Читать книгу Путь Велеса. Книга третья из цикла «Пределы» - Ирина Юльевна Енц - Страница 2

Юрка сидел в парке возле университета на деревянной скамейке, выкрашенной в ярко-красный цвет. Пинал жёлтые опавшие листья одной ногой и размышлял. Горькие мысли его одолевали, но он старался найти хоть какой-нибудь, самый незначительный, повод для оптимизма. И не находил. Летний отпуск, который они решили провести все втроём – он, его невеста Татьяна и подруга детства Анна, – окончился трагедией. Они попали в какой-то немыслимый переплёт, из которого без потерь выбраться не удалось. Анна ушла в неизвестность, пожертвовав собой и уведя в ловушку их давнего «знакомца» Иршада, обладающего поистине колдовскими силами, объяснению которым не было ни в одной книжке или научном труде.

Да, конечно, теперь этот старый гад уже не угрожает им. Да что там – им! Никому не угрожает! Да вот только цена такому «не угрожает» была слишком велика. (Подробнее об этом читайте во второй книге трилогии «Кто не спрятался – я не виноват».)

При воспоминании о прошлых событиях Юрик, не удержавшись, заскрипел зубами – и сам на себя разозлился. Чего сейчас-то уж зубами скрипеть! Всё без толку! Нет их любимой Нюськи, и он не знал, как можно это изменить. Его подруга Татьяна, в отличие от него, упорно не верила в необратимость произошедшего. Если разговор заходил об этом, она начинала горячиться, хмурить брови и шипеть на него рассерженной кошкой, уверенная, что всё можно исправить. Юрик бы очень хотел в это верить. Он был убеждён, что Нюська жива, вот только…

Додумать он не успел. Из дверей медицинского университета вышла Татьяна. Он, мгновенно позабыв о своих печальных размышлениях, залюбовался девушкой. Стройная, высокая, с чуть вздёрнутым носом и огромными серыми глазами, обрамлёнными густыми чёрными ресницами – она спускалась по ступеням легко, будто и не касаясь их. Но причислить ее к разряду фей или нимф было затруднительно: тёмные брови нахмурены, а во взгляде – суровая решительность, будто она не на свидание спешила, а на бой с невидимым врагом. На светлых длинных волосах, собранных на затылке в «конский хвост», лихо заломленный на одну сторону, сидел малиновый берет, который необыкновенно ей шёл. Малиновый же плащ, чёрные ботики и чёрная сумочка на плече создавали гармоничную композицию, подчёркивая элегантность её облика.

У него мелькнула глупая мысль – как так вышло, что такому балбесу досталось такое счастье? Машинально он провёл рукой по короткому, жёсткому ёжику волос и поправил воротник куртки, с грустью констатируя, что его скромная синяя куртка из простой «брезентухи» и расхлябанные ботинки с потёртыми носами вряд ли соответствуют облику этой дивы.

Девушка спустилась по ступенькам широкого крыльца вниз и на мгновение замерла, выискивая глазами Юрку. Он махнул ей рукой, и она торопливым шагом, всё ещё хмурясь, быстро направилась к нему через дорогу. Подойдя, несколько небрежно чмокнула его в щёку и как-то тревожно огляделась. В таком её жесте не было ничего необычного или неожиданного. После всего пережитого летом тревога стала их постоянной спутницей. Но всё же Юрка насторожился и, на всякий случай, спросил:

– Что-то случилось?

Татьяна помотала головой и, глядя с прищуром на сидевшую напротив парочку, нарочито бодро проговорила:

– Всё нормально. – И добавила тем же бодрым тоном: – Ну что? Какие планы?

Но её взгляд говорил, что «случилось», и это были не просто мрачные мысли о произошедшем в карельских лесах. Юрик свою подругу знал достаточно хорошо, чтобы не попасться на крючок её фальшивого оптимизма. Но вида, разумеется, не подал и вопросов задавать не стал. Подхватил её под руку и повёл по бульвару, обрамлённому, словно золочёной рамой, старыми клёнами. Заговорил тихо, легкомысленным тоном, с беспечной улыбкой на лице:

– Мозги мне не морочь… Ещё одна Нюська на мою голову. Говори, что случилось. И не вздумай отнекиваться – люди кругом. Сразу засекут.

