Читать книгу Икам и Последний Дракон. Книга пятая похождений Икама - Искандар Бурнашев - Страница 9

Переправившись по мосту, установленному на большие лодки через Евфрат, наш герой оказался в пригородах Багдада. Земли Вавилонии, или как их теперь называли Арабского Ирака, были захвачены войсками Чингизида Махмуд-хана. Их привел сюда его полководец Эмир Тимур Гурген. Казалось, что просторы междуречья вымерли. Опустевшие деревни встречали путников пустующей тишиной. Поля пустовали, финиковые рощи сильно поредели от вырубки. Пришельцы бесцеремонно рубили их на дрова для своих бесчисленных костров. Казалось, что весь скот был согнан к военным станам, размещавшимся у водопоев и удобных выпасов, где его пасли оборванные пастухи под наблюдением вооруженных всадников.

Честно говоря, внешний вид воинов Махмуд-хана удивил и озадачил нашего героя. Как бывший военнослужащий, он считал себя специалистом во всех военных вопросах. Но всадники, которые слонялись вдоль дорог в одиночку, группами по несколько человек и небольшими отрядами, разительно отличались от классического образа монгольского воина эпохи Чингиз хана, знакомого ему по школьной программе. Вместо маленьких лохматых лошадок, большинство воинов имели невысоких, но достаточно стройных лошаденок. Вместо лохматых треухов и тулупов, воины были одеты в длинные халаты. На голове у воинов были косматые папахи и железные остроконечные шлемы. Хотя, было похоже, что шлемы были только у младших командиров и носились ими, как знак отличия. Удивляло также, что воины отрядов носили одежду, конскую упряжь и вооружение, выкрашенное в один цвет. Ему попадались воины в желтых, красных и белых одеяниях. Воины носившие разные цвета никогда не входили в один отряд. Почти всех воинов можно было отнести к категории конных лучников. У каждого воина был колчан со стрелами, лук, меч или сабля и топор или булава. Только у единиц были небольшие тонкие копья.

К удивлению нашего героя, движение по дорогам было довольно интенсивным. По дорогам двигались десятки караванов под охраной воинов, которых можно было отнести к «полевой жандармерии.» Оказывается, в армии эмира Тимур Гургена, каждому отряду назначалось место размещения. Между местами отрядов постоянно находились специальные подразделения, которые отвечали за поддержание порядка на нейтральных территориях. Если на ничейной земле происходило убийство или грабеж, то спрос был с командира патрульного отряда. Так как убийства и грабежи местного населения не считались преступлением, то командиры патрульных групп находили постоянный источник обогащения в виде конвоирования купеческих караванов в пределах зоны своей ответственности. Так как жандармы имели право казнить преступников из всех отрядов, застигнутых на месте преступления, то другие воины предпочитали обходить их стороной. Поэтому купеческие караваны в относительной безопасности проходили по землям на которых шли боевые действия. Воинам в походе, нужны были покупатели для их добычи и для пополнения военных припасов. Динар, вложенный в военный бизнес давал десятикратную прибыль. Поэтому торговля никогда не затухала на землях Махмуд-хана. Предъявив начальнику каравана (караван-боши), следующему в Багдад, свою шаджару, подкрепленную десятью динарами, наш герой не только стал членом караванного сообщества, но и почти подружился с Караван-боши и самыми богатыми купцами. На привалах, он легко сошелся с ними и в бесконечных разговорах у костров узнавал многое об окружающем его мире. Так он узнал, что триста лет назад, на земли Ирака и Сирии пришли кочевники из далеких северных степей – тюрки. С тех пор стал популярным хадис, который гласил, что Аллах сказал: «У меня есть армия, которую я назвал тюрками, и я поселил их на Востоке. Когда я гневаюсь на людей, я посылаю на них тюрков».

Тюркские вожди приняли ислам, в той мере, как они его поняли и стали называть себя Султанами. Арабам, покорившим Иран и Ирак, и уже триста пятьдесят лет чувствующими себя здесь господами, пришлось потесниться, чтобы найти свое место в новых реалиях. Следующим потрясением стало нашествие монголов, которые пришли вслед за тюрками, которых объявили своими беглыми рабами. Сто сорок пять лет назад Багдад был разрушен полчищами Хуллагу хана, который казнил калифа, разрушил мусульманские кварталы и городские стены, и вывез всю казну Багдадских калифов.

