Читать книгу Посчитай до десяти - Карен Роуз - Страница 9

Понедельник, 27 ноября, 17:20

Соллидей затормозил, и она открыла глаза. Они остановились перед мини-маркетом.

– Зачем мы сюда приехали? – сухо поинтересовалась Миа. Каждый квадратный сантиметр ее тела болел так, словно ее пропустили через мясорубку. Но еще больнее было бы признаться Эйбу, что стрелявший в него ублюдок по-прежнему на свободе.

Он приподнял бровь.

– Я выпил три чашки кофе, пока ждал вашего приятеля.

Миа вздрогнула.

– Простите. Я не думала, что это займет так много времени.

Они прождали целых два часа, пока Дюпри наконец появился. Но они продолжали ждать, ведь им нужен был Геттс, стрелок, и тут Миа заметила, что Дюпри украдкой выбирается через черный ход. Он пустился бежать, и у нее не было другого выхода, кроме как задержать его. Даже с рукой на перевязи он довольно успешно сопротивлялся.

– Надо было вам допросить девочек в общежитии женского клуба.

– Что, и пропустить самое веселье? – так же сухо поинтересовался он. – Зрелище того, как вы одолели сукина сына в два раза крупнее себя, полностью окупило стоимость входных билетов, пусть вы и не поймали Геттса.

– Увертливый маленький сукин сын, – беззлобно проворчала она. – Он нас, похоже, вычислил.

– Вы поймаете Геттса. А сегодня сможете спать спокойно, зная, что его приятель надежно заперт в одиночке.

Он казался уверенным и искренним. Вообще-то, он, похоже, чертовски впечатлен. Возможно, ей был дарован второй шанс произвести первое впечатление.

– Спасибо, что поехали по глухому переулку и отрезали Дюпри путь к бегству. По крайней мере, теперь у меня есть что сообщить напарнику сегодня вечером. Давайте съездим в женский клуб, чтобы вы могли уже вернуться домой.

Он вышел из внедорожника.

– Позже. Вторая причина, по которой мы оказались здесь, – это то, что я умираю от голода, да и вам не помешает забросить что-нибудь в желудок, чтобы можно было принять очередную таблетку от боли в плече. Просто удивительно, как вы умудрились его не вывихнуть. Чем вам полить хот-дог?

– Чем угодно, кроме кетчупа. Спасибо, Соллидей.

Весь день она ходила рядом с Ридом и чувствовала себя маленькой девочкой, а теперь могла внимательно рассмотреть его, пока он шел по магазину. Он двигался плавно и грациозно, чего трудно ожидать от мужчины таких габаритов. И глядя на то, как двигается Соллидей, она вспомнила о Гае. Она догадывалась, что такое сравнение неизбежно. Она уже давненько не думала о Гае Лекруа, что само по себе значило довольно много, но теперь словно видела его перед собой, видела удивительно четко.

Гай двигался точно так же. Именно это с самого начала и потянуло ее к нему: изящество пантеры в крупном мужчине. Он считал, что любит ее, но в конечном счете стал требовать намного больше, чем она могла дать. Она не очень-то скучала по нему, что тоже о многом говорило. Но она никогда не хотела причинить ему боль. Она надеялась, что он нашел то, что искал, со своей новой женой, что он счастлив. С тех пор как они расстались, ее постель почти всегда оставалась холодной. Конечно, иногда она встречалась с мужчинами – то тут, то там. Главным образом, там. Ничего серьезного.

Рассуждая объективно, постаравшись отключить все эмоции, она могла признать, что ни один из тех мужчин не выглядел лучше, чем Рид Соллидей, хотя он ужасно походил на сатану, когда шевелил бровями. И хотя тонкая эспаньолка окружала чрезвычайно красивые губы, Мии не составило труда представить себе ситуацию, в которой такие губы оказались бы очень и очень кстати. Собственно, как и грация пантеры.

Миссис Соллидей, должно быть, дама, удовлетворенная во всех смыслах. На долю секунды Миа почувствовала тоску и укол зависти к миссис Соллидей, кем бы она ни была, но быстро взяла себя в руки. Она не встречается с полицейскими. Это главный принцип ее жизни. Но он же не полицейский! «Нет, но очень похож», – вслух пробормотала она. Тем не менее смотреть ей никто не запретит. На Рида Соллидея очень приятно посмотреть.

Он уже подошел к прилавку и расплачивался за еду. Кассир нахмурился, затем ссыпал горсть мелочи в мешочек, который раскрыл перед ним Соллидей. Качая головой, Соллидей открыл дверцу со стороны водителя, и Миа, усмирив непокорные мысли, забрала у него свою порцию.

– Больше всего я боюсь, что однажды Бет приведет домой вот такого типа, а мне придется притворяться, что он мне нравится, – проворчал он, устраиваясь в кресле. Он достал несколько пакетиков. – Приправы закончились. Вам придется обойтись вот этим.

– Не сомневайтесь: это не самый плохой вариант перекусить. Если уж пошла об этом речь, то я ела куда хуже каждый раз, когда обед выбирал Эйб. Он отстаивает всякие вегетарианские бредни. Спасибо.

Миа разорвала пакетик горчицы, а Соллидей открыл отделение под подлокотником кресла. Под грудой кассет лежала баночка с завинчивающейся крышкой, наполовину заполненная монетами. Соллидей высыпал в нее содержимое мешочка и закрыл отделение.

Миа недоуменно уставилась на него.

