Читать книгу Тартюф, или Обманщик. Мизантроп. Лекарь поневоле. Мнимый больной (сборник) - Жан-Батист Мольер, Жан-Батист Поклен Мольер, Мольер (Жан-Батист Поклен) - Страница 24

Мне было сказано, чтоб я пришел сюда,

Что вам поговорить со мной угодно.

                             Да.

Мне нужно кое-что сказать вам по секрету.

Взгляните: никого поблизости там нету?

Да затворите-ка плотнее эту дверь!

Не дай бог, как тогда, застанут нас теперь!

Поосторожнее держаться б не мешало:

Дамис и так хлопот доставил нам немало.

Боялась я за вас и не жалела сил,

Стараясь остудить его ревнивый пыл,

Но с ним не удалось достичь единогласья.

По правде говоря, в смущенье не нашлась я,

Когда стал обличать он вас перед отцом,

И не смогла в глаза назвать его лжецом.

Все обошлось, хоть в том и не моя заслуга:

Вне подозрений вы для моего супруга.

Вдобавок хочет он, чтоб чаще с этих пор

Мы с вами виделись молве наперекор.

Вот почему сейчас могу без опасенья

Я с вами говорить в тиши уединенья,

Поведать, сердце вам доверчиво раскрыв:

Откликнулось оно на жаркий ваш призыв.

Не шутите ли вы, сударыня, со мною?

Давно ли ваша речь была совсем иною?

Ужели мой ответ вас в заблужденье ввел?

Как мало знаете еще вы женский пол!

Могли бы отличить – вы не юнец зеленый –

Решительное «нет» от слабой обороны.

В подобных случаях всегда между собой

Стыдливость с нежностью ведут жестокий бой.

Когда веленью чувств готовы мы поддаться,

Стыдливость нам всегда мешает в том признаться.

Умейте ж распознать за холодностью слов

Волнение души и сердца нежный зов.

Наш долг советует нам так, любовь – иначе,

И часто наш отказ – лишь предисловье к сдаче.

Но вы не поняли. Вот почему сейчас

Стыдливость превозмочь должна я ради вас.

Припомните, прошу, все с самого начала.

Да разве пасынка я укрощать бы стала,

А прежде разве бы я разрешила вам

Дать волю искренним, несдержанным словам,

В которых жар пылал, для вас столь необычный,

Когда бы для меня вы были безразличны?

И если не могла ваш с Марианой брак

Одобрить я, – и в том для вас был добрый знак:

Будь вы внимательней, вам тут и угадать бы,

Что вас отговорить хотела я от свадьбы

Затем, чтоб не пришлось сердечный пламень свой

Вам надвое делить – меж мною и другой.

Я ощутил в душе восторг неизъяснимый:

Рекли благую весть уста моей любимой.

Мне ваша речь была как сладостный нектар:

Блаженство без границ обещано мне в дар.

Приятным быть для вас – предел моих мечтаний,

И сердце радостью полно от сих признаний.

Но утаить от вас почел бы я за стыд,

Что это сердце червь сомнения сверлит.

Вы не лукавите ль – как было б это больно! –

Чтоб я от брачных уз отрекся добровольно?

Так не посетуйте, я с вами буду прям:

Поверю до конца я ласковым словам

И вашу прежнюю забуду отчужденность,

Когда проявите ко мне вы благосклонность

Не только на словах; чтоб счастлив быть я мог,

Мне нужен ваших чувств вещественный залог.

Как вы торопитесь! Ужель еще вам мало,

Что я свою приязнь от вас таить не стала?

Мне эта исповедь далась не без труда,

Но благодарность вам, как вижу я, чужда,

И чересчур у вас практическая складка:

Вам нужно получить все сразу, без остатка.

Чем недостойней мы, тем тяжелее нам

Мечтать о счастии, доверясь лишь словам,

И приглашению в заоблачные сферы,

Не очутившись в них, мы дать не смеем веры.

И я в сомнении, прослушав вашу речь:

В ничтожестве своем чем мог я вас привлечь?

Мне верить нелегко в успех моих искательств,

Не получив тому весомых доказательств.

О, как у вас любовь безжалостна! Она

Не знает удержу. Я, право, смущена.

Ах, боже мой! Да с ней нет никакого сладу!

Однако не пора ль ей положить преграду?

Но вы не слышите? Порыв ваш слеп и глух!..

Постойте!.. Дайте же перевести мне дух!

Вы, сударь, чересчур настойчивы! Как можно?

Вы домогаетесь всего – и неотложно!

Ужели, пользуясь приязнью к вам моей,

Вы отдали себя на произвол страстей?

Коль преданность мою и впрямь вы не презрели,

Зачем весь пламень чувств не проявить на деле?

Однако, если бы я уступила вам,

Не бросила ли бы я вызов Небесам,

Чьи заповеди чтить велите вы так строго?

Страшат вас Небеса? Напрасная тревога!

Тут я улажу все, ручаюсь за успех.

Нарушить заповедь – ведь это смертный грех!

О, вас избавлю я от самой малой тени

Столь мучающих вас наивных опасений!

Да, нам запрещены иные из услад,

Но люди умные, когда они хотят,

Всегда столкуются и с промыслом небесным.

Круг совести, когда становится он тесным,

Расширить можем мы: ведь для грехов любых

Есть оправдание в намереньях благих.

Я тайным сим путем вас поведу умело,

Не бойтесь ничего, доверьтесь мне всецело,

Без страха можете вы внять моим мольбам:

За все последствия в ответе лишь я сам.

А вы изволили, я вижу, простудиться?

Да, кашель мучает.

                Есть у меня лакрица,

Позвольте предложить.

                Нет, знаю наперед:

Ни от каких лекарств мой кашель не пройдет.

Сколь это горестно!

                  Представить даже трудно!

Итак, сия боязнь, поверьте, безрассудна.

Подумайте: ну кто раскроет наш секрет?

В проступке нет вреда, в огласке только вред.

Смущать соблазном мир – вот грех, и чрезвычайный,

Но не грешно грешить, коль грех окутан тайной.

Боюсь, что для меня иного нет пути,

Как все позволить вам и до конца идти.

Лишь этою ценой – убеждена теперь я –

Смогу обидное сломить я недоверье.

Конечно, тягостно мне сделать этот шаг,

Но, видно, иначе не убедить никак

Того, кому всего услышанного мало;

Он добивается во что бы то ни стало

Свидетельств явственных, уже не слов, но дел,

Что ж, если так, пускай получит, что хотел.

И если тяжкий грех содеян будет мною,

Тем хуже для того, кто этому виною,

Сама я, видит бог, тут буду ни при чем.

О да, за все лишь я ответствен целиком!..

Но мне сперва от вас нужна одна услуга.

Взгляните: за дверьми нет моего супруга?

Его-то мы всегда вкруг пальца обведем.

Как сам он пожелал, мы видимся вдвоем,

Он этим горд весьма, спесь взор его туманит,

И если даже вдруг он нас врасплох застанет,

Скорей поверит мне, чем собственным глазам.

Взгляните все-таки, спокойней будет нам.