За прошедшие годы, город так и не смог полностью оправиться от нанесенных ран. Но его выгодное положение помогло ему стать центром торговли и исламской Культуры. При подходе армии Эмира Тимура Гургена, Султан Багдада Ахмед Джалаир оставил город и бежал на Запад, рассчитывая укрыться в Мисре (Египте) у мамлюкского султана Баркука. Говорили, что в Кербельской долине он едва не попал в руки Мираншаху, сыну эмира Тимура, отправленного ему вдогонку, но, бросив тому все свои богатства, а также сыновей и жен, ему все же удалось скрыться. Но, точно это известно только Всевышнему.

Купцам было известно очень многое из того, что происходило сейчас в Арабском Ираке и вокруг него. Лучшие люди города Багдада, с бегством своего султана, поспешили начать переговоры с эмиром Тимуром. Величина дани была определена, и Тимур вошел в бывшую столицу халифов. В предместьях Багдада воины пустились в самые тяжкие бесчинства. Ходят слухи, что в пригороде Багдада воины даже сожгли минбар (кафедру для чтения проповедей), опустошили михраб (нишу, указывающую направление на Мекку, где обычно размещался ящик для пожертвований) и повесили имамов на люстрах мечети. А сам Тимур сейчас расположился в пригороде Багдада, проводя приятнейшие дни в «беседках, украсивших берега реки».

Наш герой, уже не раз ругал себя за легкомыслие, с которым он решил доставить брату имама Абу Бакра его Шаджару. И назначенная им цена за эту услугу, уже не казалась ему такой уж чрезмерной.

Его аскетизм нравился его новым знакомым, которые недоумевали, как человек столь высокого происхождения может обходиться без многочисленных невольников, невольниц, коней и шатров. Когда Икам твердо отклонил все предложения подарить ему столь необходимые вещи, его наперебой стали приглашать к себе в шатры купцы каравана. За приют он расплачивался рассказами о своих похождениях, которые он вел от имени своего мифического предка Икамата, сотника Джихада. Но так как он бессовестно вставлял в свои рассказы фривольные анекдоты, то в шатре, куда был приглашен наш друг, стали к вечеру собираться все богатые купцы каравана. Каждый считал своим долгом и честью пригласить к себе столь занимательного рассказчика и столь знатного спутника. Категорический отказ нашего знакомого от вина, только укрепил его авторитет законоведа твердого в вопросах веры. Долгие контакты с монголами, любителями выпить, приучили к терпимому отношению к спиртному. Но воздержание воспринималось всеми, как твердость духа и искренность в догматах ислама.

Время в пути в хорошей компании пронеслось быстро. Вскоре караван вошел в пригороды молодого, по меркам Вавилонии, города с короткой, но бурной историей. Исторический центр обозначенный круглой стеной, напомнившей нашему герою стены Новой Селевкии Ктесифона, был виден со всех концов города. Но жизнь города была сосредоточена не там. Численность горожан утроилась за счет беженцев из пригородов, прибывших к родственникам переждать лихое время. Всем нужно было есть. Поэтому жизнь в бесконечных лабиринтах кривых улочек кипела. В них жизнь и честь, стали дешевле миски похлебки. Город был в кольце военных станов, дымящих своими кострами за городской стеной, словно в осаде. На страже всех четырех главных городских ворот стояли отряды под командованием лично преданных эмиру Тимур Гургену беков-военачальников. Они следили за тем, чтобы горожане не выходили без разрешения за ворота, а воины не проникали в город. Это было сделано не столько из-за заботы о горожанах, сколько из боязни потревожить отдых Эмира.

Караван-Боши быстро решил все таможенные и визовые проблемы у входа в ворота, и караван, беспрепятственно направился к ближайшему караван-сараю (гостевому дому-«дворцу караванов»). Здесь наш герой тепло попрощался со своими новыми знакомыми. Караван-Боши, попросил Икама помолиться за его успехи в трудном бизнесе и передал ему небольшой вышитый кошелек, в котором позже наш герой обнаружил свое золото, переданное купцу за проезд в караване. Из караван-сарая купцы и караванщики разошлись и разъехались по своим делам. Дорога закончилась, и начинались новые дела и проблемы. Кого-то ждал отдых в кругу семьи, а кого-то – новая дорога к новым приключениям.