Татьяна быстро глянула на него и расплылась в ответной улыбке.

– А ты быстро соображаешь…

Юрка скромно потупился, а потом плутовскими глазами стрельнул на подругу и голосом Карлсона, который «баловался плюшками», ответил:

– Не жалуюсь. Так что у нас опять случилось?

Танька чуть напрягла шею, словно собралась опять оглянуться. Юрка чуть сильнее сдавил ей локоть – мол, не стоит. Девушка усмехнулась:

– А нас уже можно и в качестве разведчиков засылать, не находишь?

Парень, продолжая улыбаться, прошептал с нежностью:

– Брось мне голову морочить… Разведчица, блин!

Улыбка у Татьяны стала чуть шире, и она пропела, будто признавалась ему в любви:

– Я сейчас рядом с деканатом встретила Акку…

От неожиданности Юрка сбился с шага и чуть не поперхнулся. Улыбка как-то сама собой сползла с его лица, а синие глаза сначала округлились, а потом сощурились до состояния узких щелочек. На выдохе он спросил:

– Кого???

Теперь уже Татьяне пришлось взять его покрепче за локоть. Всё ещё улыбаясь, она прошипела, чуть скривив губы набок:

– Не ломай картину. Кого слышал. – И улыбнулась ещё шире, хотя, на Юркин взгляд, и так уже было чересчур.

Нужно было пояснить, что человек со странным именем Акка был из команды их врагов, которых Нюська увела за собой в неизвестную ловушку. Этот дедок был из рода шаманов и кое-что умел. Но вот в расставленный капкан он не попал – исчез навсегда, как им казалось, в неизвестном направлении. Они было совсем о нём позабыли, а вот сейчас – опять… Чёрт!

Быстро вернув выражение беспечности на лицо (что далось ему с большим трудом), он проговорил:

– Так… Предлагаю сесть где-нибудь в кафе и всё как следует обсудить. – И задал вопрос, который задавать ему очень не хотелось: – Думаешь, за нами следят?

Татьяна только скорчила презрительную физиономию. Юрик было нахмурился, но, вспомнив, что они уже почти что «засланные разведчики», опять напялил на физиономию дурацкую клоунскую улыбку.

Народу на бульваре было мало. Люди после работы торопились попасть быстрее домой, на бегу поглядывая на небо. Осенние тучи затягивали голубую прозрачную синь, намекая на близкую непогоду. Осень в этом году выдалась под стать настроению ребят. То солнце грело, как летом, то внезапная хмарь наползала, и с неба начинал сыпать мелкий, нудный, противный дождик, больше похожий на пыль, чем на нормальный человеческий дождь. Молодые люди ускорили шаг и вскоре вышли к небольшой площади. Не раздумывая, они прошли к длинному приземистому серому зданию, на краю которого виднелась неброская надпись «Под шпилем».

Шпиля здесь никакого не было и в помине. Но когда-то здесь был старый купеческий особняк. Говорят, что на его крыше и был тот самый шпиль. Но особняк ещё во время войны разбомбили, и восстанавливать его никто не стал – не до того было в те тяжёлые годы. Вся страна была в руинах. А от купеческого дома остались только складские помещения, или, по-старому, лабазы, сложенные из серого речного камня. Толщина стен этих самых лабазов была около полутора метров, так что фашистские бомбы покорить их так и не сумели. А теперь в этом кишкообразном здании располагались множество мелких магазинчиков, каких-то контор и вот это самое кафе «Под шпилем».

