Читать книгу Забыть о девочках - Жаклин Баблиц - Страница 11

«Скорее всего, выйдет за убийцу».

Эти слова звучат у Рут в голове, когда на следующее утро она открывает глаза.

Сводив Ресслера на улицу (и заодно попросив прощения за то, что на этой неделе была очень рассеянной собачьей мамой), она возвращается в свою комнату, которая уже почти заменила ей всю квартиру целиком. Если она вспоминала о еде, то принимала пищу за рабочим столом или в кровати. Что бы она ни просматривала, что бы ни читала – все тоже происходило в этой комнате. Выходила она отсюда только на работу и на прогулку с Ресслером.

«Тут все пучком», – написала она вчера Джо и пообещала позвонить в конце недели.

Сегодня пятница, ее первый выходной день. Девочки покинули ее рано утром. Скоро они вернутся, а пока у Рут нет планов – только побыть немного с Ресслером. Возможно, сводить его в Риверсайд-парк или прогуляться по лабиринтам городских улочек.

Но сначала Рут открывает ноутбук и вводит «Энни Уитакер» в строку поиска под мультяшным изображением надкушенных пончиков.

Отвлекшись ненадолго на размышления о том, как люди вообще находили друг друга, когда не было интернета, Рут сосредоточивается на результатах поиска. Точнее, на их отсутствии. Женщин по имени Энни Уитакер полным-полно, но ни одна из них не похожа на девушку из школьного альбома Хобен-Хайтс. Рут просматривает фотографии, читает шапки профилей в социальных сетях – никто даже отдаленно не напоминает серьезную брюнетку, сыгравшую когда-то Джули Джордан.

И только когда Рут делает паузу, чтобы приготовить себе кофе, ее посещает первая логичная мысль за сегодняшний день. Да, лица редко меняются до неузнаваемости (ботокс и филлеры не в счет), а вот фамилии часто. Особенно если женщина вышла замуж. Прошло девятнадцать лет, сейчас у Энни может быть какая угодно фамилия. И жить она может где угодно.

Рут начинает с наиболее вероятного места – с Новой Зеландии, родины Энни Уитакер.

Численность населения Новой Зеландии удивляет Рут: сейчас там живет около четырех с половиной миллионов человек – значительно меньше, чем в Нью-Йорке. Будем надеяться, это облегчит поиск, думает она.

Спустя полчаса Рут вынуждена признать, что найти человека в Новой Зеландии задача не из легких. Если речь идет о персональных данных, в этой стране, похоже, совсем мало инструментов для поиска.

Расстроенная тщетными попытками, она набирает в строке поиска: «Как найти человека в НЗ?!» О Новой Зеландии она знает лишь то, что оттуда мужской комедийный дуэт «Летучие конкорды», который так нравится Джо и Гидеону, так что ей следовало с самого начала признать собственную ограниченность. Впрочем, кто-то уже проделал работу – или «махи», как называют это в публикации в блоге, – и создал алгоритм поиска старых друзей в Сети. Друзей киви[7]. Щелкнув по первой рекомендованной ссылке, услужливо предоставленной автором блога, Рут попадает на сайт социальной сети, главная страница которого, похоже, не обновлялась с того самого времени, когда в начале 2000-х был анонсирован запуск этой сети – «Бюро находок».

Все кого-то ищут, думает Рут, вновь приступая к поиску Энни Уитакер.

Подходящих профилей нет, и это ничуть ее не удивляет: в отличие от Эмити Грин, эта женщина не культивировала свой образ в Сети. Зато нашлись четыре страницы с объявлениями от людей, пытающихся разыскать одноклассников по фамилии Уитакер. Внизу третьей страницы Рут видит старый пост с заголовком «Встреча студентов по обмену!», и по коже опять бегут мурашки. Это состояние ей знакомо – она в шаге от нового открытия.

«Пишу везде, где только могу, – так начинается объявление некой Сез Хокинг. – Спустя пятнадцать лет я пытаюсь организовать встречу всех тех, кто в детстве, в 1995–1996 гг., ездил по обмену в Штаты. Кто-нибудь знает, где можно найти…»

В списке имен, приложенном Сез к объявлению, Энни Уитакер нет. Но за этим первым постом следует еще около десятка ответов, в которых люди добавляют себя и расспрашивают о других.

Рут замирает. Еще раз перечитывает один из последних комментариев.

«Кто-нибудь в курсе, что с Розанной Уитакер? Летел как-то вместе с ней из Окленда в Л. А. Интересно, удалось ей пробиться на Бродвей?»

«Ты в лесу живешь, бро?» – откликнулась некая Кэт Мелоун.

«Нет, всего лишь в Аризоне», – отозвался Клинтон Браун, сопроводив реплику множеством вопросительных знаков.

«Тогда вот тебе», – ответила Кэт и прикрепила ссылку на статью за 2009 год.

Если откровения о прошлом Эмити Грин показались Рут шокирующими, то подготовиться к тому, что происходило в жизни еще одной взращенной Итаном Джули Джордан, ей не поможет ничто.

Через год после возвращения из поездки по студенческому обмену Розанна «Энни» Уитакер действительно вышла замуж за убийцу.

