Читать книгу Амир Икам - Искандар Бурнашев - Страница 4

Стреножив животных, их пустили пастись вблизи стоянки, не расседлывая. Собственно, никакого лагеря не было. Воины не возили с собой шатров. Для приготовления пищи огонь разводили в яме. Вековой опыт кочевников, позволял подбирать для топлива ветки, почти не дающие дыма. Для ночного отдыха воины просто ложились на землю, завернувшись в широкие плащи. Благо, что теплый климат этому не препятствовал.

Даррар и его соратники отдыхали, ожидая возвращения высланных разведчиков. Перед заходом солнца все трое конников прибыли в лагерь. Было видно, что их распирает от гордости за выполненное поручение, когда они докладывали своим товарищам, собравшимся в круг, о том, что их враги расположились лагерем неподалеку, за широким оврагом, через который они нашли удобный переход.

Икам, попытался было, спросить у разведчиков, почему они уверены, что ночью, противник не сменит место расположения? И почему они не оставили никого для наблюдения за лагерем врага? Не скрывая раздражения, воин из близкого окружения Даррара, одернул его и попросил не выдумывать сложности. Гассаниды, которыми являются их враги, давно известны им и, как с ними воевать, они знают лучше его, чужака, появившегося здесь, без году неделя. Нашему герою показалось, что дело просто было в том, что каждый из разведчиков, хотел лично, доложить о выполнении задания своему вождю и получить свою долю славы, и это находило понимание и одобрение у всех присутствующих. А, как это отразится на общем деле, им было неважно. На все воля Аллаха! Даррар, примиряюще спросил Икама, где он хотел бы находиться при нападении на стоянку врагов?

Наш герой, мысленно ругая себя за неугомонность, в конце концов, ведь это – не его война, сказал, что большую пользу смог бы принести, войдя в состав группы, которая нападет на табунщиков, охраняющих лошадей. На своем коне, он сможет приблизиться к ним, не поднимая тревоги. Кони табуна признают его коня и не будут проявлять беспокойства А после того, как пастухи будут нейтрализованы, должна будет подойти вторая группа, чтобы снять путы с коней и отогнать табун подальше. Поблагодарив за совет, Даррар, распределил обязанности между воинами по-своему. Было видно, что подобные дела были для его воинов не в диковинку.

Несмотря на скепсис нашего героя, ночная операция прошла удачно. Разведчики, уверенно ориентируясь в темноте, по одним им известным приметам, провели конный отряд к лагерю Гасанидов. Икам и еще один воин на его втором коне, припав к шее коней, спокойно подошли к табуну, который пасся в высокой траве. Признав своих, кони в табуне не проявляли беспокойства и приветственно фыркали в темноте. Обманутые их поведением, дежурные коноводы без опаски приблизились к нападавшим, чтобы стреножить беглянок, ослабить подпруги, вынуть у них удила, и дать им спокойно пастись. Не ожидая нападения, они не смогли подать сигнала тревоги. А когда из темноты неслышно показались тени воинов отряда, тревогу поднимать уже было некому. Икам, бездумно перехватил поводья коня, потерявшего всадника и привязал их к луке седла. И, как оказалось очень удачно, потому что именно этот конь и составил его скромную добычу в этом бою. Всех остальных коней, собранных в табун, воины Даррара погнали в условленное место, где их уже поджидал остальной караван. Не тратя время даром, отряд, со всей возможной скоростью, к огромному неудовольствию верблюжьей части каравана, двинулся к выходу из долины. Утро отряд встретил, спустившись на дно глубокого оврага-вади. Там нашлись и вода, и достаточно корма для животных.

Здесь же был произведен раздел добычи. Конь, приведенный нашим знакомым конокрадом на поводу, был оставлен ему, как добытый в бою. Всех остальных коней, поделили между остальными воинами отряда. Икам, не являющийся членом талии-группы, не имел прав на общую добычу.

Семнадцать лошадей, составивших трофейный табун, были разделены по справедливости между всеми воинами отряда. Даррар и два поединщика-мубаризуна с желтыми повязками, получили по три коня каждый, а всем остальным воинам, включая тех, кто оставался в лагере и охранял караван, досталось по коню. Воины радостно оценивали свою добычу.

