Читать книгу Хакер. Прямой эфир - Иван Пинтийский - Страница 4

Будучи голодным на мирские развлечения, я использовал открывшиеся возможности для восполнения этих пробелов. У меня было все необходимое для организации нового – активного и бурного – формата жизнедеятельности: деньги, знакомства, неуемная энергетика.

Распланировав всю неделю и заполучив карты VIP клиента нескольких клубов, я почти каждый день проводил ночное время за выпивкой, знакомствами с женщинами, поверхностным общением с прожигателями жизни.

Это, конечно, не мое, но тогда я считал это реальной жизненной необходимостью. Думалось, что нужна глубокая и разнообразная разрядка, которая так или иначе приведет к нужным результатам.

Вокруг меня сформировалось несколько компаний, с которыми я мог встречаться по разным дням недели. Разные люди, характеры, интересы.

С кем-то мне нравилось общаться, с другими выпивать, кое с кем мы накуривались до чертиков и предавались сомнительным формам экстаза.

Наркотики. Я не злоупотреблял, но эйфория, бесплатная радость и оторванность от реалий жизни периодически привлекала меня.

Я всегда знал, что это вредно для человека, особенно для его психического состояния, духовной составляющей. И меня не прельщали идеи легализации наркотиков, оправдания и выдуманные теории о полезности легких видов интоксикаций. Знал, что нужно будет отказаться. Отказывался, но возвращался. Легко, между делом, в качестве отвлечения от настоящего. Это оставалось данью времени.

Жизнь дневная заключалась в ожидании ночи. Работать мне удавалось совсем мало, но больше и не требовалось. Я устроился трудиться еще в одно место, на крупнейшее предприятие области.

Организовав корпоративную сеть с шифрованной передачей, самовосстановлением и защитой периметра для доступа извне, повседневными задачами оставил формирование отчетов по работе. Этот функционал я тоже частично автоматизировал, чтобы не тратить драгоценное время.

Смысл этой работы никто, кроме меня, не понимал. Технология была новшеством в стране, и никто не мог проверить, соответствует ли отчет действительности. Те деньги, которые я экономил компании, с лихвой перекрывали их желание заставить меня работать как все.

Я был особенным работником, неприкосновенным. Меня уважали и боялись. Если я уйду, то волшебство, к которому уже все привыкли, исчезнет, и все вернется на доисторический уровень.

Так устроил, что новшества, вводимые в IT-систему, так или иначе зависели от моих наработок. Это еще сильнее привязывало предприятие к потребности в моих услугах. От меня было трудно отказаться.

С утра я заезжал в офис. Там говорил, что еду в другое отделение или офис холдинга, а сам уезжал на пляж близлежащего озера.

С детства люблю быть у воды. Я плавал, загорал, общался с местными пенсионерами, которые, как и я, могли себе позволить расслабиться под нежными лучиками солнца.

Встреча двух поколений. Они, прошедшие жесткую закалку, потом и кровью добились возможности отдохнуть на старости лет, обсуждали размер пенсии, свои болячки, судьбы детей, которые уже давно не дети. Я – представитель когорты уникумов, которым это никогда не испытать.

Вслушивался в их разговоры, проживал мысленно грустные эмоции каждого из стариков, задумывался о том, почему моя судьба настолько другая.

Мы сделаны иначе, из другого теста, нам даны своеобразные алгоритмы жизни.

Никто не готовил нас, никто не давал приемлемых объяснений, как нам жить в этом мире, чем заниматься. Потому мы придумывали все сами.

Набравшись сил для ночных похождений, я договаривался с друзьями, и начиналась вожделенная жизнь.

Мне не нужны были квартира и постель для сна – я спал на пляже или в машине перед началом рабочего дня, если было время. Принять душ, привести себя в порядок можно было у друзей.

Во всех клубах города меня уже знали все работники, охранники и танцовщицы. Танцующие девушки стали моей новой страстью. Я заводил с ними знакомства, общался; часто общение приводило к более затяжным отношениям.

