Читать книгу Стихия. Книга 2. Сны ветра - Ирина Вендтланд - Страница 8

Утро воскресенья плавно перетекает в день, а в квартиру к супругам Бондарь входят Венера и Александр. Дверь друзьям открывает Илья, он приглашает их в зал, а сам идет готовить кофе. В комнате царит беспорядок: повсюду разбросана скомканная одежда и белье, на грязном полу валяется несколько книг. В зале возле стены стоит обеденный стол, на котором кроме пустых пивных бутылок, двух, полных окурков, пепельниц и нескольких оплавленных черных свечей, находится новый, достаточно дорогой ноутбук.

Возле окна перед импровизированным мольбертом, который представляет собой стул, установленный на журнальный столик, стоит сама молодая хозяйка квартиры. Олеся обладает приятной внешностью: огненно-рыжая, зеленоглазая, с забавными веснушками, умеренной и гармоничной полноты. Она кажется такой естественной, милой, домашней, солнечной, что все, кто сталкивается с нею, не могут представить, что эта девушка умеет быть злой или печальной. Ее легкость и непосредственность не оставили равнодушным Илью, а он не оставил равнодушной ее – так и появилась новая, молодая семья. Все внимание Олеси приковано к холсту, не отрывая глаз от своей картины, она подносит к губам невысокий стакан из толстого стекла с интенсивно зеленой жидкостью.

– Абсент?! – в один голос удивленно восклицают Паршин и Лерснер.

Их совершенно не смутило бы, если бы Лисица пила в это утро напиток декадентов, ведь в данный момент окружающая обстановка только способствует формированию такого мнения.

– Тархун, – отвечает вошедший в комнату Илья. – Хотите? Кто пьет абсент с утра?

– Нет, спасибо. А что у вас за погром? – спрашивает Саша, указывая на беспорядок.

– У нас медовый месяц, – монотонно, не глядя в его сторону, объясняет Олеся.

– Свадьба была в январе, сейчас апрель, а у вас до сих пор медовый месяц? – удивляется он, но Лисица не отвечает.

Венера, осторожно проходит по разбросанной одежде между диваном и гладильной доской к художнице и, положив локоть ей на плечо, с видом знатока искусства осматривает полотно.

– Ну как? – спрашивает Олеся.

– Кузен Уильям. Я узнаю его благородный профиль. А какой пронзительный взгляд! – произносит Лерснер, не улыбаясь, с напускной серьезностью и наигранным восхищением.

– Я, конечно, понимаю, что семейка Аддамс тебе особенно близка по духу, я даже не исключаю, что вы родственники, но все-таки?

– Я думаю, сочетание зеленых оттенков в этой кляксе говорит о тщетности бытия и примитивности «общества потребления», также угадывается явный протест и политическая сатира. А еще я «Приору» такого цвета видела, когда мы к вам ехали.

– Все сказала? – тяжело вздыхает Лисица. – Я припомню тебе это, когда стану великой художницей! Это дерево, а не клякса! А, может быть, куст – я еще не решила, но это мой первый пейзаж и он будет супер!

– Я, конечно, бездарь, – усмехается Лерснер, – но, по-моему, ты свой пейзаж не с того начала. Как насчет линии горизонта хотя бы?

– Горизонта тут видно не будет за другими какими-нибудь объектами, которые я потом дорисую! Тебе только бы критиковать!

Илья ставит на край стола четыре чашки кофе на подносе. Лисица отрывается от своей странной картины и идет к нему, а Венера еще с минуту стоит на месте, пытаясь разглядеть в зеленой мазне признаки дерева или куста.

Александр без объяснений протягивает Илье флэшку, куда предварительно скопировал информацию из базы.

Стоило Венере подойти к столу, как Олеся отпускает в ее адрес весьма сомнительный комплемент:

– А ты что еще похудела? Извини, но это уже перебор: ты тощая и бледная, как будто в подвале, где тебя держали последние пару лет, месяц назад перегорела лампочка.

– Иными словами: ты восхищена моим изящным станом и фарфоровой белизной кожи? – усмехается та.

– Если мишура красивых слов тебя утешит, то можешь считать так.

Саша, тем временем, открывает полученную базу. Илья и Олеся заворожено смотрят в монитор, а Лерснер снова окидывает взглядом беспорядок. Ее внимание привлекает книга в аккуратном переплете. Наклонившись, она поднимает ее. Прочитав название, «Махабхарата», девушка бросает недоуменный взгляд на хозяев квартиры.

«Ни за что не поверю, что они это читали», – подумалось ей в тот момент.

Тем временем Саша заканчивает рассказ об особенностях базы данных и открывает досье подруги.

