматься горным туризмом (сказался абсолютный восторг по поводу родительских восхождений на Говерлу), а потом и альпинизмом. Во время одного из привалов на Приполярном Урале мне очень захотелось уединиться, посидеть над одним из изумрудных горных озер. Сидя на камне и слушая шум лесов вдали, я вдруг поняла, что это Божественные звуки и что энергия моей души и окружающей меня природы слились в один Божественный поток. Как это было здорово чувствовать себя частичкой Бога и дирижировать вместе с ним лесным оркестром. До сих пор мурашки бегают при воспоминании об этом эпизоде. Сейчас я понимаю, что это было то, что сегодня называют медитацией, а может, и квантовым скачком в развитии души. Для меня это было слиянием энергии моей души с Божественной энергией. Незабываемо… Подобные ощущения у меня возникали всегда, когда я покоряла вершины гор, а с особой силой на Говерле в Карпатах и на Зубе Суфруджу на Кавказе. Горы – это поистине святые места, оазисы чистоты и Божественной любви. Чем выше мы поднимаемся над земной цивилизацией (я сейчас не имею в виду самолеты и воздушные шары), тем ближе мы становимся к Божественным энергиям. Когда взбираешься на гору своими ногами, когда трудно дышать, когда, казалось бы, нет никаких сил дойти, но ты все-таки добираешься до самой вершины. В этот момент и ум, и тело растворяются в Божественном свете любви. Думаю, что именно такие состояния называются благословенными. Многие, возможно, скажут, что это так далеко от религии, церкви, а значит, и от Бога. Возможно, они правы, но я не хочу кривить душой, пишу, как на самом деле чувствую. Пусть моя вера в Бога не стандартная, но искренняя и идущая из глубины сердца.

К своим двадцати годам, сколько бы раз я ни заходила в ту или иную церковь, подобные ощущения никогда не появлялись. Я могла любоваться работами мастеров-иконописцев, художников и скульпторов, но Божественный дух меня там не озарял. Однажды мне приснился сон – в нем не было лиц, а звучали лишь голоса. Они призывали меня к тому, чтобы я прошла обряд крещения. В то время я работала в деревенской музыкальной школе, куда меня направили после музучилища и где каждый понедельник проходило совещание с политинформацией и разбором морального облика преподавателей, в основном молодых людей, то и дело куда-то опаздывающих и забывающих выполнять различные комсомольские поручения. В деревне (вернее, в районном центре) Броды все друг друга знали. А мы, молодые специалисты приехавшие из Львова, были под особым наблюдением у начальства, да и у всего местного населения. Я себе не представляла, как явлюсь в церковь с просьбой о крещении. По деревне бы это распространилось мгновенно. Меня бы начальство или выгнало с работы, или заклевало, предварительно прочихвостив на политпятиминутке. Но самое главное, я хотела, чтобы такое событие не было ничем осквернено, чтобы это было, как тогда в горах… только я и Бог.

И Вселенная предоставила мне эту возможность. Один из моих учеников по фортепиано был сыном местного священника. Я обратилась к батюшке в частном разговоре, так как он часто забирал сына из школы, с просьбой окрестить меня, причем осуществить этот обряд не в церкви, а так, чтобы это действительно было таинством. Он откликнулся на мою просьбу с радостью и предложил провести обряд крещения у него в доме, объяснив, что сначала я должна была подготовиться определенным образом к такому событию. Он передал мне молитвенник и обозначил, какие молитвы нужно было перечитать, а какие – выучить наизусть. Мне было довольно тяжело, так как я никогда раньше не читала молитв, но чем чаще я их перечитывала, тем больше в них вникала, а главное, прониклась их завораживающим ритмом и магическим смыслом. И вот священный день настал. В комнате, куда меня пригласила матушка, стоял огромный концертный рояль, а на стенах висели иконы. В углу находился старинный буфет с кадилом, свечами и другими церковными атрибутами.

