Читать книгу Амир Икам - Искандар Бурнашев - Страница 2

Икам, легко перепрыгивая с камня на камень, пересекал каменистую долину, лежащую, между двумя невысокими каменными грядами. Понижаясь, горы переходили в пологие холмы, поросшие невысоким кустарником и пожелтевшей травой. Равнинные травяные участки долины, местами пересекались каменными осыпями камней, перемешанными с большими кусками вулканического стекла, практически непроходимыми для людей и животных.

Икам. Так зовут нашего героя. Если Вы, наш уважаемый читатель, ещё не знакомы с ним по рассказам о его приключениях («Икам – легенда Легиона» и «Икам. Невыполненное задание»), то мы возьмем на себя смелость, представить его Вам, описав его внешность. Мнение о нём, как о человеке, Вы сможете составить, сопровождая его в очередной авантюре, в которую он ввязался, в силу неких обстоятельств. Об этих обстоятельствах речь пойдёт позже.

Наш герой – моложавый мужчина, на вид до тридцати лет, среднего роста и самой заурядной внешности. Такие люди сотнями встречаются нам в повседневной жизни, не привлекая к себе внимания и не запоминаясь. Было видно, что в прошлом он не чурался занятий спортом. Об этом говорила его хорошо развитая мускулатура. Но, небольшие, и ухоженные кисти рук исключали вероятность того, что ему был знаком тяжелый и изнурительный физический труд.

Некоторые обстоятельства, все же, могли привлечь к нему внимание.

Во-первых, он был единственным человеком в этой долине. Его фигура, пересекающая долину, была видна издалека. Голые склоны невысоких каменистых холмов, поросших чахлой растительностью, ничем не выдавали следы присутствия других людей в этих местах.

Во-вторых, его внешний вид, попадись он Вам на глаза сегодня на улице вашего города, мог бы показаться излишне креативным.

Наш герой был одет в просторную полотняную рубаху до колен, с капюшоном. Широкие рукава рубахи были закатаны до локтей. Веревка, несколько раз обмотанная вокруг талии, по-видимому, служила поясом и придавала одеянию нашего героя вид, нечто среднее, между укороченной монашеской рясой и полотняной паркой северного оленевода.

На ногах у Икама были крепкие сандалии, надежно удерживаемые на ступне широкими ремнями. За спиной у него находился небольшой полотняный мешок с веревочными лямками. Там же висел колчан с небольшим луком и десятком стрел. На поясе был виден нож в кожаных ножнах, а за спиной за поясом, был заткнут небольшой топорик с изогнутой рукоятью.

В движении наш герой помогал себе, используя как посох, древко легкого копья, длиной чуть больше его роста.

Это, несколько затянувшееся описание мы закончим, сообщив, что у нашего героя, несмотря на его диковатый вид, было гладко выбритое лицо и короткая стрижка, привычная для наших современников.

Нужно сказать, что Икам, считая себя опытным путешественником, немало в душе, гордился своей экипировкой, надеясь, что его внешний вид легко позволит ему затеряться среди местных жителей, не привлекая к себе лишнего внимания.

Обдумывая накануне, как ему предстоит выполнить, стоящую перед ним задачу, он решил изображать «среднего человека толпы». Поэтому он постарался одеться в соответствии с образом типичного местного жителя, как он представил его себе в своём воображении.

Причиной излишней самоуверенности нашего героя в знании местных условий, было его предыдущее посещение этих территорий, некоторое время до описываемых событий. Удачное завершение его приключений, о которых мы рассказывали ранее, внушило ему мысль, что он знает все о мире, в котором ему предстоит действовать в этот раз.

Но, чем внимательнее он осматривался вокруг, тем больше убеждался, что его багаж знаний требует некоторого обновления.

Так он заметил, что местность вокруг была или казалась более засушливой, чем прежде. В неглубоких оврагах на склонах холмов угадывались русла пересохших ручейков и речушек. Холмы были покрыты зарослями невысокого колючего кустарника. Отдельно стоящие деревья, растущие на большом удалении друг от друга, казались последними свидетелями, росшего когда-то на этих холмах леса. Эти древесные великаны, словно удивленно оглядывались вокруг, ища своих ровесников, исчезнувших, или из-за катаклизмов и засух, или под безжалостным топором туземных лесорубов. В невысоких холмиках прямоугольных форм, поросших травой, притаившихся у оврагов, можно было предположить следы, бывшего человеческого жилья.