Это не значит, что я окунался в глубокие чувства, загорался любовью, пылал страстью. Но я умело симулировал все это, девушки были уверены на сто процентов в серьезности перспектив. Наверное, это особенность моего характера – убеждать человека легко. Тем более что слабый пол склонен к самообману. Мужчины этим пользуются.

В силу загрузки графика я не мог уделять дамам достаточно времени, что со стороны выглядело романтичным затягиванием с перспективой более серьезных отношений. Похоже на пословицу: тише едешь – дальше будешь. Думаю, именно так они интерпретировали мою неторопливость.

Танцовщицы избалованы агрессивным вниманием мужчин, и на этом фоне взаимоотношения со мной подкупали своей ненавязчивостью и в то же время непредсказуемостью. Они привыкли, что поклонники в первый же час выдают им весь спектр восхищений, рекламируют себя в качестве суперменов и пытаются «на сухую» залезть под юбку. Нестандартное отношение их привлекало. Мне было легко с ними.

Кроме танцовщиц были и другие привлекательные категории.

Очень удобно встречаться с женщинами, которые несвободны. Я это не сразу понял, но, открыв тайну, обнаружил неисчерпаемый потенциал.

Занятые мужчиной дамы всегда чем-то обременены, и не нужно придумывать, чем их занять, когда возникают планы. У них их с избытком. И им так же, как и мне, нужно торопиться хватать свое счастье голыми руками. Мы и хватали.

Днем я встречался с одними, а вечером с другими. Когда ночь подходила к концу, я забирал свою очередную танцовщицу из клуба, и до начала моего рабочего дня мы были предоставлены страсти друг друга. Сладкий период. Эта сладость до сих пор чувствуется на моих губах.

Мыслями погружаясь в воспоминания, я испытываю легкое блаженство и благодарю Бога за столь интересную судьбу.

Женщины, алкоголь, легкие наркотики, пустое, но веселое общение…

Порой удивлялся, что еще живой, полон сил и бодр духом. Непомерное количество пива, водки, коктейлей – пожалуй, столько выпивать нереально. Каким-то удивительным образом это не убивало.

Я отдыхал в компаниях, на разных мероприятиях, в клубах. Когда уже не было сил выйти из клуба, нам с удовольствием помогали охранники.

Так как меня все хорошо знали, к компаниям, которые я приводил, относились уважительно. Нас сгружали к машинам, каким-то образом мы туда упаковывались и спали, пока администрация клуба не будила нас стуком в окошко с напоминанием, что надо на работу. Иногда не хватало сил даже войти в машину – спал на ней, пока силы не появлялись.

Я прожигал жизнь, спускал свою энергию в никуда. Наверное, это для чего-то было нужно.

Отношения с женщинами было организовывать сложнее всего, но со временем и они поддались структурированию и оптимизации. Методы закоренелого программиста сработали и здесь.

Я выстраивал схемы взаимоотношений, встреч, простого общения и сексуальных утех. Затем оттачивал их на практике, отфильтровывая то, что не давало положительного результата, и вводя в постоянный обиход то, что работало как надо.

Механизмы работали, как лучшие швейцарские часы. Я думал, что победил саму теорию связи мужчины и женщины.

Никто из этих женщин, кстати, не знал, чем я занимаюсь. Трудно было даже предположить правду.

Работа программистом обычно не выглядит ни романтичной, ни привлекательной. Даже лучшие фильмы на данную тему выставляют нас какими-то неформалами, к которым трудно выдавить хоть толику симпатии.

Наш обычный образ ассоциируется с длинными засаленными волосами, очками или отсутствующим взглядом, антимодной одеждой, грязью под отросшими ногтями и всесезонными ботинками на вырост.

Если бы и рассказал, кто я, все равно не поверили бы. Высокий, загорелый, аккуратно подстриженный, всегда чистый и ухоженный, щепетильно относящийся к своему внешнему виду спортсмен. Ничего общего с описанным выше типажом. Образцовая улыбка, неподражаемое природное обаяние, глубокий обезоруживающий взгляд – в дополнение ко всему мне было чем пользоваться.

