Читать книгу Хакер. Прямой эфир - Иван Пинтийский - Страница 3

В школе, когда мы начинали изучать информатику, на уроках углубленной практики мне было нелегко усваивать новый для меня материал. Компьютера дома не было, приходилось постигать все в классе. Результаты угнетали.

Я был одним из худших учеников по этому предмету; приходилось списывать задания у одноклассников и кое-как зарабатывать положительные оценки. Сверстников, даже самых недалеких, я считал нереально умными. Они играли в компьютерные игры, могли печатать тексты, смотреть картинки на своих собственных компьютерах и игровых приставках, и кто-то даже писал «hello world» на Паскале… Чувствовал, что отстаю от них на несколько лет.

Прогресса в этой сфере я добился, когда однажды преподаватель задал нам задачу с олимпиады, которую уже много лет никто не мог решить. Для меня подобные вещи были наравне с колышущейся тряпкой для быка.

Я неоднократно ввязывался в поиски «нерешаемых» вопросов в области математики, геометрии, физики, химии, вызовы – это моя страсть. Восприняв условия задачи как вызов, я с неистовым рвением взялся за решение. Интерес подогревался тем, что сфера компьютеров была для меня пока что запертой на засов.

Несколько дней без сна, горы исписанной бумаги с алгоритмами и попытками разобраться в задаче… В отсутствие под рукой компьютера я смоделировал то, как он работает. Смоделировал на бумаге весь процесс, от и до! А то, что не удавалось описать, держал в уме. В итоге желанные двадцать три строки кода на языке Паскаль появились на листе передо мной и, вероятнее всего, должны были работать.

Я проверил каждую команду, каждую букву этой команды, оптимизировал уже выстроенные алгоритмы. Изначально громоздкое, но уже рабочее решение постепенно сокращалось до приемлемого размера.

Итерационные циклы, флаги, арифметические операции… Они, как ингредиенты волшебного зелья, смешивались в нужных пропорциях для оптимального эффекта.

Наутро при проверке решения преподавателем, ко всеобщему удивлению, интерпретируемый код давал из раза в раз точные результаты; программа из двадцати трех строк решала системы уравнений методом Гаусса. Удивлялись все, включая преподавателя и меня лично.

Я был замучен мыслительным процессом, но понимал, что сделал что-то крутое. Никто до меня так кратко эту задачу не решал: ни математики, ни программисты мирового уровня.

Первое достижение вдохновило меня на дальнейшую специализацию в области программирования. Меня приглашали на различные олимпиады по информатике, предлагали развиваться в этой сфере, писать код. Но я ушел в себя, начал изыскания самостоятельно, пытался найти себе более интересное, волнительное применение.

Я понял, что талантлив и могу созидать что-то уникальное и очень нужное. На какое-то время почувствовал себя незаменимым для людей. Нужно было расти.

Интересовался любой информацией на тему компьютеров, программного обеспечения, области его применения, способов автоматизации различных процессов. Изучал истории известных людей, добившихся успехов в программировании, или компаний, которые являлись лидерами в этой области.

Моими кумирами стали выдающиеся персоны своего времени. Некоторые из них были способны из пустяковых, на первый взгляд, идей создать программный продукт, который стал востребован во всем мире. Другие по памяти восстанавливали огромные куски кода. Они были реально крутыми! А я подумал, что смогу стать где-то рядом. Пусть не сразу – понимал, что уйдут годы на развитие. Но был уверен, что это будет яркое время и само по себе даст интересные результаты.

Первый компьютер, на котором я мог работать достаточное количество времени, приобрел себе двоюродный брат, у которого я некоторое время проживал. Мы были профанами, и я заинтересовал его потенциалом увлечения.

Изучая программирование, операционные системы и сопутствующую информацию о «железе» – компьютерном оборудовании, я мог до семидесяти двух часов сидеть перед монитором, не смыкая глаз. Мы искали сферы, куда можно было погрузиться, а они оказывались невероятно широкими и многочисленными; нас распирало от азарта, страсти.

