Читать книгу Во власти страха - Карен Роуз - Страница 8

Пятница, 30 сентября, 12.30

Двадцать семь проверила, три осталось. И работа Брэда Тэтчера – одна из этих трех.

«Какая ты трусиха, – подумала Дженна Маршалл. – Боишься листка бумаги». На самом деле пяти листков бумаги, скрепленных степлером в верхнем левом углу. Умножить на трех учеников, чьи контрольные она пока не проверила. Дженна тяжело уставилась на фиолетовую папку, где лежали непроверенные работы по органической химии.

«Ты трусиха и любительница откладывать все на потом», – выругала она себя и негромко вздохнула. Она посмотрела поверх изрезанного старого стола, который занимал значительную часть учительской, и в глаза ей бросилась гора беспорядочно нагроможденных друг на друга папок. Где-то за этой горой скрывалась Кейси Райен, занятая оцениванием работ девятиклассников по зарубежной литературе, анализа творчества Достоевского. Дженна поежилась. Бедные дети. Им пришлось не только читать «Преступление и наказание», но еще и писать по нему сочинение. Она закатила глаза.

«Дженна, приступай к работе. Прекрати тянуть время и проверь работу Брэда». Она взяла красную ручку, тоскливо взглянула на фиолетовую папку, подумала о Брэде Тэтчере, о письменной работе, которую он, вероятнее всего, провалил, потом огляделась вокруг, ища, на что бы отвлечься. В учительской был и Лукас Бондиоли, днем – школьный психолог, в мечтах – профессиональный игрок в гольф. Лукас был сосредоточен на том, чтобы загнать мяч в пластиковый стаканчик. Обычно он очень расстраивался, когда мешали его меткому попаданию, поэтому Дженна вновь обратила внимание на Кейси.

Над стопкой папок появилась рука мисс Райен и схватила очередное сочинение, а гора тут же зашаталась. Дженна встала и подхватила ближайшую к ней стопочку, чтобы та не свалилась на пол.

– Даже не думай! – отрезала Кейси, не поднимая головы.

– Черт побери! – выругался Лукас.

– Просто положи их на место, и никто не пострадает, – продолжала Кейси, как будто не слыша слов Лукаса.

Дженна подняла голову и успела заметить, что Лукас промахнулся и поморщился. Смиренно положив папки Кейси на стол, она села на место.

– Лукас, прости.

– Да ладно, – угрюмо ответил тот. – Я все равно бы не попал.

– А как же я? – спросила Кейси из-за горы папок.

– Тебе я ничего не сделала, – моментально ответила Дженна. – Я просто хотела привнести в хаос немного порядка. – Она махнула рукой на покосившуюся стопку папок. – Ты жутко несобранный человек.

– А ты – страус, – мягко заметил Лукас, сидя рядом с Дженной.

Появилась рука Кейси и схватила очередную работу.

– А почему ты прячешь голову в песок, Джен? На тебя это не похоже.

Лукас сел на стул.

– Она не хочет оценивать работу по химии Брэда Тэтчера, потому что знает, что, скорее всего, он провалил ее, и понимает, что необходимо вызвать его отца и поговорить о неожиданных изменениях в поведении сына. Но она боится звонить родителям после того, как в среду ее выругал отец Руди Лютца, – он сделал глубокий вздох, – за то, что она «срезала» Руди на тесте по химии, в результате чего его отстранили от игры в футбольной команде, – закончил он. И выдохнул.

Дженна посмотрела на него со смесью раздражения и восхищения.

– Как ты?.. Ну ты…

Лукас ухмыльнулся.

– У меня жена и четверо дочерей. Если я буду говорить медленно, придется постоянно молчать.

Раздался скрежет стула по кафельному полу, над горой бумаг показалась белокурая голова Кейси. Даже на цыпочках она была не выше полутора метров, и над работами виднелись только нос и глаза.

– Брэд Тэтчер не написал контрольную по химии? – Ее брови взмыли вверх, и она превратилась в сбитого с толку, растерянного эльфа. – Мы говорим о том самом Брэде Тэтчере, гениальном мальчике?

Дженна опустила глаза на фиолетовую папку, пытаясь сдержать эмоции.

– Да, только это уже не тот самый Брэд. Совсем другой Брэд. За последнюю контрольную он получил «Д». А эту я даже читать боюсь.