– Ничего себе! У вас там, наверное, уже баксов десять насобиралось.

– Возможно. – Он взял хот-дог и принялся есть его, не используя никакие приправы.

От удивления у нее рот приоткрылся.

– Как вы его так едите? Даже горчицу не положили!

Рид с отвращением посмотрел на хот-дог, подумал. Потом пожал плечами.

– Мне тяжело управляться с мелкими предметами.

Теперь понятно, зачем нужна банка с мелочью.

– Такими, как центы и пятицентовики?

Он откусил хот-дог и состроил смиренную мину.

– Ага.

– И пакетики с горчицей?

– К сожалению, да.

Миа закатила глаза.

– Давайте сюда свой чертов хот-дог, Соллидей. Я положу вам горчички.

Он подчинился.

– А зелень?

Миа покачала головой.

– И зелень. Почему вы меня не попросили?

Он снова пожал плечами.

– Из гордости, наверное.

– Учитывая, как вы обо мне утром отозвались, я склонна думать, что скорее из чувства стыда, – возразила она, и он рассмеялся.

У него приятный смех, глубокий и сочный, а когда он улыбнулся, то стал похож не на сатану, а на… Ух ты! Какое-то мгновение она молча таращилась на него. Ух ты! Затем заставила себя опустить глаза на коробку на коленях. Миссис Соллидей удивительно везучая дама.

– Туше, Митчелл. Хотя, к вашему сведению, во второй половине дня вы произвели на меня неизгладимое впечатление. Я такого движения со времен старших классов не видел.

Она вручила ему хот-дог.

– Дайте-ка угадаю. Полузащитник?

– Крайний нападающий. Но это было давным‑давно.

Они молча поели. Закончив, Миа смяла обертку.

– И что случилось?

Он посмотрел на нее поверх последнего куска хот-дога.

– Не ваше дело.

Она рассмеялась.

– Туше, Соллидей. Давайте сюда свой мусор, я его выброшу. – Когда она снова забралась в салон, он как раз клал в карман телефон. – Что-то срочное?

– Нет. Просто нужно было позвонить домой.

Миа вздохнула.

– Еще раз прошу прощения. У вас семья, вам есть к кому возвращаться.

– У меня точно такой же ненормированный рабочий день, как и у вас. У меня есть человек, который берет на себя заботу о Бет, когда мне приходится работать ночью. Выпейте болеутоляющее.

Значит, никакой миссис Соллидей не существует. Тот факт, что сердце ее забилось быстрее, заверила себя Миа, говорил лишь о любопытстве, но не о вспыхнувшей надежде. Она забросила в рот несколько таблеток, спрашивая себя, что случилось с его женой, но задать вопрос вслух не решилась.

– А теперь куда?

– Грик-Роу.

Да, доберутся они туда нескоро.

– Можно еще раз посмотреть ваши записи?

Он передал ей блокнот.

– И какое доброе дело вы сделали для Кармайкл?

– В прошлом году убили близкого ей человека. Первыми на место прибыли мы с Эйбом. Она была на грани истерики, и я поддерживала ее, пока она более-менее не успокоилась. Я сделала для нее не больше, чем для любой другой жертвы.

– Очевидно, больше, чем она ожидала.

– Догадываюсь. Так или иначе, я стала ее личным источником новостей. Каждый раз, когда я поворачиваю за угол, то наталкиваюсь именно на нее. Но она сдала мне Дюпри. Если я получу Геттса, то навечно включу ее в свой список пожеланий для Санта-Клауса. – Она пробежала глазами записи. – Кровать была застелена в гостевой спальне?

Он, похоже, удивился.

– Да, а что?

– Когда я ходила в школу, то уроки делала за кухонным столом. Я абсолютно уверена, что не стала бы использовать для этих целей чью-то спальню. Так почему Кейтлин пошла заниматься именно туда?

– Может, спать захотела.

– Именно поэтому я спросила вас о кровати. Но она могла поспать и на диване. Улечься в чужую постель, особенно когда тебе открыто велели не оставаться на ночь? Это же… – Она замолчала, подыскивая подходящее слово. – Развязно.

Его губы дрогнули.

– Развязно?

Она улыбнулась и покачала головой.

– Не смейтесь над моими определениями. Она словно играла в Златовласку: училась и спала там, куда ее не приглашали.

– В спальне был стол. С компьютером.

– Ага! Нужно забрать его к нам. Проверить электронную почту, журнал посещений интернет-страниц…

– Я поговорил с Беном, пока вы оформляли Дюпри. Бен сказал, что сегодня днем Ангер забрал компьютер. Они попытаются проверить электронную почту и все в таком роде до завтрашнего утра.

– Хорошо. Давайте проговорим детали того, что произошло. Кейтлин учится, или сидит в Интернете, или еще чем-то занимается. Она что-то слышит, спускается по лестнице и обнаруживает его. Они борются в холле. Возможно, он ее насилует. В какой-то момент он в нее стреляет. Но он не сжигает ее так, чтобы и следов не осталось. Если только он не думал, что она сгорит и превратится в пепел, но тогда он – всего лишь новичок. Мы имеем дело с новичком?

– Я не знаю. Он совершенно правильно собрал устройство с легковоспламеняющимся твердым веществом. Однако у меня из головы не идет очевидная зрелищность взрыва… Он приложил много усилий, чтобы его заметили. Это кажется незрелым, почти ребяческим. При этом техника у него очень сложная, отточенная. Я бы удивился, если бы узнал, что он никогда раньше не устраивал поджогов. – Он на мгновение задумался и добавил: – Или если бы он не повторил этого.

