Читать книгу О чем молчит Энисет. Древняя тайна Египта… - Жансая Жумадилова - Страница 9

Придя следующим вечером на работу, Бенна обнаружила новые экспонаты на овальном рабочем столе: бюст мужчины со сломанным носом и маленькую статую женщины. Ящик с Энисет был предусмотрительно закрыт от новоприбывших черной ширмой.

Бюст мужчины принадлежал одному из строителей Долины Царей15. Его сын мечтал стать скульптором, поэтому он изваял отца из куска дешевой глины, которая в те времена доставлялась для постройки таверн и домов простых людей.

Горс, Бенна и Адриат ходили вокруг стола, готовясь к воскрешению археологических находок.

– Было ещё несколько бюстов, – говорил учитель Горс. – Один принадлежал ростовщику из Тей-Эта, но он был нубийцем, а не египтянином. Забраковал. Он мог не обладать египетским менталитетом. Забраковал я и статуэтки нескольких скотоводов, так как они были сильно повреждены. Вот этот парень из глины оказался подходящим. И эта ещё… храмовая танцовщица.

Он кивком головы указал на бронзовую статуэтку женщины в коротком платье и с длинным ритуальным жезлом в руках. Судя по сандалиям и костюму, она жила в эпоху проникновения греков в Египет16, но отметка на правом плече свидетельствовала о принадлежности к религиозному храму, куда принимали только чистокровных египтянок.

– Найдена при раскопках близ Илос-Ма. Предположительно была уже немолода, так как в руках у нее посох старшей жрицы. Должно быть, происходила из семьи среднего уровня и зарабатывала жречеством.

Горс работал быстро и уверенно. За несколько минут статуя и бюст были помещены в ящики, как у Энисет, только меньшего размера. Адриат осторожно принес новые стеклянные шары и подсоединил шланги к ящикам. И еще Бенна подметила странные взгляды, которые ассистент-племянник бросал на нее.

Учитель Горс находился в приятно-возбуждённом состоянии. Приближался момент его торжества. В успехе он не сомневался.

На предстоящую презентацию и доклад Горса в городском археологическом обществе были приглашены светила египтологии, а также специалисты по оккультизму и знаменитые психологи. Пресса публиковала предварительные статьи, в которых превозносила научный гений скромного лектора по древним культурам, журналы пестрили его портретами. Египет всегда был для людей этакой рукописью Войнича17 – казалось бы, все на виду, но ничего неизвестно, поэтому резонанс к расшифрованным им иероглифам был сравним с переполненной чашей воды.

Весело посвистывая, учитель Горс покрутил в руках банку с чудо-воском, положил в рот ягодную конфету и самодовольно посмотрел на стоящие перед ним ящики с экспонатами.

– Хи-хи! На одном столе целых два произведения искусства, готовых поведать нам свои тайны. Недурно, отнюдь не дурно. Пигмалиону18 и не снилось. Остаётся только добавить воск и… мёртвые заговорят. Ну что же, Бенна? Оживляйте. Откройте все шланги и превысьте красную отметку. Это эликсир бессмертия, а не яд, хи-хи…

Для Бенны это давно не было новостью, однако по почти бессознательной хитрости она не подала и виду.

Горс насупил почерневшие от вкалывания воска брови, сделался вдруг серьёзным. Источая запах недавно выпитого кофе, он вплотную подошел к Бенне и, четко проговаривая каждое слово, сказал:

– Но Энисет дозу не увеличивать. От этого поверхность статуи повредится и…

Перехватив сотканный из недоверия взгляд Бенны, он с раздражением добавил:

– В любом случае… я запрещаю вам. Будьте послушны, если не хотите столкнуться с неприятностями.

Их «добродушный» диалог прервал Адриат, поразительным образом втиснувшийся между учителем и ассистенткой.

– Давайте начнем!

Случайно или нет парень, напоминавший свои внешним видом вампира, легко коснулся руки девушки. Резко повеселевший Горс кивнул головой, давая знак начать процедуру воскрешения, и стал напевать арию принца Калафа из оперы «Турандот»19 под названием «Никто не уснет».