– Дженна. – Лукас покачал головой, примеряя роль спокойного, чуткого человека, прекрасного наставника для таких молодых учителей, как она. – Просто проверь его контрольную. А потом обсудим, что делать дальше.

Дженна твердо взяла красную ручку, открыла фиолетовую папку и нашла контрольную Брэда в самом низу тоненькой стопки. Ее сердце ухало, когда она ставила «минус» возле каждого ответа, чувствуя, как с каждым минусом нарастает безнадежность. Брэд был ее самым талантливым учеником. Умный, четко мыслящий, бесспорный кандидат на получение престижной стипендии, которую выделяет группа компаний Роли. А он разбрасывается такими возможностями. Еще одна подобная контрольная, и он провалит курс, рискуя своими шансами быть принятым в престижнейшие, выбранные им колледжи. И она понятия не имела почему. Дженна в очередной раз вздохнула и написала вверху на титульном листе «F» – «неудовлетворительно». Она подняла глаза и увидела молчаливо ожидающих Лукаса и Кейси.

– Вот уж не думала, что когда-нибудь поставлю Брэду Тэтчеру «неуд», – сказала Дженна, откладывая ручку. – Что с ним случилось, Лукас?

Тот взял работу Брэда, пролистал, в его темных глазах отразилась тревога.

– Не знаю, Джен. Иногда у парней возникают проблемы с подружками. Иногда – проблемы дома. Но ты права. Я не ожидал, что Брэд так изменится.

– Думаешь, он употребляет наркотики? – серьезно спросила Кейси, озвучив общий страх.

– Мы все знаем, что такое бывает с детьми из хороших семей, – ответила Дженна и положила контрольную Брэда в фиолетовую папку. – Похоже, мне стоит позвонить его отцу. Но я не очень-то горю желанием после того, как сообщила папаше Лютца новость о том, что его сын «провалил» последний экзамен и будет сидеть на скамье запасных, пока не исправит оценку по химии.

Кейси обошла стол и присела на краешек, поближе к Дженне.

– И мистер Лютц это проглотил, да?

Дженну замутило при одном упоминании об этом.

– Во время телефонного разговора я узнала несколько новых слов. – Ей удалось выдавить улыбку. – Беседа была чрезвычайно познавательной. С Брэдом я чувствую себя совершенно беспомощной, глядя, как он попусту растрачивает свою жизнь. Нужно найти способ как-то ему помочь.

Кейси прищурилась, затем молниеносно выбросила руку вперед и схватила Дженну за подбородок.

– Он есть. Позвонишь его родителям, предложишь свою помощь, а потом отойдешь в сторону. Джен, ты не должна спасать весь мир. Он не один из твоих щенков из приюта, которых ты можешь спасти от усыпления. Он старшеклассник, у которого достаточно мозгов, чтобы решать самому. Ты никак не можешь заставить его сделать правильный выбор. Это суровая правда жизни. Понимаешь?

Кейси всегда выступала в роли защитника Дженны – еще с тех пор, как они учились вместе в Дьюке. Это казалось забавным, поскольку Дженна заметно возвышалась над маленькой Кейси. В университете их называли Матт и Джеф[1] – прямо в точку. Дженна была высокой и темноволосой, Кейси – миниатюрной блондинкой. Кейси – неутомимый лидер и душа любой компании, Дженна – намного более сдержанная и закрытая. И сейчас, когда обе приближались к тридцатилетию, Кейси продолжала уверенно исполнять роль матери-тигрицы. Дженна уже давно перестала мешать подруге себя опекать.

– Слушаюсь, мадам. Можешь меня отпустить.

Кейси отпустила ее подбородок, но во взгляде продолжало сквозить недоверие.

– Потом расскажешь мне, как прошел разговор с его родителями.

Дженна нашла список родителей и опекунов своих учеников.

– У Брэда только отец.

– Его мать погибла года четыре назад, – подсказал Лукас. – Автомобильная катастрофа.

Кейси поджала губы, нахмурилась.

– Одного этого уже достаточно, чтобы ребенок сломался, не говоря уже о том, через что ему пришлось пройти минувшей весной, когда похитили его брата. Слушай, мне пора. На четвертом уроке у меня «Макбет», и мне необходимо заправиться. – Она направилась к двери учительской, потом резко обернулась. Лицо ее было напряженным. – Лукас, не позволяй ей слишком глубоко вникать в проблемы Брэда Тэтчера. Ты же знаешь, она теряет над собой контроль.