Свои взаимоотношения со слабым полом я разделил по дням. Ориентировался на множество факторов их жизни, моих дел: физическую загрузку, эмоциональное состояние, график мероприятий, маршруты движений, ближайшие планы, мечты и устремления.

Также в качестве объектов, требующих от меня пристального внимания, выделил встречи и звонки. Иногда хватало только звонка, но часто нужно было встречаться, общаться, ходить в кафе, заниматься сексом. Крайне редко были дни без встреч, и это было уже крайне неестественно. Я зависел от этих свиданий, подсел на них, и настроение могло быть сильно испорчено, если что-то срывалось.

Я, конечно, с легкостью находил замену и дарил повышенное внимание другой особе моей «любви», но страсть к порядку, щепетильность брали свое.

Большинство девушек проходили отбор по критерию разнообразия. Были высокие, спортивные, маленькие, худенькие, скромные, мужиковатые, грубые, светленькие, темненькие, с упругой кожей и с мягкой. Хотелось попробовать все сочетания, вкусы, характеры. Мой взгляд на женщин был заточен видеть то, что другие чаще всего и не замечают.

Мне говорят друзья: «Она грубая и мужиковатая», – я вижу, как сильно она может меняться, находясь в моих объятиях, вижу, как она отдается процессу, чтобы нравиться мне. Говорят: «Она не подходит твоему характеру, флегматичная и вялая», – вижу, как легко втянуть ее на свою территорию бури эмоций, там овладеть ей по своим правилам. Все это заводило меня. Я словно творил желаемое.

Когда девушка была маленькой и хрупкой, использовал ее преимущество в легкости и подвижности. Если она была «плоской», я видел необычные формы женских прелестей, пользовался их повышенной чувствительностью, с легкостью располагал свою любовницу к бурной активности.

В этом ничего сложного нет, нужно просто научиться видеть преимущества и гипертрофировать их восприятие в положительном ключе. Затем нужно постараться не думать, что кто-то их принимает за недостатки. Если не получается, то нужно не думать об этом.

Ведь это разумно. Не бывает девушек с большой и маленькой грудью одновременно. Также они не могут быть высокими и низкими сразу. Полненькими и худыми, активными и пассивными, когда с ними можно вальяжничать, делая что угодно, они тоже не могут быть. Можно выбирать между теми или иными качествами. Мне хотелось кайфовать от большинства из них. Я учился, у меня получалось, я кайфовал. Наслаждался так, что порой не верил своей счастливой участи.

Потихоньку, пресытившись определенным типом, сформировал тандем из наиболее востребованных типажей. Это были особенные личности, которые максимально привлекали меня во всех смыслах. Их было шесть.

Если с кем-то возникала размолвка, ее место занимала другая дамочка, находящаяся в режиме ожидания. В этом режиме был существенный список девушек, стабильно более сорока. Кто-то покидал рейтинг, кто-то, наоборот, добавлялся, иногда приоритеты менялись.

Меня все устаивало, уставал – терпимые издержки такого метода познания жизни. Не все было сладко, но пережить это было невеликой задачей.

Что меня действительно смущало – это праздники. Даже их приближение сводило меня с ума. Хотелось исчезнуть, раствориться или каким-то образом отменить их существование.

Женщин было много, и все желали провести знаменательные события со мной.

Хорошо, если она не одинока… Тогда ей есть с кем быть и чем заняться. А иначе я обязательно «уезжал по срочным делам» для всех, кроме одной.

Ее я увозил на природу, вдаль от людских глаз, где можно было предаться любви и ласке без спешки, планов, суеты.

Эти редкие периоды были настоящей отдушиной. После суматохи выбора, с кем быть, я готов был окунуться в омут любви с головой. Хотелось бросить все и остаться в объятиях «любимой» девушки, которую, чаще всего, я даже не звал по имени.

Используя имя, можно было допустить оплошность, оговорку, что могло испортить праздник. Пожалуй, у меня бывали такие огрехи, но я быстро научился правильному поведению. Больше тайн – меньше шансов испортить праздник.