В первый же день мы не нашли другого занятия, как почистить операционную систему от ненужного, как нам виделось, хлама.

Это был самый современный из персональных компьютеров с последней операционкой, и, очевидно, поэтому «хлама» там было достаточно. Под снос пошли незнакомые библиотеки, исполняемые файлы, текстовые и вообще незнакомые объекты – все уходили первым рейсом в корзину. Папки, включая системные, находили свое новое упорядоченное и удобное нам место.

Красота! Перезагрузка. Но чего-то не хватает… Нам нужна помощь!

Приходилось часто обращаться к друзьям, давнишним владельцам компьютеров, за помощью. Они по очереди приезжали, переустанавливали все программное обеспечение, иногда и BIOS. Мы совали свой нос везде, где обычному пользователю нежелательно проявлять свое внимание.

Пока не изучили всю подноготную, покоя нам не было.

Зато после этого недолгого периода экспериментальных познаний мы стали востребованными гостями у людей, впервые приобретающих персональный компьютер.

Могли с закрытыми глазами поставить большинство программ, включая операционную систему. Тогда это был модный тренд – устанавливать программное обеспечение по памяти, с реально закрытыми глазами. Это сейчас мы утопаем в изобилии программ и их различных версий. Раньше все было предельно просто и без выбора.

Знали множество скрытых фич, багов и закрытых функций разработчиков. Использовали их, радуясь особому статусу компьютерных гиков.

Мы и не думали останавливаться на достигнутом, нас манило дальше. Программировать, создавать, расти…

Установив, наконец-то, необходимые и уже знакомые компиляторы и интерпретаторы языков программирования, я погрузился в креативный мир.

Изучал структуры языков, конструкции, архитектуры систем, методы проектирования и создания программного обеспечения, способы взаимодействия с пользователем. Здесь явно было много пробелов – шикарное место для деятельности человека, желающего проявить себя.

Я писал, много писал… Пусть мой труд был чаще всего никому не нужным и незаметным, но я был уверен, что это мне необходимо для будущих продуктов, которые когда-нибудь придумаю и претворю в жизнь.

Это был процесс становления. Я не питал иллюзий, что уже способен сотворить чудо, что я гений. Мне нужно было учиться, практиковать, находить те области, где я смогу наиболее рационально применить свои умственные способности, особенности характера, страсть к предмету.

Процесс обучения захватывал меня все больше и больше. Структурируя свои знания, я написал учебник по программированию. А так как большинство информации, которую я изучал, было технической документацией и текстами программ на английском языке, в качестве отдыха от программирования написал подробнейший справочник по английскому языку. Практика в изучении языка мне сильно пригодилась впоследствии в обучении, на экзаменах, на олимпиадах и в работе.

Нет, это не был какой-то интересный труд. Наверное, он нужен был лишь мне. Структурировать знания, выработать систему, оптимизировать знания. Нужно было что-то понять, от чего-то отказаться.

Некоторые сферы перестали меня интересовать, хоть я и мог там быть полезен. Так, например, системное или низкоуровневое программирование, которое поначалу меня чрезвычайно заинтересовало своей скрупулезностью, стало скучным. Программируя сложные функции, собирая их в библиотеки, я чувствовал себя муравьем, таскающим большой груз по крупицам. Это не мой масштаб, хотелось несколько иного проявления.

Уже обучаясь в университете на экономиста, я продолжал учиться кодировать. Имея доступ к огромной библиотеке, читал одновременно до пяти книг по различным тематикам, которые могли стать хоть каким-то подспорьем в дальнейшем развитии. Это были множественные учебники по программированию на Ассемблере, Паскале, Бейсике, различных интерпретациях языка Си. Наизусть знал информацию обо всех регистрах процессоров различных поколений, структуру магнитных носителей, схемы работы драйверов, сетевых протоколов.

Ассемблер хоть и представлялся мне брутально-примитивным и неэффективным в современном мире, но я чувствовал его безграничный потенциал. Он не был для меня мертвым языком программирования, уделом технарей и скучных усатых программеров, которым под силу лишь рутинная работа в ущерб творческому процессу.