– Мы говорим о серийном поджигателе?

– Да, такая мысль у меня была, – признался Рид. – Все его действия очень тщательно спланированы. Это нечто грандиозное. Я уверен: он считает, что такое непременно нужно повторить.

– Черт! Значит, все, что мы имеем, – это мертвая девушка и несколько кусочков пластмассового яйца.

– И отпечаток ботинка. Кстати, Бен говорит, что в лаборатории установили размер: десятый.

– Который совершенно не выделяет его среди тысяч мужчин в Чикаго, – проворчала Миа. – Значит, если мы не обнаружим ничего нового или если он не нападет снова, мы окажемся в тупике.

– Если только мы не ошибаемся и кто-то пошел в дом Дауэрти с конкретной целью – убить Кейтлин. Тогда, возможно, ее подруги из женского клуба смогут нам помочь.

– Остается только надеяться, – пробормотала Миа.

Понедельник, 27 ноября, 18:00

– О господи…

Джуди Уолтерс сидела на краю кровати и раскачивалась из стороны в сторону.

Митчелл присела на корточки рядом с соседкой Кейтлин, глядя на нее снизу вверх.

– Мне очень жаль, – тихо сказала она. – Нужно, чтобы вы взяли себя в руки, Джуди. У меня к вам несколько вопросов, и вы должны помочь нам. Пожалуйста, не надо плакать.

Ее тон смягчил безжалостное требование и заставил девушку сдержать слезы.

– Извините. Кто мог в нее стрелять? Кто вообще на такое способен?

Митчелл села на кровать рядом с Джуди.

– Когда вы видели Кейтлин в последний раз?

– В субботу… часов в семь вечера. У нас была вечеринка, и гости расшумелись. Я подумала, что она уехала на выходные к Джоулу. – Джуди охватил ужас. – Господи, надо же ему сообщить!

Она попыталась встать, но Митчелл остановила ее.

– Подождите. Отец Кейтлин сказал, что она порвала с Джоулом.

– Да она просто так им сказала, чтобы они от нее отстали. Ее отцу Джоул не нравился.

– Почему? – спросил Рид и удивился, увидев, как во влажных от слез глазах девушки вспыхнул гнев.

– Потому, что ее отец – помешанный на контроле коп. Он всегда говорил Кейтлин, что ей делать.

Что-то мелькнуло в глазах Митчелл, но детектив быстро взяла себя в руки. Ее отец тоже был полицейским. Рид спросил себя, сколько же общего между ней и Кейтлин.

– Она часто проводила выходные с Джоулом? – спросил Рид.

– Да. Но Джоул не мог этого сделать. Он ее любит.

– Джуди, вы помните, что в тот вечер было на Кейтлин?

– Джинсы, свитер. Красный свитер. – Она снова заплакала. – Это я ей его дала.

Митчелл погладила девушку по руке.

– Не провожайте нас. – Когда они подошли к внедорожнику, она спросила: – Вы обнаружили какие-нибудь металлические заклепки или кнопки от джинсов возле тела?

Рид открыл дверцу с ее стороны.

– Бен сказал, что в холле нашли металлические кнопки.

Она обернулась и наградила его мрачным взглядом.

– Значит, он ее все-таки изнасиловал.

– Наши действия? – уточнил он.

– Давайте съездим к Джоулу. Выясним, насколько сильно он ее любил.

Понедельник, 27 ноября, 18:40

Сосед Джоула Ребиновица был студентом-юристом и отличался заносчивостью. Зак Торнтон встал между Мией, Соллидеем и дверью ванной, откуда доносились рыдания Джоула.

– Он больше ни единого слова не скажет без адвоката! – прорычал Зак.

Миа вздохнула.

– Господи, спаси нас от юристов-малолеток! Послушай, мальчик, уйди с дороги, или я упеку тебя в кутузку за воспрепятствование работе полиции.

– Вы не имеете права, – воинственно заявил он.

– Поспорим?

Воинственность Зака пошатнулась.

– Я так и думала. – Она постучала в дверь. – Джоул, выходи. Нам нужно с тобой поговорить, и мы не уйдем, пока этого не сделаем.

– Черт, уходите! – Голос у Джоула был измученный. – Оставьте меня в покое!

Миа посмотрела на Соллидея.

– Хотите войти и вытащить его из ванной?

Соллидей поморщился.

– Не особо. Но пойду.

Торнтон изменил тактику: теперь он предстал в образе самой кротости.

– Вы только что сообщили Джоулу, что его девушка погибла. Сгорела до неузнаваемости. Чего вы от него хотите?

– Правды, – коротко ответила Миа. – Джоул, у тебя пять секунд. Потом мой напарник вытащит тебя оттуда.

Джоул, шатаясь, вышел из ванной. Лицо у него было бледным, а глаза покраснели от рыданий.

– Я не буду с вами разговаривать! И в участок с вами тоже не поеду!

Зак согласно кивнул, мгновенно вернув себе самодовольный вид.

– Если он вам так нужен, приходите с ордером.

– Джоул, помоги нам снять с тебя подозрения, чтобы мы могли сосредоточиться на действительно плохих парнях.

– На настоящем убийце, – насмешливо протянул Зак. – Точно.

