Читать книгу Демоническая мать-перемать - Кара Килема - Страница 4

Пока они дошли до места встречи, облака успели разойтись. Было прохладно, светло и, в какую сторону ни посмотри, виднелись сопки, приводящие Еву в щенячий восторг.

– Ахуительный город! – он остановился сфотографировать серую панельку.

– Серьезно? – Стас посмотрел на залитую солнцем глухую стену, за которой виднелась очередная сопка. Во всем этом и вправду что-то было, но Ева умудрялся увидеть там, где остальные видели просто «что-то», нечто совершенно особенное.

В припадке вдохновения Ева застревал у каждой изящно торчащей из стылой земли арматуры, и Стас тянул его за собой, как тянут собаку, настроенную обоссать все кусты района.

С агентом они договорились встретиться прямо у подъезда, и когда подошли, агент, молодая миниатюрная женщина, уже стояла там.

– Бля… – из Евы вырвался обреченный хрип.

– Здравствуйте, я Лена, а вы Евгений? – она виновато улыбнулась. – Няня заболела, пришлось взять его с собой, вы не против? Он спит и не будет мешать.

Рядом с ней стояла здоровенная коляска на грубых колесах-вездеходах с совсем маленьким младенцем. Ева к детям относился ровно, он не считал их ни отвратительными, ни милыми, он просто их не понимал и не особо стремился. В отличие от Стаса.

– Да ничего страшного, бывает, – Ева улыбнулся, с ужасом представляя, каково бы было ему, если бы пришлось таскать ребенка на свою работу. – Это Стас… Ст… Стас?!

Стас совершенно волшебным образом, никак не меняясь внешне, преобразился из сурового гопника в плюшевого единорога.

– Какой милый малыш! – Стас фонил умилением, казалось, вокруг даже розовые сердечки завертелись. – Сколько ему? Два месяца?

– Да… как раз исполнилось… – Лена боязливо захлопала глазами, все же парни их возраста редко писали кипятком при виде младенцев.

– Не удивляйтесь, – вздохнул Ева, – он очень детей любит, педиатр как-никак.

– А… – Лена скептично подняла бровь и покосилась на татуировку Стаса.

– Почти, шестой курс, – Стас даже не сильно соврал, он и вправду когда-то учился в меде.

– Так, ладно, – Лена натянула профессиональную улыбку. – Пойдемте, нас уже ждут.

Лифт не работал, и ребята потащили тяжелую коляску по лестнице. Лена первые три этажа извинялась, что так вышло, но на четвертом ей надоело повторять одно и то же и она начала рассказывать, как тяжело найти квартиру всего на три недели.

– Обычно квартиры сдают либо на длительный срок, либо посуточно. Посуточно, конечно, удобно, там есть все необходимое, посуда, постельное белье, но это дорого…

Раздалось булькающее фырканье, и Стас замер, округлив глаза и оставив ногу висеть в воздухе над ступенькой. Еве тоже пришлось остановиться.

«Что такое?» – кивком спросил Ева.

«Ребенок проснулся!» – качнув головой в сторону коляски, ответил Стас. У него было такое лицо, будто он подменил весь морфий в больнице, в которую везут десяток людей с ожогами. «Случилось непоправимое, и в этом виноват я», – вот что передавала его мимика.

Ева посмотрел на причмокнувшего соской спящего мальчика и изогнул бровь: «Он просто всхрапнул, не ссы».

И Стас, и Ева были в отличной физической форме, но даже они вспотели и запыхались, затаскивая на самый последний этаж двадцатикилограммовую коляску.

– Бля, как это девчонки сами делают, когда лифта нет? – Ева отчаянно хватал ртом воздух. Надежда впечатлить красивую девушку силой развеялась уже на седьмом этаже, а сейчас он просто надеялся не блевануть.

– Ну, а какие варианты… – Лена пожала плечами и нажала звонок. – Иногда кто-то помогает.

