Читать книгу Стихия. Книга 2. Сны ветра - Ирина Вендтланд - Страница 7

Рабочий день пятницы в городском психоневрологическом диспансере прошел в обычном режиме. Саша уже собирается уходить, когда в кабинет с объемной сумкой входит Марина Генриховна. Она снова интересуется состоянием племянницы, просит передать ей, что очень за нее переживает, и умоляет разрешить ей увидеть девушку. Александр Владимирович остается непреклонен. Но сейчас он уже не сомневается в правильности своего отказа, ведь даже он, психиатр, не знает, что ждет его дома, в каком состоянии сейчас находится Венера и уж, тем более, как она отреагирует на появление тетки. Рисковать доктор не хочет, ведь любая мелочь сейчас может вывести девушку из равновесия. Это он и объясняет Марине Генриховне.

– Ну, ладно, тебе лучше знать, – сдается она. – Давай, я хотя бы подвезу тебя.

Паршин с радостью соглашается. Марина Генриховна прекрасно водит машину и смотрится за рулем уверенно и гармонично. Доставив его прямо к подъезду, она передает ему сумку с вещами Венеры и снова благодарит за заботу. Когда она уезжает, Александр, с облегчением вздохнув, направляется к подъезду. В дороге Марина несколько раз проговорила, что они с Венерой – прекрасная пара, что вряд ли он найдет более утонченную, и изысканную девушку, какой, несомненно, является ее племянница. После такой «рекламы» Саша почти возненавидел свою подругу, но, к счастью, это прошло сразу же, как только он простился с навязчивой сводницей.

Давно не видевшая ремонта кабина лифта, покачиваясь, стуча, поднимает своего пассажира на четвертый этаж. Переступив порог квартиры, доктор чувствует приятный запах чего-то свежеприготовленного и, возможно, вкусного. Из кухни ему навстречу выбегает Венера. Она в хорошем расположении духа, но Саша прекрасно знает, что радоваться этому не стоит, ведь ее состояние очень нестабильно, и ничто не гарантирует, что она через секунду не начнет в рыданиях биться головой о стену.

– Чем так вкусно пахнет? – спрашивает он, поприветствовав ее улыбкой.

– Я приготовила обед, мы же вчера суп съели.

– Не суп, а борщ – это большая разница. Как ты себя чувствуешь?

Венера мнется, но отвечает:

– Как-то странно. Как в космосе.

– Я не был в космосе. Не грустишь, но тревога есть? – помогает ей с ответами Саша.

– Да, точно.

– Хочется чего-то мягкого, теплого, домашнего? Хочется плакать? Не хочешь видеть посторонних? – продолжает он.

– Про мягкое и теплое – верно, плакать… – она задумывается, вспоминая день, – временами. Тебя я очень рада видеть, но больше никого.

– Тебе Марина Генриховна передала вещи. Она хочет на тебя посмотреть, узнать, как ты дошла до жизни такой.

Александр уже знает ответ Венеры, но ему важно, чтобы именно она сказала, что не хочет видеть тетку, тогда его совесть будет чиста.

– Не-не-не, ее тут только не хватало!

– Почти так я ей и сказал, – он подмигивает подруге. – Давай, корми меня скорее. Да! Я принес тебе лекарства, как обещал.

Переодевшись, Паршин идет на кухню, где Венера уже накрывает на стол. Она ставит перед ним тарелку с каким-то красным супом.

– Что это? – с разочарованием спрашивает Саша.

– Это что-то вроде солянки. Ешь, не бойся, я сама рецепт придумала утром.

Осторожно попробовав неизвестное блюдо без названия, которое все же оказалось неплохим на вкус, он произносит:

– Приятно узнать, что ты умеешь готовить. Тот, кто на тебе женится, будет все же не так несчастен, как я думал раньше.

– Нет-нет, – Лерснер, шутя, опровергает догадку друга, – я превращу жизнь презренного в настоящий ад!

– Кто бы сомневался, ты же суккуб3, – усмехается он.

– Сам ты инкуб4!