Я каждый раз давал себе наказ укреплять свою практику в программировании и проектировании, используя этот сложный язык. Тем более в некоторых областях моих интересов без него делать нечего. Это как удостоверение личности в области крекинга программ, декомпиляций, поиска уязвимостей или багов.

Первый опыт взломов программ я получил благодаря просьбе того же самого брата.

Необходимая ему база данных уже несколько дней не запускалась, спрашивая регистрационные данные лицензии. Он купил ее абсолютно легально, но, очевидно, что-то пошло не так. Полчаса работы с отладчиком – и программа больше никогда не задавала лишних вопросов. Я удивил и его, и самого себя. Мне понравилось, хотелось еще.

Следом пошли игры, сложные программы, базы данных, которые не пользовались популярностью и взломами которых никто не занимался. Профессионалам с точки зрения коммерческой составляющей это было неинтересно, а для меня – незанятая ниша.

Постепенно я стал обрастать небольшими заказами, которые дополняли освоенные мною способы официального заработка.

Тогда можно было неплохо зарабатывать, обладая навыками крекинга. Почти все программы были платными, а позволить себе их по внушительной цене мог далеко не каждый. Но это был снова не мой масштаб, лишь очередной шаг к чему-то большому.

Для взлома программного обеспечения необходимо было неплохо знать, опять же, мой любимый Ассемблер – язык низкоуровневого программирования.

Он совершенно не похож на уже привычные языки вроде Си или Бейсика, и уж тем более на современные объектно-ориентированные и производные от них системы. Но как бы это ни было странно, этот удивительный язык актуален так долго, сколько существуют компьютеры. Без него никуда не деться. Упреждая события, скажу, что сейчас это основной язык разработки наших проектов. Вернее, не разработки с нуля, а доработки.

Мы вечно оптимизируем, меняем стройные конструкции годами отточенных библиотек на маленькие, точно бьющие в цель задачи строки красивого кода. После нас там только сумасшедший может что-то улучшить.

Мир Ассемблера увлек меня не только как необходимый элемент знаний для взломов. Работа с ним формирует особый взгляд на разработку и использование компьютера в целом. Он просто заманивает программиста в мир скрытых возможностей и перспектив. Ничто не даст вам такого потенциала. Это ключ к непознанному. Как особая мантра для посвященного йога, Ассемблер открывает завесу непостижимых тайн.

Потихоньку я стал обрастать небольшими заказами на «доработку» софта. Где-то очень нужно продлить срок лицензии, в другом месте – открыть доступ к запароленной информации. Это сейчас все усложнилось, паранойя незащищенности создает кое-какие неудобства. В то время можно было получить открытые, незашифрованные данные хоть из баз, хоть из откомпилированного кода программ. Это было особое время.

Приятно было получать за такую работу деньги и благодарность людей. Меня стали уважать, моей помощью пользовались даже те, кто еще несколько месяцев назад обучал меня ставить операционку и ворчал на мое чрезмерное любопытство, ведущее к частым крахам систем. Они гордились своим учеником, из уст в уста рекламируя услуги.

Кроме заказов начал изучать тенденции сообщества людей «Х», их культуру, сленг, интересы, средства взаимодействия. Мне было далеко до лидеров сообщества. Они были выдающимися и очень известными. Их боялись и уважали даже спецслужбы.

Сейчас их используют на основе угроз тюрьмой и лишениями, а раньше им неплохо платили и брали на службу в случае необходимости выполнения какой-нибудь важной для государства работы.

Знал наизусть пристрастия, биографии известнейших хакеров, выполненные взломы, мероприятия, к которым они имели отношение. У меня были кумиры, но я точно знал, что любого из них могу превзойти.

Тогда часто проводились соревнования для хакеров, крекеров, фрикеров и прочих участников сообщества.

Обычно организаторами выбирался объект, сервер или программный комплекс, и за определенное количество времени необходимо было осуществить его взлом. Лучше, конечно, не просто получить доступ, сломать, добыть информацию, а сделать это элегантно, красиво, ярко. Это привлекало внимание.