В комнату вошел батюшка. На нем была ряса. Мы долго читали молитвы вместе, в унисон. Потом он сам читал очень сильную молитву и при этом изгонял из меня и из комнаты бесов и сущностей. Это было настолько мощно, что я чуть не потеряла сознание, но все же устояла на ногах. Само крещение, помазание и окропление святой водой воспринималось мною, как второе рождение. Мы долго потом сидели на веранде и разговаривали. Матушка нам принесла душистый чай и тоже приняла участие в беседе. Это были первые люди, которые меня ввели в состояние Божественного присутствия, за что я всегда им буду бесконечно благодарна. Батюшка мне также сказал, что обряд причащения и исповеди являются обязательными составляющими крещения и что я их могу провести позже в любой православной церкви страны.

Я как раз в это время уехала в Россию, в Екатеринбург (тогда еще Свердловск), поступать в консерваторию. Неподалеку от общежития, куда поселили приехавших издалека абитуриентов, находилась церковь. Тот день, когда я направила туда свои стопы, оказался праздником этой церкви… И снаружи, и внутри было невероятное количество верующих, и мне пришлось отстоять три службы, чтобы наконец подошла моя очередь на пути к священнику, который всех причащал. Пока я находилась в церкви, мне сделали справедливое замечание насчет непокрытой головы и даже одолжили платок, затем меня толкнули, так как я не опустилась на колени в определенный момент. А когда я, наконец, добралась к священнику, который пришел исповедовать, оказалось, что исповедь предполагалась групповой, что было для меня шоком. Я думаю, что в будний день все бы происходило иначе. Но в этот праздничный день, когда в церкви было неимоверное количество прихожан, священник зачитывал грехи сам, а группа людей, услышав, очевидно, свои грехи, крестилась. Затем мы все по очереди подходили к нему за отпущением. Из всех перечисленных священником грехов я практически ничего не совершала. Но ведь люди иногда грешат и не осознают этого, потому я тоже подошла к священнику за отпущением.

Скажу честно, после посещения храма и совершения необходимых ритуалов я была настолько уставшая, что мне еще долго не хотелось заходить ни в какие храмы. Но поскольку я поступала в консерваторию с чувством исполненного долга перед Господом, то это, несомненно, придало мне силы и уверенности в себе. Ведь поступление представляло собой марафон, состоящий из тринадцати экзаменов. Вы, наверное, подумали: «И зачем она обо всем этом пишет? Какое все это имеет отношение к эмиграции?» Внешне – никакое. А внутренне очень даже глубинное. Тот факт, что я совершенно осознанно обратилась к Богу через молитвы и церковь, совершила священные обряды, повлек за собой целый ряд перемен в моей жизни. Ко мне впервые пришло ощущение защищенности, я начала учиться в одном из прекраснейших вузов страны, а вернувшись на Украину встретила своего будущего мужа (неважно, что этот опыт был печальный, он был нужен для роста моей души), у меня родилась дочь, потом возник вопрос об эмиграции… На все это нужна была Божья воля, защита и появившаяся у меня способность принимать самостоятельные и серьезные решения. Без всего этого, не думаю, что совершила бы даже первую попытку эмиграции.

Когда дочке исполнилось три года, нас пригласила в гости на все лето одна из моих самых близких подруг, крестная мама Саши, Наташа. Я уже о ней упомянула в предыдущей главе. Она эмигрировала в Грецию и жила у своего жениха в прекрасной квартире в Афинах с видом на море. Это была моя первая длительная поездка за границу. И Наташе, и мне очень хотелось, чтобы мы там остались навсегда. Однако не сложилось. Ни один из найденных Наташей женихов мне не понравился. Вернее, один мужчина мне все-таки понравился. Я совершенно не понимала греческий, но его манеры и отношение к моей Саше мне очень импонировали. Был у него один физический недостаток – не было одной руки, и я проявила малодушие. Именно по этой причине я не стала с ним встречаться. Сегодня мне за это стыдно, но прошлое остается в прошлом. Я ни в чем себя не виню. Этот эпизод говорит лишь об одном – о незрелости моей души на определенном жизненном этапе. Сейчас бы я так не поступила.

Что мне невероятно понравилось в Греции, так это наши путешествия с Наташей в горы. Там было очень много заброшенных церквушек. Как мне в них было хорошо. Там не было никаких скоплений людей, и службы там уже давно не проходили. Но местные люди заботились об этих церквушках с большой любовью, принося туда свечи и иконы. Это места необыкновенной силы и божьего благословения. Я очень признательна Наташе за то, что мне посчастливилось побывать в этих храмах. Мы с ней часто вели беседы о Божественном и о том, как важно помнить, что Бог есть везде, что мы его частички, что Бог есть свет и любовь, о том, как важно сохранять веру в Бога в любых, даже самых трудных ситуациях, и быть благодарными Творцу за все, что происходит в нашей жизни.