– А я и не отрицаю, – не обижаясь, довольно и, даже с гордостью, произносит Саша.

– Самовлюбленный инкуб, если быть точнее, – подмигивает она ему в ответ.

Паршин, после ее слов, откидывается на спинку своего стула и бегло осматривает себя.

– Так ведь есть во что влюбиться! Не правда ли?! – Он нежно берет руку девушки и, заглянув в глаза, начинает гладить тыльную сторону ее ладони.

– Маньяк! – Смеясь, она выдергивает свою ладонь из его рук.

Между тем, обед закончен, посуда совместными усилиями помыта, и друзья перемещаются в комнату. Как бы хорошо не было Лерснер у друга, она все равно не может поверить, что ее общество так же приятно Паршину, как и ей – его. Мысль о том, что она является обузой, терзает девушку с утра.

– Саш, мне кажется, что я тебе мешаю. Все-таки ты привык жить один, – говорит она, чувствуя надвигающуюся печаль.

– Что ты?! Мне так одиноко после гибели хомячка, – шутит доктор в ответ, игнорируя ее грустный тон.

– А от чего… Вернее, так: чем ты его заморил?

– Ничем. Он прожил насыщенную, счастливую жизнь и умер в глубокой хомячьей старости.

Паршин облокачивается на спинку дивана и закрывает глаза – это его любимый и самый быстрый способ расслабиться после напряженной работы. Девушка, ссутулившись, присаживается рядом.

– Через час я дам тебе лекарства, – не открывая глаз, сообщает он. – Они не сильные, но все-таки нужны тебе. Главное…

– Саш, послушай! – эмоционально перебивает его подруга. – Я сегодня вспомнила, что Страус говорил, что та коза про меня спрашивала, а он ей сказал, что я тоже умерла при обвале!

– Ты бредишь? – взглянув на нее лениво приоткрытым глазом, спрашивает он.

– Муж моей двоюродной сестры, Дени Штраус, работает в тамошней полиции – типичный мент, но неплохой человек. Он мне вчера звонил при тебе и сказал, что женщина, которая за мной следила, спрашивала у него обо мне, и он сказал ей, что я тоже погибла при обвале вместе с остальной группой.

– Зачем?

– Чтобы отстала, наверное. – Воспоминания о звонке Штрауса повлекли за собой воспоминания и о звонке Марка. Слезы тут же хлынули из ее глаз и ей почему-то захотелось во что бы то ни стало оправдаться: – А Марк, он же не прав… Я же не виновата…

Саша крепко обнимает подругу и целует ее голову.

– Верочка, успокойся, моя хорошая, он больше никогда тебя не обидит, его больше нет, – не сдержавшись, бросает он.

– Почему? – удивляется девушка, не понимая сразу, что тот имеет в виду.

– А что ты думаешь, я только трепаться могу?! Или это нормально, что тебя каждый выродок может унижать?! Между прочим, если с тобой что-то случится – спросят с меня! – раздраженно отвечает он, выпуская ее из объятий и снова откидываясь на спинку дивана.

– Что ты сделал? Но ты же не мог?.. Вот для чего ты просил его фото?!

Александр нервно вздыхает, в мыслях ругая себя за то, что не смог держать язык за зубами.

– Вера, я много чего могу! Да, вот такой я плохой! Ты бы видела себя вчера!

– Мне просто страшно. Не оставляй меня.

Паршин приобнимает ее одной рукой и прижимает к себе.

– Саня, не обижайся, – продолжает она. – Просто для меня как-то многовато шокирующих новостей. Я вообще хотела сказать о другом: если в «Седьмой Атлантиде» считают, что я умерла, то значит они больше для меня не опасны?

– А ведь, правда! Была бы у нас их база, ведь они наверняка хранят информацию о тех, кого нашли, в электронном виде! Придумать бы, как ее заполучить.

Кажется, Александр полностью погрузился в раздумья, отрешившись от всего. Предчувствие говорит ему, что опасность еще не миновала, и по ощущениям все только начинается. Требуется разработать такой план, чтобы обезопасить себе подобных от действий этой организации. Также не мешало бы понять, чего и почему стоит ожидать им от этого центра. И вот, наконец, в его голове складывается более-менее целостная картина.