На тот момент я был больше крекером, чем хакером: было четкое разделение на специализации, я взламывал программы.

В наше время узкие специалисты тоже остались, но, по факту, «пианисты» сейчас многофункциональны – они могут работать в широком спектре. Это связано, во-первых, с расширившейся базой используемых технологий в программных продуктах и аппаратных платформах; приходится даже в рамках одного взлома перелопачивать массу информации или объединять свои усилия с коллегами. Во-вторых, расширился спектр готового программного обеспечения для хакеров в среде сообщества.

Потихоньку разработки для узкого круга своих получают известность и попадают в область обмена в нашей среде. Используя чужой труд, сокращаем необходимость в своем. Сейчас в одиночку не сделать ничего стоящего, нужно быть в тренде технологий.

Официально я не участвовал в таких мероприятиях, но на их результатах основательно обучался. Публикации методов взлома выкладывались на посвященных соревнованиям сайтах, и их можно было свободно изучать. Никто особо не прятался. Культура хакеров процветала. Организовывались группы и целые сообщества.

В какой-то момент IT-гиганты стали понимать, что защитить свои продукты они больше не в силах, какими бы изощренными методами ни пользовались. Прекратились все массовые состязания по выявлению уязвимостей. Информация о взломах, ошибках стала противозаконной. Все одномоментно вспомнили, что эта замечательная деятельность нарушает права производителей программного обеспечения.

Все группы хакеров и их пособников стали подвергаться преследованию. Законодательство большинства стран ужесточилось в отношении противоправного использования компьютерных систем и разработки нелегитимных программных продуктов.

Ответом стала массовая разработка вирусов, построение обширных бот-сетей, публикация в широко доступных средствах информации уроков по хакерской науке. Этот период ознаменован созданием и функционированием самых вредоносных кодов. Ущерб был колоссален. И, надо сказать, именно в это время хакеры обзавелись своей конкретно выраженной культурой, определенным кодексом чести. Сообщество стало крайне закрытым. Группы «пианистов» попрятались за быстро организованной ими же сетью анонимных серверов, места их общения и обмена информацией превратились в частные, приватные форумы и клубы.

Получать косвенные уроки стало невозможным. Основной акцент сместился в сферу самостоятельного изучения, разработок необходимых утилит. Это послужило дополнительной мотивацией для индивидуального развития в сфере моего увлечения и повысило доходность занятия из-за растущего спроса на услуги, которые я предоставлял.

Пришлось много работать самостоятельно, так как пользоваться привычными наработками известных хакеров становилось все труднее. Отчасти мы потеряли целый пласт привычных инструментов. На смену должны были приходить новые продукты.

Я разработал ряд интересных вариантов вирусов, которые то тут, то там предоставляли мне преференции доступа к приватным серверам, сетям, ресурсам учебных заведений. Я все еще грезил поиском нужной мне информации, стремился изучать как можно больше, чтобы в дальнейшем не тратить на это время.

Кроме того, мои возможности пополнялись различного рода привилегиями, которые я создавал себе, работая над различными заказами. К примеру, у меня появились карточки доступа к автоматизированным подъемникам на горнолыжной базе, где подрабатывал консультантом по построению IT-системы. Я учился кататься на сноуборде два сезона. Мои друзья также обзавелись этими привилегиями.

Кроме глубокого погружения в работу, мы иногда хорошо отрывались.

У меня всегда был доступ ко всем компьютерам сетей, где я работал, что значительно облегчало работу и возводило меня перед сотрудниками в ранг компьютерного гения.

Удаленно решал их множественные вопросы, спасал от нападок вирусов, находил нужные документы, правил файлы, восстанавливал информацию. В то время эти методы работы были чем-то сверхъестественным для обывателей, а иные меня не устраивали. Собственно, только так меня и можно было заставить заниматься рутиной – дать работу, в которой я расту.

Информатика, разумеется, не все, что меня сильно занимало. Были и другие сферы жизни, будоражащие сознание.

Читая книгу за книгой, утопая в море технической документации, я заинтересовался изучением возможностей человека за гранью материального мира.

