Читать книгу КРАСКИ. Пелена спокойствия. Часть 1 - Ирина Свисткова, Ирина Черенкова - Страница 5

Алексе безмерно нравились рассветы. Этот мягкий волшебный медовый отблеск, разливающийся по мерцающим золотистым шиммером стенам ее комнаты, переносил мечтательницу в какой-то иной мир, доступный только ей. Теплые обои цвета песка с мелкими гранулами блесток, переливающихся в расколотых на тысячи зайцев утренних лучах, окутывали девочку магическим миром, заботливым и надежным. Занавес на панорамном окне, состоящий из нитей прозрачных граненых бусин, преломлял дневное сияние, рассыпая крошечные кусочки радуги по кремовому кафельному полу. Алекса уставилась на разноцветные световые точки, усыпавшие кафель, и задумчиво потерла одну из них большим пальцем ноги. Заяц не сбежал, а, напротив, переселился на ее аккуратный нежный ноготок, прополз по стопе и снова спрыгнул на пол к своим сородичам.

Словно по команде, все точки исчезли. Солнце снова зашло за тяжелые свинцовые тучи, которые еще вчера разливались мелким дождем, а сегодня время от времени выпускали светило поиграть лучами в чехарду.

Из ее окна открывался вид на ворота гаража и бо́льшую часть бассейна с шезлонгами, за которым как раз занимался рассвет, сегодня скрытый облаками. Алекса бы ни за что в жизни не променяла свои восходы, позволяющие познакомиться с собой глубоко и осознанно, ни на один аспект ночной жизни, о которых она знала из множественных переписок и кинофильмов.

Все ее сокурсники на заочном обучении, с которыми девочка общалась в интернете по долгу обстоятельств, время от времени отходили от важных тем в сторону личных рассуждений, восторженно вздыхая по ночной жизни Сан-Франциско, не всегда доступной для них то из-за недостатка времени, то – средств на лишние расходы. У Алексы и того, и другого оказалось с лихвой, но немалую роль играл недостаток желания к бесшабашным ночным развлечениям.

Кроме того, недоступность абсолютной свободы обуславливалась возрастом ученицы. В свои четырнадцать лет Александра Траст имела круг общения, состоящий из людей в возрасте от двадцати до тридцати семи лет, самым старшим из которых был ее отец. Он же по совместительству являлся ее лучшим другом, первой поддержкой, добрым советчиком и, как не странно, прототипом поведения в семье. О последнем она с удивлением узнала совсем недавно, прочитав на досуге пару учебников университетской программы по философии и психологии.

Нет, мама у нее тоже была, причем просто замечательная! Частенько они вместе готовили обеды, мерили платья в рабочей комнате матери под ярким светом софитов или обсуждали работу благотворительных фондов за поздним завтраком будних дней. Но по какой-то немыслимой причине Алекса душой больше лежала к отцу, являясь по сути полноценной «папенькиной дочкой» со всеми вытекающими, не всегда позитивными, последствиями.

Без солнца мир снова погрузился в пасмурную мглу, привычную для города на воде. Девочка умылась, сменила черную атласную пижаму на легкие домашние брючки, усыпанные пунцовыми восточными «огурцами», и уселась за компьютер, чтобы проверить электронную почту. На ящик пришло несколько писем от компании, продающей ее картины через аукцион, с просьбой ответить на вопросы потенциальных покупателей. Мигало сообщение из интернет-магазина о смене статуса ее заказа на «отгружен» – новую партию книг для нее отец получит в понедельник в офисе, как обычно. Подсвечивались непрочитанными три отказа от фирм, которым не подошло ее коммерческое предложение о внедрении электромагнитного подшипника. Зато еще два – согласия от тех, которым подошло: первое содержало договор на использование патента, проектные документы, куда следовало установить новшество и пара актов о преемственности прав – этот вопрос будут решать юристы отца в понедельник, а вот чертежи перекочевали на ее жесткий диск. А второе письмо прилагало перечень из двадцати четырех вопросов, на которые Алексе предстояло написать развернутые ответы.

Кроме того, почта сообщала о днях рождениях двоих новых друзей, точнее, сокурсников, состоящих в одной из социальных сетей. С закрытием сессии пятого курса ее снова перевели в старшую группу, уже второй раз за учебный год. Девочка толком не успевала даже запомнить имени старосты, не говоря уже о том, чтобы начать общаться с кем-то о чем-либо, кроме учебы и заданий. Немного переживая по этому поводу, она все же не исключала себя из предыдущих групп, время от времени просматривая жизнь нормальных людей в интернете, читая о прогулках, совместных посиделках в кафе после очередного экзамена или пролистывая душевную переписку студентов. Сама писать сообщения в чат она не отваживалась, ощущая себя пришельцем в этом мире учеников. Собственно, так оно и складывалось – пришелец на три месяца, пока не получит от деканата официальное письмо о переводе на следующий курс.

Больше всего эмоций, причем, позитивных, у Алексы вызывал спам. Забавно было наблюдать за возможными потребностями людей, предложения на которые пытались составить ушлые маркетологи! Вот, например, на этот раз ей пришло письмо-предложение купить духи самых известных брендов по самой выгодной цене, а так же требование пройти интернет-курсы по повышению навыков общения прямо сейчас.

– Неплохая мысль, – погрустнела владелица ящика, вспомнив о своем смущении, не позволяющем общаться с сокурсниками в чатах.