Мнения нашего героя никто не спросил, а он благоразумно воздержался от его высказывания. В конце концов, как уже отмечалось, это была не его война.

В этих приятных хлопотах, пролетело утро. Все, пользуясь свободной минутой, позволили себе роскошный завтрак, состоящий из сухих лепешек и фиников. Благо, что свежей воды было вдоволь.

Анвар, восторженно хлопотал вокруг, доставшегося ему, плюгавенькой лошаденки. Теперь он, как кавалерист, сможет получать тройную долю добычи. Икам, усмехнувшись, вынужден был признать, что его доля добычи за два дня, оказалась не меньше доли самого Даррара. И он, для себя решил, что если ему, вдруг придется задержаться в этом мире, то, он обязательно соберет себе свой отряд головорезов, который будет подчиняться только ему.

* * *

За завтраком, которым с ним поделился Анвар, тот рассказал нашему герою, что их отряд сейчас преследуют Гассаниды, воины арабского племени Бану Гассан («дети Гассана»). Шейх их племени Джабала ибн-ал-Айхам издавна служит Императору Рума, и его воины всегда были воинами Императора. Люди этого племени являются «насара», то есть христианами-многобожниками. Они верят в «Троицу». Как говорят знающие люди, Троица – это, их Бог, его пророк Иса и мать пророка Марьям. В бою эти воины несут «Райя» племени Бану Гассан – прямоугольное трехполосное красно-желто-красное полотнище с белой каймой.

Если «райя» Икам для себя перевел, как боевое знамя, но услышав о «Троице», пророке Иса (Иисус Христос?) и его матери Марьям («Дева Мария, богородица»?) он встревожился и его мысли приняли другое направление. Наш герой задумался о том, в какой это мир он попал? И где он сейчас находится? И какой сейчас год?

«Остров арабов», арабы-христиане «насара» и арабы-иудеи, (их здесь называют «яхуди») Мусульмане, не бреющие головы, не умеющие читать по-арабски и никогда не видавшие Корана. Разве такое возможно было на его родной планете? А что, если он, вопреки утверждениям яйцеголовых профессоров, был отправлен ими в какую-то параллельную реальность, где время течет по-другому, и история пошла другим путём? Чем больше он задумывался об этом, тем больше странностей он замечал вокруг себя. Например, почему весь окружающий его мир говорит на одном языке? Почему различий в говоре жителей местных деревень и пленных арабов-гассанидов не больше, чем разницы в говоре северных и южных арабов? А если это другой мир, то, зачем его сюда прислали?

В прошлый раз, его уверили, что пошлют на планету-двойник Земли, а отправили в прошлое его родной планеты. Где гарантия, что в этот раз, не произошло всё с точностью до наоборот: сказали, что пошлют на Землю, а отправили в параллельный мир? А если так, то зачем и почему? И как ему себя вести и что сделать, чтобы иметь возможность, лично услышать ответы на эти вопросы? И где ему теперь, следует искать свою Ирину?

* * *

Всё-таки, воины отряда неплохо делали своё дело. После полудня в лагере появился местный житель на ослике. После короткого разговора с Дарраром, он взялся вывести разведчиков из долины, минуя дорогу, которую контролировал отряд Гассанидов. Караван быстро собрался и по дну оврага-вади отправился в путь. Переваливая через гребень холмов, окружающих долину, они заметили большой отряд конницы, пылившей по дороге в сторону дальней части негостеприимной долины.

Икам отметил, что даже, получив коней, воины предпочитали передвигаться на верблюдах, ведя коней на поводу. Было заметно, что караван выбирает тропы, свободные от каменных осыпей, одинаково опасных и для ног верблюдов, и для неподкованных копыт лошадей. Считая себя опытным кавалеристом, Икам очень удивился, узнав, что подковывать коней в этом мире не принято. Просто всадники избегали дорог, мощенных камнем и каменистых участков, разбивающие копыта их лошадей.

Расплатившись с проводником, Даррар уверенно повел отряд на юго-запад. Путь проходил по осенней саванне, и вскоре они присоединились к другому отряду, численностью около сотни всадников, тоже двигающихся на конях и верблюдах. После недолгих приветствий, воины, не останавливаясь, продолжили движение в составе каравана, не меняя своего походного строя. Было видно, что караван состоял из небольших отрядов, ведомых своими командирами. Каждый отряд имел свой значок, в движении сохранял свой строй и не допускал в него посторонних воинов.