Бенна нажатием кнопки сняла барьеры в шлангах, и воздушный воск поступил в ящики.

Первой прилетела душа строителя. Крылья сломанного носа шевельнулись, и едва заметно дрогнули веки. Губы приоткрылись, и послышались голосовые вибрации.

– Живёт! – весело крикнул Горс. – Добавьте воска!

Бенна добавила в шар питания еще полбанки воска.

Бюст произнес что-то на неведомом языке. Бенна предположила, что это баскский.

– Друг мой, ваш мозг сейчас активизируется, и вы мигом заговорите по-нашему. А пока слушайте меня. Вы находитесь в Центре Исторических Исследований, – сказал Горс.

– Какой центр? Это снова смерть, да? Но я же переродился!

Горс нервно передернулся и буркнул, повернувшись к Адриату:

– Кажется, мы оторвали душу от тела. Наверное, кто-то умер только что. Что ж, ничего страшного. Наука, как и все прекрасное, требует жертв.

Бюст продолжал беспокойно делать гримасы и даже заерзал на своей подставке:

– Что вы наделали! У меня была семья в этом мире! Я работал архитектором и готовил проект отеля в форме пирамиды!

– Как интересно! – Горс стал потирать подбородок. – То есть, наше предназначение повторяется из жизни в жизнь… Вы помните, как вы были строителем в Египте?

– В Египте? Но какое это имеет значение сейчас? Верните меня обратно в мое тело, моя жена ждет ребенка! Я не хочу оставаться неживым предметом! Я не согласен пребывать в таком состоянии! Я не согласен, – твердил он.

Уроженец Наварры20, пересыпавший баско-испанскими ругательствами, то и дело шевелил носом, словно желая чихнуть.

– Последнее, что я помню, это вишневое дерево, на цветы которого у меня аллергия. Я потерял сознание, даже не успев чихнуть, а вскоре обнаружил себя здесь, – рассказывал мужчина и неожиданно высеченные скальпелем морщинки на его лице болезненно сжались. – Пожалуйста, отпустите меня! Верните меня назад!

– К сожалению, мой друг, это невозможно. Вы нужны мне для моего исследования. Все, что я могу вам предложить, это помощь вашей жене. Как вас зовут?

– Меня? Жорж Огюст Сабадо. Так меня звали в моей последней жизни. Моя жена, Флор Сабадо, сейчас находится в клинике в Мадриде. Через месяц у нас должна родиться девочка.

– Ясно-ясно. Так вот что, Жорж, я найду вашу жену и перечислю ей крупную сумму денег, которых ей хватит на первые несколько лет после родов. Отпускать я вас не собираюсь. Если хотите, чтобы госпожа Флор ни в чем не нуждалась, слушайтесь меня. В противном случае я отправлю вас в небытие, и ваша жена останется беспомощной вдовой с ребенком на руках и без средств.

– Что вы будете делать со мной?

– Меня интересует ваша египетская жизнь. Души ничего не забывают, поэтому вы поделитесь со мной кое-какими сведениями касательно иероглифов, тогдашнего быта, обычаев и тому подобное.

– А потом? – спросил Жорж.

– Не ваше дело… Бенна, уменьшите количество воска, чтобы он не мешал своей болтовнёй. Господин Сабадо, – обратился Горс к бюсту, – пока я даю вам, точнее вашей душе, время для воспоминаний. Мне нужен не архитектор Жорж, а строитель Долины Царей, поэтому будьте любезны собраться с мыслями.

Горс повернулся к женской статуэтке.

– Что-то эта милая дама запаздывает. Оживление идёт медленно…

Время шло. Танцовщица не оживала. Учитель Горс начал волноваться. Он ходил по Зеленому Залу в новых оксфордах, посматривал на часы, и каждый его шаг по кафельному полу звонко отталкивался эхом от стен.