За дирхем старик, сидевший у стены караван-сарая, охотно взялся показать дом уважаемого Саида Хусейна, что живет в своем доме на улице Менял у Дамасских ворот. Ухватившись за повод коня нашего героя, он бойко засеменил по узким, извилистым проходам, между домами, гордо именуемыми улицами, переулками, проулками или тупиками. Благодаря провожатому, уже через полчаса наш герой выехал из узкого проулка на широкую улицу, на которой за высокими кирпичными заборами находились большие дома богатеев, в смысле, уважаемых горожан.

Чувствовалось, что его проводник не хочет задерживаться в этом беспокойном месте, наш герой вручил ему серебряный дирхем. Оторопевший от такой щедрости старик (он рассчитывал на медную монету с таким же названием), не преставая кланяться и призывая на нашего друга благословение Всевышнего, решил не искушать Судьбу и быстро исчез за углом, вместе со свалившимся на него богатством.

А наш герой, уже вкусивший достоинства своего нового имени, безбоязненно направился во двор указанного ему дома. Ворота были раскрыты. Во дворе, у коновязи стояли кони и по двору праздно шатались полуодетые воины в желтых халатах. Они с холодным любопытством посмотрели на гостя. Тот, с высокомерным спокойствием соскочил с коня и привязав его к коновязи, смерив холодным взглядом ближайшего бойца, приказал отвести его к уважаемому Саиду Абу Хусейну ибн Джавдату.

Тот, как и все настоящие солдаты, услышав приказной тон, сразу решил, что человек имеет все права приказывать, поэтому посчитал за лучшее, просто и без разговоров выполнить распоряжение. Окружающие, почувствовав командный тон, тут же потеряли к Икаму всяческий интерес. Как ему стало понятно, в доме Абу Хусейна, встал на постой какой-то эмир со своим отрядом. Неопределенное положение хозяина, то ли Саида, то ли нет, не позволило командиру просто выгнать его с семьёй из дому, но и церемониться с ним особенно никто не собирался. Поэтому, для проживания Абу Хусейна и его семьи был выделен небольшой сарайчик в глубине двора.

Когда воин привел Икама к дверям пристройки, в которой ютились все многочисленные домочадцы хозяина, наш герой почувствовал сильное волнение.

Небрежно бросив бойцу дирхем, наш друг посмотрел на воина с таким удивлённо-вопросительным видом, что тот, тут же исчез.

Икам остановившийся у двери увидел десятки широко раскрытых глаз, смотрящих на него: детских – с любопытством, женских— с тревогой.

– Мир вам и благословение Всевышнего! Могу я увидеть уважаемого Саида Абу Хусейна ибн Джавдата?

Из глубины помещения, поднявшись с небольшого коврика, на котором сидел, к Икаму вышел худощавый мужчина средних лет в белом халате, наброшенном на плечи. Стараясь сохранять спокойствие, он встал в дверном проёме, словно стараясь закрыть собой своих близких.

– Я имею честь видеть уважаемого Саида Абу Хусейна ибн Джавдата?

– Да, это я. Но, некоторые обстоятельства не позволяют мне называть себя Саидом.

– Меня прислал к вам ваш брат Саид Абу Бакр ибн Джавдат.

Услышав имя брата, старик словно испытал облегчение и возмущенно заговорил

– Я не знаю, что вам пообещал мой брат, но я сейчас нахожусь в столь стесненных обстоятельствах, что вряд ли смогу вам помочь.

– Надеюсь, что вам не составит труда показать мне родимое пятно на левой груди и шрам на правой ноге, в форме буквы «ра»(J). Так я пойму, что имею дело с тем человеком, которому, по поручению уважаемого Абу Бакра, должен передать нечто важное и ценное.

– Я не собираюсь делать этого. Мало ли, что пообещал вам этот бездельник.

– Тогда мне придется вернуть эту вещь вашему брату.

– Думаю, что так будет лучше.

– Странно. Ваш брат не пожалел тысячи динаров, чтобы я доставил её вам.

– Тысячу динаров? Да у него отродясь не было таких денег!

– Теперь есть. Раз он позволил себе потратить их, чтобы доставить вам вашу Шаджару.

Как понял, наш догадливый читатель, Икама перестал забавлять и уже начал утомлять этот разговор. Поэтому он решил его закончить, чтобы выполнить свое поручение и узнать кодовую фразу, по которой отец Насрин сможет убедиться в выполнении своей просьбы.