Икам внимательно запоминал дорогу и изучал окружающую местность. Бросалось в глаза, что их путь пролегал по пустынной, точнее опустевшей местности. Главными ориентирами для запоминания, становились развалины отдельных домов и целых деревень, или точнее небольших городков. Иногда встречались почти нетронутые каменные храмы с колоннами в античном стиле. Иногда, вдали виднелись каменные арки в окружении высоких колонн, стоящих рядами, вдоль несуществующих дорог. Возле таких свидетелей былого процветания этих мест, как правило, ютились группы домов, крытых камышом. При виде проходящих арабских отрядов. их обитатели с поклонами выходили к дороге, всем своим видом демонстрируя свою лояльность. Их женщины предусмотрительно укрывались в приземистых хижинах. На всем была явная печать запустения

О том, что эти края обезлюдели уже давно, говорило большое количество непуганых диких животных, безбоязненно пасшихся на полупустынных равнинах.

Талия-отряд Даррара, делая остановки, только для того, чтобы покормить и напоить вьючных животных, быстро двигалась по направлению к Димашку.

Через несколько дней наш герой, вместе со своими спутниками, прибыл к стенам этого осаждённого города.

* * *

Как стало известно от Даррара, Димашк уже несколько месяцев находился в осаде. Его шесть ворот были осаждены пятью отрядами мусульман, присланных сюда Преемником Пророка Абу Бакром. Отряд Даррара находился у Восточных ворот города.

Разместившись на месте стоянки отряда разведчиков, Икам сразу занялся изучением окружающей обстановки.

Нашего героя не покидало чувство, что он уже когда-то, был здесь или в очень похожем месте. В конце концов, он пришел к выводу, что у этого города вполне может оказаться на Земле город-двойник, и там он называется Дамаск. Сходство действительно было огромным. Такие же пещеры на склонах гор и река, протекающая в оазисе. Только этот Димашк окружали каменные стены, сложенные из прямоугольных блоков, и вокруг них не кипела торговая жизнь. Немногочисленные группы построек, разбросанные в прилегающей к городу местности, были заняты воинами арабских отрядов, сидевших в осаде.

Халид ибн Валид еще не прибыл к месту осады и Икам, в ожидании встречи с ним, на которой могла решиться его судьба, занялся благоустройством своего быта. Для создания минимально комфорта в таких условиях, ему необходимо было обозначить свой статус. Для этого ему нужен был, хоть небольшой, но самостоятельный отряд. Первым рекрутом, вошедшим в его состав, стал Анвар Йемени или, как он просил себя называть – Анвар Хадара. Даррар охотно разрешил этот переход, в обмен на обязательство Икама, выплатить в конце года, положенные Анвару по договору, как пехотинцу, тридцать дирхемов и при условии, что Анвар вернет Даррару, взятое у него для службы оружие.

Обрадованный Анвар, принес присягу нашему герою, как своему вождю. Взамен, возвращенного Даррару копья, топора и кинжала, он выбрал себе оружие из имеющегося у Икама арсенала. Теперь у него были свой верблюд, конь и комплект дорогого вооружения и брони, захваченных у Гассанидов и подаренных ему Икамом.

А у Икама появился преданный помощник, взваливший на себя заботу о его имуществе. По лагерю, слонялось много искателей приключений и охотников за удачей. Они прибывали толпами из Аравии в армию, мечтая о славе и богатстве. Здесь они искали себе командиров, готовых дать им оружие и принять их в ряды своих отрядов. Вступив в отряд, такие воины получали права на долю в будущей добыче. А пока они, за небольшую плату или за еду, обустраивали лагерь, присматривали за скотом и охраняли стоянки и имущество своих вождей. В предстоящих сражениях им было уготовлено место в первых рядах, где они гибли сотнями, в первых же боях. Забота о пропитании в арабской армии, традиционно, лежала на самих воинах, поэтому, питаясь, чем попало, эти бедолаги погибали от всевозможных болезней, распространённых в солдатских бивуаках. Выносить все эти невзгоды, им помогали привычка к суровым условиям жизни на родине, надежда на скорое обогащение и вера в то, что души воинов погибших на этой войне, прямиком направятся в рай.