– Есть у меня одна неплохая идейка. Если все получится, то я – гений! – произносит он и, ничего не объясняя, направляется к компьютеру, стоящему на столе возле окна.

– Гений непризнанный, что за идея?!

– У них, у этих «седьмых атлантов», я уверен, есть специальная база, куда они заносят сведения о нас. Я думаю, эта база находится где-то на их сайте… только доступ к ней ограничен.

– Откуда ты знаешь?! И какой идиот будет размещать базу на сайте?!

– Знаю, я же гений! Хранить базу в интернете безопасней и удобней, чем ты думаешь. Кстати, говорят, даже многие базы Пентагона хранятся таким образом. Мы взломаем сайт…

– Мы взломаем сайт?! – не сдержавшись, вскрикивает девушка. – Как?! В жизни ничего глупее не слышала!

– Мы попросим кое-кого, кто живет достаточно далеко и умеет это делать…

– Добрую фею?

– Неуместная ирония, но гении и такое терпят. Таких людей как ты и я в мире достаточно много, и все они понимают важность нашего объединения. Только я один нашел больше сотни человек по всему миру, а скольких мы еще не знаем! Из всех нам точно поможет Джеймс, он из Ирландии. Тот еще хакер! – сообщает Паршин, одновременно что-то печатая. – Ему всего девятнадцать, но он уже тоже гений в своем роде… конечно, до меня ему далеко…

– Прям, тайная масонская ложа! – недовольно усмехается Венера.

– Теперь неуместная аналогия, мы гораздо круче. А еще, нас невозможно вычислить.

– Однако вычислили! И вычислили без особого труда!

– Нас может распознать только кто-то, такой же, как мы. Узнаю, кто это – ему не поздоровится! По слухам, они погубили нескольких наших ребят. Но два великих гения обязательно во всем разберутся.

– Не сомневаюсь! Что ты задумал, Ваше Гениальное Высочество?

– Я написал ему, с какой проблемой мы столкнулись.

Александр проверяет ошибки и отправляет сообщение.

– Подожди, подожди… – повторяет он молчащей Венере.

Минуты через две приходит ответ – небольшой текст. Читает его Саша очень внимательно, пытаясь понять смысл английских слов, а прочитав, довольно шепчет о том, что он гений, и обнимает за талию стоящую рядом подругу.

– Ну, так просвети меня, гений, и отклейся от меня, паразит! – возмущается она, отталкивая его. – Что там пишет твой леприкон?

– Как я уже сказал, – начинает он, выпустив ее из рук, – наш ирландский юный друг – настоящий гений информатики. Он взломает их сайт и передаст нам базу, а мы так узнаем, что эти «атланты» знают про тебя! Я гений или, как ты говоришь, паразит?

– Пф-ф, дурдом! Мне-то что от этого? Я не начинала эту войну, и мне достаточно того, что они от меня теперь отстанут. Я не хочу ни во что ввязываться. Ты что не наигрался в детстве в шпионов?

– Вер, они опасны для таких как мы. Они хотели убить тебя – ты сама это увидела. Как тебе может быть все равно, ведь они убьют любого из нас, если найдут?

– Я свое слово сказала. Если кому-то из наших нужна моя помощь – я помогу, но лезть на рожон не собираюсь. Когда он пришлет базу? – Венера говорит очень серьезно, что для нее совершенно нетипично. Паршину даже становится не по себе от ее тона.

– Обещал завтра. Прими лекарство, а я хочу отдохнуть. У тебя сейчас должен быть спад настроения, не бойся этого, не переживай, это нормально, и держи себя в руках. Если станет совсем плохо, выпьешь вот это лекарство. – Саша указал ей на прозрачный пузырек с белыми таблетками.

