Читать книгу БЕССВЕТНЫЕ 3 - Ирина Ячменникова - Страница 9

***

Алан Фокс терпеть не мог, когда что-то нарушало порядок. И дело сейчас было не в грязной посуде с недоеденной едой и даже не в макаронине, затаившейся под столом. Больше всего мужчину раздражало тело, распростёршееся на полу и не показывающее признаков жизни. Хотя нет: оно всё же дышало.

Вид недобитого пленника вызывал исступление и скорбь. Опять. Опять он не убил его, пока была идеальная возможность. Захотелось вогнать нож паршивцу в горло, вот только тогда случилось бы то, чего Алан обещал себе не допускать. Всё же у него были железные принципы, как основной стержень существования.

Мальчишка должен был умереть, но только не от его руки. Точнее не только от его. Иначе сотрётся граница между тем, кем Алан являлся и тем, кем он себя считал. Всё очень просто: есть черта, которую он обещал себе не пересекать, чтобы не запустить необратимый процесс. Нужно было оставаться выше неурядиц и обстоятельств и воспитывать терпение и принятие.

Отогнав секундные желания, мужчина отступил на шаг и уставился на своё отражение. В его квартире стояли окна, а стёкла на фоне темнеющего неба служили не хуже зеркал. Сосредоточенный облик провоцировал хозяина взглядом. То был осмысленный взгляд, оттого и резал больнее. Зверю всегда было мало, сколько не выпускали его в мир, но только после некоторых обстоятельств он засыпал примерно на сутки, а потом обязательно просыпался, заявляя свои права на это тело и душу, если таковая вообще существовала.

Вздохнув, Алан снова посмотрел на мальчишку, сожалея, что тот не умер от разрыва сердца. Он обрушился каким-то проклятьем, намекая, что даже холодный расчёт не всегда оправдывается результатом, и никто не застрахован от ошибок. Всё это он, убийца, заслужил, когда не распознал в самоуверенном выродке юного глупца, увязшего во лжи умелых кукловодов. Конечно, лучше умереть, чем достаться ублюдкам большого мира, но в качестве этапа неутолимой мести рассматриваться негоже. Всё равно, что зарезать студента за возмутительные ошибки в сочинении.

Принятие пришло довольно скоро, заняв своё место в системе ценностей. Мужчина опустился на корточки и потряс тощее, костлявое плечо. Пленник не реагировал, показывая, что его обморок не лечится тычками и уговорами. Вот только был он в сознании, поэтому Алан отпрянул, выпрямился и прикрепил нож к магнитному держателю, куда и намеревался изначально его вернуть. Кто же знал, что у кое-кого вконец расшатаются нервы.

– Вставай.

У мальчишки в голове происходил разрушительный конфликт между желанием сдаться и стремлением выжить. Как и положено без спроса телепатия считывала все ощущения и даровала их наблюдавшему сверху маньяку. Тот в свою очередь излучал терпение и контроль над ситуацией. В этот момент он размышлял о том, что всё равно бы не стал расправляться с пленником здесь, иначе пришлось бы отдраивать стены и даже потолок от брызг фонтанирующей крови.

– Зачем ты это делаешь? – устало спросил коматозник. Вид у него был бледный и совсем измотанный.

– Я ничего не делаю. Это была твоя инициатива: искать меня и попадаться в плен.

– Зачем ты убиваешь? Зачем мучаешь?

– В какой-то степени мне это нравится. Но основная причина в другом. Однако я не намерен делиться с тобой своими мотивами.

– Ты просто сумасшедший.

– Не спорю, но это не повод тыкать мне этим в лицо всякий раз, когда твоё видение мира не совпадает с моим. Честность похвальна, но я – человек, поэтому не желаю лишний раз слышать о своих недостатках.

Мальчишка явно подгрузился услышанным, затем снова схватился за голову и уткнулся локтями в пол. В таком положении он собирался то ли переваривать информацию, то ли провоцировать собственное сумасшествие.

– Успокойся или я тебя ударю, – попросил Алан и воротился на свой табурет. Негоже было оставлять желудок без ужина, а также переводить приготовленную пищу.

– Убей меня: я это заслужил, – упадническим тоном произнёс мальчишка.

– Угу, – согласился убийца, рот которого был уже занят.

– Это мне за то, что вечно всё порчу. За то, что мои поступки заставляют близких страдать. И умирать.

Проглотив всё, что успел прожевать, мужчина поднялся, подошёл к окну и заехал лежавшему под ним парню по рёбрам. Без дури, чтобы ничего не сломать, но боль причинить.

– Будешь ныть – ударю снова. Ненавижу нытьё, – пояснил свой поступок Алан и двинулся обратно.

Вечер уже пошёл не по плану, так что стоило возвратить его в привычное русло. За окном разгоралось подобие заката, намекая на приближение ночи. Кетчуп придавал макаронам вкус, хотя это было последним, что хозяина заброшенного дома волновало. Еда нужна была затем лишь, чтобы усмирять желудок. Иначе это была уже не еда, а какая-то мания. Свой организм следовало сдерживать во всех отношениях, чтобы тот не приучал человека к лени и излишнему комфорту. К хорошему, знаете ли, быстро привыкают.

