Читать книгу Стихия. Книга 1. Вероника: Проект «Горгона» - Ирина Вендтланд - Страница 5

Среди серых туч временами проглядывает солнце, но теплее от этого не становится. Отказавшись от алкоголя после второго же глотка, девушка снова возвращается к нему, ближе к вечеру, продрогнув до костей. Теперь «огненная вода» пьется легче, и неплохо согревает. Постепенно начинает темнеть, виски в бутылке еще чуть больше половины. Вероника физически не осилила бы всю бутылку. Уже сейчас она слишком пьяна.

Наутро, проснувшись в своем номере, девушка чувствует себя неплохо. Похмелья, как такового, нет, поскольку молодой организм смог сам и без последствий справиться с первой алкогольной интоксикацией. Однако рядом с кроватью Вероники сейчас оказывается столик с минеральной водой в ведерке со льдом и записка.

«Больше так не делайте», – написал ей постоялец из 307-го номера.

Девушка, лежа в постели, вспоминает вчерашний день, но ни разговор, которому больше подойдет название «вербовка», ни слежка не вызывают в ней столько отвращения, как состояние опьянения, и, особенно, обратный путь в отель, который вообще вспоминается фрагментами.

Одевшись, она остается в номере, где планирует провести весь день. Время близится к четырем, когда снова раздается телефонный звонок, и снова ее приглашают в правительственный номер.

– Как ваше самочувствие? – интересуется политик.

– Я в порядке.

– Как же можно приличной девушке так напиваться? Конечно, вы добавляете весьма яркие штрихи к образу Дитрих, но вы не она все-таки, и страдает при этом не ее здоровье, а ваше. Вы в курсе, что алкоголь убивает клетки мозга?

– Какая разница, вы же обещали его не извлекать.

Мужчина смеется и приглашает ее присесть в то же кресло, что и в прошлый раз.

– Я ожидал, – говорит он, – что вы можете натворить глупостей.

– Поэтому вы установили за мной слежку? Как, по-вашему, может ли человек расслабиться, перестать вас бояться и доверять вам, когда вы за ним следите?

– Ну, вообще-то, я тоже хотел бы доверять вам. Итак, чтобы я доверял вам, необходимо, чтобы вы доверяли мне, – замкнутый круг. По-другому нельзя никак. Как оказалось, следить за вами бывает бесполезно. Как вам удалось пройти сквозь стену?

– Я не ходила сквозь стену, – честно признается девушка, немало удивившись такому нелепому вопросу.

– Я же просил вас не врать! Человек, шедший за вами по пятам, утверждает, что вы прошли сквозь стену и, тем самым, скрылись от преследования. Или алкоголь лишил вас памяти?!

Строгость его тона раздражает Веронику. Чего ему только надо?! Зачем пристает с какими-то глупостями?! Она, вздохнув, рассказывает, как шла, услышала песню Враны, потом свернула на тропу, которой раньше не замечала, и оказалась в уединенном месте в горах.

– Можете сейчас повторить эту песню?

– Нет. В ней только непонятные звуки, которые я не запомнила. Если я услышу ее снова, то смогу повторить, а сейчас – нет.

– Было ли что-то необычное в том месте в горах?

– Там не было следов пребывания людей, не было слышно города, и временами светило солнце, что наиболее необычно.

– Вот что находится на том месте, куда вы свернули, – он протягивает ей фотографии старого кирпичного забора, за которым видны большие валуны, примыкающие к нему вплотную. – На обратном пути вы тоже повторяли ту песню?

– Нет, вернулась так же, как и зашла туда – по тропинке.

– Может быть, вы заметили или почувствовали что-то необычное? Хотя, о чем я?! Вас ведь еле ноги несли! Вы понимаете, что загубили такой важный эксперимент?! И почему вы пили виски, вы разве не в курсе, что существует менее крепкий алкоголь?! – Девушка сидит, виновато потупив взгляд, и он продолжает: – Например, здесь отличное вино. Вам бы оно, наверняка, понравилось больше, чем виски.

