Читать книгу Путь Велеса. Книга третья из цикла «Пределы» - Ирина Юльевна Енц - Страница 7

Юрка дернулся всем телом, стараясь выскользнуть из сильного захвата. И тут же в самое ухо ему прошептали:

– Тихо. Заметят.

Он замер, тем самым давая понять, что понял. Захват ослаб, и он резко оглянулся. В сгустившихся сумерках было трудно разглядеть человека, который застыл позади них. Но он его сразу узнал по дурацкому хвостику, торчавшему на затылке. Что за блажь – мужику отращивать волосы, да ещё хвостик завязывать, как у девчонки?!

Татьяна, как ни странно, вела себя намного спокойнее. Не визжала, не пищала, не таращилась испуганно на человека, который, не обращая уже внимания на них, пристально смотрел на дорогу. Просто замерла неподвижно, словно птичка, заметившая в небе ястреба.

А человек прошептал едва слышно, непонятное:

– Ну, старый козёл! Никак не уймётся! – И потом, обращаясь к ребятам: – Тихо, за мной! – И тут же стал отползать назад, в самую гущу молодых елей.

Уже через минуту они промокли до нитки. Холодные капли с хвои сыпались на них со всех сторон, заставляя тело подрагивать от ледяного прикосновения. Сгущающиеся фиолетово-черные сумерки были для них хорошим прикрытием. Юрка, было, хотел задать вопрос – что этот тип тут делает и как он, вообще, их нашёл, – но, будто почувствовав это, парень обернулся и прижал указательный палец к губам, мол, тихо.

Юрик покосился на подругу. Татьяна, сосредоточенно нахмурившись, старательно обходила очередное колючее препятствие и, кажется, не испытывала ни малейшего сомнения по поводу того, что они идут непонятно за кем и непонятно куда.

Так они пробирались по тёмному лесу ещё минут тридцать. Юрка только диву давался, как этот «хвостатый» не разбил до сих пор себе лоб об очередной ствол дерева и не переломал ноги на выступающих камнях и глубоких рытвинах, которых здесь было в достатке.

Тяжело дыша, они остановились на небольшой прогалине. Наклонившись вперёд, уперев руки в колени, Юрка прохрипел:

– Ну, и откуда ты тут взялся?

Парень в ответ только усмехнулся, оставив вопрос без ответа. «Догадайся, мол, сама», – что называется.

Юрик начал злиться. Распрямившись, он поддёрнул лямки рюкзака на плечах и собрался уже высказать, что он думает о «хвостатых» парнях, которые мнят о себе бог знает что. Но тут встряла Татьяна. Не обращая внимания на сердитый вид друга, всё ещё тяжело дыша, она спросила:

– Кто эти, там, на дороге? И чего им от нас надо?

Юрик поразился (в очередной раз) способностям подруги сразу улавливать самую суть происходящего. Ей всё равно было, откуда тут взялся этот парень. Её прагматичный мозг сразу выцепил главное: опасность исходила от тех, на дороге. Значит, нужно выяснить источник этой самой опасности, а всё остальное, менее важное, можно и «на потом» отложить.

Судя по всему, парень был того же мнения о девушке, что и Юрик, потому что ответил ей:

– Это люди Акки. Для чего ему нужны вы – я пока не знаю. Но скоро и это прояснится. А пока ступайте за мной, и как можно тише. Те, на дороге, скорее всего, в лес не сунутся, но кто их знает. Акка, хоть и урод, но шаманскими штучками владеет неплохо. Но, к счастью, его там с ними не было. Иначе так просто нам уйти бы не удалось.

И, не говоря больше ни слова, он развернулся и скользнул под полог леса.

Юрка только диву давался, как это ловко у него получается – да ещё почти в кромешной темноте. Конечно, Юрик и сам был не промах, и много на что был способен, но так ходить по лесу он всё же не умел. Вот Нюська – та могла.

При воспоминании о пропавшей подруге он тяжело вздохнул. Ему почему-то на мгновение показалось, что пропавшая подруга сейчас с укоризной смотрит на него. Какая-то смертная тоска вдруг навалилась на Юрика, сдавливая горло тяжёлым спазмом.

Татьяна осторожно тронула его за плечо и участливо спросила:

– Юрик, ты как? Что-то болит?

Юрка чуть не разревелся от досады. Они что, все…?! За кого его принимают?! За «маменькиного сыночка»?! Ну, этот, с хвостом, ещё ладно! Но Татьяна-то куда?!

Сжав челюсти, он с трудом выдавил из себя:

– Всё нормально. Нюську вспомнил… Она по лесу гонзать была мастерица, ничуть не хуже этого, как там его…

Татьяна услужливо подсказала:

– Кажется, его зовут Марат. Он друг Сурмы…

Юрка фыркнул:

– Ну да, «друг»… А заодно и друг Иршада, если помнишь. И нашим, и вашим. Разведчик, блин!