На полу кухни мальчишке лежалось лучше, чем в подвале. Во всяком случае, вставать он не торопился. Усталость в нём ощущалась знатная, но не такая, чтобы оказаться не в силах сидеть или стоять. Сейчас он изображал всеобъемлющую жертвенность: несчастный и беспомощный ожидает расправы от безжалостного и неумолимого психопата. Ну прям картину рисуй!

– Мэтис. Правильно? Если ты не будешь доедать, то я верну тебя в подвал.

Сверкнув мысленным недовольством, юноша послушно поднялся и сел за стол.

Ужин прошёл в молчании. Говорить было не о чем: важного мальчишка не знал, а остальное убийцу не интересовало. Потом Алан поставил чайник, так как кофеина в его крови не хватало. Предлагать напиток гостю не хотелось, но тот испытывал жажду и всё ещё не согрелся. Последнее желание нужно исполнять, раз прозвучало обещание его выполнить. Принципы.

Возомнивший себя медиумом пацан в благодарностях не рассыпался, но в кружку вцепился обеими руками. На одной из них красовался грубый шрам от давешнего прокола. На губах следы выглядели аккуратнее, но в целом напоминали тыкву с зарубежного праздника с переодеваниями и выклянчиванием конфет. Нескрываемое клеймо. Хотя изначально не предполагалось, что со всеми этими вмешательствами парень продолжит жить. У Алана тоже имелись шрамы, но их удавалось спрятать под одеждой, а некоторые просто не бросались в глаза. Как, например, те, что на ладони и шее.

Мужчина протянул руку за блокнотом, а пленник дрогнул от неожиданности, но продолжил сидеть тихо и покорно. Да уж, они друг друга стоили. Оба двинутые на всю башку: один выискивает, кого бы убить, а другой высматривает убийц и свежие трупы.

– Ты хоть одно убийство раскрыл? – полюбопытствовал блондин.

– Я? Ну, было одно. Я первым нашёл убийцу, но полиция его потом без меня посадила. Я и других видел в видениях, но разве пойдёшь без доказательств в полицию?

– И сколько убийств в Прилесье нераскрыто?

– Я насчитал тридцать четыре убийства из тех видений, что видел за лето.

– Сколько?

– Тридцать четыре. Большинство, правда, скорее всего, многолетней давности.

– В Прилесье что, все теперь маньяки?

– Тебе виднее, – с осторожностью посмотрел на похитителя парень.

– Давай по порядку. Вот это, – Алан открыл тетрадь на случайной странице. – Сбит человек на Осеннем шоссе.

– Несчастный случай. Но водитель не остановился, а предпочёл скрыться. Я рассмотрел номера, – произнёс медиум словно бы заученный текст.

– А это?

– Пьяная драка. Я хотел показать это всё детективу, но без каких-либо улик он поднимет меня на смех.

– Ты можешь любое убийство воссоздать и посмотреть, кто его совершил?

– Технически. Нашёл тебя – смогу найти кого угодно.

– Ты нашёл меня по видениям?

– Я не знал, что найду именно тебя. Не был уверен. Но в какой-то момент в видениях появились знакомые места, и я принялся их исследовать, – попытался объяснить мальчишка, вспоминая вчерашний день.

– То есть ты не телепат, но видел моими глазами то, что происходило в прошлом?

– Не знаю. Я видел твоими глазами лишь то, как ты вчера выстрелил. Как ты выжил?

– Лишь это? Уверен? – мужчина принялся листать тетрадь, выискивая отмеченные при чтении абзацы. – Да тут не меньше десятка сворованных у меня воспоминаний. Ты даже этого не смог понять?

– Я вижу моменты перед смертью. В основном. И то, что порой очень хочу увидеть. Не удивительно, что призраки показывали тебя, но почему не со стороны, а твоими глазами?

– Потому что это не призраки! Ты меня вообще слушаешь? Это что-то сродни телепатии. Чтение памяти или что-то подобное.

Мэтис растеряно посмотрел на блондина, а потом на свою тетрадь.

– А какие из видений твои? – поинтересовался он, так как смысл прозвучавшего только начинал до него доходить.

Алан открыто проигнорировал вопрос. Вот уж с кем он не собирался делиться деталями своего прошлого, так это с полудурком, совершенно не понимающим, что с ним происходит.

– Мне вот что интересно, как ты с такой… продуктивной способностью ухитрился не заинтересовать того белого учёного?

Мэтис задумался. Ему самому спиритический дар казался очевидным и важным, но вот какими были интересы иностранного олигарха?

– Я не знаю. Сначала мне сказали, что я талантлив, потом пообещали подумать на мой счёт. И думали полгода. Потом позвали учиться. Но Ланд-Кайзер со мной более не встречался. Я в основном книжки читал, погружался в транс и тестировался на приборах. Но меня снова попросили исчезнуть. Правда у меня в тот период наступила странная полоса, когда я почти ничего не видел. Словно бы дар испарился. Но после комы он вернулся в троекратном размере.