Миа привстала на цыпочки – так, что ее лицо оказалось всего в паре сантиметров от лица Торнтона.

– Заткнись! Или, клянусь богом, ты проведешь ночь в камере. Я не блефую. Я сыта тобой по горло. Сядь и закрой рот или окажешься в окружении драчунов по имени Драко, которые захотят стать твоими лучшими друзьями, если ты понимаешь, о чем я.

Соллидей негромко присвистнул.

– Да, нечасто к ним в камеру сажают таких сладких мальчиков.

Миа с трудом сдержала довольную улыбку: Зак сел на кровать и больше не произнес ни слова. Снова став серьезной, она повернулась к Джоулу.

– Джоул, помоги мне найти того, кто это сделал. Когда ты в последний раз ее видел?

– В субботу вечером. Часов в семь, наверное. Кейтлин сказала, что в «3‑эпсилон» вечеринка, но ей нужно заниматься. Я предложил ей остаться здесь, но она ответила, что тогда мы с ней… ну, тогда ей не удастся позаниматься. Она не хотела порадовать отца очередным проваленным экзаменом. – Он закрыл глаза. – Это я во всем виноват.

– Почему ты так считаешь, Джоул? – удивился Соллидей.

– Она слишком часто ходила со мной на вечеринки. Надо было оставить Кейтлин в покое, как говорил ее отец.

Или этот парень невиновен, или он чертовски хороший актер. Миа почти не сомневалась, что верен первый вариант.

– Вчера вечером вы общались?

– Она отправила мне сообщение в одиннадцать часов. Сказала, что любит меня, – закончил он прерывистым шепотом.

Миа посмотрела на Соллидея и поняла, что их мнения насчет парня совпадают.

– Где ты был в тот вечер, Джоул?

– До одиннадцати здесь. Я ответил ей, а потом встретился с друзьями в пассаже.

Он без запинки назвал шесть имен, и у Мии не возникло сомнений, что друзья подтвердят его рассказ.

Ей очень не хотелось давить на него, но это было необходимо.

– Кто-то хотел причинить ей боль? Ее преследовали? Она нервничала из‑за кого-нибудь?

Он сполз по стене на пол.

– Нет. Нет. Нет.

– Еще один вопрос, Джоул, – сказал Соллидей. – Когда прошло два дня с тех пор, как ты общался с Кейтлин, ты не начал волноваться?

Он резко поднял голову, в его глазах сверкнула ярость.

– Конечно, я волновался. Но я думал, что она вернулась домой. Я не мог ей звонить, когда она была дома, с родителями. Она сказала им, что мы расстались. Я думал, что она сама мне позвонит, когда сможет. Когда я не увидел ее сегодня на занятиях, то начал задавать вопросы. Но ее никто не видел. Тогда я позвонил ее родителям, я просто с ума сходил. Оставил два сообщения на автоответчике. Но они скорее засадили бы меня в тюрьму, чем сказали, что она умерла, – горько закончил он. – Чтоб им провалиться!

В данных обстоятельствах Миа полностью разделяла его точку зрения.

Когда они вернулись к внедорожнику Соллидея, она покачала головой и сказала:

– Если у меня когда-нибудь появятся дети, я не стану вмешиваться.

Соллидей открыл ей дверцу, как поступал весь день.

– Никогда не говори никогда. Я могу понять обе стороны. Отец хочет лучшего для своей дочери. Дочь хочет сама распоряжаться своей жизнью. Я не думаю, что Джоул причастен.

– Я тоже. Я считаю, что нашего преступника привлек именно дом Дауэрти. И либо он ее там выследил, либо случайно застал и воспользовался подвернувшейся возможностью.

– Да и Барнетт все равно может быть настоящей мишенью. – Он закрыл дверцу, затем обошел машину и сел на место водителя. Двигатель уже взревел, возвращаясь к жизни, когда Миа услышала тихий смех. – «Драчун по имени Драко, который хочет стать твоим лучшим другом». Очень поэтично. Я могу одолжить у вас эту фразу?

Она улыбнулась ему, чувствуя странное, как для такого момента, умиротворение.

– Милости прошу.

Они молчали всю обратную дорогу до участка, используя свободное время для того, чтобы проверить голосовую почту. Рид остановил внедорожник возле ее машины.

– Ух ты! – воскликнул он. – Классная штучка!

Миа с любовью посмотрела на маленькую отреставрированную «Альфа-Ромео».

– Это моя единственная гордость. – Она вышла, обернулась и посмотрела на Рида. – Баррингтон официально подтвердил личность Кейтлин.

– А в лаборатории нашли сообщение в кэше компьютера Дауэрти. Время отправления соответствует рассказу Джоула.

– Значит, мы делаем успехи. Может, встретимся завтра в восемь в кабинете Спиннелли? У него пунктик организовывать совещания в восемь часов утра.

– Попробую получить отчет из лаборатории по поводу образцов, которые я им отдал, – сказал Рид, – и тогда встретимся у вас за столом. Дауэрти оставили мне сообщение на голосовой почте: они приземлятся в аэропорту О’Хара в полночь. Мы можем поговорить с ними после того, как сообщим новости Спиннелли.

– Я попрошу Джека тоже прийти завтра на совещание. Пусть расскажет, что обнаружил, когда обрабатывал ковер. По крайней мере, мы сможем лучше представить, где все произошло. – Она помолчала минуту, затем вздохнула. – Я смотрела, как падает мой напарник.

Ему потребовалась секунда, чтобы понять, о чем она говорит.