А иногда, когда моя совесть совсем забывала обо мне, девушек было две. Одна проводила время со мной на одной турбазе, другая – где-то неподалеку, на даче, например. Я перемещался между ними, когда «у друга внезапно ломалась машина» или «на работе возникала серьезнейшая проблема». Это было непросто, но игра стоила свеч. Море внимания, секс через край, разнообразие.

Я был как машина, запрограммированная искусным талантом на выполнение функций прожигания жизни. Каждая минута в таком состоянии чудилась чем-то бесценным, очень важным и, главное, нужным во что бы то ни стало.

Одним кайфом и растратой своей энергии я не ограничивался. Натура исследователя так или иначе брала свое.

Насыщенное общение и контакты с людьми натолкнули меня на изучение психологии человека. Мне было интересно понять, что движет людьми. Как они делают выбор, ставят цели, какова мотивация по жизни.

Я давно заметил, что сильно отличаюсь от большинства людей. С одной стороны, это меня смущало – чувствовал себя не в своей тарелке. С другой стороны, я прекрасно понимал, что данные мне особенности характера и восприятия мира должны в свое время послужить подспорьем в достижении главных жизненных целей.

Был уверен, что у меня особая миссия, глобальные задачи и высокие цели. Вот только нетерпеливость с трудом позволяла ждать раскрытия талантов, возможностей приносить реальную пользу.

В моем характере боролись две крайности. Одна хотела созидать что-то великое, непосильное никому. Другая, наоборот, готова была разрушать ради чего-то серьезного. Она готова была бороться с традиционными устоями, закоснелыми принципами, которые, как мне думалось, держат человечество в узде.

Я изучал человека, чтобы разговаривать с ним на одном языке, быть понятным и понимать других. Порой это давалось с большими сложностями.

Книги, журналы, статьи о психологии: новый поток информации охватил паузы в непрекращающемся потоке жизненных событий.

Конечно же, это отразилось и на личных взаимоотношениях.

Моя изысканная коллекция пополнилась девушкой психологом. К тому же она была танцовщицей.

Это был очень хороший вариант, две в одном.

Собственно, она и сочетала в себе качества умного психолога, способного к глубоким размышлениям, разговорам и выводам, и разбитной оторвы, знающей цену молодости, умеющей не хуже меня прожигать эту жизнь.

У нее был постоянный мужчина… а разве меня это когда-то останавливало? Наоборот, в этих отношениях я решил раскрыть для себя тему взаимоотношений с несвободной женщиной.

Не давал ей быстро оставить его, настаивал, чтобы она продолжала. Построил свою активность вокруг нее. Хотелось выжать из этих взаимоотношений вообще все.

Проще говоря, я вел себя как подонок.

Забирал ее с работы, из ночного клуба, мы долго гоняли на автомобиле по ночным трассам и улочкам города.

Приезжали к ней, долго и тщательно занимались любовью. Она подсела на секс, раскрылась так, что глаза горели огнем каждую ночь, когда мы были вместе.

Под утро за ней заезжал ее мужчина. Мы разъезжались в разные стороны. Провожал ее взглядом, ревновал малость, но перемалывал в себе эти эмоции.

Он увозил ее к себе домой, и она отсыпалась до следующих своих дел.

Хоть она и была психологом, этот парень запутал ее в очень странные отношения. Она была в сильной зависимости от него, боялась, что без нее он не сможет, переживала. Может быть, и это сыграло свою роль в таком странном любовном треугольнике, а может, мне просто было удобно – ей не на что было претендовать.

Я был и с ней, и свободен одновременно.

Познакомил ее сестру со своим близким другом, и мы стали проводить много времени вместе. Она – большой теоретик в психологии, я – практик, познающий все в действии.

Ночи напролет мы общались на тему любви, детства, общественного мировоззрения. Красивая, смело идущая по жизни, страстная танцовщица предстала хрупкой ранимой девушкой с кучей комплексов. Копаться в своей жизни я не позволял, это было слишком опасно, но разобрать по косточкам события жизни и характер моей новой пассии стало идеей фикс.

Мы вскрывали пласт за пластом внутренние душевные беспокойства, которые накладывали не только психический отпечаток, но и физические ограничения.