Часто сталкиваясь с мнением, что человек использует всего лишь незначительную часть своих возможностей, решил сформировать свое видение этого вопроса. К тому же это помогло бы мне развиваться быстрее.

Поискав среди различных методик нужные, я освоил скорочтение и всерьез увлекся магией. Удивительно, но не я один среди «пианистов» интересовался этой тематикой.

В интернете нашел книгу одного авторитетного хакера на эту тему. Удивился, что внимание к вопросу сверхспособностей очень активно проявляется в кругах людей «Х» и подобного рода искателей истины.

Как позже выяснилось, книга основывалась на развитии человека методом йоги, древнейшем способе формирования личности. Мне представлялось, что йога – это нечто вроде физкультуры индусов. Но, окунувшись в суть, я увидел нечто более серьезное.

Йога оказалась мощной наукой, которой можно посвятить всю жизнь. А судя по мнению автора сутр, мы много жизней тратим на путь единения с Абсолютом, с Богом. Идти путем йоги – это значит идти к Богу.

Физические упражнения в йоге были лишь скромной частью начальной подготовки человека, своеобразной разминкой перед серьезной и кропотливой работой над собой. Очень много принципов приходилось осознавать с нуля.

Наша жизнь в современном мире будто исключает самое важное для человека – его истинную природу и взаимоотношения с высшими силами.

С головой окунулся в практику. Асаны, работа с дыханием, далее – контроль реакций на внешние воздействия, отключение чувств… Все делал с максимальным рвением, которое было присуще мне в то время. Я работал на износ. И практика давала мне все новые и новые силы, энергию, желание двигаться дальше.

Я не добился желаемых результатов, но, в качестве побочного эффекта, стал более уравновешенным, выносливым, умиротворенным. Гибкость, сила были подспорьем в спорте. Сведенное к двум часам в день время сна минимизировало затраты на бесполезный отдых. На движение вперед требовалось все больше и больше внимания и времени.

Мне нравилось мое новое увлечение. Ему нужно бы уделять всего себя, но я остался там, где и был ранее.

Компьютер стал занимать основное место в моей жизни, сдвинув все остальные интересы в ранг минимального внимания. Я стал еще более экономно тратить свое время. Каждую минуту надо было прожить рационально и эффективно.

Занимаясь спортом, отрабатывая удары или участвуя в спаррингах, я одновременно искал подходящие решения в разработке кода, которым был увлечен в данный период. Алгоритмы, оптимизация циклов, извлечение лишнего кода, возможные варианты защиты и методы их обнаружения, нескончаемый поток идей и способов реализации решений. Наверное, благодаря занятиям йогой я стал многозадачным. А это вело к еще большей увлеченности процессами самопознания, динамичного развития.

Мне не хватало времени на все. От фактической увлеченности занимательной для меня деятельностью страдал уровень заработка. Но как только мне нужны были деньги на приобретения для своего хобби, я скорейшим образом находил необходимый заказ с хорошей оплатой, не требующий много внимания.

Не гнушался заказами по системному администрированию, созданию легких программ для какой-то автоматизации процессов или же брался за разработку скриптов по формированию отчетностей бизнеса.

Нравилось быть полезным. А если моя работа касалась каких-то уникальных, трудно решаемых вопросов, то это было вдвойне интересно. Я порой мог увлекаться. А подобные увлечения приносили еще и дополнительный доход.

Мало отдыхал. Моя работа и была отдыхом.

Мир доступных развлечений для меня был достаточно ограниченным. Часто он не сильно отличался от профессиональной деятельности.

На одном из моих рабочих мест мы собирались по ночам. Покупали несколько ящиков пива, чипсы, маленькие крекеры с луком. Усаживались за любимые компьютерные игры, пили пиво и играли. Было очень весело.

Мы отрывались в своем мире, где понимали друг друга, говорили на одном языке, испытывали схожие эмоции. Здесь мы были нормальными парнями, без причуд и особенностей, которыми обрастали вовне.