Посетителей в небольшом зале было немного. Два парня висели на барной стойке и приставали с дурацкими улыбочками на пьяных физиономиях к официантке – довольно упитанной молодой особе с подведёнными к вискам большими коровьими глазами и пышной высокой причёской, на которой болталась, прикреплённая на две «невидимки», маленькая белая наколка – символ работницы общепита. Женщина со скучающей физиономией выслушивала их комплименты сомнительного толка, но, по какой-то причине, не гнала их от себя. В глубине кафе за столиком сидела молодая пара и мило ворковала, не замечая никого и ничего вокруг. У самой двери притулился за маленьким столиком неопрятный старичок и жадно поедал чебурек, запивая его коричневатой бурдой, которую называли «кофейный напиток из цикория».

Юрку молодёжь не заинтересовала, а вот старичка с чебуреком он окинул довольно пристальным и подозрительным взглядом. Ничего необычного, ничего похожего на их старого знакомца Акку в старичке не обнаружилось, но настороженность у Юрки не прошла. По неведомой ему самому причине не нравился ему этот старичок, а чем – кто бы знал…

Они с Татьяной прошли в дальний угол рядом с узким окном и уселись за небольшой столик, застеленный клеёнкой в красную клетку. Официантка, уверившись, что они точно посетители, а не просто нечаянные прохожие, нехотя отлепилась от стойки и, словно каравелла, поплыла к ним, на ходу доставая из кармана белого фартука блокнот и маленький огрызок карандаша.

Юрка вопросительно посмотрел на подругу, мол, что будешь? Танька равнодушно пожала плечами, словно намекая – мол, не для этого пришли. Юрик, тяжело вздохнув, виновато глядя на любимую, скороговоркой пробормотал:

– Четыре чебурека и два стакана томатного сока…

Официантка что-то черкнула в своём блокноте и опять вопросительно уставилась на молодых людей, всем своим видом давая понять, что «тут вам не забегаловка, а приличное кафе». Татьяна хмуро посмотрела на нахальную работницу общепита, собираясь сказать что-то резкое. Но друг её опередил, проговорив скороговоркой:

– Два овощных салата «Здоровье» и два стакана чая.

Официантка довольно хмыкнула и каравеллой уплыла обратно за стойку, а Татьяна принялась сердито бурчать:

– Тут кругом такое творится, а ты, как всегда: лишь бы пожрать!

Юрка от этих слов набычился, но спорить с подругой не стал. Поняв свою бестактность, девушка виновато добавила:

– Ну прости… Знаю, что на голодный желудок ты думать не можешь. Просто… – Она на мгновение закрыла ладонями лицо, а потом жалобным шепотом проговорила: – Ты себе не представляешь, что со мной было! Я, когда ЕГО увидела, чуть в обморок не грохнулась. – И добавила чуть громче, словно обращаясь к самой себе: – Не знаю, то ли нам радоваться, что этот чёрт тут появился, то ли печалиться…

Юрка, приподняв брови, с удивлением посмотрел на подругу. Поняв правильно его мимику, она стала охотно объяснять:

– Ты что, не понимаешь? Это значит, что нам не придётся его долго искать. А я уверена, что он наверняка знает, что случилось с Нюськой и как можно ей помочь!

Юрка покачал головой и с усмешкой проговорил:

– Ну ты, мать, даёшь! Даже если он что-то и знает, в чём я, лично, очень сомневаюсь, то не вижу причины, по которой он бы захотел нам помочь. Ты, случаем, не забыла, на чьей он стороне? И потом, Сурма знает и умеет куда больше, но и он сказал, что вариантов нет… – закончил он уныло.

Сурма был хозяином хутора, соседствовавшего с охотничьим домиком, где ребята проводили свой летний отпуск, обернувшийся таким кошмаром. Старик принадлежал к племени Чуди Заволочской. Был суров, ворчлив и мудр. К тому же обладал таинственными силами, свойственными всему его Роду. Мог напустить любой морок, мог излечить любую рану, мог читать чужие мысли и управлять силами природы. В общем, много чего мог такого, чего не способна объяснить современная наука. И, разумеется, ребята хотели вернуться обратно на хутор, чтобы продолжить попытки спасти Нюську. А тут, откуда ни возьмись, вдруг «нарисовался» Акка – потомственный шаман, прихвостень того самого Иршада, из-за которого сгинула Нюська, и вообще, подлый и гадкий старикашка.

