Читать книгу Таинственный остров - Жюль Верн - Страница 9

В нескольких словах моряк рассказал Спилету, Герберту и Набу о происшедшем. Отсутствие огня, могущее иметь очень печальные последствия, – так, по крайней мере, думал Пенкроф – произвело неодинаковое впечатление на товарищей моряка.

Наб, бесконечно счастливый спасением своего хозяина, не думал, вернее, не хотел даже думать о словах Пенкрофа.

Герберт, казалось, до известной степени разделял тревогу моряка.

Что до журналиста, то он просто сказал:

– Уверяю вас, Пенкроф, это совершенно несущественно!

– Но я повторяю вам: мы остались без огня!

– Эка важность!

– И без какой бы то ни было возможности разжечь его!

– Пустяки!

– Но, мистер Спилет!..

– Будет вам!.. Разве Сайруса Смита нет с нами? – возразил журналист. – Разве наш инженер умер? Не беспокойтесь, он найдет способ разжечь огонь.

– Чем?

– Ничем!

Что мог ответить на это Пенкроф? Он промолчал, потому что в глубине души разделял веру своих товарищей в инженера. Для них Сайрус Смит был вместилищем всех человеческих знаний и ума. Лучше было очутиться со Смитом на необитаемом острове, чем без него в оживленнейшем промышленном городе Штатов. При нем не будет ни в чем недостатка. При нем нельзя было отчаиваться. Если бы спутникам Сайруса Смита сказали, что извержение вулкана сейчас уничтожит эту землю, что море раскроется и поглотит ее, они невозмутимо ответили бы: «Сайрус здесь, поговорите с ним!»

Однако прибегнуть к его изобретательности в данную минуту было невозможно. Инженер, утомленный переноской, снова погрузился в глубокий сон, а будить его Спилет не позволял.

Путников ожидал скудный ужин: все мясо глухарей было съедено, а связки куруку исчезли. Приходилось запастись терпением и ждать.

Сайруса Смита перенесли в помещение посредине Камина и там положили на ложе из сухих водорослей и мха.

Наступила ночь. Ветер задул с северо-востока, и температура воздуха сразу значительно понизилась. Кроме того, так как море размыло перегородки, сооруженные Пенкрофом, по Камину гулял жестокий сквозняк.

Инженер непременно простудился бы, если бы его спутники не сняли с себя кто куртку, кто фуфайку и не укрыли его.

Весь ужин состоял из неизменных литодомов, во множестве найденных Гербертом и Набом на берегу океана. К моллюскам юноша добавил некоторое количество съедобных водорослей – саргассов, собранных им на скалах.

Эти водоросли в высушенном виде представляли собой желатинозную массу, довольно богатую питательными веществами и вкусную. Надо сказать, что эти водоросли на азиатских берегах Тихого океана являются существенной частью пищевого рациона туземцев.

– Все-таки, – сказал моряк, – пора было бы мистеру Смиту прийти к нам на помощь!

Холод тем временем стал нестерпимым, и не было никакой возможности защититься от него. Моряк стал придумывать всякие способы развести огонь. Он отыскал немного сухого мха и, ударяя два камня один о другой, пытался искрой зажечь его. Но мох не хотел загораться.

Хотя и не веря в успешный исход, Пенкроф попробовал все-таки добыть огонь по способу дикарей: трением двух сухих кусков дерева. Если бы энергия, затраченная им и Набом на трение, была превращена в тепловую, ее хватило бы на то, чтобы вскипятить воду в котлах трансатлантического парохода. Но и этот опыт не удался: кусочки дерева только нагревались, да и то в значительно меньшей степени, чем сами работники.

После часа работы Пенкроф обливался потом. Он с досадой бросил куски дерева.

– Скорее зимой будет жарко, чем я поверю, что дикари добывают этим способом огонь, – сказал он. – Легче, кажется, зажечь мои руки, растирая одну другой!

Но моряк был не прав, отрицая действенность этого способа. Бесспорно, дикари умеют добывать огонь быстрым трением двух кусочков сухого дерева. Но, прежде всего, не всякое дерево годится для этой операции, а во-вторых, для нее нужен навык, которого у Пенкрофа не было.

Дурное настроение Пенкрофа длилось недолго. Брошенные им два куска дерева были вскоре подняты Гербертом. Тот яростно тер их один о другой.

Здоровенный моряк расхохотался, увидев, что слабый подросток пытается преуспеть в том, что не удалось ему.

– Три, Герберт, три! – подзадоривал он.

– Я и тру! – смеясь, ответил Герберт. – Но у меня только одно желание – согреться. Скоро мне будет так же жарко, как тебе, Пенкроф.

Так и случилось. На эту ночь пришлось отказаться от попыток добыть огонь. Гедеон Спилет раз двадцать повторил, что для Сайруса Смита это не представит труда, а пока что он растянулся на песке в одном из коридоров. Герберт, Пенкроф и Наб последовали его примеру. Топ улегся у ног своего хозяина.