Он бы даже самому себе не смог сейчас объяснить, чего он взъелся на этого парня. Ведь, если разобраться, он их спас от тех, что на дороге. Угу… Спас… Ещё нужно разобраться, от чего и от кого он их спас.

Но, как бы он ни сердился, приходилось признать, что Марат появился очень своевременно. От тех, что устроили завал на дороге (а в том, что этот завал был подстроен, Юрик не сомневался), он всей кожей ощущал исходящую опасность. Она словно густое туманное облако расползалась по дороге там, перед автобусом.

Ладно… Парень ловок. Нужно уйти от этого места подальше, а там разберёмся, что он задумал и чей он друг!

И, не говоря больше ни слова, он решительно шагнул вслед за Маратом.

Через некоторое время они вышли на берег неширокой, говорливой реки, названия которой он не знал. Здесь было чуточку светлее, и идти по каменистому пологому берегу стало легче. По крайней мере, не нужно было каждую секунду уворачиваться от мокрых ветвей.

Но тут Татьяна начала всё чаще спотыкаться и, наконец, не выдержав, тяжело плюхнулась на сухой кусок «топляка», торчащий из воды, и хрипло выдохнула:

– Всё… Дальше не сделаю ни шага.

Юрка кинулся к девушке, помог снять рюкзак и присел рядом с ней на корточки. Отстегнул от пояса фляжку с водой и молча протянул её.

Татьяна принялась жадно пить. Потом выдохнула и, будто оправдываясь, проговорила:

– Давайте немного передохнём…

Юрик тихонько свистнул, привлекая внимание ушедшего вперёд Марата. Тот подошёл и недовольно буркнул:

– Ну, и что у нас тут за посиделки? Ждёте, когда нас нагонят?

Татьяна жалобно посмотрела на Юрика, словно ожидая от него защиты от беспощадного проводника. Юрик и вступился. С нескрываемым ехидством он пробурчал, глядя на парня снизу вверх:

– Если ты не заметил, она – девчонка. Ей нужен отдых. Не все служили в спецназе…

Марат сначала нахмурился, собираясь что-то резко ответить, но потом передумал. Махнул рукой, буркнув:

– Здесь не самое хорошее место для отдыха. Да и время неподходящее. – А потом, совсем другим, удивительно мягким голосом, обратился к девушке: – Потерпи. Совсем немного осталось. Сейчас до брода дойдём, а на той стороне нас машина ждёт.

Танька обречённо кивнула и с тяжёлым вздохом поднялась на ноги. Юрка, ни слова не говоря, взял её рюкзак, надев его себе на плечи так, что он оказался впереди, став похожим на какое-то неуклюжее животное.

Татьяна тихонько хихикнула:

– Двойная черепаха… – А потом серьёзно добавила: – Спасибо, Юрик. – Потянула за лямку и убеждённо сказала: – Но ты так идти не сможешь. Давай, я сама…

Юрик упрямо мотнул головой:

– Ты и без рюкзака еле ноги передвигаешь. Иди уже… Я справлюсь.

Марат с минуту смотрел на эти расшаркивания и «китайские приседания» ребят, а потом, не говоря ни слова, скинул с плеч свой полупустой рюкзак и протянул руку к Юрке:

– Давай мне. Она права – ты так далеко не уйдёшь. А она возьмёт мой. Он лёгкий.

Юрка неохотно стянул Татьянин рюкзак и протянул его Марату. А потом, взвесив в руке его рюкзак, стоявший на прибрежном камне, коротко сказал, обращаясь к подруге:

– Не тяжёлый.

Вопреки уверениям Марата, что осталось «немного», идти им пришлось ещё с полчаса. Юрка, идущий вслед за Татьяной, уже начал опасаться, как бы она не свалилась в реку при следующем неуклюжем шаге уставших ног. Когда он был уже готов резко осадить этого хвостатого зазнайку, напомнив, что не все «из спецназа», Марат поднял руку, делая знак остановиться.

Затем, осторожно выбирая место, куда поставить ногу, стал спускаться к реке. Помедлив несколько секунд, ребята последовали за ним.

Увидев бурлящую воду, Юрка подумал, что им здесь вброд не перейти. По крайней мере, для Татьяны это будет невыполнимая задача. Мало того, что вода ледяная, так ещё и довольно сильное течение. И, надо полагать, дно не особо напоминало асфальтную дорогу. К тому же, было темно.

Он уже было собрался высказать всё это их проводнику, но тут увидел толстую верёвку, переброшенную с одного берега на другой. Ну да. С верёвкой их шансы, конечно, возрастали, но всё равно просто не будет.