– И теперь ты способен увидеть то, что захочешь?

– Не совсем так. Вот я хотел найти тебя, а выходит, видел твоими глазами. Всё происходит не так, как хочу, но я могу задавать направление, что ли.

– Интересно. Выходит, ты составил чуть ли не список местных убийц, чтобы однажды призвать их к порядку. Только полиция точно не будет подобным заниматься. А доказательства ты соберёшь в лучшем случае по паре дел. Хотя, уже не соберёшь, так как ко мне угодил.

– Но кто, если не я?

– Почему ты убеждаешь себя, будто что-то должен этому миру? Отчего ты пытаешься откупиться?

Мальчишка распахнул глаза и принялся обдумывать вопрос. Подобная формулировка не оспаривалась его сознанием, но являлась чуждой и неприятной.

– Я не знаю, как это объяснить. Мои родители. Они погибли из-за меня. Из-за моего детского каприза. И я заслуживаю смерти не меньше, чем остальные из этого списка. Но в отличие от них я пытаюсь исправиться. Сделать хоть что-то, чтобы…

– Мир стал лучше? Или заглушить чувство вины?

– Я не знаю. Может, просто больше ничего не умею делать, кроме как трупы находить и тех, кто их оставил.

В юной голове металось противоречие, мешающее рассуждать здраво и адекватно реагировать на ситуацию. А ещё он сделался каким-то подавленным и хмурым. Перед глазами замелькали хаотичные образы, затем из этого хаоса показались стёкла, атакованные ливнем, потом замелькали вспышки. В какой-то момент произошла внезапная встряска, будто медиума толкнули в грудь, в лицо полетели звонкие осколки, и наступила тишина.

Телепатия своровывала все эти образы, передавая хозяину вперемешку с эмоциями.

– Интересно, – снова констатировал блондин.

Мальчишка покраснел, сообразив, что показал похитителю нечто личное.

– Очевидно ты не самый достойный кандидат, чтобы отправиться на тот свет, – вздохнул Алан и сел на своё место напротив. – Я действительно не убиваю детей или таких вот недотёп. Просчёт свой признаю, но уже ничего не поделаешь. Отпускать тебя глупо.

– И ты всё-таки убьёшь меня?

– А что ещё мне с тобой делать? Конечно, есть один вариант, но он тебе не понравится. А я ещё не решил на этот счёт.

В зелёных глазах задрожала такая неприкрытая надежда, какая тронула бы льды самой непреклонной души, если бы та всё же существовала.

– А говорил, что не хочешь жить и заслуживаешь смерти.

Мэтис стыдливо опустил взгляд. Он и так уже изодрал в клочья свои гордость и самолюбие.

– Прежде всего, ты должен понимать, что я тебя никогда не отпущу, а однажды непременно убью. Лгать и обещать чудес не собираюсь. Ты знаешь слишком много, видел моё лицо и это место. Да и твои видения способны раздобыть совершенно нежелательные сведения. Потому просто прими тот факт, что к нормальной жизни ты никогда не вернёшься. Теперь каждый твой день – пляски со смертью. Усёк?

Дожидаться кивка Алан не стал, так как уже и без того потратил много времени.

– Единственное, чем ты можешь купить себе отсрочку – сведения о тех, кто заслуживает смерти больше тебя.

– Что? – изумился и растерялся парень.

– Ты показываешь мне мразей, без которых мир стал бы немного лучше. Взамен я не убиваю тебя, пока ты полезен.

– Что?!

– Можешь считать, что не сидишь без дела и осуществляешь возмездие.

– Что?! Это невозможно! Я так не могу!

В этом нелепом человечке уживались два навязчивых состояния: «выжить любыми способами» и «лечь и умереть за все мыслимые и немыслимые грехи». Как можно быть настолько не в ладах с собой, Алан не понимал, и понимать не хотел. Уж с собой-то нужно уметь договариваться. Но мальчишку терзали эти противоречия, подталкивая к непредсказуемым поступкам. Того гляди сам схватится за нож и ринется кого-нибудь убивать, хоть и убеждён, что на насилие не способен.

– Ты можешь согласиться на смерть сегодня или купить себе отсрочку. Решать тебе.

– Я не смогу жить, зная, что ты сделаешь со всеми этими людьми!

– Можешь попытаться. Своих приятелей из Пегого Дола ты уже приговорил. И, между прочим, ты здесь больше всех распинался о правосудии.

– Это слишком жестоко! Кто мы такие, чтобы судить?

– Я не сужу. Я делаю выбор. И тебе тоже придётся выбирать. Меня устроит любой ответ. Пойму, если согласишься, но и не упрекну, если предпочтёшь жестокую смерть в подвале.

– Ты же обещал убить меня быстро!

– Не было такого. По-другому не получится.

– Это не честно! Я не хочу! Только не снова!

– Мне плевать, чего ты там не хочешь. Либо соглашайся на мои условия и выполняй их, либо мы спускаемся в подвал и заканчиваем наше затянувшееся знакомство. Ты и так отнял у меня много времени.