Дверь открыла женщина лет пятидесяти с волосами, покрашенными в холодный блонд, и разбирающийся в окрашиваниях Ева сразу сосчитал, что стоит такой чуть меньше, чем месячная аренда квартиры. Она окинула парней взглядом, и прежде чем кто-либо успел поздороваться, ее губы сжались в тонкую, как глист, недовольную линию.

– Нет, – она попыталась захлопнуть дверь, но Стас не дал.

– В смысле нет? Это почему?

Женщина повернулась к ошарашенной Лене, демонстрируя, что со Стасом она говорить не собирается.

– Я не сдаю квартиру гомосексуалистам. Квартира зарегистрирована на меня, а моя репутация мне дорога. Поэтому никаких геев и никаких проституток, – пользуясь замешательством, она захлопнула дверь.

Повисло озадаченное молчание, которое прервал Ева, выразив общую мысль:

– Я даже не знаю, что в ее словах меня смущает больше.

Пока ребята тащили коляску вниз, Лена извинялась за их несостоявшуюся хозяйку и на ходу придумывала ей благородные оправдания. Она рассказывала то про ее стресс из-за развода и раздела как раз этой самой квартиры, то про магнитные бури, из-за которых все с цепи сорвались. Лена так завралась, что не заметила, как сначала сказала, что они совсем не похожи на геев, а потом что лично не имеет ничего против геев в общем и их в частности. Стас и Ева были слишком заняты попыткой не подохнуть от натуги и все пропустили мимо ушей.

Выйдя из подъезда, они прошли дворами, спустились с сопки по разбитой лестнице, проехали пару станций на троллейбусе, прошли по площади и поднялись по другой лестнице к изогнутым рядам хрущовок. К удивлению Стаса и Евы, на все передвижения с тасканием коляски у них ушло чуть больше получаса.

– Вот что-то мне подсказывает, что нам нужен пятый этаж, – Ева посмотрел на верхние окна дома взглядом, полным безнадеги.

– Извините… – виновато вякнула Лена.

Стас весь взмок, но продолжал с умильным видом порхать у коляски. Ева посмотрел на напарника, с силой придавил губу и даже не почувствовал боли – Стас выглядел очень комично, но появление ребенка вот именно сейчас, когда и без того немного повернутый на детях Стас стоял в шаге от нервного срыва, могло выйти боком, и тогда станет не до смеха.

«Блядь… Судьба же его по живому режет…» – подумал Ева и отпустил губу, на которой тут же расползся небольшой фиолетовый синяк.

Квартира и вправду была на пятом этаже. Дверь открыл мужчина в возрасте. То есть как в возрасте – ему было лет сорок пять-пятьдесят, но он однозначно принадлежал к лиге Валентины Андреевны, а не Глеба. Мужик уже открыл рот, чтобы сказать нет, как Стас поспешно перебил:

– Мы не геи!

– Рад за вас, – мужик смущенно кашлянул. – Простите, ребят, но квартиру я вам не сдам.

– Почему? Что не так? – Лена превратилась в пятиклашку, которая не понимает, за что ей снизили оценку.

– Я только что сделал ремонт после прошлых жильцов и не хочу наступить на эти грабли опять, – вздохнул мужик. – Была бы приличная семейная пара, даже хоть геи, то я бы сдал, но эти ребята устроят вечеринку, приведут девок, напьются и за две недели разнесут все, что я отстроил. Нет.

– Да не будем мы ничего разносить! – возмутился Ева.

– Ребята нормальные… – промямлила Лена.

– Студент возможно, – мужик кивнул в сторону Евы и повернулся к Стасу. – Но этот молодой человек, при всем уважении, доверия не вызывает. Он принесет в квартиру наркотики, а проблемы будут у меня.

– А… гр… ж… – от возмущения Стас не смог придумать, что ответить. – Почему я? Это он, между прочим, наркоман! – выпалил Стас и поспешил добавить: – В ремиссии… наркоман в стойкой ремиссии.

Дверь хлопнула прямо перед их носом.