Или за человека, который им стал.

В 2009 году Питера Малвэйни, в браке с которым Энни прожила двенадцать лет, арестовали по обвинению в чудовищном двойном убийстве в их родном городке Марама-Ривер в Новой Зеландии. Дочерям Питера, местного фермера, было всего восемь и одиннадцать лет, когда он убил их нянь – Келли Паркер и Николь Морли – на берегу реки с тем же названием, что и населенный пункт. Если верить многочисленным новостным сообщениям того времени, преступление глубоко потрясло жителей этого провинциального городишки, расположенного на западном побережье Северного острова Новой Зеландии. И Рут понимает почему. Убийства совершены жесточайшим образом. Питер придушил семнадцатилетнюю Келли, а когда ее двоюродная сестра Николь, которой недавно исполнилось четырнадцать, попыталась вмешаться, он несколько раз ударил ее камнем до потери сознания, а потом утопил обеих в реке, привязав к телам груз. Убийство и без того зверское, но обнаруженные позже дневники Келли убедительно свидетельствовали о том, что этот тридцатидевятилетний женатый мужчина насиловал девушку в течение минимум двух лет до ее гибели (хотя некоторые журналисты упорно называли их отношения «интрижкой»).

О таком преступлении в Штатах обязательно сняли бы телефильм, но жителей новозеландского городка Марама-Ривер оно, похоже, сплотило. После суда, приговорившего Питера Малвэйни к пожизненному сроку, эта история будто канула в небытие. Несмотря на все старания, у Рут не получается найти практически ничего о Питере и девочках.

Зато она нашла Энни Уитакер.

Хоть сейчас жена преступника, осужденного за двойное убийство, носит имя Роза Малвэйни, Рут уверена: она точно одна из Джули Джордан Итана Освальда. Ушла былая стройность, волосы посветлели, и живет эта женщина в девяти тысячах миль от Хобена, но на нескольких фотографиях семьи Малвэйни того времени, когда новость о преступлении все еще муссировали в СМИ, у взрослой Энни – то есть у Розы, поправляет себя Рут, – та же принужденная улыбка и тот же взгляд распахнутых глаз, как на ее школьных снимках.

Она совершенно не похожа на яркую и темпераментную Эмити Грин. Но, судя по всему, обе, выучившись у Итана Освальда, выбрали отношения с душегубами. Факт настолько очевиден, что Рут не в силах полностью его осознать. Даже если бы одна из воспитанных Итаном Джули Джордан выросла и вышла замуж за убийцу, это уже было бы поразительно.

Но две!

– Мой папа всегда говорил: не ставь телегу впереди лошади, – замечает Бет, касаясь дрожащей ладони Рут.

Она даже не заметила, что девочки вернулись.

– Ты исходишь из предположения, что у этой Розы были такие же отношения с Итаном, как у Эмити, – продолжает Бет. – Мы не знаем этого наверняка.

– Можно спросить ее саму, – язвит Рея, – а не включать Нэнси Дрю по любому поводу.

Бет бросает на нее взгляд, и Рея передергивает плечами.

– Уж теперь-то Рут точно разберется во всем этом дерьме. В кои-то веки у нее реальные свидетели, – девушка взмахивает рукой, – а не мертвячки вроде нас.

В девять вечера звонит Эмити.

– Я заходила к тебе в бар, – тяжело дыша, говорит она. – Но мне сказали, что сегодня ты не работаешь.

Звучит почти как обвинение.

– Ну так вот, – продолжает она, – я сейчас неподалеку от тебя. Может, пойдем выпьем чего-нибудь?

– Эмм…

Рут все еще в трениках и футболке, в которых несколько часов назад гуляла с Ресслером. И даже до сих пор не почистила зубы. В основном потому, что искала информацию о Розе Малвэйни, хотя так ничего и не нашла.

Ей приходит в голову мысль спросить у Эмити, не упоминал ли Итан в своих письмах об Энни Уитакер. А потому она соглашается, решив, что это, как минимум, порадует Рею. Если Рут не изменяет память, у Нэнси Дрю не было привычки опрашивать своих информаторов за выпивкой в баре.

Они встречаются у забегаловки в двух кварталах от дома Рут. Около входа стоит какой-то старик в бейсболке «Янкиз», у его ног – собака, на вид еще старше хозяина, и Рут тут же жалеет, что не взяла с собой Ресслера. Не то чтобы ей нужна защита от Эмити, но как-то странно осознавать, что она согласилась встретиться на условиях, поставленных этой женщиной.

Эмити уже сидит у барной стойки в белой мужской рубахе, надетой как платье, и потягивает какой-то темный напиток.

– Бурбон, – говорит она Рут, кивнув на бокал, и подается вперед для приветственного объятия.

Из ее рта несет кислятиной – как от тряпки, которыми в «Суини» протирают столы.

Они знают друг друга недостаточно близко, чтобы интересоваться, пьяна ли она, но, видимо, дело обстоит именно так. «Что я тут делаю?» – спрашивает себя Рут, усаживаясь рядом с Эмити на шаткий барный табурет.