– Вы имеете в виду – в то утро, когда смотрели в окно? Что произошло той ночью?

– Мы разыскивали этих парней в связи с убийством в Саут-Сайд. Геттса и Дюпри. Речь шла о сделке по продаже наркотиков: что-то пошло не так, и они убили двух женщин – те попали под перекрестный огонь. – Она вздохнула. – Как бы там ни было, мы получили сообщение, что они скрываются в одной квартире, но их там не было.

– Это была подстава.

– Похоже на то. Но я видела их. И они подстрелили Эйба.

– И вас тоже, – напомнил он, и ее губы сложились в грустную улыбку.

– Простая царапина. Пока я сидела на больничном, Спиннелли передал дело другому детективу.

– Тем двум парням, которых он послал сегодня днем. Они отступили, а вы взяли Дюпри.

Она улыбнулась, услышав недоверие в его голосе.

– Они сделали мне… подарок, вообще-то. Позволили арестовать его. Они знали, как это важно для меня.

– Думаю, я вас понимаю. Послушайте, простите меня за сегодняшнее утро. Просто та куртка и шляпа… Вид у вас был довольно сомнительный.

– Сомнительный? – широко улыбнувшись, переспросила она.

– Не смейтесь над моими определениями, – тоненьким голоском произнес он.

– Ладно. – Она посерьезнела. – Моя хорошая куртка порвалась в том месте, через которое прошла пуля, и пропиталась кровью.

Главным образом, кровью Эйба.

– Придется подождать до зарплаты, прежде чем я смогу позволить себе новую. – Она насмешливо улыбнулась. – Я всю наличку спустила на машину.

Рид приподнял бровь.

– А как насчет шляпы?

– Извините, но шляпу я оставлю: очень уж удобная. Лишь бы дождь не пошел. До встречи!

Она уже почти захлопнула дверцу, когда он помешал ей. В его глазах светилось сочувствие, но вместе с тем – и уважение.

– Мне очень жаль, что с вашим напарником случалось несчастье, Митчелл. И с вашим отцом. – Он выпрямился, возвращаясь за руль. – В восемь утра.

Она захлопнула дверцу и села в свою машину, испытывая одновременно спокойствие и возбуждение. Завела двигатель и выругалась, когда печка выпустила в нее струю холодного воздуха. Ей еще оставалось навестить Эйба. Что именно она скажет ему, когда приедет в больницу, предугадать было практически невозможно.

Понедельник, 27 ноября, 18:40

– Было весело.

Брук уже полтора часа потягивала бокал пива.

– Я ведь говорил, что тебе это пойдет на пользу, – самодовольно заметил Девин.

Сердце Брук встрепенулось, но она была решительно настроена не позволить пиву лишить ее здравого смысла. Девин много смеялся и шутил, ничуть не меньше, чем с остальными учителями, которых они встретили в баре. Брук только удивлялась, сколько учителей собралось здесь на время скидки. Очевидно, работа вызывала стресс не у нее одной.

– Когда они собираются домой?

Он, похоже, удивился.

– Сегодня же понедельник. Мы останемся и посмотрим игру.

– Какую игру?

– «Футбол в понедельник вечером». Игра. Пожалуйста, скажи, что ты шутишь.

– Нет. В моей семье не увлекаются спортом.

Девин поерзал в кресле, устраиваясь поудобнее.

– А как же вы развлекались?

– Настольные игры. Викторины. Все в таком роде.

Его губы дрогнули.

– А я‑то себя занудой считал!

«Я так не думаю». От этой мысли у Брук закружилась голова, и она стала отчаянно подыскивать слова, которые помогли бы поддержать разговор.

– Библиотекарь говорит, ты используешь свои познания в математике во вред.

Он расхохотался.

– Она просто сердится, потому что я все время выигрываю в тотализаторе. – Он приподнял бровь. – Тебе стоит поиграть в тотализатор. Я помогу тебе сколотить состояние.

Он снова рассмеялся, и ее словно окатило теплой волной.

– Состояние, да?

Он пожал плечами.

– По крайней мере, больше пяти баксов ты не потеряешь.

Она вздохнула.

– Пять баксов – это целое состояние.

Он напустил на себя философский вид.

– Еще никто не разбогател, получая зарплату учителя. Ты ведь знала об этом, верно?

– Об этом я, конечно, знала.

– Но ни о чем другом не догадывалась?

– Я мечтала учить детей любить книги. Вот только у меня ничего не получается.

– Мэнни и сигнальный огонь не дают тебе покоя, так?

– Мне страшно при мысли, что я, возможно, подталкиваю его на ужасные поступки.

Девин вздохнул.

– Брук, человека нельзя заставить сделать то, чего он делать не хочет. У всех этих мальчиков есть заморочки. У Мэнни это огонь. У Майка – воровство.

– А что у Джеффа? – хмуро спросила она, и Девин закатил глаза.

– Никто не понимает Джеффа. Я уже несколько месяцев пытаюсь пробиться к этому ребенку. В нем есть какая-то жестокость. И это один из самых умных детей, которых я встречал.

Брук растерянно моргнула.

– Джефф?

– Да. Мальчишка – математический гений. Если бы он не попал в Центр для малолетних преступников, его завалили бы стипендиями.

Брук оживилась.

– Когда ему исполнится восемнадцать лет, его досье отправят в архив. Прошлое не должно лишать его возможности поступить в хороший колледж.