Назавтра, 28 марта, проснувшись, инженер увидел своих спутников подле себя: они ожидали его пробуждения. Как и накануне, первыми его словами были:

– Остров или материк?

Как видно, это была его навязчивая идея.

– Мы не знаем этого, мистер Смит, – ответил моряк. – Узнаем тогда, когда вы сможете вести нас по этой земле.

– Кажется, я уже в состоянии сделать это, – сказал инженер.

Он поднялся на ноги без особых усилий.

– Вот это отлично! – вскричал моряк.

– Я умираю от голода! Дайте мне поесть, и у меня не останется никаких следов слабости. Ведь у вас есть огонь, не правда ли?

– Увы, у нас нет или, вернее, больше нет огня… – после недолгого молчания признался моряк.

Он подробно рассказал инженеру о всех событиях предшествующего дня и насмешил того рассказом о единственной спичке и попытках добыть огонь по способу дикарей.

– Посмотрим, – сказал инженер, – если здесь не найдется какой-нибудь замены трута…

– Тогда что? – перебил моряк.

– Тогда мы сделаем спички!

– Настоящие?

– Самые настоящие!

– Видите, как это просто! – сказал журналист, хлопая моряка по плечу.

Моряк не был убежден, но и не стал спорить.

Все вышли на воздух.

Погода была прекрасной. Яркое солнце светило на безоблачном небе.

Инженер сел на камень. Герберт предложил ему немного моллюсков и водорослей.

– Это все, что у нас есть, мистер Смит, – сказал он.

– Спасибо, голубчик, – ответил инженер. – Этого достаточно на сегодняшнее утро.

И он с аппетитом съел скудный завтрак, запивая его водой из раковины.

Позавтракав, он спросил:

– Значит, друзья мои, вы до сих пор не успели узнать, куда забросила нас судьба – на остров или на материк?

– Не успели, мистер Смит, – ответил юноша.

– Узнаем это завтра. А до тех пор нечего делать.

– Нет, есть, – возразил моряк.

– Что именно?

– Добыть огонь!

У моряка, очевидно, также была своя навязчивая идея.

– Добудем, Пенкроф! – ответил инженер. – Да, вчера во время переноски мне показалось, что на западе я видел высокую гору. Верно ли это?

– Верно, – ответил Гедеон Спилет. – Гора действительно высокая.

– Отлично, – сказал инженер, – завтра мы взберемся на вершину. А до тех пор, повторяю, делать нечего.

– Нет, нужно добыть огонь, – повторил упрямый моряк.

– Будет у вас огонь, Пенкроф! Немного терпения, – ответил журналист.

Моряк посмотрел на него с таким видом, который яснее слов говорил: «Если бы от вас зависела добыча огня, мы долго не ели бы жареного». Но он промолчал.

Сайрус Смит несколько минут размышлял.

Потом, обращаясь ко всем своим спутникам, произнес:

– Друзья мои! Как ни печально наше положение, оно очень несложно. Либо мы на материке – тогда ценой бо́льших или меньших усилий мы доберемся до обитаемых мест – либо мы на острове. В этом последнем случае представляются две возможности: если остров обитаем – мы выпутаемся из беды при помощи местных жителей; если он пустынен – нам придется рассчитывать только на себя!

– Ясно, – подтвердил Пенкроф.

– Как вы думаете, Сайрус, – спросил журналист, – куда нас забросил ураган?

– Точно не могу вам сказать, но многое говорит за то, что мы в Тихом океане. Когда мы вылетели из Ричмонда, ветер дул с северо-востока; его сила говорит о неизменности его направления. А если направление ветра с северо-востока на юго-запад было неизменным, то мы должны были пересечь штаты Северную Каролину, Южную Каролину, Джорджию, Мексиканский залив, Мексику и какую-то часть Тихого океана. Мне кажется, что мы пролетели от шести до семи тысяч миль. Следовательно, шар принес нас либо на Маркизские острова, либо на Паумоту, либо, если скорость ветра была больше, чем я предполагаю, на Новую Зеландию.

В этом последнем случае нам легко будет вернуться на родину: с англичанами или маорийцами мы быстро столкуемся. Но если, напротив, остров принадлежит к Микронезийскому архипелагу, нам придется устраиваться здесь так, как будто бы мы никогда не сможем вернуться на родину.

– Никогда?! – вскричал журналист. – Вы сказали – никогда?

– Лучше предположить самое худшее, – ответил инженер, – и оставить в запасе только приятные неожиданности.

– Отлично сказано, – одобрил моряк. – Если это остров, можно надеяться, что он находится на пути следования кораблей.

– Все это мы узнаем, когда взберемся на гору, – сказал инженер. – Это первейшее и самое главное дело.

– Но сможете ли вы уже завтра перенести трудности этого восхождения? – спросил инженера Герберт.

– Надеюсь, – ответил инженер. – Но для этого, мой мальчик, нужно, чтобы ты и Пенкроф доказали, что вы ловкие охотники.

– Раз вы заговорили о еде, мистер Смит, – ответил моряк, – позвольте мне сказать вам, что если бы я был так же уверен в том, что по возвращении найду на чем жарить, как в том, что принесу дичь для жаркого…

– Приносите, Пенкроф, приносите! – прервал его инженер.