Уголки губ Лукаса дернулись.

– Знаю, – серьезно ответил он. – Не позволю, Кейси.

Когда дверь закрылась, Дженна закатила глаза.

– Это я теряю контроль?

– Да, теряешь, – вежливо подтвердил Лукас. – Как и сама Кейси. Уверена, что вы не сестры?

– Уверена. Мать Кейси не ела своих детей. – Дженна вновь сосредоточилась на информации о родителях парня. – Отец Брэда работает в Бюро расследований штата. Держу пари, связаться с ним будет непросто.

– Может быть.

Дженна бросила на Лукаса злой взгляд. Он улыбнулся в ответ.

– Ты специально выводишь меня из себя.

– Марианна говорит мне об этом каждый день на протяжении двадцати пяти лет.

Дженна скрестила руки на груди и втянула щеки.

– Знаешь, как наставнику тебе грош цена. Оби-Ван говорил Люку Скайуокеру[2], что делать.

Черные с проседью усы Лукаса задрожали.

– Послушай Силу, – произнес он глубоким голосом, потом приподнял мохнатую бровь. – И что ты намерена делать, юный джедай?

Дженна вздохнула.

– Буду звонить его отцу, – раздраженно ответила она. – И если он накричит на меня, как отец Руди Лютца, я приду и поплачу у тебя на плече.

Лукас встал и погладил девушку по голове.

– На моей коробке с салфетками «Клинекс» стоит твое имя.

И это действительно было так. «Дженна Маршалл, доктор философии» – было написано на коробке, которую Лукас держал в руке. Она улыбнулась, хотя ей и было немного грустно. Марианне повезло прожить жизнь с таким добрым мужчиной.

Ее улыбка погасла, когда она предалась воспоминаниям. Это было неизбежно. Если бы им с Адамом повезло… Но им не повезло. Она сидела неподвижно, пытаясь вспомнить времена, когда Адам был здоров, но в памяти упорно возникали последние дни его жизни, о которых она мечтала забыть. Она расправила плечи, покачала головой, как будто можно было отмахнуться от воспоминаний. Вряд ли.

Дженна заставила себя встать. От обеденного перерыва у нее осталась всего пара минут, и нужно было позвонить отцу Брэда Тэтчера. Пока паренек не скатился еще ниже.

Пятница, 30 сентября, 14.45

«Уже две», – думал Стивен, наблюдая за тем, как Кент Томпсон прочесывает траву внутри периметра площадью два с половиной квадратных метра, который они оцепили ярко-желтой лентой.

Похищена вторая девушка. Еще одна семья уничтожена.

Им повезло. У них наметился сдвиг в деле исчезновения Саманты Иглстон – благодаря четырехлетнему лабрадору по кличке Пэл, его восьмидесятилетнему хозяину и шерифу Брадену, который немедленно связался с Бюро расследований. Стивен наблюдал, как Кент ползает по земле на четвереньках. На голове у парня было хитроумное изобретение, которое делало его похожим отчасти на сварщика, отчасти на немецкого шпиона; довершал картину монокль. В руках у Кента был пинцет и аккуратно подписанные пакеты для сбора улик. Гарри Граймс с такой же тщательностью обследовал внешний периметр, примыкающий к лесу. Никто не хотел пропустить ни одной улики. Возможно, еще одного шанса поймать эту сволочь не представится.

Стивен взглядом профессионала осматривал место происшествия. Опушка была очень похожа на ту, где они обнаружили Лоррен Раш, – вокруг сосны, которые и дали название этому предместью Роли: Пайнвилль – Сосновый городок, штат Северная Каролина. Вскоре это местечко станет широко, но печально известным, и благодаря совсем не рождественским елям. Городок станет известен как охотничьи угодья нового серийного убийцы.

Лоррен Раш обнаружили четыре дня назад. О пропаже Саманты Иглстон сообщили вчера утром. Обе красавицы старшеклассницы. Обе пропали из собственных кроватей посреди ночи. Никаких следов взлома в обоих случаях. Факты, которыми располагала полиция, казалось, свидетельствовали, что эти два дела связаны. Стивен не мог позволить себе думать иначе до получения улик, доказывающих обратное.