– Мою шаджару? Откуда она у вас?

– Я уже объяснил, что ваш брат Саид Абу Бакр вручил её мне, чтобы я доставил её вам за вознаграждение. Вознаграждение от вашего брата в размере тысячи золотых динаров, я уже получил. Остаётся решить с вами некоторые формальности, и вы получите вот этот документ.

Не выпуская из рук, он дал своему собеседнику прочитать текст на листе пергамента.

Когда Абу Хусейн закончил читать документ на его лице отразилось крайнее волнение

– Какую же сумму вы хотите получить от меня? Я сейчас нахожусь в несколько стесненных обстоятельствах, и таких денег у меня нет. Точнее, мне понадобится некоторое время, чтобы её собрать. Может быть вас устроит расписка?

– Я предполагал, что ваши финансовые возможности сейчас ограничены. Поэтому, я просто прошу оказать мне одну услугу, и мы будем в расчете.

– О какой услуге идет речь?

– Посмотрите вот сюда

С этими словами он показал Абу Бакру свой список. Ознакомившись с ним, тот недоуменно посмотрел в глаза нашему герою.

– Как видите, согласно этого документа, я тоже являюсь Саидом и даже вашим родственником. Кажется – племянником. Как вы видите, документы выполнены у одного нотариуса и одним писцом. Получается, что, либо они оба сомнительные, или оба подлинные и достоверные. Я прошу вас, при случае, не опровергать наше родство. Можете просто сказать, что слышали обо мне что-то, но сами меня никогда, до этого случая не встречали. Что скажете?

Абу Хусейн был в растерянности. На его лице отражалось борьба самых противоречивых чувств.

Этот разговор прервало появление воина с неприступным видом объявившим, что его бек требует к себе хозяина дома и его гостя.

Абу Бакр молча и покорно направился за воином. Икам последовал за ним бросив фразу, словно завершая прерванный разговор

– Уверен, что вы сейчас примете правильное решение…

Пройдя через двор, они остановились перед полотняным навесом, установленным перед входом в дом. Под навесом на помосте сидел бек в распахнутом халате. Не глядя на хозяина дома, он ткнул корявым пальцем в Икама

– Ты кто? И чего тебе здесь надо?

Холодно и высокомерно посмотрев в глаза беку, наш друг спокойно ответил

– Я – Саид Икамат ибн Зайнель Абидин ибн Джавдат Курайши. А ты кто?

От такого ответа сотник даже поперхнулся

– Саид? Еще один?

– А что ты, сын греха, имеешь против потомков нашего Пророка, (Мир ему)? Как смеешь ты проявлять непочтение к Крови Мохаммеда, (Мир ему) – Посланника Всевышнего!?

Голос нашего героя зазвенел истинным бешенством. Он даже не играл. Он вновь ощутил себя сотником Джихада. Увидев его лицо, перекосившееся от гнева, бек растерялся.

Жизнь в те времена протекала по закону, сформулированном в бессмертных стихах Фирдоуси:

Каждый военный на генетическом уровне, с первого взгляда умеет отличить начальника от подчиненного. Все воины бека, присутствующие при этой сцене, оцепенели. Им хотелось только одного – оказаться подальше от этого беспокойного места.

Икам сделал шаг вперед, но его остановила рука Абу Хусейна

– Икамат, сынок, успокойся. Рахимбек никого не хотел обидеть. Он всегда с уважением относился ко всем потомкам Пророка (Мир им всем) У меня была возможность в этом убедиться.

– Уважаемый! Вы меня не так поняли! Я просто хотел сказать, что еще один Саид посетил этот дом.

– Вообще-то этот дом и принадлежит Саиду. Или принадлежал, до вашего посещения!

– Уважаемый, этот дом и принадлежит почтенному Саиду Абу Хусейну. Мы просто попросили дать нам кров. Но, клянусь, что мы компенсируем все неудобства, доставленные уважаемому Саиду Абу Хусейну!

– Тогда и вы простите меня за несдержанность. Надеюсь, у вас есть писарь, который умеет читать документы, написанные на языке Пророка (Мир ему)?