– Я не специалист по алкоголю, – скромно признается она.

– Хоть это радует. Кстати, возможно, у нас есть ключ к разгадке этих ваших песен Враны. «Врана» – это русское устаревшее название вороны. Могу предположить, что ваша ведьма говорит на древнерусском. Специалистов по нему немало. При первой же возможности мы попробуем ввести вас в гипноз и пообщаться с Враной. Она живет где-то в ваших воспоминаниях, попробуем ее извлечь.

– И вы с ней справитесь? – почему-то спрашивает девушка, совершенно изменив свою манеру поведения: теперь она не сутулится, не выглядит провинившейся девочкой, а выпрямившись, говорит с королевским величием, от чего ее собеседнику даже становится не по себе.

– Что вы имеете в виду?

– Это буду не я, – продолжает она в том же духе, – а русская шаманка, которой уже давно нет в живых, которой совершенно нечего терять. Думаете, она пожалеет меня – временное и бестолковое пристанище своей души? Я не знаю, чего она хочет, но я не хочу, чтобы от нее кто-то пострадал. Более того, я не уверена, что гипнотизер сможет загнать ее обратно после того, как она придет.

– В любом случае, это будет не скоро. Сначала мы вернемся домой, потом и вас, и меня ждут дела, а потом будет видно. Все это будет не раньше осени. Поэтому, не переживайте, все еще успеет много раз перемениться.

Девушка приветливо улыбается, когда ее собеседник меняет свой тон на более дружественный. По его просьбе она рассказывает о некоторых своих воспоминаниях и снах. Он время от времени что-то записывает в блокнот. Больше всего его, однако, заинтриговала личность Враны, он то и дело спрашивает Веронику о деталях ее первого сна о ней.

– Постарайтесь вспомнить, что за знаки она чертила, – говорит он, когда речь уже, казалось, идет совсем о другом.

– Спирали, кресты, квадрат или треугольник, но больше все-таки спирали.

– По часовой стрелке или против?

Девушка задумывается, вспоминая, а собеседник уже собрался что-то записать.

– Я не помню! – сдается она. – Разве это важно?

– Может быть, и нет. – Он откладывает блокнот в сторону. – Я вас не сильно утомил?

– Нет, но вы были правы, вспомнить все и сразу тяжело.

– Так, а все-таки, зачем вы вчера так напились? Чтобы лучше понимать Максвелла? – шутит мужчина.

– Нет. Просто пыталась снять напряжение, и это было первое, о чем я подумала. Все-таки мне было из-за чего нервничать.

– Вы драматизируйте. Если я вас сейчас отпущу, вы опять напьетесь?

– Нет.

– Проверять как-то не хочется. Вы играете в шахматы?

– Немного.

– Прекрасно! Вот и повод продолжить наш сегодняшний разговор. Заодно угощу вас местным вином. – Подав ей руку, он провожает ее до шахматного столика, а сам заказывает в номер вино, фрукты и сыр.

Вино пьется легко и почти не опьяняет, но приятно расслабляет и согревает. Первую же партию Вероника проигрывает, чем вызывает снисходительную улыбку своего соперника. Она не уточняла, что под термином «немного», подразумевает, что до этого она лишь дважды играла в шахматы, и оба раза проявила себя как никудышный шахматист.

– Вера, – обращается он к ней после первой партии, наполняя бокалы вином, – я очень хочу, чтобы между нами исчезли все недоразумения, и предлагаю, в знак особого моего отношения к вам, перейти на «ты». – Они сплетают руки, делают по глотку вина и соединяются в долгом, далеко не братском поцелуе. – Видишь, я совсем не страшный злодей, – шепчет он отстраняясь. – Еще партию? Я тебя не утомил?

– Нет, не утомили. Давайте сыграем еще.

