Читать книгу Уравнение Дрейка, или Как обвести Вселенную вокруг пальца - Женя Лун - Страница 3

«Британский математик Питер Бакус из английского университета Уорика подсчитал шансы найти свою "вторую половинку", пишет The Telegraph. Вероятность составила 1 к 285 тысячам…».

Он машинально прикинул, что с такой пропорцией в его городе бродит почти четыре «половины» или около «двух целых».

«Маловато, однако. Да и черт с ним, с этим Калиостро, – он снова пообещал себе больше не включать телевизор, но продолжал слушать: «…работа Бакуса под названием "Почему у меня нет девушки" опубликована на официальном сайте университета. В своем причудливом исследовании он использует знаменитую формулу, известную как "уравнение Дрейка". Для своих подсчетов математик заменил переменные в уравнении на свои собственные критерии. В результате, 30-летний Бакус выяснил, что из 30 миллионов британских женщин только 26 могут стать его потенциальными подругами. Для этого математик подставил в формулу ряд параметров: идеальная избранница должна быть в возрасте 24-35 лет, жить в Лондоне, иметь высшее образование, нравиться ему и еще…».

«Ну ты и скромняга, Бакус. На пять лет старше себя уже готов брать, но, гляди-ка: с высшим образованием, – он разговаривал с телевизором. Понял это и ужаснулся».

А диктор продолжал: «…что свой идеал он может найти среди примерно 10 тысяч жительниц британской столицы. Потом аспирант из Университета Уорика усложнил задачу, попытавшись подсчитать, сколько из них не замужем или не имеют постоянного спутника, а также, сколько девушек найдут привлекательным его самого».

«Ума не приложу, как математически можно вычислить, сколько женщин найдут его привлекательным? Отбели зубы, найми тренера, и проблема вычислений отпадет сама собой, – посоветовал он Бакусу вслух и опять осекся.

«…пессимистичном варианте получилось, что есть всего 26 женщин, которые бы подходили Бакусу. "Мои шансы найти кого-то все равно в 100 раз больше, чем шансы землянам обнаружить другую разумную жизнь в Галактике, если мы просто будем бомбардировать сигналами случайные звезды", – заявил ученый. Он также отметил, что для одиноких людей его исследование может стать хорошей новостью, поскольку оно доказывает, что их вины в этом нет. Павел Еремеев специально для Первого канала».

«Если в конце выпуска новостей и должен быть «жизнеутверждающий» сюжет, то нужно показывать изобретателей из Череповца и детей-индиго из Сыктывкара, а не британских онанистов с ученой степенью, правда, Пес? – Он спросил это так живо, будто всерьез решил, что кот ему ответит».

Перекормленный после кастрации рыжий котяра, по кличке Пес, не проявлял ни малейшего интереса к британским онанистам. Он потрепал кота и выключил телевизор. После того, как уехала Юля, Его снова затянул сайт. Анкета была вымышленной и без фотографии, только чтобы просматривать другие анкеты. Он ни на что не надеялся, скорее, это вошло в привычку, как у человека, который за всю жизнь ничего не выиграл, но продолжает регулярно покупать лотерейные билеты. Еще этот Гольдберг с увещеваниями по поводу статуса: «Молодой человек, женитесь! И как можно скорей! Вы же не на скачках зарабатываете, а имеете дело с властью. Те высокие чиновники, к которым Вы носите свою тендерную дребедень, в Ваши годы в браке уже вторую пятилетку «мотали», а Вы щеголяете без кольца! Поверьте старику: у тех, кто перешагнул порог этих кабинетов в сторону входа, шансы почти равны. Так увеличьте свои – женитесь, я Вам говорю! Да по любви, Вы поняли меня?» Он любил и уважал Гольдберга настолько, что надеялся отыскать у себя еврейские корни.

Каждый раз он собирался поменять фотографию Юли на другие обои рабочего стола, но забывал. Или не хотел – с ней уютнее. Он не скучал по Юле. Она походила на его Галатею, разве что внешне. А если красотке меньше 25, она умеет складно оформлять мысли в предложения, забрасывает ногу в вертикальный шпагат, а потом деловито заявляет: «вот если бы не травма…», то амбиции, вкупе с недостатком жизненного опыта делают ее невыносимо самовлюбленной и заносчивой. Еще не стервой, но многообещающей кандидаткой в оные. А он вовсе не хотел обзаводиться ребенком в теле женщины, чтобы еще лет пять её воспитывать.

Но эти хоть не рвутся замуж. К тем же, кому 25 с хвостиком, который может тянуться аж до 30 с хвостиком, уже не обязательно подъезжать на Мерседесе. У них Мендельсон в голове нехило вальсирует даже в ВАЗе с кассетной магнитолой. Даже если они уже побывали замужем. Такие отметались сразу, не говоря уже о чужих детях.