Поскольку идея с женихами провалилась, рассматривался тот вариант, чтобы мы с Сашей остались у Наташи и ее жениха Теодора (далее – Федора), тем более что он был только за, да и Сашу мою он просто обожал. У меня было очень мало времени на принятие решения, всего несколько дней. Учебный год на Украине уже начался, и я должна была в срочном порядке решить, остаюсь я в Греции или нет. Я составила список плюсов и минусов.

Плюсы:

• отдаленная перспектива жить в богатой, благополучной стране (никто ведь тогда не знал, что после вступления в ЕС Греция окажется в глубоком экономическом кризисе и будет выживать за счет европейских дотаций);

• возможность жить бесплатно на первых порах у Наташи с Федором;

• уверенность в том, что ребенок будет обеспечен прекрасным питанием и, главное, морем. Что ни говори, а нет ничего здоровее, чем жить у моря;

• при необходимости будет обеспечена медицинская помощь.

Минусы:

• жить на нелегальном положении. Федор совершенно не придавал этому никакого значения. С его возможностями и по его мнению – в легальном статусе не было никакой необходимости;

• во всем потакать Федору. А он был еще тот мачо. Но слушать его командирский голос и выполнять его приказы и прихоти приходилось бы всегда.

• жить в придуманном им режиме, и ни шагу в сторону, жить на птичьих правах;

• терпеть отсутствие свободы выбора для себя и для ребенка (даже в мелочах);

• терпеть частые скандалы и крики Федора. Хоть весь удар приходился на бедную Наташину голову, но мне от этого легче не было.

• не иметь никаких своих финансовых средств (то есть абсолютная материальная зависимость);

• отсутствие владения английским и греческим языками.

Минусов оказалось больше. У самой Наташи еще не было никакого официального статуса в стране. Начать самостоятельную жизнь без денег, с просроченной визой (я уже там находилась больше трех месяцев), еще и с трехлетним ребенком на руках мне не представлялось возможным, и я решила вернуться во Львов. Удивлению Федора не было предела, когда он узнал, что я решила все-таки вернуться на Украину, а значит, в разруху, нищету и политическую неразбериху. Федор был очень властным человеком, и его требования часто бывали, на мой взгляд, неадекватными. Сколько раз Наташа была вся в слезах от того, что он обнаружил микроскопическое пятнышко на кухонной плите или что одна из вешалок-плечиков в шкафу была повернута не в ту сторону. Каждые три дня у него была потребность входить в ярость по пустякам. С другой стороны, он проявлял необыкновенную щедрость по отношению к Наташе и к нам с Сашей. Каждую неделю мы ходили по эксклюзивным магазинам, и ему доставляло огромное наслаждение одевать и обувать нас по последнему писку моды.

Все лето, пока я пребывала в Греции, мы также много путешествовали. Федор жил тем, что переезжал каждые три дня из одного своего владения в другое. Из квартиры в Афинах мы переезжали в так называемый морской дом, а оттуда в горный дом, и далее снова по кругу. Каждое место было роскошным, красивым и дышало абсолютным благополучием. Но несмотря на всю эту роскошь, я спустя три месяца поняла, что мы живем в золотой клетке и что жить чьей-то жизнью – это совсем не мое. Как никогда раньше, я поняла, насколько важна была для меня моя внутренняя свобода и хотя бы частичная внешняя свобода. Я сама хотела творить свою жизнь, а не руководствоваться предписанным Федором сценарием.

Да, признаю, свой первый экзамен по эмиграции я не выдержала. Жизнь в гостях хороша, когда речь идет о коротком периоде времени. Одно только представление о том, что всю оставшуюся жизнь я буду жить не своей, а Наташи с Федором жизнью, в их режиме, а главное, с прихотями капризного миллионера и с учетом всех прочих минусов, повергло меня в полный ужас. К счастью, Наташа отнеслась к моему решению с пониманием и помогла нам улететь домой без штрафов и с полными сумками вещей, обеспечив нас одеждой лет на пять вперед. Я навсегда останусь Наташе и Федору благодарна за предоставленный мне шанс увидеть прекрасный кусочек нашей планеты, получше узнать себя, разобраться в том, что без знания языка и без минимального, но своего капитала, очень легко попасть в зависимое положение и жить в чьих-то рамках, а это может оказаться совсем не для вас. Свобода оказалась для меня огромной ценностью, и расстаться с ней значило бы для меня потерять себя.