Он посмотрел на подругу. Губы Татьяны были упрямо сжаты, брови нахмурены. Зная её характер, говорить что-то о трудностях перехода ей сейчас было без толку. Всё равно не послушает. Тут они с Нюськой были похожи – обе упёртые, как бараны!

Подтверждая его выводы насчёт её принадлежности к рогатому упрямцу, Татьяна смело шагнула в воду за Маратом, судорожно вцепившись обеими руками в натянутую верёвку. Юрка шёл сразу за ней почти вплотную, готовый в любую минуту прийти ей на помощь.

Уже на середине реки ноги у него начало сводить судорогой, но он терпел, боясь даже представить, каково сейчас Таньке.

Едва они выбрались на другую сторону, как Марат заставил их почти бегом подняться на крутой берег. Это помогло им немного согреться, но вымотало окончательно.

Уазик действительно ждал их на небольшой лесной дорожке на той стороне. Марат достал из бокового кармана в дверце обычную металлическую фляжку и протянул её Юрке, проворчав:

– Это спирт. Разотрите ноги. И немного глотните. Не хватало ещё мне с больными возиться… – Не дожидаясь ответа, сам направился к нетолстому деревцу, за которое был привязан другой конец верёвки.

Юрик было собрался ему резко ответить что-то типа «сам не простудись», но, глянув на чокающую от холода зубами Таньку, которая уже размазывалась, привалившись к дверце машины, смолчал.

Усадил её на сиденье, стянул мокрые ботинки и носки и стал растирать ступни спиртом из фляжки. Потом натянул ей на ноги свои шерстяные носки, которые запасливо захватил с собой.

Помог залезть ей на заднее сиденье УАЗика, где, к его радости, обнаружилось обычное солдатское шерстяное одеяло мышиного цвета. Укутав девушку как следует, принялся за себя.

Для начала сделал пару глотков из фляжки, потом снял мокрую обувь и босым забрался на переднее пассажирское сиденье.

Марат, покончив возиться с верёвкой, завёл мотор, и они осторожно, не включая фар, поехали по небольшой грунтовой дорожке, едва заметной среди разросшегося низкого кустарника по берегу реки.

Татьяна, согревшись под одеялом, сразу же задремала. А Юрик подступил к Марату с вопросами. Вполголоса спросил, косясь на спящую девушку:

– Ну… и как ты нас нашёл, герой?

Несмотря на все старания, он не сумел скрыть лёгкой язвительности.

Парень, не отрывая внимательного взгляда от дороги, с усмешкой ответил вопросом на вопрос:

– А что, разве вы прятались? – Услышав, как рассерженно засопел Юрик, поспешно прибавил: – Да не сопи ты, как барсук в норе. Найти вас было не особо сложно. Но когда понял, что за вами следят, решил немного повременить с появлением. Хотелось понять, что этому старому бармалею от вас понадобилось…

Юрка, не удержавшись, фыркнул:

– Ну и как, понял? Поделись. А то я до сих пор в толк не возьму, чего он к нам прицепился. Никаких тайн мы не знаем. Иршада больше нет. – И добавил хмуро: – …Как и Нюськи. Она бы ему бородёнку-то повыщипала. Уж точно, церемониться бы не стала.

Марат быстро глянул на своего пассажира и опять напряжённо уставился на дорогу. Проговорил почти доброжелательно:

– Выщипать ему бородёнку, как ты выразился – не проблема. Проблема понять, что он задумал. – И закончил разочарованно: – А этого я пока, увы, не понял. Одна надежда, что Сурма разберётся.

Юрка обрадованно вскинулся:

– Так мы к нему едем? – И, не дожидаясь ответа, добавил извиняющимся тоном: – Так сразу бы и сказал! А то я уж было подумал… – Он не закончил. Потому что и сам не знал, что же именно он подумал.

Дорогу, по которой они осторожно пробирались, так назвать можно было лишь в приступе буйной фантазии. Так, направление, состоявшее из сплошных кочек и зарослей кустарника, который, когда они свернули в лес, принял размеры небольшого леса. Но УАЗик успешно преодолевал все эти буераки. Юрик должен был признать, что Марат был классным водителем. Мало того, что ехали в полнейшей темноте, так он ещё будто чувствовал очередную выбоину и аккуратно её переезжал. Юрика даже в сон потянуло. И Татьянино тихое сопение за спиной, которое он улавливал чутким ухом, бодрости тоже не способствовало. Но он изо всех сил таращился в темноту. Дремать в такое время ему не позволяла гордость. Марат-то, поди, тоже не спал ночь, а вот же – не дремлет. Наоборот, очень собран и сосредоточен. А он что, Юрик, хуже этого «хвостатого», что ли?