– Мы же только что выпили на брудершафт!

– Мне комфортней обращаться к вам на «вы», и знать, что, при желании, в любой момент смогу перейти на «ты».

– Хорошо, к комфорту в общении мы и стремимся.

В новой партии Вероника снова проявляет себя не лучшим образом. В комнате темнеет, и мужчина поднимается включить свет. Перед тем, как снова сесть, он задерживается возле Вероники. Присев на подлокотник ее кресла, он говорит:

– Вера, ты оставила без защиты своего короля. На следующем моем ходу ты снова проиграешь. – Она поднимает на него немного утомленный взгляд, а он чуть наклоняется в ее сторону. – Шахматы – это психология. Смотри: ты защитила королеву, но полностью раскрыла короля.

– Я думала, королева важнее…

– Королева сильная и способная, она – это ты. Даже в игре ты стараешься защитить себя от меня, но я не там, – он показывает на противоположные фигуры, – я здесь, – он ставит палец на ее короля. – Вера, пока ты видишь во мне противника, мы оба в опасности, но если мы будем действовать сообща… смотри, что получится. – Играя ее фигурами против своих, он быстро выигрывает партию сам у себя. – Мы победим любого противника.

– И королева не пострадала, – комментирует она.

– Да, и королева не пострадала, – сдержано смеется он и добавляет шепотом: – Я не дам ей пострадать.

Дальнейшее происходит как в тумане: поцелуи, прикосновения, ласки. Вероника сама не понимает, как и почему оказывается полностью раздетой в его постели. Чем дальше, тем больше путается ее сознание, но в этой путанице есть свой, пока непонятный ей порядок. Мир ее рассыпается в прах, но вместе с тем появляется именно та ясность, которой так не доставало в последние дни. Все происходящее уже было в ее воспоминаниях, но не в этой жизни, а в образах переданных ей Враной; это было как раз тем, что должно было произойти, чтобы завершить ее посвящение. Теперь, Вероника изменялась раз и навсегда, бесповоротно.

– Я снова причинил тебе боль, – говорит он, поглаживая низ ее живота.

– Так странно, я раньше представляла себе все это по-другому, – произносит Вероника, глядя в потолок. Слегка усмехнувшись, мужчина целует ее плечо. Она улыбается и переводит взгляд на него.

– У тебя красивое тело, Вера. Не стоит ограничиваться съемками для рекламы. У меня на тебя большие планы, Вера Мейер, очень большие. – Он нежно целует ее. – Надеюсь, ты не ненавидишь меня за то, что произошло?

– Конечно, нет. Я же знала, к чему все идет.

– Ты умница!

Он не настаивает, но Вероника решает вернуться в свой номер. Допив вино, они тепло прощаются на пороге его номера. Перед тем, как отпустить ее он произносит:

– Только не делай никаких глупостей! Я надеюсь увидеть тебя завтра в полном порядке.

Вместо ответа она целует его, затем, отстранившись, повторяет:

– Никаких глупостей, – и с улыбкой уходит.

Однако эта улыбка держится на ее губах недолго. Она не корит себя за произошедшее, не винит его. Вероника уверена, что все идет так, как и должно, в соответствии с планом некоего разума, сочинившего ее судьбу. По ее убеждению, если все правильно, то не позднее, чем завтра она получит знак.

Ночь не приносит ей никаких сновидений. Утром снова раздается звонок, на этот раз министр общается с ней без посредников. Убедившись, что она в порядке, он предупреждает, что сегодня они, скорее всего, не увидятся, но это не значит, что она может забыть об их общем деле.

