Читать книгу Икам и Последний Дракон. Книга пятая похождений Икама - Искандар Бурнашев - Страница 10

Повторяя про себя новые слова, услышанные вечером, Икам занялся утренним туалетом. Вскоре к нему в юрту принесли блюдо с мясом, политым мясным бульоном и тонкие хлебцы, сложенные вчетверо. Этот завтрак рассчитанный на четверых, дополнялся большим кувшином с кумысом. Получив мелкую медную монету, слуга охотно согласился подождать, пока наш друг подкрепил свои силы, и с радостью забрал с собой посуду с остатками трапезы.

Потратив немало времени, на подготовку своей одежды к деловому приему, наш герой стал терпеливо ждать приглашения. Вскоре к нему в юрту прибыл тот Сановник, с которым он вчера разделил свой ужин. Он попросил называть его просто Абу Салам и вызвался проводить нашего героя в шатер Эмира Тимура Гургена, где и будет проходить прием.

Ставка Эмира напоминала большой город, составленный из палаток, шатров и навесов всех размеров, расположившихся в садах и виноградниках, раскинутых между дворцами багдадской знати. Но при этом, в расположении Стана чувствовался определенный порядок. Шатры, принадлежащие одному беку или одной из жен или наложниц Эмира, составляли, как бы, отдельный квартал. Кварталы вытягивались радиально от центра стана, где находился дворец, занятый самим Тимуром. Возле него находилось большое, богато украшенное деревянное здание, служащее личной походной мечетью Тимур Гургена. Современный читатель, лишенный романтики и трепета перед сакральным, назвал бы его сборно-щитовым, но мы предпочитаем называть здание мечети разборным, приспособленным к переездам.

Между кварталами были проложены настоящие улицы, огороженные тканевыми пологами с проходами в шатры, стоящие вдоль улицы. Одни улицы были предназначены для пешеходов, а вторые, более широкие, предназначались для всадников, вьючных животных и телег. Хозяйственные постройки располагались по периметру Стана. Здесь же находились шатры для прислуги и охраны. В сопровождении Абу Салама, наш герой прошел к шатру, вплотную прилегающему к огромной юрте, предназначенной для Приемов. Здесь уже находился Абу Хусейн, который кривой улыбкой встретил своего «племянника», озадаченно оценив его затрапезный вид. Но формально, у нашего героя было все необходимое для посещения Двора: халат, чалма и сапоги. Как невоенный человек он был освобожден от ношения оружия. Но, рядом со своим родственником, наш друг выглядел излишне демократично.

Вежливо поприветствовав своего знакомого и, осведомившись о его здоровье, наш друг, вместе с Абу Хусейном прослушали правила поведения в зале Совета.

После вызова к Эмиру, им, как Саидам, будут указаны места справа от Великого Эмира. После занятия своего места вставать и переходить по залу запрещено. В зале каждому будет предоставлен нож и деревянная ложка для еды. Если Великий Эмир соблаговолит преподнести чашу вина, то тогда будет необходимо встать, приблизиться к подножью Трона и пасть ниц перед ним. Брать чашу можно только обеими руками. Одной рукой можно брать чашу только от равного себе, но не от правителя. Поэтому тот, кто ее брал одной рукой, проявлял неуважение. Взяв чашу из рук Правителя, нужно было встать и пятясь, отойти назад, затем отвесив три поклона, выпить все вино до дна. Если последует пожалование одеждой, то одевать её следует после угощения, и совершения тройного поклона. Если Великий Эмир пожалует блюдом с кушаньем, то надо понимать, что после того, как блюдо поставят перед награжденным, его сразу заберут и унесут в его шатер. А на его место поставят другое, блюдо с которого и можно будет есть.

Возле трона всегда находятся четыре Церемониймейстера. Необходимо следить за ними и выполнять все их указания.

Выслушав эти наставления, наши знакомые разместились на скамье в ожидании вызова к Эмиру.