Моя подружка обладала целым набором хронических недомоганий: от аллергий на все, что существует на свете, до гипоплазии.

Боялась пыльцы цветов – мне приходилось обрывать тычинки лилий, которые любил ей дарить. Не переносила цветение тополей – мы ездили в машине всегда с закрытыми окнами. Вода порой чрезвычайно сушила кожу, был необходим целый набор масел, кремов.

Такая зависимость от окружающей среды меня просто убивала. Я благодарил Бога, что обладал свободой от таких проблем. Мне не представлялось, что подобные сложности со здоровьем могут быть у меня лично.

Мы были очень близки. Чувствовали друг друга. Слова, мысли, телодвижения. Хорошо было вместе.

Такая тесная взаимосвязь мнилась мне немыслимой на тот момент. Пытался всеми силами в этот период ей помочь. Занимался ее здоровьем, проблемами бытового характера, взаимоотношениями с матерью, сестрой, отцом, который с большим скандалом оставил семью, когда дети были еще маленькими. Она ценила это и была удивлена таким бережным отношением мужчины.

В то время у меня были учителя – экстрасенсы, которые что-то могли подсказать, и я пользовался их советами для решения вскрывшихся проблем.

Результат был. Причем такой результат, который удивлял даже меня.

Вечером она рассказывала мне про своего отца, про то, как он обижал мать и сестры дрожали от страха в другой комнате в слезах. До середины ночи мы это разбирали по косточкам, выявляли, какие именно нюансы и детали событий отложились в памяти.

Дальше мы пытались прочувствовать эти самскары, негативный опыт, но уже с текущей жизненной позиции.

Здесь и сейчас наше прошлое не видится никогда таким страшным, каким оно представлялось нам раньше. Соответственно, с точки зрения психологии, в настоящем времени проблем с прошлым всегда меньше.

Нужно иногда перелопачивать в мыслях то, что оставило негативный отпечаток, напугало или каким-то иным образом повлияло на нас. Так мы по-иному смотрим на окружающий мир, расслабляемся, освобождаемся от отрицательной энергии, позволяем себе жить.

Так и моя подружка освобождалась ночь за ночью в разговорах и размышлениях от своих ужасных детских и юношеских впечатлений. С ними проходили сначала легкие болезни, а потом появились перспективы серьезных перемен.

Наслаждался ее радостью простым вещам. Дышала открытой грудью, и глаза не покрывались слезами от аллергии, как это было раньше. Нюхала цветы и озаряла меня необыкновенной улыбкой.

Запахи, ароматы, тактильные ощущения – девочка открывала для себя мир заново. Проживая с ней эти дни, часы и минуты, я словно сам видел обычные вещи в гипертрофированной сладостью ощущений форме. Эти чувства были необыкновенны и непередаваемы.

Прошло уже много лет, но я до сих пор помню ее светлое лицо, аромат кожи и звонкий, заразительный детский смех.

Эти события непременно должны были произойти.

Отношения с танцовщицей отразились на взаимоотношениях с другими участницами моего гарема. Общаться стало сложнее. Назревали перемены.

Девушки с пухлыми губами, красивой грудью, упругими попами стали обретать новые качества. Им приходилось развиваться, становиться несколько иными.

Нежность, умение проявлять заботу, смирение, самодостаточность – эти качества стали выступать на первый план.

Меня начали привлекать девушки не только с интересной внешностью, но и с необычными чертами характера. Приспосабливаться к каждой из них становилось все сложнее. Несмотря на это, легкодоступные варианты редко проходили мимо. Они просто стали изощреннее.

Кто-то из них желает каждый раз заниматься сексом в необычном месте, кто-то в необычной позе, а может, и нетрадиционно. Кому-то хочется пообщаться до мозоли на языке, кому-то непременно нужно гулять, гулять, гулять…

Я выбирал то, что было в моих силах и интересовало в данный момент.

Богатейший опыт поверхностных отношений, заготовленный и апробированный набор историй о себе несли колоссальный потенциал. Было очень легко завести знакомство, связь, роман, любовные отношения. Этим пользовались и мои друзья. Они были рядом.