– У меня есть кое-какие мысли насчет Эрика, – говорит Эмити, заказав обеим по бокалу. – Можешь записывать, если хочешь.

Вот еще одна прекрасная возможность выложить все начистоту. Сказать, что Коултер ее совсем не интересует. Но Рут снова не может заставить себя сознаться. По крайней мере, не перед пьяной Эмити, которая, похоже, жаждет излить душу.

Поэтому Рут откладывает свои вопросы об Освальде и Энни, включает голосовые заметки и кладет телефон на заляпанную барную стойку, успокаивая себя тем, что так бы и поступил настоящий дознаватель.

Пусть свидетель все расскажет сам. Разве не этому их учили?

– Он даже ночью в туалет мне ходить не разрешал, – начинает Эмити, стараясь говорить прямо в пишущий телефон. – Чтобы, не дай бог, шум воды его не разбудил.

Целый час Рут слушает, как Эмити беззаботно перечисляет способы, которыми муж ее контролировал. Она называет их «проявлениями микроагрессии», но для Рут они не такие уж «микро». Жесткий секс. Блокировка доступа к банковским счетам. Временами он даже отбирал у нее ключ от их квартиры.

А когда у нее стали спрашивать, знала ли она вообще что-нибудь о нем, что она ответила? «Нет»? Это была ложь, объясняет явно пьяная Эмити, вновь склонившись над телефоном Рут.

– Давай это тоже запишем: он с самого начала был полным, конченым мудаком.

Когда Эмити фокусирует взгляд на Рут, глаза ее стекленеют.

– Держись подальше от мужчин-Овнов, – говорит она, подкрепляя собственный совет кивком. – Они все агрессивные. – Она прищуривает остекленелые глаза. – А ты кто по зодиаку? Водолей?

– Как ты определила? – настораживается Рут.

– Ты какая-то… с прибабахом. Будто не от мира сего. Моя бабуля всегда говорила: Водолеи с другой планеты. Так, когда у тебя день рождения?

– Двадцать четвертого января.

Эмити постукивает ногтем по переднему зубу, затем тычет пальцем в Рут.

– В этот день казнили Теда Банди, – произносит она так, будто этим что-то объясняется.

Рут удивлена, что ей известно об этом факте, и не может скрыть удивления.

– Ну а что? – Эмити неловко пожимает плечами. – Я неровно дышу к серийным убийцам.

Рут едва не подавилась льдом из стакана с водой.

– Что?..

Но Эмити уже успела перескочить на другую тему. Рассказывает, как, будучи импульсивным Стрельцом, в детстве всегда попадала в неприятности. Как в тот раз, когда она…

Продолжения истории Рут не слышит. В ее мозгу будто снова соединяются фрагменты пазла; звук в голове напоминает щелчок пальцами.

Пока Эмити делает паузу, чтобы перевести дыхание, Рут набирается смелости и быстро вставляет:

– Ты знаешь, некоторые считают, что твой учитель, мистер О., тоже был серийным убийцей.

– Мм… – мычит в ответ Эмити, словно это для нее не новость.

Рут изо всех сил старается не выказать слишком большой заинтересованности.

– Он ничего тебе об этом не говорил в письмах? В тех, что отправлял из тюрьмы?

Прежде чем Эмити успевает ответить, Рут предлагает ей выпить еще.

Рут цинично злоупотребила знаниями, полученными на курсах барменов: напоила Эмити настолько, чтобы у той хорошенько развязался язык, при этом проследила, чтобы она не напилась до состояния, когда вообще не сможет им ворочать.

И скорее собственные угрызения совести, нежели откровенная растерянность Эмити и непонимание, где ей сегодня ночевать, заставили Рут привести ее к себе и уложить на диван в гостиной. Потому что меньше всего на свете она хотела видеть у себя дома эту женщину.

Эту женщину, которая после того первого раза больше никому не рассказывала, чем занимается Итан Освальд. И возможно, до сих пор его покрывает.

– Что он тебе рассказывал? – спросила Рут у барной стойки.

Но Эмити утверждала, что не помнит ни слова из сказанного Итаном. Будто напрочь забыла свои записанные на телефон признания.

– Как насчет девушки по имени Энни Уитакер – упоминал он такую в письмах?

Когда Рут по дороге домой задала этот вопрос, Эмити спросила: «Кто это?», а потом громко пропела «Завтра!» едва ли не в ухо случайному прохожему, который подпрыгнул от неожиданности.

– Писем больше нет, Рути-и-и-и, – промурлыкала она в лифте. – В прошлом году я продала их какому-то чокнутому коллекционеру. Десять тысяч долларов за все. Только никому ни слова! Вообще-то, это секрет.

Пока Рут укладывала ее на диван, подтыкая со всех сторон одеяло, а Ресслер, стоя в дверном проеме, наблюдал за происходящим, Эмити обхватила ладонями ее лицо и притянула к себе.

– Рут, я ужасный человек. – Она сделала паузу и слегка покачала головой. – Только тсс! Это тоже секрет.

Через пару секунд Эмити Грин уже спит мертвым сном. А вскоре и начинает храпеть.

Ночь напролет Рут сидит на полу в гостиной и смотрит на нее.