Сейчас на опушке никого не было, но за последние пару часов здесь кое-что произошло. Примятая трава – клочок земли метр на полтора, здесь могло лежать тело. По одну сторону от примятой травы виднелись брызги крови – предположительно крови пса, который принадлежал хозяину этой земли, хотя Кент тщательно исследует образцы, чтобы удостовериться, что кровь не принадлежит человеку: ни пропавшей девушке, ни ее похитителю. Цепочка кровавых следов вела от опушки к хозяйскому дому (который располагался в полутора километрах за лесом), куда час назад прибежал порезанный ножом, истекающий кровью пес.

Старик отреагировал мгновенно, последовал по цепочке кровавых следов до опушки леса. Зрение у старика было острым – он заметил клочок чего-то белого, застрявшего в тонких ветках одной из сосен. Это были женские трусики. Маленького, четвертого, размера, с нежными мелкими цветочками – такой размер носила Саманта Иглстон, такую расцветку белья она любила. Старик тут же позвонил шерифу, который в свою очередь связался со Стивеном.

Кент присел на пятки и передвинул монокль с глаза на лоб, затем резко поднял голову.

– Я обнаружил волос, – с глубоким удовлетворением заявил он. – Темный. Прямой.

Пульс Стивена участился, и он осторожно подошел к примятой траве, которую исследовал Кент, избегая наступать на залитые кровью участки. У Саманты Иглстон волосы были темными, но очень длинными, к тому же кудрявыми. Волос принадлежал преступнику – на это Стивен даже и надеяться не смел.

– Невероятно! Поверить не могу, что ты в этой грязи хоть что-то нашел.

Кент усмехнулся, потом вновь надел монокль на глаз и опустился на четвереньки.

– Я профессионал.

Стивен покачал головой.

– И сама скромность. Не забудь об этом.

– И сама скромность, – добавил Кент, сейчас обращаясь к земле.

– Ага, – негромко сказал Стивен. – Скажи, что у этого волоса сохранился волосяной мешочек, и я поверю, что ты – профи. В противном случае ты всего лишь очередной зубрила в маске сварщика.

Кент засмеялся.

– Хотел бы я быть сварщиком. Деньги греб бы лопатой.

Стивен скрестил руки на груди.

– Давай работай, сварщик. Есть волосяной мешочек или нет?

Улыбка Кента потускнела.

– Нет, к сожалению.

– Черт! – прошипел Стивен. Без мешочка невозможно провести анализ ДНК.

– Придержи коней, – снисходительно сказал Кент. – Возможно, мне все же удастся выделить ДНК.

– Сколько понадобится времени? – спросил Стивен сквозь зубы.

– От семи до десяти дней. – Кент вновь присел на пятки. – А где пес?

Стивен посмотрел в ту сторону, где стоял шериф, обнимая за плечи хозяина собаки.

– Наверное, в хозяйском доме. Должен был приехать ветеринар, чтобы наложить швы. – Он надеялся, что собаку можно поднять на ноги – ради старика, но лабрадор потерял много крови. – А что?

– Я хочу взять соскоб с его зубов.

Брови Стивена взметнулись вверх.

– Зачем?

– Если собака укусила этого негодяя, на ее зубах могли остаться частички кожи.

Стивен по-новому взглянул на молодого мужчину, который поступил на работу в Бюро расследований всего несколько месяцев назад.

– Хорошо, беру свои слова обратно. Ты настоящий профессионал. Я бы никогда не догадался проверить собачьи зубы.

Кент опять усмехнулся.

– Не буду приписывать себе чужую славу. Видел такое в «Законе и порядке».

Стивен закатил глаза.

– Ну конечно. Зачем учиться в полицейской академии? Просто нужно заставить всех новобранцев смотреть сериал «Закон и порядок».

– Сэкономили бы деньги налогоплательщиков, – в очередной раз усмехнулся Кент, не отрывая взгляда от травы.

Стивен мысленно улыбнулся. Он ловил себя на том, что ему намного больше нравится легкая манера общения этого молодого эксперта, чем ядовитые комментарии начальницы Кента. Диана обычно лично контролировала расследования такой важности, но в настоящий момент она загорала на круизном лайнере. Это давало Кенту возможность показать свое умение и позволить остальным с удовольствием отдохнуть от Дианы.

– Пойду проверю, чтобы ветеринар ничем, так сказать, не испортил собачьи зубы.