Венера сначала не верит, но все происходит именно так, как он говорил: ее постепенно накрывает волна отчаяния и страха, а мысли и воспоминания душат. Возникает почти забытое, но знакомое до дрожи сильное странное чувство безумной тоски; как будто когда-то давно она потеряла кого-то очень дорогого, и с тех пор ее жизнь не имеет никакого смысла. Когда все катится к чертям и накатывает печаль, она часто думает об этом незнакомце, иногда даже придумывая ему внешность и историю. Ее одержимость неизвестным человеком проникала даже в ее сны, и тогда она обещала найти его, где бы он ни был, а он уверял ее, что всегда находится рядом с ней. Но сейчас чувства потери и безысходности полностью обесценивают все ее существование. Собственная жизнь кажется ей настолько никчемной, что она злится на Паршина за то, что он спас ее вчера. От своего бессилия девушка нервно стискивает зубы и прячет лицо за ладонями, крепко сжатыми в кулаки.

Александр, разумеется, замечает, что состояние подруги ухудшилось. Он, как врач, понимает, что примерно творится у нее на душе. Заставив ее выпить необходимое лекарство, Саша убеждает ее лечь на кровать и ждет, когда она уснет, чтобы самому хоть немного отдохнуть от решения чужих проблем.

В субботу около половины шестого вечера приходит сообщение от Джеймса. Кроме полностью скопированной базы данных, и вообще всей информации, которая размещалась на внутреннем сайте «Седьмой Атлантиды», юноша сообщил, что немного поработал над их сайтом. Да так, что восстановить его им будет довольно сложно.

Поблагодарив далекого друга, Паршин бегло просматривает присланную базу. Информации немного, но, несмотря на это, вся она систематизирована. Первыми открываются данные какой-то восьмилетней девочки из Мурманска. Он обращает внимание, насколько грамотно составлено досье: полное имя, дата рождения, фотография, место жительства, способности и прочие особенности, где указываются нестандартные качества личности. Усмехнувшись про себя, Александр вводит в поле «Найти» фамилию подруги, и на экране сразу же появляется досье на девушку.

– О, Боже! Кто это! – стонет она, увидев вместо фотографии нарисованный карандашом портрет.

Есть чему удивиться, ведь изображение нисколько не соответствует реальной внешности Венеры. Вытянутое лицо, тонкие губы, длинный и узкий нос, большие раскосые «кошачьи» глаза превращают портрет в сюрреалистичное подобие человека. Под рисунком красуется подпись:

«Вера Лерснер. По описанию С. В. Долгих».

– Нет, – присмотревшись, возражает Саша, – нарисовано хорошо… и хорошо, что хорошо нарисован инопланетянин, а не ты.

– Не спорю…

– А еще, обрати внимание, что они называют тебя везде здесь «Вера Лерснер», то есть не знают твоего настоящего имени, – многозначительно произносит Паршин. – Что тут еще пишут?.. «…обнаружена Леонидом Старостиным» – это еще кто?!

– Это тот, кого я убила.

– Не говори так больше! Здесь еще пишут, что ты вела переписку с каким-то Игорем Воробьевым. Кто это?

– Это паренек из Твери. Один из наших. Я с ним познакомилась на языческом форуме. Ты думаешь, что он связан с ними?

– Как можно знакомиться с кем попало, на каких-то идиотских сектантских форумах?! Ты не подумала, что он мог быть приманкой? С этого момента забудь про форумы! – раздраженно бросает Александр. – Слушай дальше, что пишут: «Крайне опасна, способна силой мысли убить человека. При попытке вступить с ней в контакт погиб маг Леонид Старостин».

– Но я его не силой мысли убила! Я вообще не знаю, что это было! Это он на меня с ножом напал! – обиженно протестует Венера. – Я защищалась!

– Тихо-тихо, я знаю, – успокаивает он ее и продолжает: – «Вера Лерснер погибла восьмого апреля». – Мужчина довольно стучит пальцами по столу. – Да! Они не знают, что ты жива! А еще они потратят уйму времени на создание нового сайта. Джеймс – гений!

Венера задумывается, чувствуя что-то неестественное, неправильное в своих ощущениях.