Из всего этого человеческого материала, наш герой, подобрал себе четверых рекрутов – двух яхуди-арабов из южного Йемена и двух, недавно принявших ислам земляков Анвара. Для их экипировки он пожертвовал одним из комплектов брони, обменяв её на четыре лошадки, вполне пригодных для службы в кавалерии, и пять верблюдов. При этом, оставшихся денег хватило на легкие кожаные панцири для новобранцев. К тайному облегчению Анвара, Икам отказывал всем бедуинам северных племен, которые с высокомерным видом принцев, переодетых в лохмотья, приходили наниматься на службу. Они важно перечисляли свои родословные, берущие своё начало с времен Ноя. Они покровительственно обещали Икаму, научить его военному искусству ведения боев и сразу начинали давать ему советы и поучать, как ему нужно сделать, чтобы, когда-нибудь сравняться с ними, «подлинными сынами Ибрахима». Выслушав вежливый отказ, они, с презрительным возмущением, покидали стоянку неблагодарного «мавляна», которому они хотели оказать честь, позволив сражаться и умереть рядом с «арабскими витязями».

В результате Икам, принял к себе на службу, помимо Анвара, еще четырех наездников-фаризов и создал собственный малый курдус – подразделение легкой кавалерии. К двум имеющимся кольчугам он приобрел две легкие так называемые лорики – кожаных панциря с элементами кольчуги и пластинчатой брони.

Ему пришлось преодолеть непонятное пренебрежение к стременам, которые не использовались, не потому, что о них не знали, а потому, что видите ли, «истинным лыцарям пустыни», пользоваться ими было не пристало, типа «западло». Для преодоления этого вредного предубеждения, он, в показательном бою, поочерёдно повыбивал из седел все своё воинство. После нескольких уроков, молодые воины самозабвенно принялись учить «науку побеждать», мечтая стать настоящими поединщиками – мубаризунами. Они старательно учились стрелять из луков, не слезая с коней, колоть копьями и рубить мечами.

Даррар, убывая из лагеря для выполнения какого-то задания, взял с Икама обещание, не покидать границ лагеря до его возвращения. Поэтому Икам, чтобы скрасить томительные часы ожидания, все время проводил в муштре своих мукатилов (бойцов). Но, нашего героя не покидало ощущение, что за каждым его шагом, следят десятки внимательных и недоверчивых глаз.

Бурная деятельность Икама получала неоднозначную оценку у обитателей военного стана. От снисходительной усмешки, до живого интереса. Тем, кто хотел присоединиться к его занятиям, он категорически заявил, что не будет, тратить свое время на обучение посторонних. Если им угодно, то они могут смотреть за его занятиями издали и повторять все приёмы. А выслушивать ненужные советы, поданные под видом вопросов, он не желает.

Внешне Икам к этому времени сильно изменился. На его лице уже курчавилась бородка и волосы немного отрасли, начав слегка завиваться. Свой костюм он дополнил лишь сирвалом. Так здесь называли штаны для конной езды. Внешне они напоминали полотняные брюки-галифе, обрезанные чуть ниже колен.

Осада города проводилась воинами ислама по, одним им, известным правилам, ставящим в тупик нашего героя. Осмотревшись, он уже был готов предложить свой план захвата городских ворот, для взятия города. Воины Халида ибн Валида осаждали Восточные ворота или, как здесь говорили ворота «Бэб Шарки», расположенные, по слухам, в конце «Прямой улицы», пересекающей весь город.

Как поведал Икаму всезнающий Анвар, по приказу Командующего, у Ворот Фомы находятся позиции отряда Амр-ибн-ал-Аса, у Ворот Джаоии – отряда Абу-Убейда. Воины Шурахбиля блокируют так называемые Райские ворота, а бойцы Язида, одновременно отвечают за Малые ворота и Ворота Кайсан.