– Сама рисовала? – язвит Олеся, указывая подруге на ее неудачный портрет.

В ответ на это Венера молча замахивается на нее книгой.

– Какую неуместную и бездарную лесть они о ней написали: «На вид около двадцати лет…» – комментируя досье, не унимается Лисица. – Она все равно не ударит меня книгой со священным текстом. Для нее это табу.

– Ты же все равно ее не читала! – хитро улыбается Венера, одновременно раздумывая, на основе чего горе-художница сделала последний вывод.

– Но ты-то наверняка читала, – предполагает Олеся.

– Во-первых, с чего бы мне ее читать, когда я никакого отношения к индуизму и его производным не имею; а, во-вторых, мне все равно, чем доказывать свою правоту, пусть даже личной «Книгой теней» самого Джеральда Гарднера!

Перепалка заканчивается перемирием.

Друзья быстро просматривают все двадцать три досье из базы, большинство из которых содержат только имя и фамилию.

– Тех, кто им попался, я имею в виду, про кого они больше узнали, по идее, должно что-то объединять, – предполагает Олеся.

– Ну, с Веркой-то все понятно – карма. Она же фашистка, – тут же выдает Илья и получает несильный, но ощутимый удар книгой по затылку.

– Придурок! Про меня у них информации почти нет, разве что, фамилия и сокращенный вариант имени. Я считаю, что этих ребят объединяет возраст, – говорит Лерснер. – Молодежь наивна и легко может попасться на провокации, или родители могут привести ребенка к экстрасенсам, заметив, что их чадо отличают необычные способности…

– Или если решат, что в их семье появился герой фильма «Омен», – перебивает ее Олеся.

– Вот именно! Меня тоже в свое время по бабкам таскали, – добавляет Саша. – Возможно, что родители преследуют исключительно благие цели, но никто не может поручиться за экстрасенса.

– По бабкам?! И чем заканчивались эти визиты? – удивленно спрашивает Лисица. – Криком бабки: «Заберите это дьявольское отродье»? – Предположение хозяйки квартиры вызывает общий смех, но сама она задумывается. – Послушайте, я что-то не улавливаю: они ищут всяких необычных людей, наших или нет, каким-то образом доводят их до самоубийства и продолжают искать дальше? – говорит она, когда веселье стихает. – Неужели, они считают все это нормальным? Первой им попалась эта девочка, Эмма. Ну, предположим, что ее родители заметили за ней какие-либо странности, но что могло натолкнуть их на мысль об одержимости дочери? – продолжает она.

– Сны? – в один голос произносят Венера и Илья.

– Да, это не лишено смысла: она рассказала о своих снах, а они, действительно, наводят на мысль об одержимости, – рассуждает Лисица. – Итак, заметив странности за дочерью, родители обращаются в центр «Седьмая Атлантида». Почему именно туда, разве в Москве некуда обратиться?

– Ну, этого узнать мы не сможем. Может, посоветовал кто-нибудь или «купились» на рекламу, или вообще случайно, – предполагает Илья.

– Ладно, родители просто обратились в «Седьмую Атлантиду», – продолжает она. – Но почему эти Сапина и Бекетов покончили с собой?! В муки совести из-за того, что они «заложили» своих соратников, я не верю и сомневаюсь, что это им внушили под гипнозом.

– Послушай, Лесь, – вздрогнув, произносит Лерснер, в голове которой промелькнула догадка, – я приехала сюда после сна, в котором Учитель предлагал мне умереть за него!

– И ты?! – с ужасом спрашивает та.

– Я отказалась, но Сашка мне сказал, что ему, например, снилось то же самое, но с разъяснением!

– И нам такое снилось, и тоже с разъяснением, – произносит Илья.

– Да, – подхватывает Лисица, – нам объяснили, что происходит, своего рода, чистка рядов, что убирают… бесполезных.

– Вот видите, – продолжает Венера, – я отказалась и меня, можно сказать, заставили уехать из страны, потому что с одной стороны мне предстояла экспедиция, в которой никто не выжил, а с другой – меня разыскивали «атланты»! Может быть, эти ребята согласились умереть, и впоследствии им просто внушили мысль о суициде?

– Вы правы, сержант, – соглашается Олеся. – В таком случае «Седьмая Атлантида» – всего лишь инструмент регулирования, «санитары леса». Но с другой стороны, к ним попадали уже обреченные люди. Меня во всей этой ситуации пугает то, что они невольно выдают других. Если это продолжится, то всем нам придется скрываться как этому вашему Игорю, или как Верке.