Пересекая долину, наш герой задумался над причиной отсутствия здесь людей. По имеющийся у него информации, эти земли должны быть достаточно плотно населены. Пустынный пейзаж объяснял отсутствие живности, но, те немногочисленные представители пернатых и четвероногих, встречающиеся ему, не высказывали никакого страха перед человеком.

Поднявшись на гребень холма, Икам с облегчением вздохнул. Картина, открывшаяся ему с высоты, явно свидетельствовала о присутствии здесь людей. Перед ним расстилалась довольно широкая долина, где участки, поросшие невысокими кустарниками, чередовались с небольшими полями и финиковыми рощами. Можно было разглядеть несколько темных пятен, в которых угадывались строения местных деревень или городков.

Наш герой, уверенно направился к ближайшей деревне, притаившейся неподалёку на краю долины, у подножья невысоких гор.

По мере приближения к деревне, у него в душе снова появилось смутное беспокойство. Несмотря на следы пребывания человека, встречавшиеся ему, местность, явно носила печать запустения. Небольшие четырехугольники бывших домов, обозначенные каменными покосившимися стенами, скрепленными глиняным раствором, встречали его, зияющими проемами дверей и окон. Было похоже, что кто-то, забрал бревна крыш, обрушив кровлю внутрь. На стенах можно было разглядеть остатки штукатурки с незамысловатой росписью. Загоны для скота угадывались по толстому слою навоза. Но, следы пожаров отсутствовали. Словно, жители просто ушли отсюда, забрав с собой, всё ценное.

Было видно, что поля давно заброшены, а пальмы продолжают расти, без хозяйского ухода.

Подойдя к окраине деревни, Икам увидел, что между ним и стенами заброшенных домов, пролег глубокий каменистый овраг с отвесными склонами. Когда-то он, по-видимому, являлся естественной границей поселения и, возможно, использовался, как оборонительное сооружение. Ширина оврага в этом месте не превышала тридцати метров. Это обстоятельство натолкнуло нашего путешественника на мысль, перебраться на другую сторону оврага, чтобы осмотреть деревню и постараться выяснить причину её запустения.

Осмотр показал, что ширина оврага увеличивается по мере удаления от склона горы, возвышающейся над деревней. Поэтому наш герой, экономя силы, двинулся вверх по берегу оврага, выбирая место для переправы на противоположную сторону. Найдя подходящее место, он, решившись, осторожно спустился на дно оврага, используя для упора свой посох-копье.

Здесь его ожидало два неприятных открытия. Стало понятно, что отроги оврага со стороны деревни, искусственно превращены в отвесную стену, видимо, для защиты поселения от непрошенных гостей. Были видны следы земляных работ, делавших склоны оврага почти отвесными и труднодоступными. Второе открытие состояло в том, что овраг, в своё время, использовалось не только, как место свалки бытовых отходов, что было бы вполне понятно, но и как местное кладбище. Все дно оврага было усеяно толстым слоем человеческих костей. Человеческие черепа, перемешанные с костяками, словно насмешливо скалились над нашим героем, отпрянувшим назад, не решаясь наступать на этот белый хрустящий ковер.

Икам взлетел обратно по склону оврага, едва ли не быстрее, чем спустился туда минуту назад.

Стоя у обрывистого склона, он попытался восстановить дыхание и успокоиться. Призвав на помощь все свое самообладание и воображение, он постарался представить себе картину трагедии, разыгравшейся здесь много лет назад. О том, что здесь произошло что-то трагическое, говорило то, что человеческие останки были примерно одного возраста, с том смысле, что смерть настигла людей и они были захоронены, почти одновременно или в непродолжительный интервал времени.

Осмотревшись, наш «криминалист поневоле», пришел к выводу, что часть людских тел, попав на дно оврага, несомненно, были когда-то присыпаны землёй, а затем их кости были вымыты водой на поверхность. Это говорило в пользу соображения, что когда-то здесь находилось кладбище или какое-то массовое захоронение местных жителей. Было заметно, что костяки при захоронении, были уложены на спину, головами в одну сторону. Они лежали параллельно друг другу, вытянувшись вдоль дна оврага. Но, возле противоположной стороны оврага, лежала большая куча перемешанных человеческих костей. Словно людей просто сбрасывали вниз, и их тела ложились друг на друга в разных позах, в беспорядке, в несколько слоёв. Насколько можно было заметить, на костях отсутствовали следы механических повреждений. На дне оврага лежали вперемежку детские, мужские и женские скелеты. Жизнь, прожитая нашим героем, научила его отличать по костям таза, скелеты мужские от женских. Костяков было так много, что разница между ними сразу бросалась в глаза. Даже по самым приблизительным расчетам, на дне оврага нашли свое упокоение не менее нескольких тысяч человек.

