Читать книгу КРАСКИ. Пелена спокойствия. Часть 1 - Ирина Свисткова, Ирина Черенкова - Страница 8

Еще утром наблюдая красочных зайцев на теплом кафельном полу комнаты, она хотела верить, что к вечеру тучи разойдутся, но после обеда тот самый ветер, что пытался их разогнать, открывая светилу амбразуры в бетонных стенах небосвода, натащил с запада очередную партию свинцовой ваты. А заодно убил и надежду на погожий закат.

Родители уехали четыре часа назад, и пока новостей от них не было. Алекса ответила на письмо с вопросами и собиралась уже сесть за чертежи, как глаз зацепился за алый флажок проекта для музея. Тендер разжигал азарт в ее сердце, и не потому, что предстояло соревнование со специалистами втрое старше нее, а потому, что хотелось принести людям добро и радость своими достижениями. Задание, конечно, не позволяло блеснуть фантазией и способностями, будучи очень узконаправленным, но все равно выставляло некоторые приятные к достижению высо́ты для четырнадцатилетней девочки.

– Мне почти пятнадцать! – Произнесла Александра в пустоту комнаты, вздрогнув от звонкости своего голоса в кисельной тишине пасмурного пространства.

Родители не впервые уезжали по делам вместе, но неприятные ощущения до сих пор оставались, словно Рапунцель покинули все люди мира, оставив в высокой башне. В те часы, что девочка находилась одна в доме, она предпочитала не выходить из своей уютной комнаты, казавшейся неприступным оплотом надежности, пока шум двигателя маминого «Ленд Крузера» не донесется до ее уха от ворот поместья. Только тогда она осмеливалась спуститься в гостиную и встретить родителей.

Она вспомнила сегодняшнее утро в кабинете отца и снова залилась румянцем смущения, что папа стал наблюдателем ее новых эмоций. Странное ощущение от обилия гостей в поместье не покидало ее, словно сегодня произошло что-то гораздо более важное, чем просто подбор водителя. Скорее всего, это чувство ей вселила мама, которая, не смотря на видимость спокойствия, нервничала больше обычного. Алекса не впервые перенимала состояние родителей, хоть толком и не знала причин к формированию тех или иных эмоций. И сегодня вполне себе могло произойти то же самое.

А вот и знакомый звук мотора. Бензиновый, шестицилиндровый, четырехлитровый двигатель с многоточечным распределенным впрыском топлива урчал совершенно по-особенному. Алекса, когда закрывала глаза, даже представляла себе ход поршней в цилиндрах, расположенных под углом друг к другу по три в ряд. Если бы она не знала наверняка, какая реакция матери последует за ее действием, девочка бы уже давно забралась под капот ее техники и переворошила там все. Но пока «Крузер», к сожалению, покоился в гараже, недоступный для ее подростковых рук, так чешущихся до разного рода техники.

Девочка встала за мерцающими занавесками у своего огромного окна, поглядывая на вечно открытые ворота гаража, куда вскоре должен будет проехать на стоянку автомобиль, и прислушалась к шуму на первом этаже. Дверь впустила две пары знакомой обуви, снующей по кухне в поисках провианта. Мама непринужденно смеялась и что-то мурлыкала, а отец отвечал кратко и собранно. Наконец, она решилась спуститься вниз к семье.

На подходе к гостиной Алекса поняла, что голоса стихли, замерев в ожидании ее персоны. Девочка легко преодолела оставшиеся мраморные ступени и впорхнула в кухню. Первым она заметила отца, серьезного и строгого. Тот сидел, развалившись, на стуле темного ореха, и провожал взглядом исподлобья свою любимицу. Его строгий пиджак валялся теперь на спинке соседнего стула в компании скрученного в хилую змею серого галстука, отслужившего сегодня рамки делового тона и теперь отдыхающего от тяжелого дня.

– Как ты, дорогая? – Пропела мама, проследив за посветлевшим вдруг взглядом мужа.

– Работаю, – отшутилась Алекса, сообразив, что сейчас им не до ее достижений. – Выглядите так себе. Все плохо?

– Все просто прекрасно! – Не согласилась ответчица. – Папа сегодня на высоте!

Она облизала крупную деревянную ложку, которой накладывала из огромной миски овощное рагу, и кокетливо стрельнула взглядом в усмехнувшегося супруга.

– Я провалил маме сделку, – сознался он, рассеянно почесав подбородок. – Конечно, до драки дело не дошло, но это не моя заслуга.