Пока они несли коляску вниз, ребенок проснулся. Лене пришлось убеждать Стаса, что это не они были слишком корявыми, а младенец захотел есть. Внизу она попросила ребят подождать и пошла к скамейке переодевать и кормить его.

Стас достал сигареты. Он молча дымил секунд двадцать и в конце концов не выдержал:

– Какого хера?! Почему ты студент, а я нарк? Все же наоборот!

– Так нас видит общество, – Ева пожал плечами и усмехнулся. – Ты бритый чувак с татуировками на видных местах. На твоем фоне я студент-паинька.

– Да это… это, – Стас ткнул себя в шею. – Это же крест!

– Для большинства людей что крест на шее, что купола на спине – одно и то же, – Ева усмехнулся. – Тем более в сочетании с твоей физиономией.

После двух отказов подряд парни уже начали думать, что снять квартиру не выйдет. Перспектива жить в отеле не радовала: это неудобно, дорого и плохо сочеталось с планом по поимке духа.

Лена уложила сытого, переодетого и довольного малыша в коляску и оценивающим взглядом посмотрела на ребят, от которых шарахались даже случайные прохожие.

– Есть еще один вариант… – Лена укусила губу, сомневаясь, стоит ли вытаскивать туза из рукава или еще рано. – Квартира нормальная, расположение хорошее и никаких завышенных требований к квартирантам, но хозяева говнистые.

– И в чем это проявляется? – Стас и Ева переглянулись, будто беззвучно договариваясь, какая степень говнистости их в принципе устроит.

– Они могут под благовидным предлогом внезапно нагрянуть с проверкой.

– И что проверять будут? – спросил Стас и посмотрел на Еву: «Неожиданные гости вообще не в кассу».

Ева задумчиво покачал головой: «Да, но это все равно лучше, чем в отеле, где посторонние табунами ходят».

– А других вариантов не осталось, что ли? – вздохнул Стас. – Ладно, пошли.

***

Через два часа они уже раскладывали вещи в своем новом доме.

Хозяйка, искренностью улыбки напоминавшая профессора Амбридж, предупредила, что ее сын зайдет проверить, правда ли их только двое, и если людей будет больше, то придется заплатить за каждого гостя. Стас удивился такому подходу, но спорить не стал. Вечеринки устраивать они не собирались, значит, ревизора бояться смысла нет решил Стас.

«Скорее всего, он заглянет на минуту, убедится, что все хорошо, и исчезнет, возможно, даже дальше порога не зайдет… Значит, главное, не разбрасывать оружие на видных местах».

Квартира, в которую им любезно разрешили вселиться, была обставлена бедно, но обильно. Почти на всю стену в единственной комнате расползлась старая мебельная стенка, на которой не уцелело ни одной стеклянной дверцы. В ней нашлось застиранное постельное белье, одноразовая посуда, несколько старых журналов и книг про путешествующего во времени сержанта ГРУ. Вместо кроватей был продавленный диван и ободранное кресло. И то и другое раскладывалось. Кухня была самой обычной, с классическим прямоугольным столом, приставленным длинной стороной к стене, жужжащим холодильником и таким количеством разнообразной утвари, будто ее собирали всем районом. Зато окна выходили на залив и большую заснеженную сопку за ним.

Пока Стас сосредоточенно сортировал рабочие бумаги и прятал оружие, Ева пялился в окно сквозь руку.

– Что ты делаешь?

– Ты заметил, что здесь свет другой? – Он шевелил пальцами, будто пытался поймать солнечный луч. – То есть тот же самый, но другой. Будто здесь свет и тени настроены иначе, чем везде.

– Возможно, – Стас пожал плечами и убрал пустую сумку в шкаф. – Мы очень близко к северному полюсу, думаю, это влияет на все и на свет тоже.

– А если этот ее сын придет, когда нас не будет, и залезет в наши вещи?

– Тогда я ему яйца оторву и перешью в маринованное сердце оборотня, – прорычал Стас и с деловым видом развернул на полу карту.