– Это неважно. Парнишку арестуют уже через месяц после выхода из Центра.

Брук охватило негодование.

– Как ты можешь так говорить? Как ты можешь разочароваться в нем?

Девин сделал официанту знак принести еще бокал пива и снова повернулся к Брук. В его глазах читалось сожаление.

– Я не разочаровывался в нем. Он сам в себе разочаровался. Я бы все отдал за то, чтобы изменить это, но я слишком часто с таким сталкивался. Тебе это тоже предстоит.

– Я не хочу становиться такой же измученной, как… – Она взяла себя в руки и замолчала на полуслове.

– Как я? Ладно. Но будь осторожна, Брук. Эти мальчики опасны. – Он поднял взгляд к телевизору, висевшему над стойкой бара. – Похоже, завтра будет снег.

Тему он сменил резко, но эффективно. Брук взяла сумочку.

– Прости, Девин. Я не должна была так говорить.

Он вздохнул.

– Нет, ты права. Я и правда измучен. К сожалению, либо ты учишься равнодушию, либо они выводят тебя из равновесия. Я разрываюсь между желанием спасти их и запереть раз и навсегда. Иногда они до чертиков меня пугают. – Он заметил, что она взяла пальто. – Ты не останешься посмотреть игру?

Она умирала от голода, но покупка подарков на Рождество пробила солидную брешь в ее бюджете. Никаких кафе до января.

– Нет. Мне нужно идти домой и готовиться к урокам на завтра.

К ее удивлению, Девин встал и помог ей надеть пальто.

– На улице темно, а район не самый благополучный. Я провожу тебя до машины.

Понедельник, 27 ноября, 19:45

Рид хрюкнул от неожиданности, когда в живот ему врезался чей-то острый локоть. Он сердито уставился на сестру, и та ответила ему таким же сердитым взглядом. Он поставил тарелку обратно в раковину.

– Больно же!

– Так тебе и надо. Сядь, пока я окончательно не рассердилась. – Лорен передразнила его свирепый взгляд. – Мы заключили договор. А ты свою часть не очень-то хорошо выполняешь. Сядь, Рид.

Он сел.

– Ты вовремя оплачиваешь квартиру и заботишься о Бет. Этого достаточно.

– Мы договаривались о низкой плате за квартиру в обмен на работу няни и уборку. Заткнись, Рид.

Низкая плата за пользование второй половиной двухэтажного дома Рида позволяла Лорен работать неполный рабочий день и посещать лекции в университете. Ее гибкое расписание означало, что Риду не приходилось беспокоиться о том, кто присмотрит за Бет, когда его в очередной раз вызывали на работу в ночь. С его точки зрения, это было гораздо больше, чем просто выгодно. Но Лорен была гордой женщиной.

– Бет попросила тебя поехать с ней за покупками?

Лорен рассмеялась.

– Неужели такой крупный мужчина испугался нескольких стоек с одеждой?

– Ты видишь стойки с одеждой. А я вижу чудовища с ценниками вместо клыков. Так ты поедешь?

– Конечно. Если хочешь, я даже выберу пару вещичек, которые ты сможешь положить ей под елку.

Рождество.

– Я еще никогда так не откладывал поход за подарками. Я просто не знаю, что ей теперь нравится. – И понимание этого заставляло его ощущать… что-то вроде потери.

– Она больше не маленькая девочка, Рид.

– Ты постоянно мне это говоришь.

Он перевел задумчивый взгляд на потолок. Еще несколько месяцев назад ничто не могло отвлечь Бет от вечернего матча по понедельникам. Но теперь она всегда уходила к себе сразу после ужина, заявляя, что ей нужно делать уроки.

– Я никогда не думал, что взросление означает, что она перестанет любить все то, чем мы обычно с удовольствием занимались вместе.

Лорен бросила на него сочувствующий взгляд.

– Тебе очень повезло с ней, поэтому раньше все было просто. У тебя была дочь, которая боролась, прыгала и играла в шахматы не хуже любого мальчишки. Но девчонки-сорванцы однажды вырастают и начинают интересоваться рюшами и оборками.

Выражение «девчонка-сорванец» заставило его вспомнить о Мии Митчелл и ее «удобной» шляпе.

– Это касается не всех девчонок-сорванцов. Тебе обязательно нужно познакомиться с моим новым напарником.

Лорен удивленно распахнула глаза.

– Твой отдел нанял женщину?

– Нет, она детектив из Отдела расследования убийств.

Лорен поморщилась.

– Фу, какая гадость!

Рид представил себе Кейтлин Барнетт, лежащую в морге.

– Ты ничего не понимаешь.

– Так объясни. Какая она, твоя новая курочка?

Рид наградил ее суровым взглядом.

– Если бы я назвал ее курочкой, ты бы меня опять ударила.

Лорен усмехнулась.

– За это я тебя и люблю. Ты такой умный! Просто душка.

– Она женщина спортивная. – Которая сумела правильно отреагировать на каждый вызов, брошенный ей в тот день, будь то горюющий отец, стокилограммовый псих или высокомерный юрист-малолетка. Она со всем справилась. Очень профессионально, надо отдать ей должное. – Это все.

Лорен закатила глаза.

– Это все. А зовут ее как?

– Митчелл.

Она снова закатила глаза.

– Я не о фамилии.

– Миа. – Он неожиданно понял, что ему нравится, как звучит ее имя. Оно удивительно ей подходит. – Та еще штучка.