– Человек погиб из-за меня, а я ничего не чувствую, – говорит она, догадавшись, что именно ее беспокоит. – У него, возможно, осталась семья, а мне все равно; моих друзей завалило в пещере, это были близкие мне люди, и мне безразлично! Я, наверное, очень плохой человек, да?

– А из-за меня погиб твой Марк.

– Я звонила в Гамбург. Марк попал в аварию, но остался жив. Так что твоя совесть чиста.

– Черт! Наверное, я тогда слишком устал и перенервничал. Кстати, как ты считаешь, этот Старостин думал о твоей семье, когда нападал на тебя с ножом? И не ты ли оказалась после его нападения в больнице без сознания? – Саша встает и обнимает ее. – Птенчик мой, ты нормальный человек, ты просто нездорова. Ты не к людям безразлична, ты безразлична ко всему происходящему, даже к себе, потому что жизнь не имеет для тебя смысла, твоя жизнь – это вакуум, который тебе нечем заполнить. Но ты отгораживаешься от всего, что может нарушить твою пустоту. Ты уже почти год в таком состоянии, но сама не замечала этого до срыва. Вспомни, когда мы познакомились, ты была таким живым, веселым солнышком, а сейчас словно потухла. Может, сны тебя так вымотали или еще что-то. Я не знаю точно, в чем причина твоего теперешнего состояния, но обещаю сделать все, чтобы вернуть тебя прежнюю.

– Проверь Игоря, – сухо просит девушка.

– О’кей! – Паршин возвращается к монитору и быстро набирает нужное имя. – Итак… «Вел активную переписку с Маратом Бекетовым, вплоть до его смерти. Сейчас его местоположение неизвестно». Они страницы в социальных сетях взламывают что ли?

– Пора переходить на голубиную почту.

– Это точно. Видишь, я был прав насчет соцсетей. Итак, Марат. Восемнадцать лет. «Согласился на исследование своих способностей в центре „Седьмая Атлантида“. После глубокого регрессивного гипноза с изгнанием чужеродной сущности… Покончил с собой». Покончил с собой?

Венера, удивленно вскинув брови, смотрит на Паршина, который еще раз про себя повторяет этот текст, стараясь его понять.

– Вот твари! – восклицает он, догадываясь что произошло. – Гипнотизеры хреновы! Понимаешь, Вер, психика человека как точный механизм со множеством винтиков и шестеренок, и к этому механизму нельзя допускать придурка с кувалдой! Только опытного настройщика! Не каждый специалист решится применять глубокий гипноз даже в терапевтических целях, потому что риск навредить очень велик. Вот например, ты вполне успешно практикуешь, что-то вроде, «цыганского» гипноза – мелочь, но результат очень впечатляет. Ты заставляешь человека поверить в иную реальность, иные обстоятельства, но сам человек при этом остается собой. Он может поменять свое решение или действовать согласно твоим указаниям, но его личность не меняется. В глубоком гипнозе одно неосторожное слово – и человек уже никогда не будет прежним. Эти «седьмые атланты» внушают таким как мы то, что в нас присутствует какая-то другая сущность…

– Они и мне говорили, что мной завладели силы зла. Но как они находят именно нас, и почему?

– Думаю, они выбрали случайным образом одного из нас. Он под гипнозом рассказал все, что знал о том, кто мы такие. Дальше, «атланты» додумали остальное, приплели к этому религиозные догмы времен инквизиции, и по наводке того одного стали искать остальных. Мы, наверное, чем-то отличаемся от большинства смертных, раз они периодически кого-то находят.

Венера вспоминает последние события, произошедшие с ней в Гамбурге. Как из всех людей, проходящих мимо китайской лавки, Старостин заметил именно ее? Ведь он появлялся всегда так неожиданно, словно выскакивал как черт из табакерки, сбивал с толку, на ломаном немецком предлагал какие-то книги. Вероятно подслушав разговор Лерснер, он стал обращаться к ней только по-русски. Обложки книг были яркие. Венера даже запомнила одно из названий – «Созидание эгрегора самопознания». Такой он был навязчивый, назойливый… и странно, что Татьяна, живя напротив, ни разу его не видела! Возможно, мы замечаем и запоминаем только тех людей, которые способны оказать влияние на нашу собственную судьбу? Такую теорию она слышала не единожды, но не предполагала, что ей предстоит ее проверить на себе.

