Читать книгу Технология чувств - Иша Антонова - Страница 12

Не живите никогда с нелюбимыми,

Уходите от них – не жалейте.

Пусть для них были необходимыми,

Вы надеждой их сердце не грейте.

(Куткар Мария)

Рина

После расставания с Борей Рина не находила себе места: снова она осталась одна. Подруга Аниса познакомилась с высоким красивым парнем из Медицинского института Ренатом. Но и другие ребята от неё не отставали. И вновь на этом фоне Рина чувствовала себя ущербной, хотя по-дружески легко общалась со всеми студентами.

Только по этой причине она стала больше общаться с Игорем Ботвиным, который давно уже пытался с ней поближе познакомиться. Но Рину что-то отталкивало от него, она не могла понять что именно. Её раздражало в нём всё: его одежда, странный старомодный дедовский портфель, чубчик, то, как он разговаривает, его довольно надменное отношение к другим девушкам, но всё-таки старалась подавлять в себе эти чувства.

Дошло до того, что в один день (прекрасным для себя она бы его не назвала) на лестнице во втором здании (тогда еще принадлежавшем КАИ, а ныне художественному училищу) Игорь признался Рине в любви.

А ей это всё было как-то очень неприятно. Но мало-помалу Рина стала с ним, как раньше говорилось, «ходить».

В апреле после долгих мытарств маме Рины удалось разменять квартиру. И из тяжелого для них Кировского района они переехали на Квартала, так назывался новый район, выстроенный на болотах. И она с мамой въехали в однокомнатную, а отцу досталась комната в двухкомнатной квартире недалеко от них. Девятнадцать лет маминого замужества, из которых около девяти прошли в нестерпимом алкогольном угаре от мужа, подошли к концу. Спокойная жизнь матери и дочери, безумно любящих друг друга, наконец-то началась.

Но теперь Ботвин стал слишком часто наведываться к ним в гости.

Мать Игоря держала его в строгости. Поэтому он садился на свой спортивный велосипед, объявляя, что поехал на прогулку, а сам из центра приезжал на нём на другой конец города (около 40 минут езды) и взмыленный вваливался в квартиру Рины.

От него разило потом. Но он сажал Рину на колени, обнимал её и говорил, как любит. Мама Рины, как гостеприимная хозяйка предлагала ему пообедать. Он почти всегда соглашался. Потом разворачивался и уезжал домой.

Это стало происходить все чаще. Рину мутило от него, она выискивала кучу причин, чтобы отказать ему в визитах. Но Игорь был влюблен до безумия и не видел никого и ничего вокруг.

Рине было не по себе. Единственное, что могло его остановить, это учеба. Но она, как отличнику, давалась ему очень легко.

В середине мая проходил зачёт по теоретической механике, которую Рина тоже не понимала и не могла самостоятельно решать задачи. Преподаватель собрал всю группу в аудитории, раздал каждому по заданию и закрыл дверь на ключ: «Решайте. Кто решит задачу, получает зачёт. Можете решать совместно, хотя не знаю, поможет ли вам это».

Что делать? Рина сидела, уставившись в листок с заданием, и понимала, что это всё, конец. Аниса, увидев её состояние, переписала задание на другой листок и втихаря передала его за дверь поджидающему там Ботвину. Как потом рассказал Игорь Рине: в нормальном состоянии он никогда бы не смог решить эту задачу, но волнение за любимую активизировало его умственные способности. Листок с решением приплыл обратно, зачёт был сдан.

Рина, конечно, была очень благодарна Игорю, но не более того. А тот гордился, что выручил любимую девушку.

Летняя сессия прошла уже спокойнее. Большинство предметов Рина одолевала самостоятельно. Особенно замечательно получалось у нее машиностроительное черчение. Она сдала сессию уже без троек, даже с двумя пятерками, что позволило ей получать первую повышенную стипендию в размере 63 рублей.

А третьего июля Рина и Аниса в составе студенческого стройотряда выехали в Астраханскую область на сбор томатов на два месяца.

Это был один из тех периодов жизни, которые запоминаешь навсегда, и почти каждый его день врезается в память.

Первый раз в жизни Рина так надолго покидала маму. Они ни одного раза в жизни не ссорились. И Рина не вела активную студенческую жизнь в большей мере из-за того, что ей было жалко оставлять маму одну по вечерам. Жизнь с постоянно пьяным отцом и мужем сплотила мать и дочь в единое неразрывное целое. Рина никогда не скрывала приоритета матери перед Игорем, понимая, что, возможно, это коробит его. Но мама для неё оставалась и остается тем, кем она никогда не поступится.

Но в стройотряд Рина поехала. Это было отчасти из-за того, что тогда не нужно было бы в сентябре ехать в татарскую деревню убирать картошку в холодном мокром поле. И также потому, что сложилась девчоночья компания из семи человек, состоящая из студенток с двух групп потока и еще одной девочки с курса. Подготовительные занятия с уже назначенными командиром и комиссаром отряда обещали сделать поездку незабываемой. Студенты в отряд набирались по желанию, все были первокурсниками, кроме командирского состава, и с разных факультетов, что потом всех ещё больше сплотило.