С самого утра происходит чудо: впервые за все время выглядывает солнце! Вероника, все-таки ощущает внутреннюю пустоту после вчерашнего. Ее обновленная личность еще не успела оформиться и утвердиться. В поисках моральной поддержки извне, девушка пытается дозвониться знакомым в Берлин, но чей номер она ни набирает, звонок постоянно срывается. Еще не понимая, в чем дело она спускается в холл, но администратор, испуганно косясь на нее, уверяет, что телефон не работает и позвонить за пределы гостиницы нельзя. Возможно, она поверила бы, но, на беду администратора, раздается звонок. На данный момент в гостинице четверо постояльцев, один из которых отбыл по делам, двое других, радуясь первому солнечному дню, отправились на прогулку, и Вероника. Никто из них сейчас звонить не может. Злость вспыхивает в душе девушки, она едва сдерживается, чтобы не разнести весь отель. От переживаний ли или по какой-то другой неведомой ей причине, но когда ее негодование достигает своего пика, она чувствует, как ее сердце сначала сжалось, а потом болезненно сократилось. Однако плохо от этого становится не ей, а администратору, который, едва отступив от нее назад, падает без чувств. Вероника же подходит к телефону. Сняв трубку, она ударяет по рычагу и задумывается о том, кому лучше позвонить. В первую очередь, ей почему-то хочется пообщаться с Зигфридом, но не скомпрометирует ли его такой звонок, вдруг он скажет что-то лишнее; еще хочется поговорить с отцом, он осторожен и точно будет взвешивать каждое слово, но она не знает его номера, ведь он в командировке. Так перебрав в голове всех знакомых, она расстраивается из-за того, что в сложной ситуации ей некому позвонить. От обиды она сильно пинает носком туфельки пухлую ногу администратора. Чувство ответственности не дает ей оставить его безо всякой помощи. Порывшись в записях, она находит номер доктора. Вызвав специалиста, Вероника со злости сбрасывает телефонный аппарат на пол.

В ярости она выходит на улицу, но прогулка быстро ее успокаивает. Решив поменять маршрут, девушка углубляется в город. Она почти не смотрит по сторонам, но внезапно обращает внимание на скромную вывеску антикварного салона.

Вероника оказывается единственной посетительницей. Она как в музее рассматривает товар. Продавец, сначала пытавшийся рассказать ей историю тех или иных вещей, уже не обращает на нее внимания, поняв, что она ничего не собирается покупать ни сейчас, ни в перспективе. Девушка замечает в одной из витрин довольно дорогой перстень с крупным красным камнем. Она отчетливо вспоминает его на своей руке, и даже сжав ладонь, чувствует дискомфорт, не ощутив его.

– А что это за кольцо? – интересуется она.

– Пятнадцатый век, серебро и рубин, принадлежало, предположительно маркизе Веронике де Руж, фаворитке Карла VII.

– Во-первых, де ля Руж, – уверенно заявляет девушка, вдруг осознав, что знает историю этого кольца лучше всякого профессионала. – А, во-вторых, побойтесь Бога, какой рубин?! Это горный хрусталь красного цвета!

– Вы, я вижу, большой специалист по камням, – скептически усмехается продавец.

– Это горный хрусталь! На обороте кольца есть гравировка: oro te pro arte – a te spero! Я знаю это кольцо!

– Вы, наверное, изучаете историю дома Валуа?

– Наверное, – шепотом произносит она.

– Не желаете померить?

– Конечно, я же тоже Вероника, – улыбается она, протягивая руку. Кольцо смотрится именно так, как в ее воспоминании, девушка с трудом отводит от него глаза.

– Не-ет, – говорит продавец, – вы не похожи на Веронику де ля Руж, она была очень властной и жестокой женщиной, как гласит летопись, а вы очень милая.

– Спасибо, – улыбается Вероника. – Почему-то у меня чувство, что она умерла не своей смертью.

– Какие-то у вас избирательные знания о ней. Но вы правы, ее отравил собственный муж…

– Маркиз Александр де ля Руж, я полагаю? – прищурившись, говорит девушка.

– Точно. Но самое забавное, что он отравил ее, а она его – выпили вино, в которое подсыпали друг другу яд. Но, надеюсь, от этого ваш интерес к кольцу не угас.