– Спасибо. Передайте старику, что я не обижу его собаку, – добавил Кент, вновь опуская голову, чтобы продолжить исследования.

Стивен посмотрел туда, где, по ту сторону желтой ленты, молча стояли шериф Браден и пожилой хозяин.

– Ему и так досталось с лихвой, – пробормотал Стивен.

Шериф Браден встретился с ним взглядом, и в нем Стивен увидел смесь невыносимого страдания и пугающей безнадежности. Шестнадцатилетняя Саманта Иглстон была племянницей шерифа.

Глядя на поникшие от горя и ужаса плечи Брадена, Стивен Тэтчер почувствовал родство с тем, кому также пришлось испытать и вежливое сочувствие, которое правоохранительные органы испытывают к потерпевшим, и солидарность коллег-полицейских. Стивен знал, каково сейчас Брадену. Понимал, какие чувства владели его сестрой. Понимал, каково это – жить в ужасе, зная, что какой-то сумасшедший держит у себя твоего ребенка.

Стивен осторожно направился к тому месту, откуда за ним наблюдали Браден и старик фермер.

– Похоже, мы кое-что обнаружили, – сообщил Стивен, и Браден со сжатыми губами кивнул. – Вы отлично сохранили место происшествия в неприкосновенности. А матушка природа помогла – дождя не было, – добавил он.

Браден продолжал молчать. Стивен был не уверен, что шериф вообще может говорить, – за это его винить было нельзя. Браден видел раны, нанесенные псу, и, несомненно, воображение рисовало ему страшные картины, и сердце рвалось на куски от видений, в которых его племянница находилась во власти садиста с ножом. Стивен похлопал шерифа по плечу, посмотрел ему в глаза.

– Мне очень жаль, – прошептал он. – Я-то знаю, каково вам.

Браден тяжело сглотнул. Откашлялся.

– Спасибо, – выдавил он. Расправил плечи, поднял голову, убрал руку с плеча старика. – Мои парни так и рвутся в бой. Все, что вам, ребята, нужно, – только скажите.

Стивен взглянул ему через плечо. Кент продолжал ползать на коленях, а Гарри по-прежнему обыскивал лес.

– По-моему, пока самое лучшее – не затаптывать место происшествия. Но ваши люди могут присоединиться к поисковой группе. Сколько здесь гектаров?

Браден обратился к старику:

– Бад?

– Сто сорок пять, – без запинки ответил старик.

Голос у него был сильнее, чем ожидал Стивен, хотя его непрерывно трясло. Одна узловатая рука сжимала палку, вторую он протянул в знак приветствия.

– Меня зовут Бад Клэри. Это моя земля.

Стивен пожал руку старика.

– Сожалею, что пришлось встретиться при таких обстоятельствах, мистер Клэри. У меня есть особая просьба. Ваш пес, сэр.

Седая бровь поползла вверх.

– Пэл? – удивился мистер Клэри.

– Так точно, сэр. Мы хотели бы осмотреть его зубы, когда ветеринар закончит накладывать швы. Если Пэл укусил человека, который напал на него с ножом, там могли остаться улики.

– Надеюсь, что укусил, – пробормотал Клэри. – Надеюсь, отхватил хороший кусок от этого сукина сына.

– Я тоже, – мрачно согласился Стивен. – Шериф, вы не могли бы попросить ветеринара не трогать пасть Пэла?

Браден уже направился к патрульной машине.

– Обязательно.

Стивен обернулся к старому Баду.

– Может быть, присядете, мистер Клэри? – Стивен махнул рукой в сторону машины. – У меня в багажнике есть складной стул.

Клэри кивнул, Стивен быстро достал и разложил стул. Он сидел на этом стуле у каждой речушки между Роли и Уильям Саунд, ловил все, что заглатывало наживку.

– От него немного пахнет рыбой, – извинился он, когда мистер Клэри опустился на стул.

– Ничего страшного, юноша, – ответил Клэри и устало улыбнулся. – От меня тоже попахивает. – Он устроился на стуле, глубоко вздохнул. – У меня болезнь Паркинсона, и, когда я волнуюсь, дрожь усиливается. – Он через плечо взглянул на Кента, который продолжал лазать на четвереньках по залитой кровью траве, потом перевел взгляд на Стивена. Его старческие глаза были удивительно ясными и пронзительными. – Вы же найдете Саманту, агент Тэтчер?