– А дальше? Она блондинка, брюнетка, рыжая? Маленькая, высокая?

Настала его очередь закатить глаза.

– Блондинка. И маленькая. – Она едва доставала макушкой ему до плеча. Его плечо дернулось, когда он представил, как к нему прислоняется ее белокурая головка. Словно это могло однажды произойти на самом деле. Почему-то он не мог представить, чтобы Миа Митчелл за свою жизнь хоть к кому-то да прислонилась. И то, что такая мысль вообще пришла ему в голову, его очень беспокоило. Даже не думай о том, чтобы рискнуть, Соллидей. Она не для тебя.

Лорен посерьезнела.

– Слишком маленькая, чтобы прикрывать тебе спину?

Перед ним возник образ: Миа укладывает Дюпри на асфальт.

– Она справится.

Лорен внимательно наблюдала за ним.

– Очевидно, она произвела на тебя впечатление.

– Лорен, она мой напарник. Это все.

– Это все, – передразнила она. – У меня больше не будет племянниц и племянников.

У него отвисла челюсть.

– Что? А с чего ты вообще взяла, что они у тебя появятся? – Он покачал головой. – Рожай собственных детей. Только не я. Увольте. Я слишком старый.

– Ничего ты не старый. Ты просто ведешь себя как старик. Когда ты в последний раз ходил на настоящее свидание? А не на встречу с учительницей Бет или к стоматологу.

– Спасибо за напоминание. Нужно записаться на удаление зубного камня.

Ее кулак вылетел из мыльной пены и врезался ему в руку.

– Я серьезно.

Он потер ушибленное место.

– Ой! Сегодня вечером ты так и норовишь меня ударить.

– Это потому, что ты меня постоянно злишь. Когда, Рид? Когда ты в последний раз ходил на свидание?

На которое он ходил с удовольствием? Шестнадцать лет назад, когда он пригласил Кристину на кофе после урока классической поэзии, которого он боялся до того самого вечера, как познакомился с ней. Потом она читала ему свои стихи, ему одному, и он влюбился в нее в то же мгновение.

– Лорен, я устал. У меня был тяжелый день. Оставь меня в покое.

Но она не сдавалась.

– Ты не ходил на свидание с тех пор… Да, с Рождества три года назад.

Он вздрогнул.

– Не напоминай. Бет ее ненавидела.

«И я тоже».

– Поддержка Бет важна. Но ты молодой мужчина. Со дня на день Бет окончательно вырастет, и ты останешься один. – Уголки ее рта поползли вниз. – Я совершенно не желаю тебе одиночества.

Ее слова шокировали его: образ Бет – взрослой, уходящей от отца – показался ему слишком реальным. Но Лорен не хотела обидеть его – она хотела помочь. И потому Рид проглотил уже готовый сорваться с языка совет не лезть не в свое дело и поцеловал сестру в макушку.

– Лорен, такая жизнь мне нравится. Купи Бет джинсы, в которых она не выглядела бы на двадцать пять, хорошо?

И он ушел, чувствуя, как ее свирепый взгляд буравит ему спину.

Он поднялся на второй этаж, и из‑за дверей комнаты дочери его ударила по ушам какофония музыки. «Наверное, – решил он, – как и все остальное, это часть ее взросления». Но он все равно жалел, что взросление происходит так быстро. Он постучал в дверь.

– Бет!

Музыка резко смолкла, раздалось тявканье щенка.

– Что?

– Я хотел бы поговорить с тобой, милая.

Дверь приоткрылась, и в щель высунулись две головы, одна над другой: темная – Бет, ниже – щенячья.

– Что?

Рид растерянно заморгал, внезапно осознав, что понятия не имеет, что хотел сказать. Она вопросительно приподняла брови и нахмурилась.

– Пап, ты чего?

– Я просто подумал, что мы уже давно ничего не делали вместе. Может, сходим на выходных… в кино, например, или еще куда?

Она подозрительно прищурилась.

– Зачем?

Он коротко рассмеялся.

– Может, затем, что я по тебе соскучился?

Ее глаза озорно блеснули.

– Меня подружка пригласила в гости с ночевкой, и как раз на выходные.

Он попытался не выдать своего разочарования.

– Какая еще подружка?

– Дженни К. Ты познакомился с ее мамой в прошлом году, когда в школе проводили День открытых дверей. В сентябре.

Рид нахмурился.

– Не помню. Мне придется встретиться с ней еще раз, прежде чем разрешить тебе остаться у них на ночь.

Бет закатила глаза.

– Замечательно! А еще мы с ней вместе делаем научный проект для школы. Можешь отвезти меня к ним завтра вечером. Тогда и с мамой ее познакомишься.

– Могу тебя отвезти?! А как насчет «пожалуйста, папа»? И не смей закатывать глаза, когда я с тобой разговариваю! – рявкнул он, когда она именно так и поступила. Рид вздохнул. Он пришел сюда не для того, чтобы ругаться с дочерью, но, похоже, в последнее время так получается все чаще. – Ладно, познакомлюсь с ней завтра.

Хмурый взгляд Бет смягчился.

– Спасибо, папа.

Она закрыла дверь, замок тихо щелкнул, а Рид еще какое-то время постоял там, прежде чем уйти в свою спальню.