Военный писарь, бегло ознакомившись с документами, предъявленными ему Икамом, что-то, постоянно кивая, зашептал на ухо своему командиру. Лицо бека поскучнело и помрачнело

– Уважаемые. Вам придется проследовать в Ставку Эмира Тимура Гургена. Все лица столь высокого положения, обязательно должны быть представлены к его двору. Сейчас я подготовлю почетную стражу, и вас проводят прямо в его Стан. Понимаю, что вам необходимо собраться, но прошу не задерживаться долго. Эмир не любит ждать.

Новоявленные родственнички вернулись к сараю, где возник радостный переполох, вызванный новостью о приглашении Абу Хусейна ко двору Эмира. Икам подождал снаружи и через некоторое время, из двери вышел преображенный Абу Хусейн, в новых одеждах, большой зеленой чалме и белом халате из тонкой шерсти. На ногах были одеты остроносые сапожки. В руках он держал резной посох.

Через некоторое время, кавалькада из двух наших знакомых и четырех вооруженных воинов из окружения бека направилась в Ставку эмира Тимура. Абу Бакру бек выделил коня из своего табуна. По дороге, под видом вежливой беседы, наш герой провел истинный допрос своего нового дяди обо всем, что тот мог вспомнить из истории своей семьи. Кроме легендарных подробностей его интересовали и вопросы попроще: когда и где родился, на ком женился и сколько имел детей. Все ответы он очень внимательно прослушал, и вскоре наш герой был готов рассказать об истории семьи своего отца даже то, о чем его дяди могли и забыть.

Благодаря воинам сопровождения, отряд беспрепятственно пересек пригороды Багдада и выехал на западный берег, где традиционно располагались, как любили выражаться в Вавилонии «элитные коттеджные поселки и виллы знати». Этакая «Золотая миля" побережья Тигра.

Здесь и раскинулся большой и шумный стан Эмира Тимура Гургена. Его описанию мы посвятим отдельную главу, или даже отдельный роман, в зависимости от настроения и пожелания нашего читателя. А пока скажем только, что, прибыв к границам стана, наши знакомые попали в гостеприимные руки стражников-чопекунчей, охраняющих внешний периметр Ставки. Забрав коня у Икама, они провели наших знакомых за земляной вал, огораживающий скопление шатров, телег и юрт, заполнившее все свободные места между несколькими загородными дворцами Султана Багдада и его Приближенных вельмож, что собственно и являлась походной Ставкой эмира Тимура.

Здесь стражники передали заботу о них привратникам, которые отвечали за порядок и безопасность внутри лагеря. Те спровадили их в шатер какого-то вельможи, который, выслушав их, попросил пересказать все это группе писцов, которые, предварительно разведя наших знакомых в разные шатры, записали их рассказы на листы белой плотной бумаги. Во время записи, они постоянно переспрашивали об уже сказанном, и повторяли свои вопросы, слегка изменив их значение. Тут подошло время ужина, и нашим знакомым принесли блюда с едой, состоящей из кусков жаренной и вареной баранины и конины. Из напитков им были предложены холодная вода, кумыс и несколько видов вина. Наш герой, который не доверял угощениям от незнакомых людей, устроил демарш, спросив у слуги:

– Эта еда является угощением или милостыней?

Тот, взглянув на пропыленный халат нашего путешественника, высокомерно бросил

– Для вас, это конечно милостыня от нашего господина.

– Тогда унеси все это обратно, и передай своему господину, что мужчины из рода Пророка (Мир ему), не едят милостыни.

Оторопевший слуга, бросив взгляд на писарей, бросился из юрты. Писаря, собрав свои писчие принадлежности, вышли вслед за ним. А Икам, чтобы не соблазняться аппетитными запахами выставил все блюда за вход. Благо, что запасы в его хурджуме, который он предусмотрительно оставил при себе, помогли ему пережить объявленную голодовку. Но через час в его юрте показался какой-то важный чиновник, который завел с ним вежливую беседу.

Он попросил Икама разделить с ним его ужин, так как на прием эмира сегодня они уже опоздали. Поняв намерения собеседника и убедившись, что все это – угощение, наш герой вежливо принялся за еду. Он подробно пересказал, в очередной раз, историю своей семьи, причем ему показалось, что за пологом обозначилась чья-то голова, кто пытался не упустить ни одного слова из их разговора. Тогда наш друг повысил голос и контур головы исчез. Это не ускользнуло от внимания его гостя, который лишь одобрительно усмехнулся.

