Читать книгу Сказание о двух мирах. Часть первая: О жизни и смерти - Иван Лырчиков - Страница 31

Кощей постучал в дверь:

– Старуха, ты дома? – во весь голос прохрипел он. – Потолковать надо.

– Да дома я, дома, где мне еще быть-то? – отозвалась Яга, открывая дверь.

Кощей вошел и сразу стал все обнюхивать.

– Что ты нюхаешь? Нет тут никого, – взъелась на него Яга. – Говори давай, чего пришел.

Кощей медленно прошелся по комнате, сел за стол, положил на него руки и стал разглядывать свои ногти. Присмотревшись, решил поковырять, чтобы вытащить грязинку, которая никак не хотела вылезать.

– Мы ж с тобой давно знакомы? – начал он.

– Ох, батюшки, – вскинула Яга руками, – у тебя совсем память отшибло, дурень?

– При чем тут память, я тебе вопрос задал, – Кощей продолжал чистку ногтей.

– Ну, давно, – ответила Яга.

– Ну вот… – протянул Кощей.

– Что вот? – не вытерпела Яга после небольшой паузы.

– Ты же меня лучше всех знаешь, – снова протянул Кощей, который до сих пор занимался своими ногтями, не глядя на Ягу.

– У тебя что? Кризис среднего возраста?

– Не в этом дело.

– Так ты скажи, в чем, – Яга уже была на взводе. – И перестань ты ковырять, отвалятся еще.

Кощей перестал. Посмотрел на Ягу.

– В общем, это… помереть уже охота, – сказал он.

– Ты чего, дед? Спятил? Совсем? – Яга даже за сердце схватилась.

– Вот сколько я живу? – настаивал Кощей.

– Кто ж тебя знает? – парировала Яга.

– Вот и я не знаю. Помню, что летом день рождения, а сколько лет – не помню, после трех сотен сбился, а три сотни мне было… не помню… давно было.

– А что ж ты, дурень, не помирал, когда возможность была? – Яга хотела дать ему по лбу – и все-таки дала, потому что не удержалась.

– Больно жеж, – Кощей потер голову. – Некогда было, вот и не помирал! Все чего-то приходят, чего-то хотят, как тут можно лечь и помереть?

– Убить они тебя все хотели, балбес старый, а ты мешал им все время.

– Да кто ж знал, – всплеснул руками Кощей.

– Так ты ж знал, – парировала Яга.

– Ну, значит, не хотел! Что ты ко мне пристала? – если б Кощей мог надуть щеки, он бы их надул.

– Я тебя сейчас из избы выкину, если будешь себя так вести, – пригрозила Яга, заставив Кощея сразу сдуть воображаемые щеки, – тебе вообще как это в голову взбрендило?

– Да… – Кощей махнул рукой, но под взглядом Яги решил обосновать позицию более развернуто: – Болит…

– Конечно болит, – ответила Яга, – еще бы не болело.

– Сердце сегодня сжало, я на землю упал. Не вдохнуть, не выдохнуть. Схватился и чувствую, что не может больше идти оно, а идет из-за бессмертия. Тебе не понять, ты другая. А у меня как сжалось, так сразу мертвецом почувствовал себя. Вот достанут из меня это сердце, а оно черное все, высохшее. А я живу с ним, другого не имею. И болит… всегда болит, но сегодня особенно как-то заболело, словно само вырваться просилось. И не могу поделать ничего. Живу, потому что проклят так. Помоги помереть, а, Ягуля?

– Нет, ты посмотри на него… Чем я тебе помогу, если утка сдохла?

– Воскресить ее можно? – придумал Кощей.

– Теоретически… – задумалась Яга. – Ты действительно так хочешь… ну… это самое…

– Да, хочу! Не могу я больше, надоело.

– Ладно, – вздохнула Яга, – но меня будешь слушать во всем.

– Как прикажешь. Слова поперек не скажу, – заверил ее Кощей.

– Ох… – Яга открыла печь. – Вылезайте.