Войдя к себе, он остановился и снова вздохнул: на чистых простынях по-прежнему красовались грязные отпечатки собачьих лап. Рид постелил свежие простыни, сел на кровать и взял с тумбочки фотографию Кристин. Кристин была… идеальной. Он скучал по ней. «Но мне нравится моя жизнь, какая она есть». Какой он ее сделал. Хотя иногда он действительно жалел, что не с кем поговорить, когда он остается один. И конечно, признался он себе, есть еще и определенные потребности тела. С тех пор как он в последний раз был с женщиной, прошло уже довольно много времени. Уж об этом Лорен не было никакой необходимости ему напоминать.

Он никогда не искал замену Кристин. Да и какая женщина смогла бы ее заменить? Она несла красоту в его мир, насыщала его духовно. Но у тела тоже есть потребности. Он думал, в первые годы после смерти Кристин, что сумеет… благоразумно изливать эту потребность на женщин, не заинтересованных в долгосрочных отношениях. Однако очень быстро выяснил, что подобных существ на этой планете просто нет. Каждая женщина, изначально соглашавшаяся на связь без обязательств, рано или поздно начинала их требовать. И каждая испытывала боль, потому что Рид был человеком слова.

К сожалению, отсутствие и обязательств, и боли означало отсутствие секса. Так что секса у него не было уже давно. Неприятно, конечно, но это не конец света, что бы там ни говорили. В конце концов, есть такое понятие, как самодисциплина. Уроки, полученные в армии, явно пошли ему на пользу. Ему нравилась его жизнь. Его тихая жизнь. Но сегодня вечером эта тишина показалась Риду более напряженной, чем обычно.

Он поставил фотографию Кристин на место и открыл ящик тумбочки, где в течение одиннадцати лет хранил книгу, спрятанную под пачкой поздравительных открыток в честь дня рождения и Дня отца. Рид осторожно достал ее из тайника и подушечкой большого пальца нежно погладил обложку. Размером книга была не больше ладони. Но так полна ею! Книга раскрылась на той странице, которую он читал чаще всего. Она назвала стихотворение просто – «Мы».

От тихого стука в дверь у него участился пульс. Он убрал книгу под открытки, чувствуя себя очень глупо: это ведь всего лишь книга. Нет никаких причин прятать ее, словно позорную тайну.

Нет. Это не просто книга. Это память. Моя память.

– Войдите!

В дверь заглянула Лорен, вид у нее был несчастный.

– Прости меня, Рид. Я зашла слишком далеко.

– Ничего страшного. Давай больше не будем об этом.

– Ну, тогда… спокойной ночи.

Она закрыла дверь, и Рид вздохнул.

И тут же засмеялся: из ниоткуда перед ним возник образ Мии Митчелл, стоящей на цыпочках перед высокомерным мальчишкой-адвокатом. «Драчун по имени Драко, который хочет стать твоим лучшим другом», – пробормотал Рид. Почему-то он подозревал, что чтение стихов не соответствует ее представлениям об идеальном свидании. Миа Митчелл наверняка предпочла бы сходить на спортивные состязания: футбольный или хоккейный матч, например. «Если бы я пригласил ее, мы бы точно пошли на матч», – подумал он, но тут же покачал головой, удивившись, в какие дебри зашли его мысли. Он никогда не пригласил бы ее на свидание.

С Мией Митчелл у него не будет никакого первого свидания. Она определенно не его тип женщины. Он задумчиво посмотрел на фотографию Кристин: а вот она была его типом женщины. Его жена была изящной и элегантной, и в ее глазах появлялся озорной огонек, когда она капризничала или веселилась. Митчелл же дерзкая и смелая; в каждом ее движении чувствуется сдерживаемая энергия, а каждое слово совершенно лишено каких-либо нюансов.

Его взгляд переместился на ящик, где хранилась заветная книга. Написанные в ней слова были сердцем Кристин. И его собственным. Он не мог представить себе, чтобы такая женщина, как Миа Митчелл, могла оценить тонкое равновесие слов и чувств. Не то чтобы из‑за этого он считал Мию плохим человеком. Вовсе нет. Просто она – не его тип женщины.

Не то чтобы это имело значение. Их отношения все равно временные. И деловые. Когда он найдет убийцу Кейтлин Барнетт, то вернется к нормальной жизни. Которая – единственная! – его устраивала. Он будет менять постельное белье. Будет загружать стиральную машину в перерывах между таймами. Футбол, остатки пиццы после выходных и пиво. Хорошая жизнь.

Понедельник, 27 ноября, 20:00

Бет Соллидей сняла банный халат, который поспешно набросила, услышав стук в дверь, и подошла к большому зеркалу. Она окинула свое отражение критическим взглядом, оценивая сочетание цвета и стиля в наряде, который выбрала для выходных. Дженни К. заказала для нее одежду онлайн. Ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы отец узнал о ее покупке. Она два месяца отказывалась от обедов в столовой, чтобы скопить денег, но наряд того стоил.

Она набрала номер Дженни.

– Это Бет. – Она широко улыбнулась. – То есть Лиз.

– Все в силе?

– Фундамент уже заложен. Я сказала ему, что он познакомился с твоей матерью осенью прошлого года.

– Прекрасно. Я скажу маме, что они уже знакомы. Она никогда ничего не помнит.

– Хорошо. Увидимся завтра вечером.

– Товар не забудь.

– Не волнуйся!

Положив трубку, Бет в последний раз покрутилась перед зеркалом, затем переоделась в пижаму и спрятала новую одежду. Скоро она выйдет в свет. Познает жизнь. Она больше не маленькая девочка.