Бюст Сабадо с недоумением смотрел на него и беззвучно шевелил губами. Вдруг где-то по соседству с лабораторией раздался невнятный звук. Бенна была уверена, что услышала детский плач, доносившийся из маленькой подсобной комнаты по соседству с Залом. Забывшийся от злобы Горс бросился на Адриата:

– Бездарность! Ты что, не смог как следует вколоть ему снотворное? Я же сказал – максимальная доза! Иди, докончи работу!

Посеревший Адриат опустил глаза в пол и бесшумно скрылся в подсобной. Оглянувшись на изумленную от ужаса Бенну, Горс поспешил исправить свою ошибку:

– Мой племянник учится на хирурга, и мы с ним проводим эксперименты над щенками… И почему статуя до сих пор не воскресла?

Наконец Горс подошёл к прозрачному ящику со статуэткой и внимательно осмотрел гибкие резиновые трубы со стеклянным опылением внутри для недопущения химической реакции с воском. Он поправил один из шлангов со словами:

– Вот где причина. Этот шланг слишком свободно вкручен в шар питания, из-за чего воск улетучивался в воздух и не поступал в ящик.

Горс как следует закрутил шланговое крепление, и через несколько минут статуэтка ожила.

Юи Ли, – так звали женщину – реагировала более бурно на своё оживление. Когда она окончательно пришла в себя и заговорила, то стала громко кричать, чтобы Горс немедленно вернул ее душу в тело. Оказалось, в последнем своем воплощении Юи была примой танцевального ансамбля в элитном кабаре Сингапура.

– Ах, ах, ах!.. Моё тело… моё бедное тело!.. Что вы сделали со мной? Зачем мне душа без красивых ног и тонкой талии! Я не могу оставаться говорящим куском металла! Я хочу обратно на сцену!

Когда она немного успокоилась, то сказала:

– Вы говорите, что оживили меня. Я не училась в университете и вообще мало читаю, но знаю наверняка, что душа может прибывать либо в теле, либо на том свете. Что это, чудо или колдовство?

– Ни то, ни другое, – ухмыльнулся Горс. – Это – достижение науки. Древней науки.

– Если ваша наука способна творить такие чудеса, то она должна уметь делать и другие. Дайте мне другое тело. Я помню, как перед смертью я репетировала индийский танец и внезапно упала, запутавшись в сари. О, нет! Теперь все мои наряды достанутся Шань, одной бездарной девчонке, которая уже два года метит на мое место!

И, обратившись к Бенне, она попросила:

– Будьте добры, поднесите мне зеркало.

Глядя в зеркало, Юи долго и серьёзно изучала себя.

– Ужасно! Я снова с лицом египтянки. Я даже не могу поправить свои волосы!

Юи повела плечом и попыталась выбросить жезл в руках, но древний мастер прочно отлил свою статуэтку. Горс, посмеиваясь, постучал по стенке ящика:

– Спокойно, сударыня. Мне совершенно безразлично, чем вы занимались в Сингапуре. Пробудите у себя в голове воспоминания жреческой жизни в египетском храме. Бенна, и этой гостье уменьшите порцию воска. Пусть артефакты подумают, а я пока отправлюсь исправлять кое-чьи огрехи, – сказал мнимый ученый, метнув взглядом молнию в ту сторону, куда ушел Адриат.

– У вас, Бенна, теперь чуть больше работы, – продолжал Горс. – Следите за нужной консистенцией воскового облака в ящиках и… – его голос превратился в змеиный шепот, – В присутствии подопытных ни слова об Энисет! Вы теперь больше осведомлены о моей деятельности, соответственно и ваше жалованье возрастет.

Когда Горс вышел из Зеленого Зала, Бенна зашла за черную ширму, скрывавшую Энисет, и тихо сказала, глядя на ее печальный лик:

– Бедная моя, бедная… Но скоро вы будете отомщены!

Бенна раздвинула ширму и показала рукой на статуи.

– Теперь вы не одни. Эти души тоже когда-то жили в Египте, – быстро проговорила она, подмигнув царице, и убавила воска из предосторожности.