Вернувшись домой, я продолжала преподавать мировую художественную культуру и, как и ожидалось, совсем не справлялась с бытовыми вопросами и финансовыми проблемами. Но у меня появилось огромное желание изучать английский. После Греции, где люди всех профессий владеют в той или иной степени английским, я, изучавшая этот язык на всех своих образовательных уровнях, им абсолютно не владела. Да… я устыдилась. И хоть идея об эмиграции меня оставила на какое-то время, я с невероятным азартом взялась за изучение языка. Практически все, что я зарабатывала, уходило на оплату семейно-квартирных вопросов. А для того чтобы оплатить интенсивный курс английского языка, мне приходилось нянчить ребенка известного львовского шахматиста (в то время платежеспособных мам было мало). Но в результате я практически не видела свою Сашу. Из-за этого у меня возник конфликт с мамой. Она совершенно не понимала моего увлечения английским в такое сложное для семьи время. Скажу честно, я и сама этого не понимала. Меня как будто что-то вело. Я не могла остановиться. Во Львовском университете тогда открылась школа английского языка, в которой преподавателями были носители языка, а занятия проходили три раза в неделю по три часа. Довольно интенсивный курс. Параллельно со мной этот курс посещала Верунчик, подруга детства по музыкалке. Мы с ней опять оказались вместе, но уже в новом учебном процессе. А поскольку мы еще и развелись с мужьями и остались с маленькими детьми на руках, то у нас по-прежнему было много общего. Я, кстати, стала крестной мамой ее дочки, Наночки, и мы шли с Верунчиком по жизни рядышком, поддерживая друг дружку как могли. За те два года, что мы с ней проучились на курсах английского, ситуация в стране еще больше ухудшилась. Наступила полная безнадега, и я снова вернулась к теме эмиграции. Одновременно с этим нахлынули и сомнения. Начались мои внутренние колебания и неуверенность в своих силах. Это состояние меня раньше посещало перед полетами в самолетах – когда направление выбрано, билеты куплены, есть уверенность в том, что нужно лететь… и вместе с тем появляется тревожность, подкашиваются ноги… В такие моменты нужно обращаться к Богу, искать поддержку у Вселенной и высших сил, что я и сделала.

В школе, где я работала, мы с учениками как раз проходили раздел «Библия», как религиозный и культурный памятник. Конечно же, я черпала материал для своих уроков из самой Библии, из первоисточника. Чтение Нового Завета привлекало меня больше всего. Мы с учениками главным образом пытались интерпретировать притчи. Я люблю такого рода задания, когда нет правильных и неправильных ответов, а есть огромное пространство для индивидуального понимания и собственной интерпретации. Помню, мы долго дебатировали над строкой: «И тот, кто последний в жизни сейчас, станет первым в Царстве Божьем, а тот, кто первый ныне, станет последним» (Евангелие от Луки 13:30). Очень хорошее объяснение этой мысли дал Матфей в своем Евангелии:

«Ибо Царство Небесное подобно хозяину дома, который вышел рано поутру нанять работников в виноградник свой и, договорившись с работниками по динарию на день, послал их в виноградник свой; выйдя около третьего часа, он увидел других, стоящих на торжище праздно, и им сказал: идите и вы в виноградник мой, и что следовать будет, дам вам. Они пошли. Опять выйдя около шестого и девятого часа, сделал то же. Наконец, выйдя около одиннадцатого часа, он нашел других, стоящих праздно, и говорит им: что вы стоите здесь целый день праздно? Они говорят ему: никто нас не нанял. Он говорит им: идите и вы в виноградник мой, и что следовать будет, получите. Когда же наступил вечер, говорит господин виноградника управителю своему: позови работников и отдай им плату, начав с последних до первых. И пришедшие около одиннадцатого часа получили по динарию. Пришедшие же первыми думали, что они получат больше, но получили и они по динарию; и, получив, стали роптать на хозяина дома и говорили: эти последние работали один час, и ты сравнял их с нами, перенесшими тягость дня и зной. Он же в ответ сказал одному из них: друг! я не обижаю тебя; не за динарий ли ты договорился со мною? возьми свое и пойди; я же хочу дать этому последнему то же, что и тебе; разве я не властен в своем делать, что хочу? или глаз твой завистлив оттого, что я добр? Так будут последние первыми, и первые последними, ибо много званых, а мало избранных» (Евангелие от Матфея 20:1–16).