На другой стороне оврага в силуэтах построек не было заметно никакого человеческого присутствия. Не было слышно голосов домашних животных и птиц. Не было видно огней и не чувствовался запах дыма и человеческого жилья. Было похоже, что перед ним было заброшенное поселение.

Удовлетворившись, результатами осмотра и сделанными умозаключениями, наш герой широким шагом отправился вдоль оврага в обход мертвого посёлка.

Начало смеркаться. Для ночлега он выбрал небольшое углубление в земле между двумя невысокими деревцами. Икам избегал развалин, считая их приютом и рассадником змей, ядовитых пауков и других опасных гадов. Для себя он отметил отсутствие в этих краях гиен, с родичами которых он имел удовольствие встречаться в прошлом своём путешествии. Ведь именно это обеспечило сохранность материальных свидетельств произошедшего мора.

Небольшой костер, разведенный на дне ямы, и кусты, по его замыслу, должны были скрыть от любопытных туземцев следы его присутствия на этой земле и обеспечить необходимый отдых его телу. Хотя его приключения только начинались, он решил беречь свои силы для более важных дел и новых великих подвигов.

Высыпав в котелок с закипевшей водой концентрат из пакетика, он обеспечил себя сытным, хотя и безвкусным ужином, и смог посвятить вечер размышлениям о мире, в который он прибыл для поиска своей Принцессы.

Первые впечатления говорили о том, что он угодил в этот мир, не в самые лучшие его времена. Незнакомый мир таил в себе неведомые опасности, о которых он ранее не задумывался, или считал их легко преодолимыми. Закутавшись в теплое одеяло-плащ, лежа на теплой земле, переваривая ужин и уже засыпая, Икам решил решать проблемы, по мере их возникновения, полагаясь на удачу и собственные силы. Высокое звездное небо, мерцая яркими звездами, посылало ему сладкие сны.

* * *

Под утро ему, вдруг, приснилась Ирина. Он снова увидел её такою, какой запомнил при последнем свидании. Если, конечно можно, назвать свиданием ситуацию, когда его девушка, по шею укрытая простыней, недвижно лежит с закрытыми глазами на больничной кровати, и только легкое дыхание выдает то, что она ещё жива. Икама снова захлестнуло чувство острой жалости к его Спящей Красавице. Он снова, словно издалека, слышал слова Профессора:

– Вы поймите, мы не могли отказать ей в её просьбе. В конце концов, никто не ожидал, что всё пойдет наперекосяк! Наши партнёры только предоставляют в наше распоряжение своё оборудование. Но, правила его безопасного использования нам, практически неизвестны. Вот и получилось так, что для выполнения задания, на выполнение которого уже были затрачены огромные средства, нашему человеку потребовалась помощница со знанием арамейского и греческого языков. Вы же знаете, лучше меня, что разговорные особенности этих языков были темой её научной работы. Она так хотела получить разговорную практику арамейского языка, что смогла меня уговорить, доверить ей выполнение этого задания. Я был уверен, что само задание будет несложным и неопасным. Икам, поверьте, мы готовы приложить все усилия и затратить любые средства, чтобы вернуть наших Людей обратно. Но, мы даже не можем точно сказать, в какое время были отправлены их Аватары. У нас имеется целых три варианта. И какой из них является наиболее вероятным, мы не знаем. Нужен специалист, который смог бы разобраться на месте с приборами управления Порталом и вернуть наших людей. Но, он сейчас лежит в соседней комнате и тоже нуждается в помощи. Если бы не режим крайней секретности, вы ведь понимаете, что мы проводим свою работу, так сказать, «полуофициально», мы бы давно уже нашли хорошо подготовленного специалиста «по решению проблем».

Профессор, как бы волнуясь, замолчал. Но, его серые холодные глаза пытливо следили за лицом Икама через стекла дымчатых очков в дорогой оправе.