Я организовал частный портал, на котором мы обменивались историями, впечатлениями, опытом. Там же зародилось движение нового развлечения.

Мы создавали грандиозные планы по захвату женского контингента какого-нибудь клуба и претворяли его в жизнь. Это была своеобразная игра по правилам реальной жизни. Мы играли чувствами, жонглировали словами, создавали и корректировали события, истории.

Большинство танцовщиц клуба были заняты, но план включал в себя тотальный захват. Обладая доступом к базам по жителям страны, мы выясняли о человеке все подробности жизни, круг общения, информацию о близких и наносили затяжные удары по всем фронтам.

Это было одновременно весело, занимательно и продуктивно. В дальнейшем полученные здесь навыки мне сильно пригодились в работе.

Чем более сложный и интересный вариант возникал по ходу наших игр, тем сильнее он вовлекал. Игроками была создана некоторая структура из методик и алгоритмов по достижению целей. Результаты достигались также играючи и непринужденно, что удивляло участников.

Так как я был тесно связан со спортом и активным образом жизни, в наши похождения добавились разного рода спортивные мероприятия.

С одним другом мы начали закаляться, моржевать, с другим – боксировать; еще бегали, прыгали с парашютом, устраивали заезды на велосипедах, играли в футбол и другие игры.

Может быть, неуемная энергия, накопленная с детства, а может, причиной тому активные оздоравливающие мероприятия, но мы держались… хоть и жили, по сути, на износ.

Особым образом было организовано и питание. Я толком никогда не ел – перекусывал. В машине всегда было несколько пачек кефира и печенья «Малышок». Это основной рацион. Нормально можно было питаться только в гостях у многочисленных подружек. Но там я старался себя вести максимально скромно.

Сон сводился к минимуму, и чтобы ограничить его еще больше, я стелил на голый деревянный пол простыню, ложился на одну половину, а второй укрывался и спал под открытой форточкой.

Чтобы ночью спросонья не возникало желания перелечь на диван или укрыться чем-то теплым, из комнаты было вынесено абсолютно все. За неделю я спал в сумме от четырех до десяти часов.

Уставал. И старался не садиться ни на что мягкое, чтоб случайно не уснуть. Организм все-таки обладает тягой к слабости. Он запрограммирован отдавать нам себя не на полной мощности.

Как мир состоит по большей части из сложностей, нежели из позитивных вещей, так и наше тело больше лениво, слабо, немощно и неповоротливо, чем активно, стремительно и продуктивно. Необходимо давать ему нереальные задания, чтобы смещать с укоренившихся программ.

В то время мы с другом снимали квартиру – он с молодой семьей и я. С таким образом жизни мы могли с ним не видеться месяцами. Я приезжал, когда они уже спали, а уезжал – они еще спали.

Исходя из того, что появлялся в квартире я не чаще одного раза в неделю, решил жить в машине.

Аскетичный образ жизни, отрезанность от стандартных общественных благ контрастно выделялись на фоне кутежа, распущенности в ночной жизни.

Начался холодный период года, жить в машине стало труднее. Температура опускалась до тридцати градусов мороза. Но и к этому удалось приспособиться.

Когда я засыпал, настраивался на полное расслабление и внушал себе мысль о том, чтоб проснулся, если начну замерзать. В машине не было ни теплых вещей, ни одеял, и двигатель не был заведенным.

Проснувшись и ощущая себя холодным, я начинал приводить тело в функционирующий вид. Медленные движения, разминка – и я оживал. Пропадающий от холода голос возвращался приблизительно через час. Для интереса я как-то измерил температуру тела после пробуждения: тридцать три – тридцать четыре градуса. Говорят, при такой температуре не живут. Но я жил, и жил неплохо. Со времени этих экспериментов температура тела у меня редко поднимается выше тридцати пяти градусов.

Удивительным возможностями обладает человек.

С большим сожалением отношусь к бесполезной трате нашей энергии.

Когда у нас нет настоящей, конкретной цели и мировоззрение не включает в себя осознание природы личности, мы склонны совершать ошибки. Ведем такой образ жизни, от которого в дальнейшем становится не по себе.