Невероятно… интерпретация некоторых моих учеников была прямо противоположной моей. Их максималистские юношеские эмоции выражали полное недоумение и даже негодование. Дескать, Господь, по их мнению, поступил несправедливо. Те первые ведь вкалывали весь день, а последние лишь час, а получили одинаковую плату. А ведь дело совсем не в этом. Ближе к Творцу будет тот, кто благодарен и за работу, и за оплату по Господнему усмотрению. А вот тот, кто позавидовал, судил и обвинял в несправедливости, проявил качества недостойные, а значит, и отдаляющие его от Бога. Но мы все понимаем вещи на том уровне развития души, на котором она находится в данный момент нашей жизни. Моя задача была посеять зерно и надеяться, что оно когда-нибудь взрастет.

Изучение Библии пришло в мою жизнь в очень нужный момент и открыло для меня новое знание, причем очень созвучное с моим представлением о добре, человечности, справедливости, взаимопомощи и других ценностях или этических приоритетах… Наверное, под влиянием чтения Библии мне приснился Божественный сон. Он был о конце света. Мне казалось, что я сама себе снюсь спящей и пробуждаюсь от непонятного гула, доносящегося из двора. Встаю, подхожу к окну… и вижу, что куда-то исчезли соседние дома, дворы и сады… Ночное небо было усеяно огромными звездами, а на земле стояло на коленях невероятное количество людей со свечами в руках. Их взоры и мольбы были направлены в небеса, которые вдруг в буквальном смысле разверзлись, и оттуда хлынул нескончаемый поток света. Какие-то люди улетали и исчезали в этом потоке, а какие-то оставались и продолжали молиться. В этот момент я, реальная, проснулась, и в холодном поту подбежала к окну. За окном все было как обычно, и дома, и сады, вокруг не было ни души… Я посчитала этот сон знаковым. Оказавшись в лучах золотистого божественного света, я снова поняла, что я не одна, и что с Божьей помощью я справлюсь с любыми трудностями на своем пути. На данном жизненном этапе – это была эмиграция. Мною было принято окончательное и твердое решение. На сей раз я осознала, что беру полную ответственность не только за свою судьбу, но и судьбы мамы с дочкой. Эмиграция – это не приключение и не экскурсия, ее необходимо продумывать основательно и готовиться к ней серьезно.

Итак, выбор был сделан… я решила уехать и увезти семью в Чехию, а именно в Чешске Будеевице (план № 4). Основным фактором было то, что я себя стала ощущать достаточно сильной личностью, способной предпринять серьезные, жизненно важные шаги. Я также чувствовала себя защищенной Богом и всеми Высшими силами. Сомнения мамы и уговоры друзей остаться ушли на второй план. А окончательное понимание того, что это не был план моего эго, а Божественный план, пришло благодаря новому внешнему фактору. Приехала во Львов Алла Ивановна, мама Иры, бывшей моей однокурсницы (именно они меня убеждали переехать в Чехию и были, так сказать, моей группой поддержки). Она привезла мне гостевое приглашение. То, что она мне сказала, прозвучало как приговор:

– Если ты не поедешь сейчас со мной в Чехию и не начнешь эмиграционный процесс, ты позже никуда не уедешь, так и будешь метаться между плюсами и минусами, а нужно действовать.