Вопросов у него было много. Они теснились в голове, наползая один на другой, свиваясь в какой-то невообразимый клубок, словно обезумевшие гусеницы, которых кусают муравьи. Но отвлекать водителя от такой дороги было бы сейчас неразумно с его стороны. Ну что ж… подождём более благоприятного момента. К тому времени, может, и вопросы угомонятся, и выстроятся в одну линию, следуя логическому порядку.

Небо уже начало светлеть, когда они, наконец, выскочили на асфальтовую дорогу. И тут дело пошло веселее. Марат включил фары и надавил на газ. Старичок-УАЗик, весело взбрыкнув на последней кочке, понёсся по шоссе, сыто урча мотором. Вот тут Юрка уже не выдержал. Голова его свесилась на грудь, и он перестал замечать мелькание деревьев вдоль дороги.

Он вдруг увидел Нюську – так ясно, словно стоял рядом с ней, на расстоянии вытянутой руки. Она сидела на каком-то покорёженном дереве и смотрела прямо на него. Глаза были грустные и уставшие. Волосы растрепались, выбиваясь из-под какой-то дурацкой косыночки, которые Нюська отродясь не носила. А она вдруг тихонько проговорила:

– Раз, два, три, четыре, пять… Я иду тебя искать…

У Юрика холодок пополз по спине от этого её серьёзного, напряжённого взгляда. Он прошептал недоумённо:

– Нюська… ты чего?

Девушка в упор посмотрела на него, будто пытаясь забраться ему в голову, и резко, почти командным тоном проговорила:

– Прячьтесь!

Он вздрогнул от её резкого голоса и тут же проснулся. Закрутил головой в разные стороны, пытаясь спросонья сообразить, где он и что он. Марат, покрасневшими от усталости глазами, посмотрел на него с усмешкой:

– Ты чего? Сон страшный приснился?

А у Юрки в голове словно переклинило. Нюськин приказ «прячьтесь!» всё ещё звучал у него в ушах. Вцепившись в металлическую скобу рядом с сиденьем, он вдруг рявкнул:

– Стой!

Марат инстинктивно резко нажал на педаль тормоза. Машину слегка занесло на мокром асфальте. УАЗик обиженно взвизгнул резиной, затрясся мелкой дрожью и встал, как вкопанный, точно лихой скакун, осаженный на полном ходу умелой рукой всадника. С заднего сиденья с глухим грохотом свалилась на пол спящая Танька. Из-за спины Юрика послышалась неразборчивая брань, в которой поминалась вся родня до седьмого колена – как водителя, так и того, кто «орёт, как резаный». Пока девушка выпутывалась из спеленавшего её одеяла, Марат тоже успел высказать Юрику немало претензий (мягко говоря) – правда, в менее резких и более приличных выражениях.

А Юрик, как ни странно, словно и не слышал все «ласковые» слова в свой адрес. Он, по-прежнему вцепившись в железную скобу, смотрел пристально вперёд через лобовое стекло, будто ожидая появления на дороге полчищ неведомых врагов. Из-за его плеча выползла взлохмаченная Татьянина голова и, уже используя более литературные слова, недовольно спросила:

– Какого чёрта?! Так и убить можно! – Заметив застывший, напряжённый взгляд друга, проговорила совсем другим, встревоженным тоном: – Юрик, что случилось?

Марат тоже уставился на него, нахмурив брови. Едва уловимый запах тревоги уже прокрался в салон машины вместе с влажным запахом хвои. Юрка наконец выдавил из себя:

– Нюська сказала: «Прячьтесь!» – Он с каким-то испугом посмотрел по очереди на Марата, потом на Татьяну и шёпотом, словно извиняясь за свои слова, добавил: – Строго так сказала…

Татьяна с облегчением выдохнула:

– Ну, слава тебе… Сон, значит, приснился. А орать-то чего тогда? – Она широко зевнула, деликатно прикрывая ладошкой рот, и проговорила с лёгким упрёком, обращаясь к Марату: – Ну и чего тогда стоим? Слышал же… Юрику сон приснился. Поехали.

Но Марат будто её не слышал. Всё ещё хмурясь, коротко обратился к Юрке, с виноватым видом сидящему рядом:

– Нюська, говоришь, сказала… А ну, расскажи.

Вместо него влезла Татьяна, пробурчав недовольно, обращаясь к Марату:

– Мы что, будем посреди дороги теперь стоять и сны друг другу рассказывать?