– Только возрос! – отвечает Вероника, нехотя возвращая перстень. – Оно давно у вас.

– Уже около года.

– Если продержится до конца месяца, я возьму его, несмотря на то, что вы, наверняка, накрутили цену за якобы рубин.

– Скорее всего, продержится, но я бы мог придержать его, если вы внесете часть суммы.

– Меня это не совсем устраивает.

Вероника записывает номер антикварного салона, обещая позвонить им сразу же, как у нее появится возможность приобрести перстень, и уточнить, не продали ли его еще.

Девушка уходит. Прислушиваясь к новым ощущениям и воспоминаниям, она отрешенно бредет вдоль незнакомой улицы. Продавец салона только убрал кольцо обратно в витрину, как в помещение вошел некий гражданин. Предъявив весьма убедительный документ, он подробно расспрашивает его о том, чем интересовалась девушка, и не было ли с ней каких-нибудь странностей?

Вероника бродит до вечера по курортному городу и возвращается в отель уже в глубоких сумерках. Перед уходом ей некому было сдавать ключ, поэтому он все время ее долгой прогулки оставался в сумочке. Она поднимается, открывает дверь номера и вскрикивает, увидев в комнате своего покровителя.

– Знаешь, Вера, у меня сложилось мнение, что Дитрих больше не пустят в этот отель. Потрудись объяснить, почему администратор оказался в больнице.

– Легко. Я вызвала ему врача. Странно, он убеждал меня, что телефон сломан.

– Ладно, черт с ним. Ты же понимаешь, о нашем сотрудничестве никому нельзя знать, поэтому мне пришлось подстраховаться и временно ограничить твое общение. Не сердись.

– Но вы могли мне просто сказать, чтобы я никому не звонила за пределы отеля.

– Хорошо. Не звони пока никому. Хотя, наверное, можешь позвонить отцу, чтобы он не волновался.

– О-о! Это последний человек, кто будет за меня волноваться, – присаживаясь на стул, выдыхает Вероника. – Тем более, его нет в городе, он где-то в разъездах.

– Захочешь поговорить с ним, только скажи.

– Не захочу, пусть он и дальше думает, что я в Париже.

– Как скажешь. Сегодня были какие-нибудь воспоминания или что-нибудь еще?

Девушка рассказывает о случае в антикварном салоне, о том, как вспомнила себя таинственной маркизой Вероникой де ля Руж.

– «Молю тебя о действии – надеюсь на тебя», – произносит он, доставая из кармана кольцо. – Вот какие украшения были у любимой женщины Карла Победоносного. Думаю, я должен его ей вернуть, – он протягивает перстень удивленной Веронике.

– Может быть, и не любимой, мы об этом не знаем, – шепчет девушка.

– Она была его фавориткой до самой своей смерти, а умерла она в тридцать два года. Ее смерть короля сильно расстроила, а значит, скорее всего, он ее любил. – Мужчина кладет перстень на ее ладонь.

– Вы знаете такие подробности из личной жизни французских королей?

– А я тебе не говорил? Я и есть Карл седьмой Победоносный Валуа, – шутки ради говорит он, и Вероника заливается звонким смехом. – Не веришь?

– Нет, – смеясь, отвечает она. – Оставайтесь лучше собой.

– Хорошо, уговорила. Что-то я не слышу жалоб на слежку сегодня?

– Знаете, это кольцо волшебное: один его вид сейчас развеял все мои мысли о слежке. Мы с мадам де ля Руж вам очень благодарны.

Он садится напротив и, поглаживая ее щеку тыльной стороной ладони, говорит вполголоса:

– Ты полна тайн, Вера Мейер. Тебе ведь ничего не стоило обдурить продавца или устроить ему такой же удар, как администратору, забрать все, что понравилось, но ты этого не сделала.