– Профессор, я не верю ни одному вашему слову. Но, Вы все правильно рассчитали. Вы знаете, что ради Ирины я пойду даже в преисподнюю. Давайте обсудим, как вернуть мою жену обратно.

– Икам, это отличное предложение! Мы даже не рассчитывали, что вы согласитесь нам помочь! К тому же, если мы заключим договор напрямую, Ваше участие в операции может быть оплачено в значительно большем размере. Да для такого специалиста, как Вы, это задание сущий пустяк! Я уверен, что наши друзья находятся неподалёку от Капсулы Портала! Просто почему-то, они не могут подготовить данные для возвращения. А мы, со своей стороны, готовы обеспечить Вас всем необходимым…

Профессор, похоже, был готов, говорить не переставая. Но, что-то в лице Икама заставило его замолчать.

– Профессор. Вы меня не поняли. Я не верю ни одному вашему слову. Поэтому, вам придется обратиться за помощью к Легиону. Можете передать их представителю, что я готов, выйти из резерва, для проведения этой операции. Условия моего участия в этом деле я буду обсуждать только с его Представителем. И не затягивайте с принятием решения. Чем быстрее вы решите этот вопрос, тем больше у меня будет оснований доверять вам. Как всё будет готово – сообщите. Вы знаете, как со мной связаться.

Даже во сне, Икам мстительно улыбнулся, вспомнив глубокое разочарование, отразившееся на лице собеседника…

* * *

Утром, приведя себя в порядок, позавтракав и скрыв следы своего ночлега, после недолгого раздумья, Икам наметил маршрут своего дальнейшего движения. Он собирался обойти все деревни в долине, в поисках людей. Он рассчитывал, что сможет уговорить их, помочь ему выполнить его задание.

Чистый утренний воздух скрывал расстояния. Казалось, что деревни находятся недалеко друг от друга. Но, когда взошло солнце и нагретый воздух скрыл горизонт зыбким маревом, Икам понял, что обойти всю долину за один день ему не по силам. На ярко синем небе бежали неправдоподобно белые облака. Солнце начинало припекать. Тогда у него возникла мысль, приобрести какое-нибудь транспортное средство для облегчения его дальнейшего путешествия.

В финиковой роще, лежащей на пути к ближайшей деревне, он обнаружил небольшой шалаш со свежими следами пребывания его хозяев. Обойдя рощу, он нашел и хозяина шалаша. Им оказался заросший, грязный субъект неопределенного возраста в лохмотьях. Хотя Икам всячески демонстрировал своё миролюбие и приветливость, туземец трясся от страха, угодливо улыбаясь и постоянно кланяясь.

Икам с облегчением убедился, что понимает речь своего собеседника. Но, добиться от него вразумительных ответов на свои вопросы наш герой не смог. Казалось, что общение не получится, когда в роще раздались громкие голоса и Икама окружило несколько мужчин, явно прибывших в рощу из деревни, узнав, каким-то образом, о появлении в ней нашего героя. Хотя в руках у них и были длинные палки, а за поясами были видны ножи и топоры, вид у защитников деревни был не слишком воинственным. Заметив, что их появление не вызвало у Икама беспокойства или волнения, они с любопытством уставились на него. Наш герой, безошибочно определив в одном из прибывших вожака, подошел к нему и, демонстративно игнорируя его молчаливое окружение, стал его расспрашивать. При этом, он держался с вежливым высокомерием, которое сразу вызвало к нему показное уважение, граничащее с подобострастием.

Икам сделал вывод, что имеет дело с цивилизованными людьми. Под этим понятием он подразумевал людей, воспитанных в страхе перед законом для них и в привычке беззакония для власть имущих. Поэтому, вопросы он сопровождал требовательным жестким взглядом, а на попытку задать вопросы ему, просто удивленно поднимал одну бровь.