Я тогда уже была психологически готова к переезду именно в Чехию. К этому моменту я освоила самоучитель по чешскому языку и изучила реалии Чехии. Я была уверена в том, что наличие двух друзей в этой стране, Иры и ее мамы, – это колоссальная поддержка. Хотя бы несколько первых недель будет где жить, пока осмотрюсь, разберусь, что да как, прежде чем найду свое жилье. Меня, правда, смущало, что наша квартира еще не была продана, но клиенты уже были найдены, и мы даже получили небольшой залог, которого на первое время должно было хватить. Через три дня мы с Аллой Ивановной сидели в поезде. Мама с Сашенькой нас провожали, а сердце мое по мере удаления поезда все больше и больше сжималось…

Тридцать лет спустя…

Я сейчас абсолютно уверена в том, что меня после крещения вела и продолжает вести за собой Божественная сила. И английский интенсив во Львове был не простой случайностью. Я не могла тогда знать и даже предполагать, что когда-нибудь все-таки эмигрирую и стану в новой стране преподавателем английского языка, лингвисткой и доктором филологии. Только высшие силы и мое высшее я, моя душа, могли это знать и помогать мне осваивать языки – чешский, польский и английский. Уехав в Чехию, я даже не взяла с собой сертификаты, выданные по окончании этих курсов. Единственная книга, которая была со мной, – это Библия. Вся моя дальнейшая жизнь показала, что без двух вещей я бы не смогла идти по жизни – это без Библии и без моего пианино. Шестнадцать лет учебы на Украине и в России, и столько же лет преподавательской практики в музыкальных школах сделали из меня и моего инструмента одно целое, так сказать, монолит. Сегодня в своей частной практике я, кстати, обучаю детей и взрослых не только английскому языку, но и игре на фортепиано.

Вспоминая сегодня события тридцатилетней давности, я до сих пор не верю, что у меня хватило смелости пойти на такой риск, как переезд в другую страну. Неудачная попытка эмиграции в Грецию дала мне возможность понять, что для меня работает, а что – нет. К счастью, греческая история не рассорила меня с Наташей. Через десять лет мы снова с Сашей приехали туда в гости. Теперь уже из Чехии. У Наташи сменился муж, появилась очаровательная дочурка, Настенька. Мы опять с подругой много путешествовали, ездили к морю… да и потом я практически каждое лето у них бывала. Вопрос об эмиграции уже не стоял, так как моя семья уже 7 лет жила в Чехии, и мы наслаждались общением, чтением духовной литературы и первозданностью природы, окружающей нас. Такого рода поездки трудно назвать классическим туризмом, так как едешь к любимой подруге, ее семье… видишь страну не только своими, но и их глазами. Видишь жизнь людей и их традиции страны изнутри; понимаешь, что их вдохновляет, а что нервирует. Моя Наташа очень общительный человек, мы все вместе часто захаживали к ее знакомым и друзьям. Я начала все больше и больше влюбляться в греческий народ. Женщины постарше обращались к нам не иначе как Αγάπη μου (агапи му), что значит – любовь моя. Причем совсем не обязательно, чтобы это были знакомые. Так к вам может обратиться любая прохожая женщина. Наташа порою осаживала мой восторг, предупреждая, что не все вокруг такие радушные и доброжелательные, что зависть и злобу здесь никто не отменял. И что иногда нужно проходить мимо некоторых людей чуть ли не с фигой в кармане. И все же добро, дружелюбие и душевность, на мой взгляд, в Греции преобладают.

* * *

На данном этапе мне тоже помогло развитие стратегического мышления. Вот они, те самые стратегии, которые способствовали позитивной динамике моей жизни:

• не поддаваться эмоциям и не принимать решения спонтанно (хотя я понимаю, что для определенного типа людей именно спонтанность является главным двигателем принятия решений); для меня же оказалось очень важным не поддаваться сиюминутным настроениям;

• несостоявшаяся эмиграция, а только ее попытка – это тоже опыт, а значит, нужно извлекать уроки; для этого вам этот опыт и был дан;

• пользуйтесь советами психологов и составляйте чек-лист с плюсами и минусами. Это работает. Но слишком не увлекайтесь, дабы не свариться в соку собственных сомнений;

• прислушивайтесь не только к себе, но и к людям, поддерживающим ваше решение, а также и к тем, кто с вами не согласен.

• присматривайтесь и к внешним факторам – это могут быть знаки Вселенной, Божественные подсказки;

• если вы не один или одна, а принимаете решение за семью, вам необходимо понимание того, что вы берете на себя ответственность за всех.

• помните, что и в новой стране появится возможность продолжить заниматься своими увлечениями – горами, спортом и многим другим.

Наша первая поездка в Грецию (1993)

Начало моего преподавательского пути