Активность темного духа была совсем низкой, иначе бы им занялись раньше. Последние пару лет он вообще спал, но, в отличие от монстров, дух не имел обычного физического тела, точнее, это тело не присутствовало в реальности постоянно. Он не вил кокон, не рыл берлогу, не прятался в темных подвалах и не скрывался на заброшенных складах. Когда он спал, то вообще отсутствовал в ткани реальности, а значит, ходить и искать его с фонариком было бесполезно. Он появлялся, только когда подходящая жертва проходила в нужном месте. Тогда он просто возникал из ниоткуда и начинал охоту. Точнее, начинала – по всем внешним признакам это существо мимикрировало под женщину.

– Не факт, – Ева посмотрел на рисунок и хихикнул. – Может, ему просто нравятся длинные волосы? Или он ощущает себя как феминный мужчина? Духи не обязаны следовать человеческим гендерным стереотипам, – Ева ухмыльнулся, но, увидев непонимание на лице Стаса, всплеснул руками и закатил глаза. – Да я же прикалываюсь!

– Ты понимаешь, что затираешь чет-то там про гендерные стереотипы беременному мужику? – Стас изогнул бровь. – Обойдись как-нибудь без включения Петросяна.

Самым простым вариантом было выманить духа в реальность, чтобы он сам начал охотиться на своих охотников и попал в ловушку.

– Нужный человек проходит в нужном месте – и ву-а-ля! – наша кракозябра тут как тут. Главная сложность – найти нужное место…

– Зону восприятия, – кивнул Ева.

– Да, сектанты это называют так, – Стас цокнул языком. – Но когда будешь писать отчет, избегай их терминологии.

– Может, мне и буквы такие же не использовать? – Ева закатил глаза.

– Я знаю, что ты интересовался их учением, ты открыл для себя мир сверхъестественного и теперь лезешь в каждую дыру. Я все понимаю, но давай ты не будешь бесить Глеба!

– Ладно, понял, – Ева откинулся на спинку стула и устало прислонился затылком к стене.

– Зона восприятия… Тьфу, блять, – Стас поджал губы и сердито раздул ноздри. Подходящая замена сектанскому термину никак не приходила на ум. – Это место размером в пару метров, местоположение этого места может стихийно меняться, и физически это место себя никак не проявляет, там не будет аномальных перепадов температуры или ряби воздуха…

– Зашибись, и как мы это место найдем?

– Я выделил возможные… варианты, – Стас показал на карту. – Красная зона – высокая вероятность, желтая – вполне возможно, ну, а зеленая так, на всякий случай, вдруг сработает…

Ева посмотрел карту, всю изрисованную корявыми разноцветными кругами, и перевел взгляд на Стаса.

– Это же весь Мурманск.

– Да, – Стас развел руками, как ни в чем не бывало. – Мурманск не такой большой. Мы просто пройдем по всем этим местам и будем ждать, когда наш дух притащится нас убивать.

Ева задумался, план Стаса до него дошел не сразу.

– А ты уверен, что кто-то из нас подойдет в качестве жертвы? Он избирательный, за пять лет напал только на троих.

– Да, нам повезло. Ты подходишь.

Стас излучал уверенность, а Ева находил все это более чем сомнительным. Он нахмурился и взял со стола краткую характеристику выявленных жертв. Он уже прочел ее и не помнил, чтобы у них вообще был общий типаж, под который можно подойти. Их было три: один безработный, второй боксер, третий бедолага – хирург. Все трое с разными биографиями и типами личности.

– Ладно… – угадать ход мысли Стаса не получалось, и Ева терялся в догадках. – Боксер и безработный алкаш – возможно, но хирург больше по твоей части.

– Дело не в этом. Они все имели тягу к насилию, обусловленную некоторым психическим сдвигом, поэтому они и стали теми, кем стали. Сдвиги разные, а результат один.