Из ответов туземцев, наш герой, пунктиром, начал рисовать для себя окружающую обстановку. Выходило, что в долине жили люди, и эти люди населяли несколько деревень, разбросанных по долине. В каждой деревне долины проживали представители разных вероисповеданий. Так как из вопросов нашего героя, его лохматый собеседник не смог, выяснить его «религиозную ориентацию», то в оценке своих соседей он соблюдал осторожную «политкорректность». По его словам, выходило, что в каждой деревне исповедовали одно из течений христианства. Сколько таких течений существовало в этом мире и чем они отличались, одно от другого, наш путешественник, даже не попытался понять. Чтобы не выдать свою неосведомлённость, он, благоразумно, воздержался от расспросов. Только в отношении самой дальней деревни, была дана исчерпывающе беспощадная характеристика, что ее жители являются закоренелыми врагами Веры и Императора, продолжая тайно исповедовать иудаизм, несмотря на Указы их божественного Августа-Басилевса приказывающие, всем иудеям перейти в христианство. Что-то в облике Икама, родило уверенность у его собеседника, что наш герой никак не может исповедовать веру этого древнего, великого народа. Поэтому, туземец позволял себе не стесняться в выражениях, говоря о своих соседях-иудеях.

Решив, что с религиозной обстановкой «на местах», он сможет разобраться позже, наш герой показал вожаку раскрытую пластину с изображением Ирины. Реакция туземцев его немало озадачила. При виде лица девушки, изображенной на портрете, они, не дожидаясь вопроса, сразу, потупив взгляд, стали чертить у себя на лбу указательным пальцем правой руки маленький крест, бормоча при этом слова молитвы.

На вопросы удивлённого и обрадованного Икама: «Знают ли они её, и где она находится сейчас?» – все утвердительно начинали кивать головой и уважительно показывать на небо.

На встревоженные расспросы: «Где и когда, они встречали Ирину?» – нашего героя вежливо поправили, что правильно, нужно говорить: «Мария, мать Иисуса».

И только тут, с облегчением, Икам понял, что для его неискушенных собеседников, похоже, любое изображение красивой женщины воспринимается, как икона Богородицы.

Спрятав рисунок, наш герой решил, купить у жителей деревни себе коня. Но, он услышал обескураживающий ответ, что лошадей в деревне, да и во всей долине, не держат, по причине дороговизны их содержания. Зато, у их соседей, можно попытаться купить неплохого мула. Сейчас эти мошенники стараются избавляться от всякого гужевого транспорта, опасаясь, что сюда скоро придут солдаты и заберут себе все бесплатно. Потом подумав, его собеседник добавил, что в их деревне, все только приветствуют приход славных солдат Великого Императора, защитника истинно верующих. Да вот беда, в их деревне живут только честные и, потому, очень бедные люди. И значит, ничего купить у них не удастся. Их деревня ещё не рассчиталась с уплатой налогов, поэтому до прибытия налогового инспектора, ничего из продуктов нового урожая продаваться не может. А от старого урожая уже давно ничего не осталось. И, значит, путнику нужно, пока не поздно, идти в соседнюю деревню, вот по этой тропинке.

Свои слова вожак сопровождал почтительным жестом в сторону дороги, ведущей в направлении соседней деревни. При этих словах, его молчаливые спутники сгрудились за спиной говорящего, преградив тропинку к их деревне, всем своим видом показывая, что дорога к ним в деревню для него закрыта.

Оглядев всех презрительным взглядом, Икам высокомерно кивнул и расправив плечи, направился по указанной тропе.

Пройдя расстояние, которое не позволяло видеть его действия, Икам свернул с тропы и сделав полукруг, занял удобное для наблюдения место в кустах на холме. Подождав, он убедился, что его никто не преследует. Немного отдохнув и перекусив галетами, запив их свежей водой из фляги, он продолжил свой путь, размышляя над полученной информацией.

Выслушав советы, высказанные в несколько навязчивой и ультимативной форме, Икам решил придерживаться, ранее намеченного, плана и обойти, поочередно, все поселки, находящиеся в долине.

На окраине следующей деревни внимание нашего героя привлекло покосившееся глинобитное строение, явно рассчитанное на прием странников и путешественников. К передней части здания примыкал небольшой дворик, обозначенный глинобитным забором высотой по грудь человека. Высота забора позволяла рассмотреть во дворе неширокий навес и место для привязи гужевого транспорта. Появление нашего героя, не осталось незамеченным. Возле ворот, гостеприимно распахнутых, его явно ожидал хозяин этого мотеля, караван-сарая или, если хотите, гостиницы.

Внимательным взглядом оценив платежеспособность посетителя, он любезно пригласил отдохнуть в его апартаментах.