Мужчины её будто не услышали. Юрка очень коротко пересказал свой сон. Да, собственно, там особо-то и рассказывать было нечего. Вопреки Татьяниным едким репликам, Марат отнёсся к рассказу парня весьма серьёзно. Ничего не объясняя, он решительно съехал с асфальта в лес и загнал машину в кусты так, чтобы её с дороги не было заметно. Затем, решительно выйдя наружу, сухо проговорил:

– Сидите здесь и не высовывайтесь.

Татьяна, впечатлённая его озабоченностью, опять полезла к нему с вопросами:

– Так ты что, думаешь, это серьёзно? – И почему-то шёпотом добавила: – Это, в смысле, Нюська нас оттуда предостерегает от опасности, так, что ли? А такое вообще возможно?

Марат, не оборачиваясь к девушке, только глаза закатил под лоб, тем самым выражая своё отношение к её внезапной болтливости. Юрик стал быстро натягивать на ноги мокрые ботинки, скороговоркой проговорив:

– Погоди… Я с тобой.

Татьяна тут же заволновалась:

– Эй… Вы что, меня хотите здесь одну оставить? – И добавила, как отрезала: – Я одна в машине не останусь! – И тоже принялась суетливо напяливать мокрые ботинки на ноги.

Ботинки налезать на шерстяные Юриковы носки никак не желали. Татьяна пыхтела, тихо ругаясь себе под нос, но не сдавалась. Получалось плохо. В сердцах она сдёрнула с ног носки и стала всовывать босые ноги в мокрую обувь. Марат собрался что-то резко возразить, но Юрик, угадав его намерение, тихо шепнул:

– Бесполезно.

Марат только головой покачал, но спорить больше не стал.

В лесу было тихо, сыро и зябко. Ещё до конца невысохшая одежда бодрила, как купание в холодной речной воде. Юрка передёрнул плечами, мысленно утешая себя тем, что теперь-то уж он точно не уснёт на ходу. Не выходя на дорогу, они гуськом направились вдоль неё, скрываясь за густым подлеском, внимательно глядя по сторонам. Шли гуськом, держась почти след в след за Маратом. Никто не знал, чего нужно опасаться конкретно, и поэтому вертели головами во все стороны, настороженно прислушиваясь. Ночной сумрак расползался по сторонам, прячась в корнях вековых деревьев, забираясь в норы и ложбинки. В предрассветных сумерках все контуры деревьев и подлеска были чуть размыты, словно на акварельную картину пролили несколько капель воды.

Идти старались бесшумно, но у ребят получалось неважно. Наконец Марат не выдержал. Распрямившись, он проговорил тихо, едва сдерживая раздражение:

– Так… вы шумите, словно стадо бизонов. Дальше пойду один. – И так сурово глянул на девушку, что у Татьяны, собравшейся возразить, слова застряли в горле.

Она шумно выдохнула, сжав упрямо губы, всем своим видом давая понять, что не намерена… И тут Марат замер. По-птичьи резко повернул голову в сторону дороги и застыл, словно примерз к месту. Поднял и резко опустил руку. Те, кто «не все спецназовцы», знак поняли без слов и быстренько залегли в мокрых кустах. Марат, одними губами беззвучно проговорил:

– Оставайтесь на месте… – И тут же, бесшумно скользя, словно тень, скрылся за ближайшим деревом.

Танька, открывшая было рот, собираясь высказаться, вдруг тоже замерла. Теперь и Юрик услышал невнятный звук речи. Пока он раздумывал, ползти на звук голосов или нет, из-под еловой лапы вынырнул Марат. Вид у него был встревоженный. Сделав знак следовать за ним, направился в сторону их машины. Отойдя на приличное расстояние от того места, проговорил тихо:

– Нас ждут. Одна машина ГАИ и «Москвич» на обочине, метрах в трёхстах отсюда. В «Москвиче» четыре человека. – И как-то странно посмотрел при этом на Юрку.

Юрик взгляд его понял верно и только пробурчал:

– Нюська оказалась права…

Татьяна, скорее из вредности, попыталась возразить:

– А с чего ты решил, что ждут именно нас? Может, это у них, как это… во, рейд какой-нибудь? Ищут браконьеров или нарушителей порядка. – Поймав на себе досадливые взгляды мужчин, пошла на попятный: – Ладно, ладно… чего вы? Нужно рассматривать всякие варианты. – И тут же деловым тоном прибавила: – Что делать будем? Бросаем машину и уходим звериными тропами?

Марат, отвернувшись, хмыкнул, проворчав себе под нос:

– Ну да… с вами много находишь. Особенно звериными тропами.

Татьяну его хмыканье нисколько не смутило. Как ни в чём не бывало, она продолжила:

– У кого ещё какие варианты? – Не услышав на свой вопрос ответа, с лёгким ехидством спросила друга: – А тебе, случайно, Нюська не сказала, что после «прятаться» надо делать?