В эту же минуту замигало еще одно уведомление, самое интересное для нее. Один из музеев предлагал разработать проект для своей экспозиции, которая будет выставлена на тендер в июле. Если все сложится, то его воплощение в жизнь предполагалось в течение всего года с последующей оплатой и презентацией под Рождество, а так же процентом от продажи билетов на посещение выставки. Серьезные карие глаза девочки подсветились азартным детским блеском, заставляющим забыть о минуте слабости. Наспех ответив, что предложение ее очень заинтересовало, Алекса повесила на письмо красный флажок важности и, предвкушая рождение шедевра, отошла от компьютера.

Обычное утро началось бы привычными для нее действиями и мыслями, если бы вдруг шорох шагов не разрезал тишину лестничного пролета за дверью ее комнаты. Чужих шагов! Девочка подскочила к выходу и прижалась ухом к теплому дереву. Скрип кожаной подошвы дорогих ботинок с тяжестью походки мужчины в возрасте отдалялся по лестнице на этаж выше.

– Хм, интересно, – пробурчала Алекса и отошла от двери в раздумьях.

Вскоре шаги незнакомца прозвучали в обратном направлении, с первого этажа донесся голос матери, и в поместье снова повисла тишина. Но через пару минут нарушилась очередной мягкой, почти неслышной поступью. Ее владелец поднялся в «башню» и, спустя четверть часа, вернулся назад. Голоса в гостиной оживились, мама рассмеялась легко и почтительно, и снова все стихло.

– Что там происходит? – Спросила Алекса сама у себя.

Она прижалась лбом к окну, но задний двор оказался пуст. Никаких признаков гостей не наблюдалось.

Девочка отслеживала звуки чужих ног, снующих туда-сюда с какой-то странной периодичностью и решила вспомнить, когда же в последний раз в их доме было столько посетителей. И не вспомнила. С одним из визитеров отец спустился из «башни» в гостиную лично, но, едва за незнакомцем хлопнула дверь, он, перекинувшись парой слов с мамой, поднялся обратно.

Люди двигались, разговаривали, шуршали гулкими шагами и покидали дом, но на их место тут же приходили другие. Наконец, подслушивая бесконечную череду посещений, Алекса поняла, что ужасно голодная. Часы показывали четверть двенадцатого, еще бы! Девочка осторожно повернула дверную ручку и покинула надежное пространство комнаты, после чего, постояв в дверях в нерешительности, медленно двинулась к лестнице, нарушая звенящую тишину поместья шорохом своих шагов.

Как вдруг дверь кабинета отца, находящегося этажом выше, раскрылась и выпустила владельца тяжелой уверенной поступи. Алекса замерла на лестничном пролете, и уже несколько секунд спустя ее догнал очень высокий, вероятно на две головы выше нее, широкоплечий незнакомец с гордой уверенной осанкой, едва не врезавшись в дочку хозяев поместья. Он несколько секунд растерянно оглядывал ее теплыми оливковыми глазами, цветом так похожими на глаза ее матери, обошел девочку по широкой дуге и устремился на первый этаж. Входная дверь хлопнула и дом снова погрузился в тишину.

Мягкими осторожными шагами она двинулась в сторону гостиной, где на краю диванного комплекса устроилась мать с книгой, которую не читала. Алекса точно знала, что «Гордость и предубеждение» – лишь ширма, которую миссис Траст надевала, чтобы спрятать глаза от лишних вопросов. Дочь не раз использовала цитаты из этой книги и тонко употребляла крылатые фразы оттуда, с целью получить мать в литературные сообщницы, но та не реагировала, а это значило, что для нее афоризмы считались лишь очередным детским лепетом, отпущенным устами ее незрелого дитя.

– Мам, доброе утро! Кто это был? – Спросила Алекса, наблюдая за родительницей.

Та, играя с изящностью бродвейской актрисы, оторвалась от синего фолианта и поглядела на дочь, долю беспокойной секунды соображая, что ответить. Почти сразу ее лицо приобрело выражение обыденности и равнодушия, словно ничего экстраординарного в их доме не происходило. Но от внимательных карих глаз не ускользнули уловки, хоть Алекса и привыкла к подобным сменам декораций. Увлекательная игра в сравнение «мама – до того, как придумала правильный ответ» и «мама – после» занимала порой две или три секунды, в зависимости от сложности вопроса. Иногда девочка так жалела родительницу, что едва сдерживала себя от того, чтобы подсказать той путь выхода из неловкой ситуации, которую сама же и создала. Но в последний момент всегда давала маме самой придумать блестящее оправдание, к тому же сегодня это ее действительно интересовало.

– Водитель, на собеседование к отцу приходил, – ответила, наконец, мать бесцветным тоном, хотя изначально – Алекса могла поклясться! – вопрос ее насторожил.

– Симпатичный, – прокомментировала она.

Женщина слегка приподняла бровь и напряженно улыбнулась на замечание дочери, но вскоре снова углубилась в чтение книги, уставившись на страницы сквозным растерянным взглядом.

Алекса проскользнула к столу и взяла огромное душистое яблоко. Но, не заметив реакций со стороны родительницы, что хватает еду до общего завтрака, девочка, тяжело вздохнув, направилась к владельцу «ледяной башни», надеясь получить новости из первых добрых отцовских рук.