– Не то слово! – отзывается та, вспоминая, как спешно ей пришлось выехать из Германии. – Они бы не отстали от меня, если бы знали, что я жива, особенно после случая с тем мужиком, который мне угрожал.

– Теперь о стратегии, – продолжает Олеся. – Я уже говорила, что нам надо запугать врага…

– Это мы сможем, – произносит Саша.

– Нет, не сможем! Дослушай умную женщину, курсант! Мы – организаторы партизанского движения, а значит, мы должны оставаться в тени! Тем более что есть юные рекруты…

– Кто?! – перебивает ее Венера. – Говори по-человечески, ты не имеешь никакого отношения к армии, поэтому постарайся обойтись без рекрутов и драгунов!

– А ты уверена, что не имею? – гордо переспрашивает Лисица.

– Да!

– Тогда, ладно, – покорно соглашается она с требованиями подруги. – Итак, в Москве у нас есть несколько человек, которые могут помочь. Они сделают все так, как надо! Кроме того, по крайней мере, один из них может создавать им и разные административные проблемы в силу своего положения. У нас нет цели всерьез навредить им. За такое нас и самих накажут, поэтому мы можем им только мешать. Эти наши ребята точно отобьют у «атлантов» желание охотиться на нам подобных.

– Ты хочешь сказать, что они могут запугать их, не вступая с ними в контакт? – спрашивает Паршин. – Они такие, как мы?

– Да, – отвечает за жену Илья. – Они могут многое, тем более мы им поможем, скажем, что и как делать.

– А я их знаю? – Доктора явно задевает то, что Илья и Олеся создали, по его мнению, какой-то узкий круг друзей втайне от него.

– Конечно, знаешь! – развеивает Олеся его опасения. – Это наши московские братья.

– А! Как раз от них-то я и узнал про «Седьмую Атлантиду», – успокоившись, произносит Саша.

– Что за московские братья? – удивляется теперь Венера.

– Борис, Серега и Сашка Малёк.

– Все трое Мальки?

– Нет, Борис – Палеев, а Серега – Тараскин, – поясняет Олеся. – Вообще-то, они не братья, это я их так называю.

– Я еще предлагаю укрепить убежденность «атлантов» в гибели Веры, – подумав, предлагает Илья. – Пусть наши рекруты, – сделав акцент на слове «рекруты», он подмигивает Венере, – в своих угрозах упомянут и о ней, только пусть называют ее именно «Верой». Ну, скажут что-то вроде: «Из-за вас, душегубы, такая хорошая юная красавица погибла!»

– Хорошая идея, – кивает ему Саша.

– По-моему, сектантам необязательно знать, что все их страхи и проблемы произведены нами, – осаждает их Лерснер. – Лишнее бравирование ни к чему хорошему не приведет. Не знаю, какие у вас представления о партизанских войнах, но, я считаю, что хороший партизан – это неизвестный партизан.

– Угу, или мертвый, как говаривали твои соотечественники, – недовольно взглянув на нее, говорит Илья. – Мнение немцев в партизанских делах не учитывается.

Обидевшись на него, девушка отходит в сторону. Разговоров по делу больше не возникает, а пустая болтовня, пропитанная впечатлениями от предстоящего противостояния «Седьмой Атлантиде», уже не несет в себе ни грамма полезной информации. В квартире постепенно начинает воцаряться хаос: Олеся пытается отстукивать пальцами по столу ритм Интернационала, Илья что-то ищет в своем ноутбуке, Венера вернулась к созерцанию незаконченной картины, а Александр легонько пинает ногой найденный на полу силиконовый мяч-прыгун.

– Ах ты, зараза! Отойди от моего шедевра! – внезапно кричит Олеся на свою гостью, заметив, что та пытается добавить к картине несколько штрихов от себя.

Венера смеется и подходит к Саше. План действий, предложенный Лисицей, Паршину не особенно нравится, но своих идей по этому поводу у него не возникает. Он знает, что Лерснер тоже не уверена в успехе предприятия, но рассчитывать на ее поддержку было бы нелепо, ведь она с самого начала избрала нейтральную позицию.

Проводить воскресенье среди шума и беспорядка в квартире молодой семьи Бондарей друзьям не хочется. Наскоро попрощавшись, они выходят на остановку, чтобы, дождавшись своего автобуса, уехать. День выдался солнечным и теплым, еще на остановке Венера предлагает, не заходить в квартиру, а пройти мимо дома, спуститься к реке и побродить по аккуратной аллее на берегу. Саша поддерживает идею прогулки, и, приехав, друзья сразу же направляются к водоему. Атмосфера в квартире Ильи и Олеси, возможно из-за грязи и беспорядка, очень тяжелая, а прогулка, тем более, возле воды успокаивает нервы.