Ева еще раз посмотрел на досье. Запутанные и косноязычные абзацы Кирилла Стас дополнил своими заметками. Ева вгляделся в неразборчивый медицинский почерк, пытаясь идентифицировать буквы.

– Безработный был не просто безработным, – продолжил Стас, когда на лице Евы проскользнул намек на понимание. – Он отсидел за нанесение побоев, а за десять дней до смерти избил жену. Не псих, просто асоциальный мужик, который умел решать проблемы только кулаками. Боксер был лютым задирой в школе, и это было следствием психотравмы в детстве. Кстати, очень напоминает твою историю, если я не ошибаюсь. Он состоял на учете в детской комнате, но его взял к себе тренер по боксу и направил агрессию в нужное русло, – Стас ткнул пальцем в выделенный желтым фрагмент и быстро продолжил говорить, не дав Еве времени возмутиться: – За десять дней до смерти он в мясо уделал оппонента на тренировке… То есть чуешь, к чему все идет? Дух не сразу убивает, он еще несколько дней мучает жертву, значит, они все попали, хуй с ним, в зону восприятия почти сразу после акта насилия. Могу поспорить, что триггером послужила кровь, оставшаяся на руках!

– А хирург?

– У него была смена в травмпункте, наверняка кого-то зашивал… А в детстве наш хирург ловил грызунов и препарировал. У него с ранних лет была тяга копаться в мясе и делать больно. Не стал бы блестящим хирургом, стал бы блестящим маньяком.

– Ты слишком много смотришь сомнительных психологов на ю-тубе. Ладно, я, по-твоему, тоже маньячелло?

Голос Евы и вся его поза со скрещенными руками, опорой на одну ногу, поднятая бровь выражали тотальный скепсис, но Стас разглядел за этой завесой фальшивой самоуверенности вопрос, который его давно тревожил: «Скажи правду. Ты думаешь, я ненормальный?»

– Ну, бля… Женек, ты – убийца, – Стас развел руками. – Ты не маньяк и не псих, но у тебя удивительно хорошо получается убивать, и если бы это было тебе противно, то ты бы этого не делал. Так что в тебе определенно есть то, что понравится нашему духу…

– У меня не было другого выбора, – голос Евы чуть просел.

Стасу резко расхотелось носиться с заморочками Евы. Желание проявить участие, быть деликатным сменилось раздражением.

– У тебя каждый раз нет выбора! – не успев договорить, он понял, что качели настроения – следствие гормонов, и поспешил взять себя в руки. – Но не суть, ты идеально подходишь. Ты – как тот хирург и боксер – направил деструктивные порывы на благо человечества.

Ева шокированно захлопал глазами, его будто окунули в теплую ванну, потом в прорубь и снова в ванну. Стас в принципе отличался резкостью суждений, но его внезапное переключение с деликатного на обычный регистр ставило в тупик.

– А почему ты не подходишь?

– Я тоже подхожу, но из нас двоих у тебя больше шансов понравиться духу, к тому же хер знает, как на моей потусторонней привлекательности скажется беременность демоном. Поэтому ставки делаем на тебя, я на подхвате.

– Ладно… – Ева посмотрел на Стаса, как обычно смотрят на неуравновешенных, с которыми лучше не спорить.

***

К работе приступили в тот же день. Им потребовалась кровь, и не простая, а кровь человека, взятая насильно с болью и страданиями, по идее, именно эмоции жертвы давали ей особый вкус, который чувствовал паранормальный мир. Стас успел набросать примерный план еще в Питере, поэтому захватил склянку с нужной жижей с собой. Это была консерва четырехлетней давности, но, по заверениям Стаса, кровь должна была работать как свежая.

День за днем они ходили по городу по восемь-десять часов, обрабатывая квадрат за квадратом, и прочесали весь Мурманск, но дух так и не объявился.

– Может, он сдох? – Ева рухнул в кресло и швырнул берцы в угол. Сапог ударился в стену и оставил на ней след уличной грязи.