Решив, что лучшего места для того, чтобы узнать все новости и оценить обстановку в долине, ему не нужно и искать, Икам смело вошел во двор.

Зная по опыту, что ничто так не открывает сердца и не развязывает языки обслуги отелей, всех времен и народов, как надежда на щедрые чаевые, наш герой вложил в руку хозяина серебренную монету.

– Поесть, попить и отдохнуть.

Наш путешественник решил быть немногословным, пока не освоит особенности местных диалектов, для поддержания дальнейшей беседы.

Взглянув на монету и, проверив её на зуб, хозяин любезно предложил Икаму место в тени под навесом. Сам он рьяно принялся раздувать огонь в очаге. Вскоре чумазый мальчуган, поблескивая хитрыми глазками и сияя белоснежной улыбкой, притащил два кувшина, один с водой и второй, поменьше, с кислым вином, отдающим уксусом. Скрасить ожидание обеда предлагалось финиками и подсушенными хлебцами из темной муки грубого помола.

Разместившись с удобством в тени навеса, положив рядом всё свое нехитрое имущество, Икам, прихлебывая из глиняного бокала воду, слегка подкрашенную вином, терпеливо ожидал, когда хозяин подойдет к нему, чтобы поделиться новостями.

Но, откровенной беседы с хозяином гостевого дворика не получилось. Что-то в облике нашего героя ему, явно, не понравилось. Стало ясно, что в потоке слов, из которых туземец составил свой монолог, было много приятных слов, но, мало конкретных фактов. Было похоже, что хозяин поддерживает разговор, только в силу профессиональной привычки быть вежливым с клиентами и руководствуясь требованиями корпоративной этики. На предложение помочь в покупке коня, трактирщик ответил вежливым отказом, а за мула запросил непомерную цену в сто драхм. Как понял наш герой, драхмой называлась серебренная монета, весом около 4 граммов. За две монеты такого веса, в своё прошлое путешествие, Икам мог приобрести целую овцу. Правда тогда такая монета называлась «сикль» или «шекель». Никакой мул не мог стоить, как пятьдесят овец. Во время его прошлого путешествия, когда лошади были большой редкостью, за коня, годного в упряжь колесницы, цена доходила до ста пятидесяти сиклей. Но с тех пор кони давно перестали быть заморской диковинкой и цены на них должны быть адекватными. Никакие катаклизмы в этом мире не могли вызвать такой обвал цен на серебро или резкое подорожание тяглового скота. Значит, хитрец рассчитывал сильно разжиться на своём госте, решив, что тот, по каким-то обстоятельствам, не может торговаться или не знает истинных цен на местном рынке. А может быть, он решил узнать финансовые возможности своего гостя.

Переменив тему разговора, Икам показал хозяину рисунок Ирины и спросил, не видел ли, кто-нибудь в этих краях этой женщины?

Услышав о женщине, хозяин мотеля оживился и предложил Икаму, всего за пол драхмы женщину на ночь, а за пять – был готов предложить, для продажи на выбор из целой дюжины кандидаток. Похоже, что выбор женщин, для продажи посетителям, здесь был значительно богаче, чем выбор мулов.

Обескураженный отказом, хозяин предложил, наконец, отведать варево, приготовленное для гостя в закопчённом котелке. Варево напоминало комбинацию овощного рагу с перловой кашей, приправленной кусочками мяса. Было похоже, что для трапезы нашего героя хозяин разогрел остатки вчерашнего ужина, добавив в него воды. Это изысканное блюдо было предложено в глубокой глиняной миске. На плоской тарелке был также подан ворох зелёного лука и чеснока. Роскошь трапезы подчеркивала солонка с солью, поставленная на кожаный диск, лежащий на глиняном помосте под навесом и заменявший скатерть. Если учесть, поданные ранее, финики с хлебом и вино с водой, то приходилось признать, что гостей здесь угощали на славу. И даже отсутствие столовых приборов не могло обескуражить нашего бывалого путешественника. Ловко используя кусочки хлеба и собственные пальцы, он быстро расправился с предложенной едой. Удивлённо обеспокоенные взгляды хозяина, насторожили его и подтолкнули к решению, больше здесь не задерживаться.