Землистый оттенок прозрачной стены превращал позднее послеобеденное время в сумерки, отчего не понятно становилось, ленч грядет или ужин. Родителей никогда не смущали временные рамки, они вполне могли пообедать кукурузным супом хоть в десять вечера. Вот и сейчас, потерявшись во времени, Алекса, наблюдая за приготовлениями мамы к совместному приему пищи, заметила вдруг на плите свой утренний омлет. Задумавшись, почему тот так и остался нетронутым, девочка не смогла вспомнить, куда ушел день без родителей, словно его и не было.

– Значит, это была не ваша сделка, – задумчиво протянула дочь, не отрывая взгляда от омлета.

– Я так и сказала, – рассмеялась родительница. – Слышишь, Оливер? Это не наша сделка.

– Рад вашему позитивному настрою, но я теперь знаю, с какой стороны продолжать работать над собой, – пробурчал глава семьи, не оценив откровенной лести за оплошность.

В теплом свете духового шкафа рагу приобретало вполне себе съедобные очертания, размякнув и покрывшись глянцевым маслянистым блеском. В воздухе разлился возбуждающий аромат овощей и специй, обещающий не менее приятный вкус блюда. Все-таки, мама у них просто волшебница! Когда она только успевает готовить?

– Пап, тебе завтра в офис привезут партию книг, – сообщила девочка, стараясь снова включиться в жизнь. – Там небольшая коробка.

– Теперь грузы меня не пугают, – проинформировал отец, усмехнувшись, на что получил вспышку непонятных эмоций супруги, которые та успешно погасила.

Мама сняла с плиты свежесваренные пенне и разложила по тарелкам с изящностью лесной нимфы. Бурое рагу разместилось поверх макаронных изделий и увенчалось маленькой веточкой кориандра для украшения. Девочка с благоговением наблюдала за волшебством, творимым мамой на кухне, и радовалась возможности совместных посиделок, которые в будни не всегда оказывались доступными.

– Как дела в университете? – Поинтересовалась мать, расставляя тарелки с провиантом по столу.

– Нормально, – неопределенно произнесла Алекса. – Меня снова перевели в новую группу. На этот раз, преддипломную.

– Замечательно, я так рада за тебя! – Ликовала хозяйка кухни. – Прекрасный подход к обучению, милая, ты просто гениальна!

– Тебя это расстраивает? – Уточнил более внимательный отец.

Удивленная женщина заметила, что эти двое снова нашли общий язык быстрее, чем она успела сориентироваться. Теперь она, безусловно, обратила внимание на то, что девочка не очень радуется своим успехам, но Мелани бы в ее возрасте ужасно гордилась собой! В чем же дело?

– Не сильно, пап, правда, – произнесла дочь печально. – Просто я едва успеваю запоминать номер своей группы, не говоря уже о людях в ней.

– Дорогая, тебе не обязательно так скоро осваивать университетскую программу! – Заверил ее отец. – Ты можешь учиться наравне со всеми.

– Я знаю, – кивнула она. – Просто так получается, что мне очень интересно брать большие куски, но у этого есть и обратная сторона: я остаюсь без друзей.

Родители переглянулись встревоженными взглядами, но предпочли промолчать.

– Еще мне сегодня пришли документы по внедрению, – сообщила она скромно. – Чертежами я займусь, а с договорами, боюсь, не справлюсь. Могу я снова переслать их на оформление мистеру Джексону?

Совсем недавно, когда Алекса рассылала предложения на свой первый патент, отец позволил ей воспользоваться услугами юриста «Траст Инкорпорейтед», который помог оформить ограниченную передачу прав верно и взаимовыгодно для обеих сторон. Совсем скоро электромагнитный амортизатор приняли в производство две компании из семнадцати – остальным он не подошел по экономическим соображениям, но и этот результат оказался очень даже позитивным. И вот теперь на очереди оказался подшипник.

– Конечно, я предупрежу его в понедельник. Поздравляю, это огромный прорыв! – Восхитился отец.

После спокойного молчаливого ужина дочь вызвалась мыть посуду и на этой славной ноте осталась в гостиной одна. Она снова удивилась, как странно ею переносится единение, хотя она в этом состоянии проводила бо́льшую часть своего детства. Дом будто становился живым, начинал плавно, с хрустом, вздыхать своими темными шоколадными стенами. Захотелось скорее скрыться в своей мерцающей комнате и там переждать вынужденное одиночество, которого в ее жизни казалось теперь очень много. Слишком много.