От большого количества выпитого иногда становилось плохо, и дня на два мы теряли работоспособность. Потому собирались чаще всего в выходные.

С алкоголем у меня были вообще отношения странные; много раз зарекался употреблять в большом количестве, но время от времени давал волю желаниям.

Главное, что меня сдерживало всегда – это желание быть в строю, делать свое дело, не отвлекаться надолго. Я не мог жить без своей работы, без компьютера, без глубоких мыслительных процессов. Мне обязательно нужно было решать какие-то сложные задачи. А если я был не в состоянии собраться, соображать, это угнетало.

Дискотеки, клубы, женщины меня в то время не привлекали в качестве отдыха. Разве что иногда я мог ненадолго чем-то или кем-то увлечься.

Чем меньше я отвлекался от своего хобби, тем лучше себя чувствовал. В нем проявлялось мое естество. В нем я был настоящим человеком.

Программирование – это хобби, язык общения, развлечение и область творческого проявления фантазии.

Наверное, трудно объяснить, что мы реально чувствуем, погружаясь в бесчисленные строки кода. Они переплетаются между собой, между непростыми понятиями, объектами, функциями, процедурами. И когда это все укладывается в мозговые процессы программиста, он испытывает нечто совсем необычное. Он чувствует себя частью кода и одновременно – его активной частью, способной изменить все. Программист становится действием и объектом действия.

Вообще программисты – достаточно оторванные от общества люди, у них на все свои взгляды и своеобразное мировоззрение. Трудно приживаются в мире стандартных ценностей. Часто их считают не от мира сего, что существенно ограничивает их в общении.

Постоянно отсутствующий взгляд, мысли где-то глубоко в компьютерных технологиях. Общаются на привычном и понятном только им языке. Обладают исключительным, но, опять же, тематическим чувством юмора. Они шутят, смеются друг над другом, но этот смех видится неестественным и даже больным для обычного человека.

Помнится, один раз даже Новый год я отмечал в компьютерном классе университета в узком кругу подобных мне изгоев общества. Так мне хотелось оставаться в близкой культуре, родном обществе.

Мы сидели на хакерском канале IRC, поздравляли коллег, обменивались новыми шутками и интересными историями, посвященными Новому году, попивали тайком пронесенное пиво с водкой. Уже от такой компании нам было хорошо, тепло на душе, весело.

Никто из нас не считал других ненормальными, все были на своей волне кайфа. Непонятное, но реальное наслаждение.

Мир таков, что удовольствие можно получать даже неестественным на вид способом. Мы, хакеры, как раз сделаны из такого теста.

Постепенно я стал достаточно обеспеченным материально, и мне захотелось переменить сложноорганизованный образ жизни. Возникло желание сменить свои четыре места работы и множество приработок на одну, но достаточно хорошо оплачиваемую.

Нужно было больше времени на спорт, обучение. Кроме того, директор университета, в котором я преподавал информатику, настойчиво готовила меня к браку со своей дочерью.

Девочка была безумно приятной и обаятельной. Сказать, что нравилась мне – не сказать ничего. Я балдел, когда она была в поле моего зрения. Внутри все замирало, пересыхало в горле. Но, несмотря на то что она была очень привлекательной, мои взгляды были достаточно консервативными в то время. Я жил с девушкой и был верен ей. Был уверен, что сорвусь, если останусь. Это послужило стимулом к переменам.

Объявив всем работодателям о своем увольнении, я приступил к новой работе – администрированию сетей крупной строительной компании.

Оптимизировав функционал компьютерной сети и ресурсов, я высвободил время для своих увлечений. Без них я не мог думать о какой-либо работе.

Вскоре директорат компании рекомендовал меня одному из молодых успешных предпринимателей.

Новое знакомство переросло в совместный бизнес, и у меня появился очень хороший постоянный доход.

Жизнь начала окрашиваться яркими красками материальных благ.

Появились машины, рестораны, тусовки. На досуге написал неплохой комплекс по управлению своим бизнесом, и вся работа стала сводиться к формированию отчетов и выявлению хищений на предприятии. Свободного времени стало слишком много.