Узнав об уходе гостя, гостеприимный хозяин, с явным облегчением, деланно посетовал, что не смог помочь подобрать ему достойный транспорт. Еще раз убедившись, что наш путешественник не нуждается в хорошей женщине, трактирщик, словно вспомнив что-то, указал на тёмный силуэт деревни, виднеющийся на противоположных склонах холмов, окружающих долину. С подкупающей уверенностью, он заявил, что его женщину нужно искать только там. И если его дорогой гость поторопится, то до захода солнца, сможет уже быть в деревне. Хозяин даже сказал, как называется эта деревня, хотя Икам даже не потрудился запомнить это название. Он, почему-то, проникся доверием к словам хозяина постоялого двора и широким шагом направился в указанном направлении.

Пересекая долину, наш неутомимый путешественник понял, что двигаться по ней можно только по проторенным дорогам. Всю долину в разных направлениях пересекали довольно глубокие овраги, заросшие колючим кустарником. Всякая попытка сократить путь, приводила к крутым склонам очередного оврага, и принуждала снова возвращаться на прежнюю дорогу. Руководствуясь полученным опытом, наш герой резво двинулся по тропе-дороге, петляющей по долине. Когда солнце начало клониться к закату, за поворотом уже показались дома окраины деревни.

Подойдя ближе, Икам понял, что деревня давно уже является нежилой. Она встретила его гнетущей тишиной запустения. Только зловещие крики каких-то птиц, доносились из-за её стен. Приближающаяся ночь, заставила задуматься о ночлеге. Размышляя о возникшей ситуации, наш путешественник безбоязненно направился по нешироким улицам, намереваясь пересечь деревню и, по возможности, подобрать себе безопасное место для ночлега. В это же время он мучительно размышлял, почему его так негостеприимно встречают местные жители? Что он делает не так, как положено? В чем его ошибки в поведении?

Размышляя над этими вопросами, Икам пересек деревню и вышел на её окраину. Тут путь ему преградил овраг с отвесными стенами. Начавшиеся сумерки не помешали Икаму рассмотреть на дне оврага белеющие кости. Ругая себя последними словами, наш доверчивый герой догадался, что он уже недавно был здесь, только с другой стороны оврага, превращенного кем-то в массовое захоронение. Провести ночь вблизи с могильником, показалось ему слишком экстремальным приключением. Поэтому, наш путник торопливо двинулся в обратном направлении, дав себе слово потратить весь следующий день для того, чтобы вернуться на постоялый двор и, вместе с шутником-трактирщиком, посмеяться над его забавной шуткой. Идя по узким улочкам, он дал волю своей фантазии, и рисовал в своём воображении картины предстоящей встречи одну, кровожаднее другой.

Выйдя за стены мертвой деревни, в темноте он не стал долго выбирать себе место для ночлега и, разведя костер, расположился на ночь. Доев последние консервы и потратив последний пакетик кофе на ужин, положившись на пословицу «Утро вечера мудренее» и уверенный, что в этой безлюдной местности ему ничего не угрожает, наш, немного расстроенный знакомый, безмятежно уснул, завернувшись в плащ.

* * *

Пробуждение Икама было ужасным. Почувствовав чье-то прикосновение к себе, он попытался вскочить на ноги, но понял, что ноги у него спутаны веревкой. Упав на землю, он очутился под несколькими нападавшими, которые сноровисто вязали ему руки, сопя от напряжения. Отчаянное сопротивление оказалось безрезультатным, и вскоре, наш герой оказался стоящим на коленях, со связанными руками и ногами за спиной, так, что пятки касались ладоней.

Кипя от злости, наш герой сгорал от стыда, за своё беспомощное положение, в которое он попал из-за своей глупой беспечности. Но, чтобы не доставлять своим врагам радости, он, всеми силами, пытался сохранять нарочито спокойное выражение лица.