Юрка только в досаде головой покрутил – мол, нашла время. А потом задумчиво спросил, обращаясь к Марату:

– У тебя карта есть?

Тот покачал головой:

– Зачем тебе карта?

Юрик пожал плечами:

– Посмотреть обходные пути. Может быть, есть какие-нибудь лесовозные дороги, которые эти гады не учли. А если нет, то Татьяна права – уходим пешком. – И добавил, словно в утешение: – Машину бросать, конечно, жалко. Но так ведь её можно и потом забрать.

Марат задумчиво жевал травинку, не глядя на ребят. Было понятно, что он чем-то сильно озадачен. Татьяна, уловив эту его значимую задумчивость, спросила с тревогой:

– Что? О чём ты думаешь? – И торопливо прибавила: – Ты напрасно думаешь, что мы пешком по лесу не сможем. Конечно, не так быстро и тихо, как ты, наверное, – проговорила она лукаво, будто невзначай пытаясь его поддеть, – но километров тридцать за день вполне способны пройти.

Марат, словно не заметил её лукавства, тряхнул головой и проговорил раздражённо:

– Я не могу понять, чего они добиваются, чёрт бы их побрал! Если охотятся за вами, то они вас ещё в городе могли взять. Чего так-то мудрить? Если занялись «загоном», то какого лешего чинят препятствия? – И уже, напрямую обращаясь к ребятам: – Вы не находите, что всё это ужасно глупо? Они будто мечутся, как зайцы в силке. Сначала одно, потом – другое. Завал на дороге зачем устроили? Это типичная «загонная» охота! А этот пост на дороге? Перекрыли движение к «загону»? Чёрт-те чего! – Закончил он в досаде. – Ладно, давайте в машину. Будем прорываться. До хутора Сурмы отсюда добрых семьсот вёрст. Пешком мы с вами месяц будем добираться.

Танька испуганно глянула на Марата.

– В каком смысле «прорываться»? Типа, с боем, что ли? – Она даже схватила Юрика за руку. Мол, глянь, что творится!

Юрка хмуро смотрел на Марата. Проговорил задумчиво, словно озвучивая свои размышления вслух:

– На рывок – это хорошо. Но игры с ментами – плохая идея. Потом придётся всю оставшуюся жизнь прятаться и бегать. Перспектива так себе. – Он провёл рукой по ёжику коротких волос, что выдавало крайнюю степень его озадаченности. Потом проговорил с расстановкой: – А что, если так… Насколько я понимаю, вся эта игра направлена на нас с Татьяной, так? К тебе они, вроде бы, претензий не имеют. Или, по крайней мере, не обозначают их так явно. Ведь ты тоже кое-что умеешь не хуже Сурмы, так?

Марат с Татьяной уставились на него с лёгким недоумением. Юрка начал раздражаться – не столько их вопросительными взглядами, сколько собственным неумением чётко озвучить свой план. Горячась, он начал размахивать руками, словно эти эмоциональные движения могли ему помочь точнее сформулировать мысль:

– Ну вот смотри… Сурма умеет накладывать морок, так? – И сам ответил на этот риторический вопрос энергичным кивком, будто одних слов было недостаточно: – Так! Значит, и ты можешь наслать морок!

Марат начал понимать, куда он клонит, и попытался возразить, но Юрка ему такого шанса не дал, торопливо продолжив:

– Знаю, знаю… Одно дело – накладывать морок на лес, а другое – на реальных людей. К тому же, на всех троих – это, наверное, будет непросто. Надо ещё учесть, что там, среди тех, кто на «Москвиче», могут быть такие же умельцы, и твой морок раскусят на раз-два. Но ведь на себя самого ты можешь морок нагнать без проблем, так?

Марат сдержанно кивнул. А Юрка, обрадованный согласием хоть в чём-то, с всё возрастающим энтузиазмом продолжил:

– Ну вот! – радостно возвестил он. – Ты маскируешься и проезжаешь этот КП. А мы с Татьяной тем временем обойдём его вокруг. Ведь не весь же лес они перекрыли! А, скажем, в километре за этим заслоном мы выйдем на дорогу, и ты нас там подхватишь. Как вам план?

Марат всё ещё сосредоточенно хмурясь, неуверенно кивнул. А Татьяна порывисто обняла друга за плечи и с чувством расцеловала в обе щёки. Гордо проговорила, косясь на Марата:

– Юрик, ты – гений!

Юрке, конечно, было приятно признание любимой, но он продолжал смотреть на Марата. Потому что именно его решение определяло дальнейшие действия всей компании.