Решено было, что Сайрус Смит и Гедеон Спилет проведут день в Камине и ознакомятся с побережьем и гранитной стеной, а Наб, Герберт и Пенкроф тем временем отправятся в лес и постараются убить первое четвероногое или пернатое животное, которое попадется им на глаза.

На этот раз охотники, вместо того чтобы следовать вверх по течению реки, углубились прямо в лес.

Топ сопровождал их, прыгая и резвясь в густой траве.

Это был тот же хвойный лес, по преимуществу сосновый. В некоторых местах, где сосны росли не так густо, отдельные деревья достигали огромной толщины. Это наводило на мысль, что неизвестная земля была расположена под более высокими градусами широты, нежели предполагал инженер. Несколько прогалин в лесу были завалены буреломом; тут были неистощимые склады дров.

За прогалинами лес снова смыкался и становился почти непроходимым.

Охотники бродили уже больше часа, но не встретили еще ничего похожего на дичь.

– Смотрите, Пенкроф, – насмешливо заметил Наб. – Если так пойдет дальше, то для того, чтобы зажарить обещанное вами жаркое, не понадобится большого огня.

– Терпение, Наб, – ответил моряк. – Боюсь, что не дичи не будет хватать, когда мы вернемся…

– Значит, у вас нет доверия к мистеру Смиту?

– Есть!

– Но все-таки вы не верите, что он добудет огонь?

– Я поверю в это, когда огонь запылает в очаге.

– Он запылает, раз хозяин сказал это!

– Посмотрим.

Солнце не достигло еще зенита. Охотники продолжали пробираться в глубь леса. По пути Герберт обнаружил дерево со съедобными плодами. Это было миндальное дерево с совершенно зрелыми плодами.

Герберт указал дерево своим спутникам, и те с удовольствием отведали миндаля.

– Ну что ж, – сказал Пенкроф. – Водоросли – вместо хлеба, сырые моллюски – вместо дичи и миндаль на сладкое – вот самый подходящий обед для людей, у которых нет в кармане ни одной спички!

– Не надо жаловаться, – сказал Герберт.

– Я и не жалуюсь, мой мальчик, – ответил Пенкроф. – Я думаю только, что к такому обеду не мешало бы прибавить мясо.

– Топ что-то увидел! – вдруг вскричал Наб и побежал в чащу, где неожиданно исчез Топ.

Лаю собаки вторило какое-то странное хрюканье.

Моряк и Герберт последовали за Набом. Если собака действительно наткнулась на дичь, то, прежде чем обсуждать способ ее приготовления, надо было ее изловить.

В глубине чащи они увидели Топа в борьбе с каким-то животным, которое он схватил за ухо.

Четвероногое было похоже на кабана. Продолговатое туловище его имело около двух с половиной футов в длину; жесткая, негустая щетинистая шерсть его была темно-коричневая, почти черная, но на брюхе менее темная. Лапы с когтями, которыми животное сейчас отчаянно упиралось в землю, казались перепончатыми. Герберт узнал в этом животном водосвинку – одного из самых крупных представителей отряда грызунов.

Водосвинка, вероятно впервые в жизни увидев людей, перестала сопротивляться Топу и только глупо вращала заплывшими жиром глазами.

Но едва Наб поднял дубинку, чтобы оглушить водосвинку, она вдруг рванулась и, оставив в зубах Топа кусок уха, с громким хрюканьем кинулась вперед и скрылась в лесу, опрокинув по пути Герберта.

– Ах, негодная! – воскликнул Пенкроф.

Все три охотника помчались вслед за Топом. Они уже почти настигли животное, но оно юркнуло в небольшое болото, осененное громадными вековыми соснами.

Наб, Герберт и Пенкроф остановились на берегу болота. Топ прыгнул в воду, но водосвинка ушла в глубину и притаилась там.

– Подождем, – сказал юноша. – Она скоро вернется на поверхность, чтобы подышать.

– А не утонет ли водосвинка?

– Нет, она прекрасно плавает, – ответил Герберт.

Охотники окружили со всех сторон болото, чтобы отрезать отступление водосвинке. Топ продолжал плавать по поверхности.

Герберт не ошибся: через несколько минут животное высунуло голову из воды. Топ быстро подплыл и вцепился в добычу зубами. Через минуту вытащенная на берег водосвинка была убита Набом.

Пенкроф взвалил ее на плечи и дал сигнал к возвращению.

Благодаря чутью Топа они легко нашли дорогу обратно.

Через полчаса они достигли поворота реки. Как и в первый раз, Пенкроф быстро соорудил плот с дровами, хотя за неимением огня работа эта казалась ему бесполезной. Спустив плот по течению, моряк и его спутники возвратились в Камин.

В пятидесяти шагах от убежища Пенкроф остановился, испустил громовое «ура!» и, протягивая руку по направлению к утесу, вскричал:

– Герберт, Наб, глядите!

Из скал к небу поднимался столб дыма.