Татьяна с некоторым недоумением пожала плечами. В её взгляде была явственно видна растерянность. Повозив солонкой по клеёнке, она упрямо буркнула:

– А я почти уверена, что он, наверняка, может что-то знать… Только его стоит как следует расспросить. – Фразу «как следует» она произнесла с особой интонацией.

Юрка фыркнул, стараясь сдержать насмешку:

– И чего? Как по-твоему «следует»? К дереву в лесу верёвками примотать и пытать калёным железом? Кто займётся? И потом… не думаю, что с ним так легко будет справиться, хоть и выглядит он хлюпиком. Вспомни, как с ним Сурма бился. Одолел, конечно, но сил приложил немало. А ни я, ни ты подобными возможностями не обладаем.

Татьяна сникла, шмыгнув по-детски носом. Конечно, её друг был прав, а она, как обычно, ляпнула, не подумав. Видя, что подруга загрустила, Юрик сменил тон и уже спокойным, деловым, безо всякой иронии голосом продолжил:

– Знаешь, я думаю, этот Акка не зря здесь появился. Скорее всего, ему что-то от нас надо. И я уверен, что это «что-то» – очень плохое. А значит, держаться от него нам следует подальше… – В его интонации чувствовалось продолжение, но он замолчал, не зная, как приступить к самой важной части разговора.

Татьяна с грустной улыбкой смотрела на друга, а потом выпалила:

– А я академ взяла… По семейным обстоятельствам… – И с вызовом посмотрела на Юрку.

Он несколько раз недоумённо хлопнул ресницами, а потом, совершенно позабыв, что они находятся в общественном месте, во всё горло завопил:

– Так это же здорово!!!

Все присутствовавшие тут же повернули головы в их сторону, то ли в ожидании представления, то ли с возмущением. Татьяна мельком заметила, что только неопрятный старичок, который всё ещё жевал чебурек у самого входа, даже ухом не повёл. Может, глухой? Впрочем, занимал он её мысли недолго.

Юрик виновато огляделся и пробурчал:

– Извините… – А потом, взяв на несколько тонов ниже, продолжил, всё ещё возбуждённо: – Знаешь, я сам тебя хотел об этом просить, но боялся, что ты меня с таким предложением пошлёшь куда подальше. – Он чуть придвинулся вперёд и, навалившись на край стола, зашептал: – Учёба – это, конечно, важное дело, но жизнь – куда как важнее. А коли здесь стали появляться наши прежние «знакомцы», то всё, баста – добра от этого не жди. Думаю, нам нужно как можно быстрее возвращаться к Сурме, на хутор. Вместе мы, наверняка, что-нибудь придумаем. – Он быстро огляделся по сторонам и добавил ещё тише: – Ну, ты понимаешь, о чём я…

Татьяна понимала. Она, было, открыла рот, чтобы что-то сказать, как тут же его закрыла. К их столику «плыла» официантка с заказом. Поставив всё на стол, она следом шлёпнула бумажку со счётом и требовательно уставилась на Юрку своими подведёнными, как у гейши, глазами сверху вниз. Он торопливо полез в карман и расплатился, оставив приличные чаевые.

Официантка хмыкнула и кое-как выдавила из себя:

– Приятного аппетита…

Танька только головой покачала, глядя, как та плывёт обратно к барной стойке. Но вопрос, который они обсуждали, был куда важнее поведения наглой девицы. Она вновь обратила свой взор на Юрку и спросила:

– Я-то академ взяла, а у тебя как будет с работой? Отпустят?

Юрка пожал плечами, увлечённо разглядывая клеёнку перед собой. Татьяну это насторожило. С намечающейся в голосе угрозой она проговорила со значением:

– Юрик?..

Юрка тяжело вздохнул и промямлил:

– Отпуск, может, и дадут, только если за свой счёт. Но тут такое дело… – Он стал водить пальцем по столу, не зная, как бы помягче преподнести Татьяне новость, которая могла её расстроить.