***

Совет проходил в большой юрте, диаметр которой был около сорока метров. Напротив входа размещался помост высотой около метра, размером с двуспальную кровать. Помост был из резного дерева, богато украшенный позолотой и инкрустациями. На нем сидел сам Великий Эмир. Вокруг помоста сидели родственники Тимура Гургена. Рядом с помостом, спиной к нему стояли четверо вельмож в одинаковых халатах с небольшими жезлами в руках. Наверное, это и были церемониймейстеры, о которых предупреждали наших знакомых. Вдоль стен полукругами сидели и стояли в несколько рядов придворные и военачальники, всех степеней. Как узнал позже наш герой, в Уложениях Тимура, было подробно прописаны места для всех категорий «сильных мира сего», допущенных к Решениям Судеб Мира. Мы не станем утомлять нашего читателя перечислением всех титулов и званий, присутствующих здесь особ. Наш читатель забудет о них раньше, чем дочитает список их чинов, рангов и почетных обязанностей. Скажем кратко, здесь были сосредоточены представители всех ветвей власти обширной империи известной под именем «Дешти Чагатай» или как предпочитал называть её сам Великий Эмир «земли Турана».

Когда Икам и Абу Хусейн были вызваны на Совет, прошло уже несколько часов его работы. О чем говорилось в это время, осталось для них неизвестным. Услышав свои имена, они оба вошли через главный вход, расположенный напротив Трона и по сигналу одного из церемониймейстера остановились и опустились на колени. В полной тишине четко прозвучал голос вельможи, который в цветистых выражениях объявил о прибытии во Двору Великого Эмира двух благородных Саидов, чьё высокое происхождение подтверждено достоверными шаджарами и свидетельствами Уважаемых жителей Багдада.

Дождавшись приветливой улыбки Эмира, правое крыло сдержано радостно и одобрительно загудело. Заседание Совета было рабочим, поэтому обошлось без особых церемоний. К каждому подошли по два слуги и подняв под руки, отвели их на указанные им места в окружении Тимура. Икам был доволен, что его место оказалось во втором ряду почти за спиной Абу Хусейна. Перед тем как усесться, тот приветливо раскланялся, как со старыми знакомыми со всеми, кто находился рядом. По знаку жезла, снова наступила тишина и Совет продолжил свою работу.

Наш знакомый, усевшись на пятки, в положении для молитвы, выпрямив спину и держа голову прямо перед собой ловил каждое слово. К его сожалению, почти все разговоры велись на языке тюрков и Икам остро почувствовал свою ущербность, дав слово в кратчайшие сроки освоить этот жизненно необходимый язык. А еще он только сейчас понял степень своего нахальства, которое в один миг подняло его на самый верх пищевой цепочки этого мира. Не думая о последствиях, он оказался у подножья Трона, месте столь желанном, сколь и опасном, для тех, кто окажется там.

Из ведущихся выступлений он понял в общих чертах, что Султан Багдада Ахмед-Джалаирид спешно переправился на правый берег Тигра и ему удалось скрыться. Правда, в Кербельской долине он едва не попал в руки сына Великого Эмира, Мираншаха, пущенного ему вдогонку, но, бросив тому все свои богатства, а также сыновей и жен, спасся. Бывший правитель Багдада поспешил в Миср-Египет, надеясь на гостеприимство Мамлюков, где, по слухам, он и был принят мамлюкским султаном Баркуком. Довольный эмир обещал сам осмотреть караван с богатой добычей и пленниками, прибывший в Ставку.

Потом прозвучал доклад о том, что все вино из погребов Ахмеда-Джалаирида, еще остававшегося в изрядной степени монголом, а потому любителя выпить, было вылито в Тигр, и, как свидетельствовали очевидцы, «захмелевшая рыба плавала вверх животом, словно мертвая». Последнее замечание вызвало дружный смех присутствующих, правда сразу смолкнувший, по условному знаку жезла.

Затем, какой-то придворный стоя на коленях, выслушал приказ восстановить мавзолей основателя одной из четырех правоведческих школ ислама, Ахмеда ибн-Ханбала.