– Любой дар дается ради цели, – отвечает она, касаясь пальцами его руки, – и если его использовать не по назначению, он может уничтожить. Неужели, вы думаете, что только вы за мной следите? Не-ет, за мной еще следит тот, кто наделил меня такими способностями, и его я боюсь больше, чем кого бы то ни было из людей.

– Но Бог ведь милосерден?

– Не этот Бог. Есть и другие.

– Очередная тайна?

– Я вам расскажу обо всем, как только сама хоть немного разберусь.

– Не к нему ли мольба: oro te pro arte – a te spero?

– Скорее всего. Я мало что вспомнила о Веронике де ля Руж.

– О ней вообще мало известно: сведения есть только в одном источнике. Эта дама вместе со своим мужем, вроде бы практиковали алхимию… У меня все никак твой Максвелл из головы не идет! Неспроста же ты его читаешь! История умалчивает, что они с ним не поделили, но, в конечном итоге, Вероника оказалась при дворе Карла Победоносного. Она оставалась его фавориткой тринадцать лет. А ее муж старался всячески вредить и ей, и королю: строил заговоры, но как-то умудрялся не попадаться на этом. Потом, якобы решил помириться с женой, но на самом деле – отравить. Вероника тоже имела такое намерение. Вышло так, что они подсыпали яд друг другу и оба умерли. Период, когда Вероника была при дворе, можно считать лучшим временем правления этого короля, – как будто по секрету сообщает он и целует ее руку. – Хорошо, что я не передал тебя полиции.

Девушка не сводит с него глаз. У нее до сего момента еще оставалась наивная надежда, что, когда она все расскажет, ее оставят в покое, но теперь-то это вряд ли. Если маркиза де ля Руж была хоть сколько-нибудь полезна для своего государства, от нее уже не отстанут. То, что происходит сейчас, возможно, покажется ей отдыхом, временем абсолютной свободы, по сравнению с предстоящим. И, как в подтверждение этой ее мысли, мужчина продолжает:

– Когда вернешься в Берлин, пойдешь учиться. Вот лекции обязательные к посещению. Я записал фамилии преподавателей, которые ведут эти курсы, если произойдет какая-нибудь замена – скажешь мне, будем разбираться. – Он протягивает ей список.

– История общий курс, история средневековой Европы, история… история… опять история… история…, философия, антропология, психология, – зачитывает она вслух, – обществознание, археология, востоковедение, английский углубленный, древнегерманский, русский… Вы, наверное, весь день потратили на составление списка одних только исторических дисциплин.

– Я же говорил, что у меня на твой счет большие планы. Во-первых, хорошее образование тебе не повредит; во-вторых, никто лучше тебя не понимает твою природу, для ее исследования проще обучить тебя, чем нанимать целый исследовательский институт; в-третьих, хорошие знания помогут тебе эффективней использовать свои способности. Ты сейчас редчайший, но неграненый алмаз. Я тебя нашел, и я займусь твоей огранкой.

Возражать ему не имеет смысла. Даже если Вероника, желая все вернуть, как было до встречи с ним, применит свой гипноз и убедит его, что он никогда ее не видел, от этого будет только хуже. Не надо быть ясновидящей, чтобы знать наверняка, что все данные о ней уже изучаются в соответствующих отделах, и что пока министр лично занимается ею, она находится в относительной безопасности. Он говорил, что желающие препарировать ее мозг нашлись бы быстро, и девушка полностью осознает, что это не преувеличение.

Поцеловав ее в лоб и пожелав спокойной ночи, он удаляется в свой 307-й номер. У входа его встречает человек, посетивший антикварный салон сразу же после Мейер. Вручив министру конверт из плотной бумаги, незнакомец немедленно покидает этаж. Сегодняшний незваный гость Вероники устало заходит в свой номер. Распечатав конверт, он внимательно рассматривает фотографии перстня маркизы де ля Руж, и, открыв сейф, помещает их в папку с надписью «Проект «Горгона».