Все эти полководцы были присланы в эти края для войны с Ромеями самим Калифом Абу Бакром – первым из праведных халифов. Каждый из них получил в подчинение свой собственный отряд в несколько тысяч воинов. Но, суровая реальность заставила подчинить их всех самому удачливому из полководцев Калифа – Халиду ибн Валиду. Для этого его пришлось отозвать с границы с Персией, где он прославился своими победами. Совершив легендарный марш через пустыню, Халид собрал все силы вместе и осадил Димашк, не упуская из виду войска императора Ромеев, готовящихся к войне на севере. Но, при этом, Халид оставался лишь первым среди равных. Калиф назначил его Командующим и только авторитет Абу Бакра, держал полководцев в повиновении. Надо ли пояснять, что эти прославленные имена знаменитых полководцев и героев, были неизвестны нашему герою и ничего ему не говорили. Да и названия городских ворот были ему незнакомы. Дав себе слово, получше изучить географию этого мира и биографии его замечательных людей, Икам вживался в созданный им образ и готовился к разговору с Халидом ибн Валидом. Но пока, он лишь наблюдал, как воины, сидя у костров терпеливо ждут, когда же у защитников города окончится терпение и они уйдут со стен или откроют им ворота. Защитники, сомлевшие от солнца, лениво пускали стрелы и кидали камни со стен и с вершин башен в осаждающих, которые слишком близко подходили ко рву, пролегающему возле стен.

Но, это не мешало защитникам цитадели, периодически, открывать калитку ворот и опустив мост, выпускать из города купцов, для покупки награбленного добра, доставленного к стенам, удачливыми экспроприаторами от ислама. Все, что удавалось захватить им в набегах по прилегающей местности, кроме продовольствия, (за этим строго следили назначенные Халидом дозорные-контролёры), находило спрос на этих мини-экспресс-базарах. По бросовым ценам, горожане охотно скупали все, в обмен на серебро и серебряные монеты, в которых остро нуждались командиры всех рангов арабского воинства, для оплаты своим воинам и закупки для них продовольствия в прилегающих деревнях.

Такое неприкрытое братание с неприятелем, сначала привело нашего героя в изумление, а затем породило идею использовать такую ярмарку, для захвата ворот. Но, все, к кому он обращался с этим предложением, с негодованием отвергли этот недостойный способ ведения войны. Оказывается, ворота открывались и мост опускался под честное слово воинов, привезших товар для обмена. «А честь – дороже прибыли». И никто не пойдет на такой бесчестный поступок. Икаму оставалось только качать головой, видя такое непримиримое противостояние воюющих сторон.

* * *

Через некоторое время Икаму пришлось сменить свое место пребывания. Это изменение было вызвано решением Командующего осадой Халида, собрать всю арабскую кавалерию в один сводный отряд, создав мобильный резерв, для отражения нападения деблокирующей группы, которую могли прислать для помощи осажденным Румийские военачальники. Командовать этой конной армадой, из почти тысячи кавалеристов, было поручено Даррару ибн аль Азвару, любимцу и родственнику Халида ибн Валида. По приказу Командующего, сводный отряд кавалерии разместил свой лагерь у места, называемого арабами Траниат аль Укаба – «Орлиного прохода», там, где дорога из города Эмесы пересекает хребет ближайших гор.

Горная дорога, проложенная через горы в незапамятные времена и улучшенная ромеями, начиналась у побережья Средиземного Моря и перевалив через хребет, разделялась. Одна дорога вела к Димашку, вторая – к небольшому городку Эмесса. Дорога ведущая к Димашку, проходила через лес, растущий на склонах гор. Здесь в живописной местности, среди тенистых деревьев и высоких трав, с ручьями, текущими по склонам гор, и разместился лагерь кавалерии. Здесь кони были обеспечены кормом, и их хозяева-наездники, были избавлены от степных жарких ветров. Здесь и раскинул свои шатры стан Сводного отряда арабской кавалерии. В нём кавалеристы должны были ожидать возможного приближения солдат византийской деблокирующей армии. Для этих целей, силами присланных йеменских пехотинцев, срочно был восстановлен маленький форт к северу от города Барзах, расположенного в горном ущелье, вблизи перекрестка дорог на Эмессу и Димашк.

Все воины, имеющие боевых коней, считались «Фаризами», наездниками. Это давало им право на тройную долю добычи, по сравнению с пехотинцами. Причем воины, имеющие верблюдов, при разделе добычи, все равно, считались пехотинцами.