Не имея возможности двигаться, он осмотрелся по сторонам. Начавшийся рассвет помог ему разглядеть напавших на него. По его оценке, их было около десятка. Одеты они были в грязные полотняные рубища, подпоясанные веревками. Длинные, спутанные, черные волосы придавали им живописный, хотя и, несколько, диковатый вид. Было видно, что их лица не знакомы с бритвой. У молодых парней, а таких было большинство, на лице была, только начавшаяся пробиваться, растительность в виде небольших кучерявых бородок и небольших усов. У мужчин постарше густые бороды носили следы ухода большими овечьими ножницами. Обуты они были в сандалии всех видов: от самых легких и простых до тяжелых, подбитых железом, похожих на армейские римские «калиги». Все были вооружены разнокалиберными мечами и кинжалами, копьями и дротиками, разной длины. У многих были колчаны с луками и стрелами. Неподалёку были видны оседланные приземистые кони и одногорбые верблюды. Не обращая внимание на пленника, разбойники, вытряхнув из мешка его нехитрое имущество, громко переговариваясь, радостно делили между собой свою добычу. Вскоре перед ним появился, судя по всему, главарь этой банды. Крепкий, стройный мужчина лет тридцати, с аккуратно подстриженной бородкой, он излучал уверенность в себе и привычку повелевать. Его длинные волосы выбивались из-под полукруглого шлема, обвязанного черной тряпкой. На нем был пластинчатый доспех, надетый поверх кольчуги.

– Ну, что, ромей, можешь сообщить мне, что-нибудь интересное? Или сразу помолишься перед смертью?

– Не о чем, мне с тобой разговаривать.

Икам старательно подбирал слова. Из разговоров захвативших его воинов, он понял, что может говорить с ними на одном языке, отметив различия в двух родственных диалектах языка, на котором они общались. Его охватило безразличие к собственной судьбе. Он начал готовиться к смерти, надеясь, что обойдется без пыток.

Внимательно посмотрев в лицо Икаму светлыми, холодными глазами, главарь, усмехнувшись, бросил:

– Тогда, не будем терять, зря время. Молись в последний раз, ромей.

И тут наш знакомый понял, что несмотря на всю трагичность ситуации, он оказался в ещё более щекотливом положении, чем могло показаться. Он, со всей очевидностью осознал, что не умеет молиться и не знает ни одной молитвы до конца. Да и не задумывался он, никогда о вере. Его классическое атеистическое образование, уже однажды сыграло с ним злую шутку во время его последнего путешествия, когда он наломал дров, не разобравшись в ситуации, в которой оказался. Теперь, прощаясь с жизнью, ему пришлось срочно решать вопрос о его религиозной принадлежности. В душе он, по-прежнему, считал себя атеистом. Но, в падающем самолёте, как известно, атеистов нет. И сейчас ему нужно было, срочно определиться с выбором. Его слишком тесное знакомство с древнееврейской историей, не позволяло ему, честно назвать себя иудеем. Ни одной христианской молитвы на языке, понятном разбойникам, он не знал и даже не слышал никогда. А ему хотелось бы, чтобы они слышали и поняли, что он именно молится, а не молит о пощаде.

И тут ему на помощь пришла особенность его памяти, вспоминать, извлекая из своих хранилищ, казалось бы, давно забытые слова, вещи и факты. Он тут вспомнил своего деда.

Родившийся в последний год девятнадцатого века, дед получил образование в «начальной туземной мусульманской школе» одного из городов Туркестана. Полученных там знаний, ему с лихвой хватило, чтобы до конца своих дней, уметь читать молитвы, написанные на арабском языке. По этой причине, знакомые и соседи, всегда были рады видеть его почётным гостем на любом семейном торжестве. Дед, как и его слушатели, не мог говорить и не понимал ни слова по-арабски. Но это никогда не мешало ему, произносить слова молитвы «на языке Пророка». Икам словно услышал негромкий голос, нараспев читающий слова, обращенные к Богу. Только сейчас, сопоставив услышанное со своими знаниями, Икам вдруг осознал, что он понимает эти слова и знает, о чем идет речь. Поблагодарив в душе деда за помощь, наш герой решил уйти из жизни достойно. Нисколько не заботясь о том, что подумают о нем присутствующие, он внимательно посмотрел на небо. Знаний, полученных в школе, хватило на то, чтобы определить направление на юго-запад, где и должна была находиться в настоящее время, Мекка, священный город для мусульман и, значит, и для его деда.

Повернувшись лицом в эту сторону, Икам закрыл глаза и громко произнес

– Аллах акбар!

Затем нараспев, копируя слова и произношение своего любимого деда, наш герой старательно произнес слова единственной молитвы, которую смог вспомнить в этот миг. Открыв глаза, он спокойно произнёс

– Повторять не стану, чтобы вы не подумали, что я тяну время. Я готов. Аллах акбар!

Следя за тем, чтобы не дрогнуло лицо, он посмотрел на небо и почувствовал, как за спиной к нему кто-то подошел и склонился над ним.