«Скорее всего, нет, – подумал Стивен, прокручивая в голове жестокое нападение на собаку и судьбу первой жертвы. – По крайней мере, живой». Однако он оптимистично ответил:

– Надеюсь, мистер Клэри.

Тот покачал головой.

– Зовите меня Бад. Когда ко мне обращаются «мистер», чувствую себя древним стариком.

Стивен в ответ улыбнулся.

– Хорошо, Бад. – Он посуровел и увидел, что Бад Клэри тоже стал серьезен. – Расскажите мне, сэр, что произошло?

Бад вздохнул.

– Пэл всегда охотится на птичек, кроликов. Иногда его не бывает пару часов, поэтому я не обратил особого внимания, когда он убежал сегодня в десять утра.

– Вы точно запомнили время, сэр?

Бад кивнул.

– Я должен был везти жену в город за покупками. Мы выехали часов в десять, Пэл выбежал из дома за нами, а потом припустил за белкой. – Он поднял голову, прищурился от полуденного солнца. – Вам нужно знать, куда мы ездили в городе?

– Не сейчас, сэр. Когда вы вернулись?

– Где-то в четверть первого. Пэл лежал на крыльце у задней двери, весь в крови, едва дышал. Жена заметила кровавый след и сразу сообразила позвонить шерифу.

Губы Стивена тронула улыбка – в голосе Бада звучала неприкрытая гордость.

– Миссис Клэри соображает мгновенно.

– Всегда такой была, – подтвердил Бад и удовлетворенно кивнул. Он большим пальцем указал через плечо. – Я поехал на тракторе через поле по кровавому следу до самих деревьев, остаток пути шел пешком, пока не выбрался на опушку. На дорогу от дома у меня ушло минут двадцать. – Он пожал плечами. – Потом я со всех ног понесся назад, опять позвонил шерифу Брадену, а он, вероятно, вызвал вас.

Потом все отправились на опушку по размытой грунтовой дороге, которая ответвлялась от главной магистрали. Этим путем привез сюда девочку похититель. А потом увез.

– Что именно вы увидели, когда первый раз оказались на опушке? – мягко уточнил Стивен.

Бад сглотнул.

– Я понимал, что увижу кровь, – Пэл истекал кровью. Но, мне кажется, я не ожидал, что ее будет так много. Я слез с трактора, чтобы осмотреться, а потом, когда подошел ближе, заметил что-то белое.

– Трусики Саманты? – Они уже лежали в пакете с уликами и были на пути в лабораторию.

Старик стиснул зубы.

– Да. Ее трусики находились в сторонке, их отнесло ветром в ветки одной из сосен.

– Вы к чему-нибудь прикасались, Бад?

Тот хмуро посмотрел на полицейского.

– Нет, – с негодованием ответил старик. – Может быть, я и стар, молодой человек, но далеко не глуп.

– Простите, но я должен был спросить.

Бад, несколько смягчившись, вновь опустился на стул и скрестил руки на груди.

– Ладно.

– Когда вы подошли к залитой кровью траве, вы еще что-нибудь заметили?

Бад кивнул, его гнев неожиданно стих.

– Да. Кровь была еще теплой.

Стивен нахмурился.

– Мне показалось, вы говорили, что ничего не трогали.

– Не трогал. Я ее унюхал. Вот уже пятьдесят лет, юноша, я забиваю на этой ферме свиней. И знаю, как пахнет теплая кровь.

Стивен затаил дыхание, потом выдохнул. Так близко. Бад Клэри, должно быть, наткнулся на эту поляну меньше чем через час после того, как ранили Пэла. По крайней мере, теперь они могли точно установить время. Если прибавить двадцать минут, которые понадобились Баду, чтобы добраться до опушки, – он приехал сюда в двенадцать тридцать пять. А это означает, что в половине двенадцатого Саманта еще была здесь.

– Ваши показания очень помогли, Бад. – Стивен достал из кармана визитную карточку. – Если еще что-нибудь вспомните, позвоните мне.

Бад с серьезным видом взял карточку.

– Обязательно. Пожалуйста, найдите Саманту, агент Тэтчер. Это маленький городок. Здесь нет ни одного человека, который не любил бы Саманту Иглстон и ее семью. Она сидит с моими правнуками. – Потом он с горечью добавил то, что так часто слышал Стивен: – Такие вещи не могут происходить в Пайнвилле. У нас тихий городок.