– Не знаю даже… – Стас открыл пиво и посмотрел на карту Мурманска, где уже все возможные и невозможные места были помечены крестиками «выполнено».

– Или переехал… Может, его уже поймали или он на пенсию ушел…

– Скорее всего, он тут, но мы с тобой не подходим как жертвы. Может, мой демон глушит сигнал? Тебе стоит пройти одному, без меня…

– Глеб написал, что темного духа видели под Волгоградом.

– Или кровь не подходит? – Стас не обратил внимания на намек. – Надо подумать…

– Ты думай, а я в душ.

Ева начал стягивать с себя футболку и застрял ушами в горловине. Ребра у него стали торчать еще сильнее, чем обычно, и мышцы растаяли, отчего фигура стала напоминать синюю тощую тушку курицы.

«Ты, блядь, опять, что ли, нихера не жрешь?» – подумал Стас.

– Значит, слушай, какой у нас план, – сказал Стас, когда мокрый Ева с повязанным на бедрах полотенцем вышел из ванны.

– У нас уже есть план?

– Да! Завтра разделимся и быстро пройдем по главным точкам, если не сработает, поедем ловить другого духа.

***

Следующим утром Ева с нарисованными на тыльной стороне ладоней кровавыми крестами прогуливался за гаражами одного из малоэтажных кварталов города. Валяющиеся бутылки намекали, что люди здесь ходят часто. Дух появлялся здесь единожды и то почти пять лет назад, шанс, что он все еще спит где-то рядом, стремился к нулю. Можно было бы уже двигаться на следующую точку, но Ева залез на стопку паллетов, сел по-турецки и открыл банку энергетика.

Воздух так и не прогрелся, но солнце приятно подпекало. Между панельками виднелись сопки и залив, в котором отражалось непривычно высокое чистое небо. Легкий ветерок блуждал в лабиринте гаражей и тихо шуршал мусором. Не насладиться минутой уединения в таком красивом месте Ева считал преступлением.

«Какая же унылая форма саморазрушения», – Ева посмотрел на пустую банку и кинул ее в груду мусора.

От энергетиков надрывалась вегетативка, то и дело прошибал холодный пот и напряжение на кончиках пальцев превращалось в тремор. Давно пора было перейти на сок, но Ева не мог себя заставить, он и так во многом себе отказал – ему нужно было что-то, что хоть как-то торкало. По иронии, ему хотелось почувствовать диаметрально противоположный эффект – хотелось накачаться до полусознательного состояния и проваляться тут несколько часов, чувствуя безграничную гармонию со стылой землей, высоким северным небом и ржавчиной, пожирающей старые гаражи и некогда великий атомный флот.

– Но надо идти делать дела, – скомандовал себе Ева и соскребся с паллетов.

Целый день Стас и Ева бродили по Мурманску. Они по пять раз обошли все точки и вместе и по одному, прочесали все прилегающие закоулки, заглянули в каждую дыру, навернули пару кругов просто по городу и часам к семи валились с ног.

– Ладно, давай домой, я жрать хочу, – Стас не выдержал и лег на скамейку, мечтая, что она обратится с Сивку-Бурку, отвезет домой и топать самостоятельно не придется.

– Что, уже? – Ева, собака бешеная, славился способностью ходить пешком по восемь часов, но даже он выглядел усталым.

– Ну да, – Стас стек со скамейки и с трудом принял вертикальное положение. – Если дух нас не заметил, то он слепошарый и план не работает. Погнали в магаз зайдем.

– А когда мы будем знать, что сработало?

– Если через день-два начнется полтергейст, то сработало. Если нет, то едем в Волгоград. Но чет мне кажется, хуезябра в Волгограде прокаченное, но вполне классическое привидение, а не магическое тело, – Стас укусил губу.

Все складывалось не в их пользу – осталось четыре недели, а они не продвинулись ни на шаг. Это при том, что начали с самого простого.

В магазине Ева с отсутствующим взглядом походил вдоль полок и положил в корзинку огурцов.