Эшелон загрузился студентами по максимуму: спали даже на третьих багажных полках. Но играли гитары, хором пелись бардовские песни. Обе подружки взяли с собой старенькие гитары (Рине гитара досталась от Бори в подарок) и упорно разучивали «блатные» аккорды, чтобы аккомпанировать самим себе; записывали тексты песен в блокноты.

Поезд шёл двое суток. Через Волгоград до Астрахани. Потом в открытых кузовах грузовиков порядка ста километров добирались до места. И всё это время без остановки пели «Машину времени», гимн КАИ и другие бодрые песни.

В итоге добрались до лагеря, который стоял в 50 км от районного центра Володаровка и в десяти километрах от деревни Большой Магой. Несколько одноэтажных домов барачного типа с комнатами для ребят и девчат, столовая, в отдалении деревенские уличные туалеты и всё это на берегу реки, куда периодически причаливал теплоход на воздушной подушке, и работал рыболовецкий совхоз. В двух километрах была небольшая деревушка, где находился маленький магазинчик и почта. И совсем рядом с лагерем разрослась тутовая роща.

Рина, Аниса, Аня Проклова (девушка из их же группы), Лара Роева и еще трое девчат заняли комнату с семью кроватями. Смеялись: «Семь принцесс» – все кровати накрывались сеточными балдахинами от комаров, которых здесь было такое невероятное количество, что без репеллента вечером даже в комнате невозможно было находиться.

На работу ездили на грузовиках (на скамейках в кузове) минут пятнадцать по пыльной дороге. Карты, так назывались участки полей, были засажены помидорами. И работа студентов заключалась в их сборе в ведра и укладке в сколоченные деревянные ящики.

Кто-то работал по двое, потом разделяясь по одному для удобства. Сначала собирали помидоры молочной зрелости, потом они стали поспевать.

***

Астраханские просторы -

В поле зреют помидоры.

Удивляется Антошка:

– Так у нас растет картошка!

Я иду вдоль борозды -

На кустах висят плоды:

Плотные, тяжёлые,

Красные, зелёные!

Их собрать нелегкий труд -

Стройотрядовцы снуют

С вёдрами вдоль борозды,

Собирая те плоды,

Что молочной спелости -

Не дошли до зрелости.

Красный плод не подойдет,

Отправляю смело в рот -

Сочный, сахарный на вкус,

Он не хуже, чем арбуз!

(Тамара Второва)

***

Жара была сильная, но постоянные ветра немного освежали. Привыкнув, девчонки стали работать уже в купальниках. Сначала использовали перчатки, но потом отказались от них. От постоянного контакта с листвой руки не отмывались и были вспухшими и черно-зелёными. Астраханский загар тоже был с оттенком зелени.

Больше всего напрягала диарея, через которую прошли все без исключения. А также так называемая «астраханка», когда неожиданно вроде бы совершенно здоровая студентка или студент падали без сознания, четыре дня влёжку с высокой температурой и диареей, а на пятый день вставали абсолютно здоровые. Но таких было немного.

Зато ночью лагерь окутывало низко спустившееся небо с широченным Млечным Путем и огромным количеством звёзд. Два дня в неделю киномеханик привозил фильмы. Комиссар душевно пел «Мне звезда упала на ладошку» Александра Дольского, а агитбригада, в которой состояли Рина и Аниса, давали концерты местному населению.

Все до единого члены стройотряда расписывали масляными красками свои стройотрядовские куртки. Краски разводились бензином. Однажды Рина за этим делом просидела всю ночь в закрытой комнате. В итоге она очень сильно отравилась его парами и пару недель ходила как в тумане.

Один раз ездили в районный центр Володаровку на конкурс агитбригад всех стройотрядов Астраханской области. Поучаствовали, но не заняли даже третьего места, хотя так старались. И ещё была превосходная поездка в устье Волги на лотосы, запомнившаяся на всю жизнь. Рину тогда сильно поразил очень нежный запах цветка, а еще чилим (водяной орех) – красивое водное растение, которое в голодные годы спасло многих астраханцев от смерти.

В общем, жизнь в лагере была веселой. Только Рина сильно скучала по маме, писала ей каждый день подробные письма, а они начали приходить в Казань только во второй половине июля. Мама первые две недели ничего не знала о дочери.

От Игоря тоже постоянно приходили письма. Он не поехал никуда, решив отработать в колхозе в сентябре.

Однажды Рина послала ему письмо, в котором с восторгом рассказывала о природе, о птицах, которых она видела. А он в ответ указал ей на орфографические ошибки, которые она допустила в письме. Это стало последней каплей. Разлука и так дала понять Рине, что она сделала большую ошибку, став девушкой Ботвина. Но это письмо поставило всё на свои места: Рина приняла жёсткое решение разорвать отношения. И ей даже стало намного легче, писать Игорю она перестала.

В начале августа мама в письме сообщила, что ей дали путёвку на теплоход, и она 15-го числа приедет в Астрахань.