По окончании трапезы его собеседник передал, что завтра Великий Эмир Тимур Гурген примет Саидов на ежедневном приеме, в рабочем порядке в своем шатре. Он посоветовал подумать о своих просьбах к Эмиру, который очень хорошо относится к потомству Пророка (Мир ему). И попросил не беспокоиться о своем дяде. Абу Хусейне. Сообщество Саидов, постоянно находящихся при дворе Эмира, пригласило его к себе на маленький Той (вечеринку). Среди Саидов Абу Хусейн очень известный человек и только досадное отсутствие шаджары, не позволяло ему занять ранее достойное место при дворе. Теперь, когда все недоразумения разрешились, его дядю ждет большое обеспеченное будущее. А молодежи нечего делать среди стариков. Так что нашему герою было предложено набираться сил перед важной встречей, которая может решить всю его судьбу. Наш герой поблагодарил за совет и приготовился провести ночь в раздумьях и размышлениях.

Но его планы нарушило появление бойкой служанки, которая, убрала посуду, потом принесла воду для омовения и постелила постель для гостя. Она без умолку болтала обо всем на свете, не уставая восхищаться внешностью и умом своего временного господина. Взяв масляную лампу, она бесцеремонно проводила его в отхожее место и предупредила, чтобы при необходимости, он обязательно разбудил её ночью, так как ночная прогулка без сопровождающего и освещения в Стане запрещена. Кроме возможности вляпаться во что-то непотребное, можно встретиться с волкодавами, охраняющими лагерь или привратниками, которые отвечают за ночной покой в лагере.

Догадавшись, что девушка не собирается до утра покидать его юрту, наш герой решил познакомиться с ней поближе.

– Как зовут тебя, красавица, и чего ты хочешь от меня?

– Меня зовут Зарин. Я служанка в стане господина Мир Ахмета.

В голове нашего героя мелькнуло знакомое из армейской юности – Зарин, заман, иприт, В-газы —легко запомнить. Хотя «Зарин» – это не название отравляющего боевого газа, как подумал Икам, а всего лишь – «золотая» на иранском – форси.

– Что же приказал тебе твой господин Мир Ахмет.

– Он мне ничего не приказывал. Я сама пришла. Просто, когда я узнала, что господину Саиду понадобятся слуги, то подумала, что может быть, мой господин захочет, взять меня к себе? Это ведь хорошо, когда у знатного господина хорошие слуги. А я буду хорошей служанкой. Я могу много работать и мало есть. И я могу все-все, что прикажет мне мой господин.

Решив не связывать себя обещаниями и найти повод для отказа, наш герой спросил

– Тебе известен язык тюрков?

– Кто же не знает язык этих шайтанов? Ой! Простите меня, господин!

Девушка испуганно закрыла рот ладошкой.

– Я не знаю. Но, хочу выучить его как можно быстрее.

– Я научу вас мой господин. А еще я подберу вам хороших гулямов из тюрков, с которыми вы сможете говорить по-тюркски, сколько угодно.

Поняв, что от её присутствия не избавиться, наш герой решил совместить приятное с полезным. Он попросил её познакомить с языком кочевников – тюрков, который был недоступным для него во время его последнего путешествия. (См. Амир Икам)

– Можешь начинать.

Девушка поняла эти слова, как разрешение приступить к занятиям. Показывая на различные предметы, она стала называть их сначала на иранском, а затем и на тюркском языках. Перечислив все, что увидела в шатре, она стала перечислять предметы одежды. Наверное, чтобы было понятнее, она просто снимала их с себя и показывала нашему герою. Затем она перешла к перечислению частей своего тела. Когда она перешла к предметам его гардероба, наш друг понял, что его воздержание в последнее время затянулось, и покорно отдал себя в руки своей настойчивой и старательной преподавательницы, которая старательно скрывала отсутствие опыта и фантазии за настойчивым напором и многократным повторением пройденного. Когда наш герой перехватил инициативу, то его новая знакомая, как старательная ученица понравилась ему больше, чем как учительница-самоучка. Она оказалась неискушенной и бесстыдной одновременно, полностью отдавшись стремлению понравиться своему господину. Не станем описывать все, чем эта пара скрасила ночь. Нам остается только проявить деликатность и завидовать молча.

Когда наш герой проснулся в самом превосходном расположении духа, девушка уже исчезла, оставив нетронутыми пригоршню серебра, которую наш знакомый подарил ей в знак благодарности.