Все фаризы организационно были разделены по родоплеменному признаку, формируя несколько катибов (эскадронов). Более мелким подразделением мусульманской конницы был курдус. В ожидании грядущих славных дел, кавалеристы Даррара ибн аль Азвара, занялись тем, чем и положено заниматься малознакомым воинам, готовящимся плечом к плечу, сражаться с общим врагом. Сидя вкруг у костров, они рассказывали о своих славных предках и о невероятных подвигах, совершенных их потомками, во имя общего дела. Действовать в горах им не хотелось, но уважение к имени Халида, не позволяло им открыто проявлять свое недовольство его приказом. Не желая тратить силы на обуздание этого «золотого фонда армии», а, может быть, не чувствуя у себя для этого достаточно сил и авторитета, Даррар с небольшим отрядом, вскоре убыл на передовой рубеж, к строящемуся форту, оставив командовать отрядом вместо себя – Рафаха ибн Умаяра, одного из наших старых знакомых, с желтой повязкой на голове, знатного воина из Ясриба. Под его же присмотром, в лагере был оставлен и Икам, со своим отрядом новобранцев.

Рафах ибн Умаяр, к удивлению Икама, и огромному неудовольствию заслуженных рыцарей пустыни, с жаром приступил к обузданию конной толпы, доставшейся ему во временное подчинение. Наблюдая за этим увлекательным процессом, Икам увидел, что, хотя кавалерия, и являлась элитой арабской армии, но она, включая в себя различные родоплеменные группы, бережно сохранила имеющие у них особенности и недостатки, что и вся остальная армия Завоевания.

Поэтому, даже собранные вместе, конные арабы-фаризы, по-прежнему, оставались просто толпой воинов, сидящих на конях.

Помимо конных отрядов-катибов племенных вождей, в состав кавалерии входили и представители двух групп мусульман, о существовании которых в исламе на своей родной планете, наш герой даже не подозревал. Тем, кто еще помнит советское прошлое памятно, как старые большевики гордились своим партийным стажем. Члены партии большевиков, вступившие в партию до 17-го года, смотрели свысока, на тех, кто стал её членом после революции. А тех, кто числился среди соратников Ленина на II съезде РСДРП, вообще считали живыми легендами.

Осторожно расспрашивая окружающих, Икам узнал, что и среди арабов, принявших ислам, сложилась аналогичная ситуация.

Пятнадцать лет назад, в оазис Ясриб прибыла группа мусульман, отправившихся в изгнание из родного города Мекка, вместе со своим Пророком Мухаммадом (да будет над ним благословение Аллаха). Их было 87 человек со своими семьями. Позже они и составили самую заслуженную часть исламского общества под названием «мухаджиры», что означает «спутники». Вторую, по значимости и заслуженности, группу составили ансары – "помощники", жители оазиса Ясриб из племен авс и хазрадж, принявшие Пророка и его соратников. Все пятнадцать лет, прошедших с тех пор, Мухаджиры и Ансары, в первых рядах сражались с врагами ислама, не жалея крови и самой жизни. Поэтому их число увеличивалось с каждым годом.

Семь лет тому, вожди родов племени Курайш приняли Ислам. С тех пор столица Аравии стала находиться в оазисе Ясриб. Сюда из Мекки переехали многие знатные люди, где и осели.

Но, Мухаджиры и Ансары никогда не смешивались между собой. Возможно, причина была в том, что племена авс и хазрадж относят себя к южным арабам, а Мекканцы – к северным. И так уж получалось, что все высшие должности в новом государстве стали занимать представители мекканской группы, даже если в прошлом, они числились среди врагов Пророка.

Личное знамя Пророка было черного цвета, поэтому арабы, причисляющие себя к Мухаджирам, стали носить на голове черные повязки, в отличие от Ансаров, которые носили повязки из ткани желтого цвета, потому, что ангел Джебраил, во главе неисчислимого небесного воинства, незримо ведущий их в бой, тоже носит тюрбан желтого цвета.

Все арабы, принявшие ислам не позже, чем четыре года назад, и теоретически, имевшие возможность вживую видеть Пророка – Посланника Аллаха (да будет им доволен Аллах), стали скромно называть себя Асхабами – «Сподвижниками Пророка».

Все, кто принял ислам позже смерти Мухаммада, могли только благоговеть перед этими людьми, удостоившимися счастья лицезреть живого Пророка (да будет над ним благословение Аллаха).