И наконец, одобрительным гулом был встречено решение о том, что Багдадские художники, ученые и все те, кто составляли сливки общества, должны будут в ближайшее время, отправиться на постоянное проживание в Самарканд – новую столицу Мира.

Затем в течение почти часа Тимур разбирал военные вопросы, а точнее склоки своих военачальников, которые, под видом поиска справедливости, бессовестно ябедничали и клеветали друг на друга, обвиняя своих противников во всех смертных грехах.

Было видно, что эти вопросы интересны и понятны Эмиру. Он живо участвовал в обсуждении, вникая в каждую мелочь и демонстрируя глубокое понимание нежных душ своих головорезов.

Когда заседание Совета подошло к концу, по сигналу церемониймейстера, появились десятки слуг с медными котлами и множеством круглых блюд из луженого железа на высокой ножке. Потом поднесли около сотни железных чашек, круглых и глубоких, похожих на шлемы всадников. После разложили куски мяса на эти блюда, а в чашки приправленную баранину и мясные шарики, рис и другие кушанья, каждое из которых различалось по цвету. Сверху каждой чашки и блюда клали тонкую хлебную лепешку. Перед передними рядами расстелили шелковую ткань вместо скатерти и на нее поставили блюда и чаши с мясом, и все, кто был тут, начали есть. Те, кто сидел во вторых рядах, присоединялся к тем, кто сидел на передних, особо почетных местах. У каждого был свой ножичек для резания мяса и своя деревянная ложка для еды. когда одни ели рис и другие кушанья, что там были, все остальные, поочередно, ели из одной чашки.

Абу Хусейн потеснился и пригласил нашего героя присоединиться к нему. Перед раздачей пищи, перед каждым из них положили свертки с халатами их шелковой ткани, называемой «камка». Это двусторонняя цветная ткань с растительными узорами. Халаты из неё служили своеобразной формой для служивого люда и знаком отличия одновременно. Вручение такой одежды было традиционным и желанным подношением и наградой.

Поймав мимолетный взгляд Эмира, брошенный в их сторону, Абу Хусейн прижал руки к груди и склонился до земли. Икам присоединился к нему, некстати подумав, что во времена первых Калифов, жизнь не была наполнена столькими условностями.

– Я поговорил со своими знакомыми и узнал, что все Саиды, кто не имеет должности будут отправлены в Самарканд. Имея диплом судьи, ты можешь рассчитывать на должность Кади в одном из небольших городков в этих краях. Если хочешь, я могу похлопотать о тебе. Не думаю, что тебе стоит ехать в Самарканд. Там ты можешь встретить людей, которые хорошо знали нашего отца и всю его семью. Не стоит рисковать.

– Спасибо, дядюшка. Я пока еще не решил, чего я хочу от этой жизни. Но, я помню все то добро, которое вы сделали для меня. Если вам понадобится мои услуги – обращайтесь. Обещаю, сделать все, что в моих силах.\

В это время слуги внесли большие кувшины со сладкими напитками, кумысом и вином. После иронического рассказа о захмелевших рыбках, это выглядело несколько непоследовательно, но предсказуемо. К вину подали много мяса, риса, различных блюд. Когда мясо съели, подали чашки с медом, персики, вымоченные в уксусе, и виноград. И все это время не было недостатка в вине. Слуги по первому знаку наполняли чаши пирующих доверху. Наш герой отметил, что здесь в качестве подливки к мясу, подавали сильно посоленный мясной бульон, которым поливали мясо и который наливали в блюда. В него было принято макать куски хлеба и мяса. В отличии от арабов и персов, подающих мясо без соли, тюрки ввели в обычай обязательно угощать гостей хлебом и солью. Редко кто отваживался задумать плохое против хозяина дома, с которым делились хлеб и соль.

После окончания Общей трапезы, облачившись с помощью слуг в новые халаты и поблагодарив троекратным поклоном за проявленное внимание, Икам и Абу Хусейн разошлись по своим покоям.