Марат думал недолго. Вариант, предложенный Юриком, был неплохим. Конечно, оставалось ещё множество «вдруг» и «если», но идеальных путей тут не было. Стоило попробовать. Он тряхнул головой, словно отгоняя сомнения, и коротко проговорил:

– Хорошо. Вы пробираетесь вдоль дороги, обходя засаду. А я поеду по трассе. Посмотрим, на что они способны. – И добавил с лёгкой усмешкой: – …И постарайтесь не шуметь. Помню, что вы не из спецназа, но всё же…

Татьяна собралась было что-то ответить в своём духе, но Юрик потянул её за руку:

– Пойдём… Скоро рассвет.

Девушка вздохнула и вдруг проговорила, обращаясь к Марату:

– Ну ты тоже… смотри там, аккуратнее… – И, не дожидаясь ответа, поспешила за Юркой.

Лес стоял мокрый, холодный и какой-то неприютный. Запах прелой листвы, пахнущий грибами, смешивался с горьковатым ароматом хвои. Татьяна зябко передёрнула плечами, откинув со лба прядь вылезших из-под резинки волос. Шепотом проговорила, косясь на деревья:

– Мы им не нравимся…

Юрка с удивлением взглянул на подругу.

– Ты о чём?

Татьяна, всё ещё озираясь по сторонам, так же тихо спросила:

– Тебе не кажется, что он за нами наблюдает?

Юркино недоумение выразилось ещё отчётливее.

– Танюш, ты о чём? – В его голосе уже слышалась тревога.

Татьяна, вцепившись ему в руку, с тяжёлым вздохом проговорила:

– Да ни о чём! Так… Навеяло что-то. Нюська-то в лесу как у себя дома, а вот мне как-то не по себе.

Юрка осторожно высвободил свою ладонь и приобнял подругу. Потом, на всякий случай, повертев головой по сторонам, проговорил с лёгкой насмешкой:

– Ты просто его не слышишь. А Нюська слышала – не потому, что знала что-то особенное, а потому что всегда умела слушать. Ладно, пойдём живее. Нам ещё надо обойти засаду, чтобы наше топанье не услышали.

Татьяна только тяжело вздохнула и стала пробираться вслед за другом.

Они отошли уже на значительное расстояние, когда услышали гудение мотора и треск ломаемых сучьев. УАЗик выбирался на дорогу. Ребята, не сговариваясь, прибавили шагу. Танька, пыхтя Юрику в затылок, тихо проговорила:

– Хочется посмотреть, что этот кудесник там накудесит… – Похоже, её мистическое настроение уже сменилось, вытесненное любопытством.

Юрка думал недолго. Конечно, подходить близко к дороге было неразумно – мягко говоря. Но любопытство оказалось сильнее голоса разума. Прячась за кустами, словно индейцы на тропе войны, короткими перебежками они стали подбираться ближе к тому месту, где виднелись мигалки гаишной машины. И успели как раз вовремя.

Звук мотора приближался. И вот из-за поворота мелькнул свет фар, а вскоре показалась и сама машина. Юрка от увиденного до неприличия широко открыл рот. По дороге ехал старенький ЗИЛ. На жёлтом пузатом кузове, полинявшей от времени синей краской, было написано большими буквами: «МОЛОКО». За рулём сидел пожилой усатый дядька в старой кепочке. Его профиль с усами был хорошо виден через стекло на просвет.

Вид молоковоза был настолько реальным, что Юрка даже сначала подумал, что это и вправду какая-то ранняя птаха везёт молоко на приёмный пункт. Но потом, внимательно прислушавшись, понял: двигатель гудит не как у ЗИЛа. Он-то в этом хорошо разбирался.

Татьяна, прильнувшая к плечу Юрки, несколько раз сморгнула, будто не доверяя своим глазам, и тихонько присвистнула. Юрик зашипел на неё:

– Тише ты! Засада уже близко!

Девушка закивала китайским болванчиком, приложив пальцы к губам. Мол, поняла, больше не повторится. А потом тихо и восторженно зашептала Юрке на ухо:

– Во даёт, артист! Готова съесть лямку от собственного рюкзака, если те на дороге хоть что-то поймут…

Юрик не ответил. Он попытался вспомнить, как их учила Нюська избавляться от подобных наваждений. Нужно сосредоточить взгляд на чём-то стабильном и неизменном – например, на собственной ладони. Увидеть чёткие линии пальцев, а потом, не теряя сосредоточенности, медленно перевести взгляд на то, что считаешь мороком.

Он так и сделал. Когда его взгляд упал на медленно ползущую по мокрому асфальту машину, картинка у него раздвоилась. Теперь он видел почти чётко УАЗик, а ЗИЛ как бы накладывался поверх него размытыми контурами. Он крепко зажмурился и снова открыл глаза, но машина уже скрылась за поворотом. Да… Надо бы потренироваться. Подобный опыт ему ещё мог пригодиться. Он дёрнул Татьяну за руку, мол, пора двигаться дальше.