«Случается, что очень злые люди живут в тихих городках», – подумал Стивен. У него служба тоже была бы непыльная, если бы злые люди собирались вместе и убивали друг друга, а не безвинных людей.

Стивен возвращался к поросшей травой площадке, когда зазвонил его мобильный телефон. Одного взгляда на номер было достаточно, чтобы он понял – звонит его секретарь.

– Нэнси, что случилось?

Нэнси Паттерсон работала его секретарем с тех пор, как он занял эту должность. Она работала и у его предшественника, и у предшественника его предшественника. Она была компьютерным гением с неоценимым опытом, и Стивен доверял ей настолько, насколько вообще мог доверять женщине.

– Тебе несколько раз звонила учительница Брэда.

И ее тон, и собственная растущая тревога за старшего сына заставили Стивена расправить плечи. Примерно месяц назад всего за одну ночь Брэд из доброго счастливого мальчика превратился в замкнутого незнакомца. Любые попытки пробить стену, которую возвел вокруг себя Брэд, наталкивались на сарказм и злость. Несколько лет назад они уже проходили подростковый бунт. На этот раз все было по-другому. А сейчас это заметили и учителя. Стивен попытался унять сердцебиение.

– И в чем проблема?

– Она мне не сказала. Настаивает на личной беседе с тобой. Она уже дважды звонила. Она очень… настойчивая.

Стивен огляделся. Они продолжали собирать улики, ему необходимо было остаться. Но сыну он нужен больше.

– Она оставила номер, по которому с ней можно связаться?

– Только номер школы. Первый раз она звонила в обеденный перерыв, второй раз на перемене. Сказала, что освободится не раньше четырех.

Стивен взглянул на часы. К четырем он, скорее всего, здесь закончит и сможет подъехать в школу.

– Ты можешь перезвонить и оставить для нее сообщение, что я в четыре буду ждать ее в вестибюле школы?

– Придешь со звонком, да, Стивен?

– У меня всегда так, – мрачно подтвердил он.

– Стивен! – закричал Гарри. – Сюда!

Стивен посмотрел на стоящего у дороги напарника.

– Нэнси, мне пора. Передай учительнице Брэда, что я встречу ее в четыре в вестибюле. Перезвони, если она не сможет. Ой, Нэнси! Как ее зовут?

– Доктор Маршалл. Учительница химии. Стивен, с тобой все в порядке?

Он поджал губы.

– Передай Ленни, что я в порядке, – угрюмо ответил он. – И не намерен сломаться и завалить все расследование.

– Он так и не думает, Стивен, – мягко возразила Нэнси, отчего он почувствовал себя обиженным ребенком. – Он беспокоится о тебе. И я тоже.

Стивен вздохнул.

– Скажи ему, что со мной все хорошо. Но если мне будет не по себе, обращусь к Мэг. Договорились?

Мэг, их штатный психолог, после похищения Ники постоянно доставала его настойчивыми просьбами о встрече. И он в конце концов пошел, только чтобы эта ненавистная женщина от него отстала. Она действительно помогла. Немного. Ленни Фаррелл будет несказанно раз тому, что Стивен снова согласился проконсультироваться у психолога.

– Хорошо. Я позвоню учительнице Брэда. Доктору Маршалл, – добавила Нэнси, напоминая. Она прекрасно знала своего начальника.

– Спасибо.

Намотав имя учительницы на ус, Стивен положил телефон в карман и осторожно пошел туда, где его нетерпеливо ждал Гарри. В руке, облаченной в перчатку, тот держал шприц.

– Черт! – негромко выругался Стивен и оглянулся на примятую траву, четко выделявшуюся на окружающем фоне. – Это объясняет, почему нет следов борьбы.

– Отправим его в лабораторию вместе с волосом. – Гарри махнул в ту сторону, где Кент изучал ведущий к дому кровавый след. – Кент хочет посмотреть, как ветеринар будет брать соскоб с песьих зубов.

Стивен вздохнул.

– Я надеюсь, что мы найдем зацепку по горячим следам. У нас очень мало времени.

Пятница, 30 сентября, 15.50

– Ну и? Ты звонила отцу Брэда?

Дженна оторвала взгляд от лабораторного стола, на котором наводила порядок. В дверях стояла Кейси.