– Смотри-ка, еще одно самоубийство! – возвращает ее к реальности Сашин голос. – Эмма Сапина. Москва. Четырнадцать лет.

– Совсем ребенок.

– Она переписывалась с Маратом. Вер, считаю, что мы не должны это прощать. Их надо остановить.

– Как? У нас нет доказательств, что они кого-то довели до самоубийства, нас и слушать не станут. К тому же это международная организация, а по факту нас только двое.

– Нас легион, и имя нам Легион, – словно напев произносит доктор.

– Олеська бы сказала, что мы слишком расквартированный легион, не способный к быстрой мобилизации. Реальность такова, что нас двое. Ну, может быть, Бондари и Левицкий нас поддержат, но впятером мы тоже ничего не сможем.

– Мы попытаемся. Я чувствую, что они не так могущественны, как ты думаешь. Скорее всего, они открыли представительство в Германии, когда кто-то из переселенцев увлекся их учением. Ты читала их историю на сайте? – Девушка отрицательно качает головой, и Саша поясняет: – Они начали с того, что открыли свой центр в Москве. Уже через год их филиалы появились еще в нескольких крупных городах. Как правило, под эти филиалы отводились обычные квартиры. В Германии у них представительство открылось совсем недавно, и тоже как-то полулегально. Судя по фотографиям, они там тоже в какой-то квартире собираются.

– И именно в Гамбурге?

– Ага. О представительствах в других городах ничего не сказано. Будь они – «атланты» бы ими похвастались. Мы справимся. Нам объявили войну, и мы должны защитить себя, Вера. Я думаю, нам стоит посоветоваться по этим вопросам с Лисицей.

– А она, разве, гений военного дела?

– По ее словам… – отвечает Паршин, набирая нужный номер.

– Хотя юмор у нее, правда, солдатский, – добавляет Лерснер.

Практически сразу, после второго гудка, на звонок отвечает Илья. Выслушав долгий рассказ о злоключениях Венеры, об ирландском хакере и базе данных, о действиях эзотерического центра «Седьмая Атлантида», Илья тяжело выдыхает:

– Чувак, я тебя не совсем понял, вернее, совсем не понял. Сейчас жену позову, объясни ей то же самое, ей это, наверное, будет интересно. Лисица!

– Да? – звучит после шуршания строгий женский голос.

Услышав Олесю, которую Илья любовно называет Лисицей, Саша, уже начиная злиться, снова пересказывает всю историю от начала до конца.

– Всё очевидно! – вполне спокойно говорит она, дослушав рассказ до слов «И что нам теперь делать, есть идеи?» – Начинаем партизанскую войну с целью деморализации и дестабилизации сил противника. Детали предлагаю обсудить завтра с утра у нас.

– Эммм… Подожди, сначала переведи все, что ты сказала на понятный язык!

– I propose to discuss all tomorrow5, – издевается Лисица.

– Да не это! Что ты имеешь в виду под деморализацией и дестабилизацией?

– Деструктуризацию, – без намека на иронию, отвечает она. Услышав в трубке что-то невнятное: не то рычание, не то стон, Олеся все-таки поясняет: – Да Господи! Запугаем мы их! Предчувствие неизвестной опасности, в конечном итоге, может привести даже к распаду их организации. Я сегодня еще подумаю, а завтра мы все решим! Понятно?!

– Понятно, ты подумаешь, а мы решим.

– Именно так!

Не прощаясь, Олеся отключается. Немного расстроившись, Александр передает Лерснер суть разговора, добавив, что он уже жалеет и считает, что обратился за советом совсем не к тому человеку. Но Венере все равно, что решил Паршин; ей все равно, что они ввязываются в более чем сомнительную борьбу; все равно, кто, как и зачем покончил с собой. Ее мысли далеки от этой реальности, и она снова чувствует нехватку кого-то очень близкого, кого не существует в этом мире.