– Чувак, вот ты это серьезно? Тебя и так скоро тараканы за обои утащат!

– Не знаю, ничего не хочу, особенно готовить, – Ева поморщил нос.

– Я стейков сделаю, но иди возьми еще хоть что-то.

Они разминулись. Ева поплыл куда-то в сторону полок с бытовой химией, видимо, желая добавить к огурцам губок для посуды, а Стас покачал головой и пошел покупать мясо. У него даже слюна потекла от вида говяжьей печени, лежащей в лотке с натекшей по углам кровью. Взяв килограмм вырезки и двести грамм печени, он пошел искать напарника.

Ева прижимал к груди упаковку помидор и как лиса ходил вдоль полок с вином.

– Да возьми ты уже себе бухла. На тебя смотреть больно, – Стас положил в корзинку стандартные два пива для себя.

– Не… – Ева опять поморщил нос и замотал головой. – Я не смогу, как ты, выпить пару бутылок и остановиться.

– Да? Раньше вроде мог?

– А сейчас у меня другое настроение, – Ева всплеснул руками и чуть не выронил помидоры. – Я напьюсь в говно и завтра буду страдать. Нахер надо. Оставлю это на тот день, когда мы не будем ожидать появления страшного японского духа-людое… – Ева замолчал на полуслове и посмотрел на Стаса. – Что ты жуешь?

– Ничего, – Стас поспешно проглотил все, что было во рту, и они пошли к кассе.

Хотелось как можно быстрее прийти домой и вытянуть ноги, а очередь продвигалась медленно. Тетка перед ними выкладывала продукты целую вечность, а потом еще обнаружила, что взяла что-то не то, и попросила сделать отмену. Ева, несмотря на то, что весь день бегал, был не в силах просто стоять неподвижно и чуть пружинил на носочках, чем отчаянно напоминал Стасу скороварку, у которой вот-вот сорвет крышку.

– Зачем ты себе так гайки закрутил? – Стас все же не выдержал и спросил. Женщина перед ними наконец рассчиталась, и кассир начала пробивать их товар.

– А разве ты не должен поддерживать мою трезвость?

– Если бы ты был обычным алкашом, то возможно, но ты – это ты, а твоя трезвость – пятый всадник Апокалипсиса.

– То есть тебе психологически комфортнее, когда я невменяемый в луже блевоты валяюсь?

– Нет! Мне комфортнее, когда ты обычный, средний… Умеренно потребляющий, потому что вот эти вот твои качели – лютая срань. Можно как-нибудь без них?

– Ты понимаешь, что я это не особо контролирую?

– А почему? Что тебе мешает?

– А… – Ева начал безуспешно подбирать слова. – Да потому!

Кассирша пробила продукты и достала из корзинки разорванный и пустой пакет со следами крови.

– А это что? – в замешательстве она посмотрела на бирку и прочитала: – Пе-чень говяжья…

– Не знаю, – Стас пожал плечами. – В корзинке было.

– Наверно, какой-то уебок взял печень, но сожрал, не дотерпев до кассы, – Ева хмыкнул и покосился на Стаса.

– Не говорите ерунды, – фыркнула кассирша. – С вас тысяча триста сорок.

***

Стас поставил перед Евой стакан с пивом.

«Просто, блядь, попустись».

Ева посмотрел на Стаса и обреченно вздохнул:

«Я слишком устал, чтобы спорить с тобой».

Следом за пивом на столе появилась тарелка со стейком.

– Не вздумай нос отворачивать. Это максимально диетический ужин, тут белок и клетчатка…

– Да не в этом дело, – Ева вздохнул, но вилку взял. – Ничего не лезет. Я даже не знаю, я голодный или нет.

Ева отрезал кусок хотел уже положить в рот, но уставился на совсем еще красное внутри мясо и посмотрел на Стаса, который с наслаждением уплетал свою порцию.

– А тебя часто на сырое мясо тянет?