Внутри эти группы делились на подгруппы, которые, в свою очередь, делились еще на более мелкие. Общим у этих групп было только то, что каждая группа считала себя самой заслуженной, в деле становления ислама и то, что с годами, число членов этих групп становилось только большим.

Да простит меня читатель, за столь пространное отступление, но без знаний этих основ жизни мира, о котором мы рассказываем, происходящее будет или непонятным, или неправдоподобным.

Все эти невероятные сведения Икам почерпнул из разговоров со всеведущим Анваром. Было поразительно, сколько занимательных историй и рассказов, хранил в своей памяти каждый араб. Долгими вечерами у костров между шатрами, арабы рассказывали эти истории. Особым почетом пользовались те, кто мог изложить свои рассказы и истории в стихах. Острое слово в стихах, превращалось в смертельную эпиграмму для врага. Лирические стихи, переложенные на музыку, превращались в песни для любимой. И в этом искусстве у арабов не было равных на всех землях разумного Мира.

В силу различных обстоятельств, мухаджиры и ансары, а также их родственники, а позже, и потомки, составляли наиболее состоятельную часть исламского общества и как следствие, отправляясь на войну, составляли большинство конных воинов. Но, родоплеменные противоречия, наложенные на амбициозные претензии преимущества в заслугах перед Исламом, превращали этих воинов в заклятых друзей. Конники родовых отрядов, составляющие, как сказали бы сейчас, их командный или офицерский состав, в приказном порядке сведенные в конную армию и лишенные Халидом поддержки своих родичей-пехотинцев, очень настороженно относились к любому желанию, превратить их в рядовых кавалеристов. Этот сводный конный отряд обладал всеми достоинствами дворянской вольницы. Они прибыли на войну, как добровольцы и намеривались ими и оставаться впредь.

Икам, имеющий в своем отряде пять всадников, сначала вызывал интерес у рыцарей. Но узнав, что он «мавали» – мусульманин неарабского происхождения, не имеющий знатных родственников, они, сразу же, отдалялись от него, ограничиваясь, снисходительно-вежливым приветствием, при встрече. Благо, что размеры лагеря и распорядок свободной жизни в нем, позволяли избегать излишне – тесного общения.

Но, в результате, упорства его коменданта, неутомимого Рафаха ибн Умаяра, лагерь вскоре приобрел подобие военного стана и в нем было организовано охранение и не допускались беспорядки.

Но, как и можно было предвидеть, вскоре границы лагеря стали разрастаться. К родовым вождям прибыли их молодые родичи, воины, выполняющие роль оруженосцев и денщиков. У каждого знатного воина были свои слуги и рабы. У некоторых в шатрах находилось место даже женам и наложницам. Все это сборище нуждалось в продуктах питания и предметах роскоши. На границе лагеря маркитанты, (позвольте нам, их так называть) поставили палатки и создали походный торговый центр. Не смотря на запреты, все знали, что в лавках, над которыми на шестах были установлены красные влаги, продавалось вино. И продавцы не спрашивали у покупателей, об их религиозной ориентации. Просто бизнес, ничего личного. Здесь же ювелиры, в своих горнах были готовы исполнить любой заказ – переплавить серебро в слитки, или из слитков сделать браслет или цепь удобные для носки под одеждой. Но, для них пока работы было мало. Нужно было дождаться взятия города, когда воины получат свою долю добычи.

Зато кузнецы и оружейники трудились день и ночь. Они подгоняли и ремонтировали оружие и доспехи всех видов. У них же можно было приобрести надежное и недорогое оружие. Здесь Икам подобрал себе железную дубинку на длинной рукояти. Качество мечей не внушало ему доверие, поэтому он посчитал, что увесистый шестопер с металлической рукоятью длиной в метр, вполне заменит ему ненадежный кавалерийский меч.

Ежедневно, примерно половина конников выезжала из лагеря под самыми благовидными предлогами. Проведение разведки, поиски продовольствия, охота, – все это годилось для обоснования необходимости временного отсутствия в лагере. Превратить эту праздную толпу, снова в войско, могло только дело, сулящее добычу или угрожающее жизни. А пока сводный конный отряд Даррара терпеливо и деятельно готовился отразить попытку ромеев, помешать осаде Димешка.