Видя его нерешительность, девушка нахмурилась, словно грозовая туча. Он, подняв на неё взгляд, с деланной улыбкой небрежным тоном проговорил:

– А я могу вообще до весны быть свободным… – Брови на переносице у Таньки сошлись в одну линию, и он поспешно выпалил: – Меня весной в армию забирают, так что… – И, не дожидаясь взрыва эмоций, закончил: – Ты меня будешь ждать?

Татьяна смотрела ошарашенно на него несколько мгновений, а потом, схватившись за голову, простонала:

– Этого только ещё и не хватало!

Юрка обиженно насупился:

– Я не понял… Так будешь или нет?

Девушка взглянула на него с тоскливой нежностью, которой он от неё уже и не ожидал, и проговорила:

– Конечно, буду! Только… – Она вдруг всхлипнула и добавила жалобно: – Я не думала, что так скоро…

Юрка принялся её успокаивать, совершенно позабыв про остывающие чебуреки и салат «Здоровье», розоватой кучкой ожидавший его на тарелке.

Из кафе они вышли полностью поглощённые друг другом и совсем не обратили внимания на старичка, который проводил их долгим и странным взглядом.

После кафе они решили сходить в кино. Как Татьяна выразилась – «чтобы насладиться благами цивилизации, прежде чем им опять придётся забраться в медвежий угол». Места им достались в задних рядах. Так Татьяне сказал Юрик. Но, глядя в его «честные» голубые глаза, она только хмыкнула.

Слово «достались» тут было не совсем уместно. В зале было не очень много народа. Через два места от них сидела девушка – в точно таком же малиновом берете, как и у Татьяны. Смерив девушку неласковым взглядом, Танька, сердито засопев, сдёрнула с головы свой берет и, не церемонясь с модным головным убором, раздражённо затолкала его в карман плаща. Глядя на эту пантомиму, Юрик только усмехнулся. Разумеется, про себя.

Фильм был про индейцев, а вовсе не про любовь, как о том кричали афиши на входе. Но молодых людей это ничуть не огорчило. Им было не до того.

Посередине фильма Татьяна вдруг поднялась и, прошептав: «Я попудрить носик», вскользнула из тёмного зала. Юрик, преисполненный самыми радужными мечтами, уставился на экран. Там скакали лошади, свистели стрелы, а весь мир пел и плясал вокруг него в радостном хороводе. Всё будет хорошо! Они вернутся на хутор и там, вместе с Сурмой, обязательно придумают что-нибудь, чтобы вытащить Нюську. А потом они все вместе…

И тут его кто-то пихнул в спину. Не сильно – слегка. Но мечты почему-то сразу испарились. Какой-то человек проходил по заднему ряду, тихо и невнятно извиняясь перед всеми сидящими. Юрка даже головы не повернул. Мелочь какая! Мало ли… Может, тоже ходил «носик попудрить».

А через минуту Татьяна уже вернулась, и Юрка думать забыл о толкающемся человеке.

Усаживаясь на своё место, Танька покосилась на девушку в малиновом берете. Так, безо всякой мысли, можно сказать, на инстинкте. И вдруг, напряжённо замерла, пропустив мимо ушей заботливый Юркин вопрос:

– Всё нормально?

Юрик, заметив её настороженность, прошептал чуть громче:

– Ты чего, Танюха?

Татьяна, по-прежнему не отвечая, смотрела пристально на девушку, а потом вдруг приподнялась со своего места и быстро перешла к ней поближе. И тут Юрка тоже заметил. «Соперница по беретам» сидела как-то очень странно: привалившись к боковому подлокотнику так, что этот треклятый берет сполз почти на самую макушку, грозя от малейшего прикосновения свалиться на пол.

Татьяна осторожно дотронулась до её руки и тут же, будто обжегшись, отдёрнула пальцы, шарахнувшись в сторону. Юрка, плюнув на злое шипение с задних рядов «мешаете смотреть» и «имейте совесть», поспешно пробрался ближе. Татьяна с ужасом смотрела на него, широко распахнув глаза. Прикрыв ладошкой рот, на выдохе выдала ставшее уже очевидным и для него:

– Она мертвая…