– Вообфе быфает, – ответил Стас, не прожевав проглотив кусок. – Но сейчас особенно. И да, ты правильно догадался, это связано с беременностью. У меня упал гемоглобин, мясо не поможет, но желание его есть… все равно есть. Это нормально. У многих беременных так.

Стас взял пиво, выпил одним глотком почти половину бутылки и с рвением принялся за остальной кусок.

– То есть это нормально? – Ева аккуратно положил свой кусок в рот и с осторожным любопытством посмотрел на Стаса, как посмотрел бы офицер армии колонизаторов, к которому на обед привели туземца из голодающего племени.

– На общем фоне происходящего? – Стас усмехнулся. – Вполне.

***

После ужина Ева хотел принять душ, но, зайдя в ванную, понял, что сил едва осталось почистить зубы. Он открыл воду и минут десять держал руки почти под кипятком.

Вопреки своим опасениям, после стакана пива за добавкой он не побежал, как оказалось, Стас был прав – он действительно накрутил себя.

«Если от марш-броска за бухлом удерживает лень, значит, нет никакой зависимости, – Ева вытащил покрасневшие руки и закрыл кран. – Черт! Я зубы так и не почистил».

Он сонно водил щеткой по зубам, уставившись на грибок у стыка плитки. Ева уже проверил и ванную, и квартиру, и улицы через Тени. Он обещал себе не делать этого, но не смог себя заставить. Когда на пятый день пребывания в Мурманске опять ничего не произошло, то Ева решил, что Тени что-нибудь подскажут, но нет. Теней в Мурманске было на порядок меньше, чем в Питере, и само по себе это было интересно, но никакой практической пользы не несло.

«Твой напарник может умереть через четыре недели, а ты ничем не помог», – сказал он сам себе, эта мысль тяжелым грузом легла на грудь.

«У тебя есть уникальная сверхспособность, но ты бесполезен».

«Ничтожество!»

Ева закрыл глаза, прислонился к влажному кафелю и закивал.

«Твой друг умрет!»

«Это цена за вызов демона, надо смириться».

«Стоп. Что?!» – Ева распахнул глаза.

В потоке мыслей затерялась чужая, не принадлежащая ему. В голове будто сорвало шестеренку, и разум остановился.

Сначала зазвучал тихий смех, идущий изнутри головы, но совершенно чужой. Следом в отражении сгустились тени, собрались в неясный силуэт за его спиной. Ева обернулся, но в реальности за ним никого не стояло. Когда он повернулся, черная фигура – «Я уже видел ее и видел давно» – стояла прямо за зеркальной гладью.

От ощущения опасности внутри Евы скрутились пружины и привели его в состояние боевой готовности. Ощущение опасности. Это не был вползающий в каждую клетку всепоглощающий ужас, который обычно преследовал его в Тенях. Шестеренки мыслей медленно и со скрипом закрутились заново: это точно не Жанна вылезла из Пекла мстить убийце, точно не темный дух, неспособный на такое, но и плодом воображения оно не являлось.

– Что ты такое? – Ева боялся, что он, как в сонном параличе, не сможет повернуть языком, но слова легко вылетели из напряженного горла.

Кто-то посторонний и враждебный проникнул в его голову. Но кто и, главное, как?

Зеркальная поверхность дернулась, будто лопнул мыльный пузырь, и тень потекла через образовавшееся окно из зазеркалья к нему в реальность. Она встала перед Евой, и из густого черного тумана, похожего больше на каплю чернил в воде, чем на газ, начал проявляться силуэт. Неповоротливый, почти парализованный разум не успел создать ни единой мысли, как перед Евой обрел форму человек.

Ева узнал собственные большие черно-синие глаза, аквамариновые сосуды, просвечивающие на висках, темные волосы, только совсем короткие… и характерную ухмылку, которую Ева никогда бы не спутал. Характерную кривую ухмылку Стаса.

Парень поднял на Еву взгляд, и ухмылка стала шире, отчего сходство со Стасом проявилось еще ярче.

– Привет, папа.