Его нельзя было назвать несчастливым в любовных делах. Он влюблялся в прекрасных женщин, взаимно, на перспективу. Но… Всякий раз ему не удавалось объяснить, откуда берется это «но», ни себе, ни им… Он был придирчив, но ровно настолько, насколько мог себе позволить. Он мог проигнорировать отрыжку и бранное словечко, но неразделенную остроту или глупую орфографическую ошибку – не мог. Он прощал беспричинные истерики, но только не капризы и вымогательство. Он переваривал откровенно несъедобные обеды и прочую бытовую неопытность, но не мог «переварить», когда не слушают, а еще хуже: делают вид, что слушают. Он презирал слабость, но был ревнив, периодически превращаясь в деспота и провокатора. Если подруга не проходила эту «экзаменовку» – мужчина убеждал себя в её женской несостоятельности, иначе она смогла бы принести в его мир умиротворение.

Он хотел видеть в женщине железобетонную натуру, и в то же время, опекать, как дитя. Она должна быть Жанной Д’Арк, но под доспехами, которые она покорно сложит перед ним, обнажиться ожившей Галатеей со всей тонкостью и ранимостью, на которую способна женская душа. И разменяв 4-ый десяток, ему уже не нужно было уравнение Дрейка с переменными Бакуса, чтобы практически разувериться в том, что она существует.

С Юлей и её предшественницами, «но» одерживало победу над его желанием обрести подобие семейного счастья на сроке от 3-х месяцев до полугода. Как только он понимал, что душевные струны предательски молчат под пальцами очередной неискушенной исполнительницы, а случалось это, как правило, быстро – ничего не оставалось, как повышать градус алкоголя в крови, а цинизма в сердце и отправляться за очередным «лотерейным билетом».

Но не только Гольдберг с его брачной пропагандой, потребность регулярно заниматься сексом без компромисса с совестью и желание продумывать с кем-то праздничное меню заставляли его выходить в интернет, как на работу. Было что-то еще… Вымученное из детского беспомощного желания защищать мать от приступов ярости отца и хоть как-то вознаградить за безрадостную жизнь провинциального советского пролетария. Он мечтал, как можно быстрее повзрослеть, стать сильным и богатым, и купить маме все красивые платья и кольца, которых у неё никогда не было. Чувство, выросшее из потребности быть услышанным и понятым, а не докучливым и смешным. (Куда же теперь подевался сарказм его одноклассников, дразнивших его чудаковатым букой, просто потому, что он любил книги и уже в 3-м классе знал о теории относительности?)

Это было что-то не вполне им осознаваемое, искомое в 14 – в «клубничных» дамских романах, которые он тайком читал ради «тех самых» мест, а потом, в 17, в томах поувесистей и образах посерьезней. Когда же любовная тема исчерпала себя и там – появилась эзотерика. Схоластический подход к жизни сменился эмпирическим, и всё стало ясно. Нет Галатеи! Нет, родимой. А что есть?

А есть неразрешенные комплексы, унаследованные от родителей, ущербная модель отношений, взятая из традиционной советской семьи, где высочайшее понимание любви – это патриотическая жертва, а самое лестное проявление заботы – вовремя и досыта накормить. Где сексуальность уже в зачатке уродуется сначала родительским порицанием, воспринимаясь чем-то постыдным, затем эта «постыдность» рьяно культивируется и популяризуется сверстниками, превращаясь в механизм для самоутверждения…

В конечном итоге женский образ, как объект любви, становится диаметрально противоположным образу вожделения. «Куртизанка» в сознании мужчины окончательно отпочковывается от «матроны», латексные ботфорты – от борща, и если редкий мужчина всё-таки тщится отыскать свою вторую половинку, его ожидают долгие годы «челночного бега» между постелями куртизанок, личностный уровень которых теперь отнюдь не предполагает того, что понимали под этим римские патриции… Именно поэтому даже самый изящный романтик в бесплодном поиске настоящей любви способен годам к тридцати пяти превратиться в отъявленного циника или отчаявшегося неврастеника. Ведь женщин теперь практически не осталось.

Не в смысле культуры, интеллекта, социального и личностного успеха, красоты, тем паче… А в том смысле, что практически исчезла неискаженная эмансипацией и феминизмом, накопительством и маркетингом, сексизмом и политикой женственность. Женственность, которая не обязывает мужчину долженствовать по половому признаку, но вдохновляет на лучшие проявления мужской сути. Женственность не может одновременно «примерять пенис» и спекулировать на своей слабости, когда ей это выгодно.

Где эта женственность, рождающая героев, рыцарей и романтиков вне времени? Женственность, способная завоевать мир бескровно, любовью лишь?

«А вот теперь, друг Бакус, математик из Великобритании, рассчитай мне вероятность встретить мою «вторую половину», не беря при этом в расчет девиц без высшего образования и представительниц инопланетных видов, – процедил мужчина сквозь зубы, выключил телевизор и пошел спать».