Они отошли от засады примерно на километр и стали спускаться к дороге. Машины нигде не было видно. Татьяна, с растерянным видом покрутив головой, проговорила шёпотом:

– Может, не дошли? Или перешли?.. – И вопросительно уставилась на Юрку.

А у Юрки в голове замельтешили тревожные мысли: а вдруг Марату не удалось одурачить засаду, и они его взяли? Был только один способ это проверить. Он тихо сказал девушке:

– Ты спрячься вон за тем деревом, – указал он на корявый ствол старой берёзы, росшей недалеко от дороги. – А я проведу небольшую разведку. Сначала назад, а потом вперёд. Может, действительно не дошли или перешли.

Татьяна нахмурилась.

– Вместе пойдём, – сказала, как отрезала.

Юрка только тяжело вздохнул, а девушка продолжила:

– Если придётся уходить лесом, то лучше это делать вместе. Разделимся – потом не найдёмся.

Он должен был признать, что определённая логика в её рассуждениях имела место быть. Кивнул и стал взбираться по откосу обратно в лес, таща Татьяну за собой. Ноги скользили по мокрой почве, но Юрка упрямо лез, цепляясь свободной рукой за кустарник и корни. Забравшись наверх, они сразу направились назад.

Если Марат не сумел проскочить, то они должны были прийти ему на помощь. В этом они с Татьяной были полностью солидарны.

Не успели они пройти и десятка метров, как позади раздался тихий свист, больше напоминающий голос зяблика. Только вот этой птичке здесь в такое время взяться было неоткуда. Юрка резко обернулся.

Привалясь плечом к той самой берёзе, за которой он хотел укрыть Татьяну, стоял Марат, сложив руки на груди.

– Вы далеко? – Интонация голоса была чуть насмешливая, но без ехидства. Скорее, как доброе обращение к старым друзьям.

Татьяна кинулась к нему как к родному и сразу завалила вопросами:

– Ну что? Как всё прошло? Кто там стоит? Кого ищут?

В притворном испуге парень вытянул руки ладонями вперёд, будто защищаясь:

– Тише, тише, сорока… – И добавил серьёзно: – Давайте в машину. По дороге всё расскажу.

УАЗик он укрыл на небольшой дорожке, отходящей от основного шоссе чуть в сторону. Когда выехали на трассу, Татьяна, придвинувшись посередине между передних сидений, поторопила:

– Ну… Обещал рассказать.

Марат покосился на девушку и только покачал головой, с сочувствием глядя на Юрку – мол, как ты только терпишь, брат. Юрик на этот взгляд ответил таким же вздохом: мол, вот так и мучаюсь. Эта молчаливая мужская пантомима не прошла незамеченной для острого Танькиного взгляда. Но, как ни странно, она это никак не прокомментировала, терпеливо ожидая ответов. Судя по лукавому блеску в глазах – всё запомнила.

Не отрывая взгляда от дороги, Марат начал:

– Всё прошло как по маслу. Меня даже не остановили. Я специально снизил скорость, чтобы они могли разглядеть: в кабине кроме шофёра никого нет. Да и ждали они, судя по всему, не молоковоз. Из «Москвича» все высыпали наружу. Рожи – слегка недоумённые. Скорее всего, не ожидали увидеть молоковоз. Трое здоровячков, а четвёртый – постарше. Видимо, старший. Проводили пристальными взглядами, но никаких действий не предприняли. Гаишники с ними в сговоре – это очевидно. Так что информации, по-прежнему, ноль.

Юрка хмыкнул:

– Я знаю, почему у них рожи были недоумённые. – И, не дожидаясь вопросов, пояснил: – Облик машины ты поменял, а вот звук двигателя – нет. Мотор ЗИЛа звучит совсем по-другому, и опытный водитель сразу отличит УАЗик от ЗИЛа.

Татьяна с гордостью посмотрела на друга, а Марат нахмурился. Пробурчал, будто извиняясь:

– Я об этом как-то не подумал. Но мороком звук изменить сложно. По крайней мере, я так пока не умею.

Юрка подумал, что признаться в этом Марату стоило усилий. Но он всё-таки это сделал, а значит – все проверочные тесты на дружбу они прошли.

Некоторое время все молчали, просто глядя на мелькающие деревья. Татьяна заговорила первой (кто бы сомневался):

– В общем, всё по-прежнему – ни черта непонятно. Будем надеяться, что Сурма с этим как-то разберётся. – И добавила деловито: – Пока не поймём, кто игроки и чего они хотят – так и будем бегать по лесам, блин!