– Вроде того. Он был на выезде, поэтому я разговаривала с его секретарем. У меня с ним назначена встреча. – Дженна сверилась с часами. – Через десять минут.

Кейси удивленно изогнула брови.

– На выезде?

– Он полицейский.

– Ага.

Дженна прервала работу и посмотрела на подругу. Кейси выглядела задумчивой, а это всегда было плохим знаком.

– Что?

Кейси улыбнулась, и от этой улыбки у Дженны по спине пробежал холодок.

– Ну, не знаю. Полицейский, вдовец. Брэд – очень симпатичный мальчик, он должен был унаследовать хорошие гены от отца… – Она пожала плечами. – Вероятность велика.

Дженна покачала головой, чувствуя знакомое покалывание в глазах. Кейси считала своей обязанностью найти для подруги пару. Дженна подошла к Кейси, чтобы той пришлось смотреть на нее снизу вверх.

– Кейси, не вмешивайся, – предупредила она. – Пообещай, что не станешь делать глупостей.

Кейси дерзко взглянула на нее.

– А сегодня ты выше.

Дженна прищурилась.

– Потому что я надела чертовы туфли, которые, как ты меня убеждала, идеально подходят под этот костюм. У меня болят ноги, но сейчас не до этого. Пообещай: никаких контактов с мистером Тэтчером. Ни по телефону, ни по телеграфу, ни по факсу, никаких записочек и дымовых сигналов.

Кейси надулась.

– Обещаю, черт побери.

– Отлично.

Дженна стала собирать бумаги в портфель, оглянулась через плечо и вновь наткнулась на задумчивый взгляд Кейси. Та просияла.

– Чуть не забыла. У меня завтра свидание с Недом, у него есть друг. Я…

– Нет, – перебила Дженна, вздрогнув. Нед вел себя, как подросток, но его приятели были намного хуже.

Кейси нахмурилась.

– Почему нет?

– Завтра я ужинаю у Эллисон.

Кейси что-то прорычала.

– Отшей ее. Приятель Неда на самом деле симпатичный.

– Я не могу просто так отменить нашу встречу. Она обидится.

– Она толстокожая, как носорог, – пробормотала Кейси. – Ей это как слону дробинка.

Дженна придушила смешок.

– Она намного ранимее, чем выглядит. – Потом она вспомнила цель предстоящего ужина и посерьезнела. – Я не могу отменить нашу встречу. На следующей неделе уже восьмое октября.

Кейси положила маленькую руку на плечо Дженны и слегка сжала его.

– Я знаю, какой сейчас месяц, – мягко ответила она. – Именно поэтому я и не хочу, чтобы ты оставалась дома одна. Прошло уже два года…

Дженна с неожиданным раздражением высвободила плечо.

– С тех пор, как умер Адам. Ты можешь произнести это вслух. У-МЕР. Как ты уже сказала, два года прошло. Я оправилась. Жаль, что все остальные не могут. А я оправилась.

– А по-моему, нет. Но я ничего не могу поделать, если ты продолжаешь отрицать очевидное.

Дженна более резко, чем требовалось, задвинула ящик стола.

– Я не отрицаю очевидного, – прошипела она. – Адам умер. Я держала его за руку, когда он сделал последний вздох, два года назад, восьмого октября. Я не отрицаю очевидного.

Губы Кейси сжались в узкую линию.

– Тебе всего тридцать лет. Ты должна начать жизнь заново.

Дженна тихонько вздохнула. Мысленно досчитала до десяти. Кейси желала ей только добра. Конечно, все друзья и родные, убеждавшие ее начать жить заново, желали только добра.

– Я живу наполненной жизнью, Кейси, – спокойно ответила она. – Мне не нужна бесконечная череда мужчин рядом, чтобы жизнь казалась еще полнее.

– Да, бесконечной череды мужчин не нужно, – негромко согласилась Кейси. – Будет достаточно одного.

Дженна натужно засмеялась.

– И, по-видимому, ты намерена его для меня подыскать?

Кейси так взглянула на подругу, что ее взгляд проник сквозь все защитные барьеры, возведенные Дженной.

– Что скажешь о воскресном ужине? Об ужине в понедельник? Или во вторник?

Дженна вздохнула.

– Ты же не отстанешь, да?

Кейси победно улыбнулась.

– Не отстану.

– А куда мы пойдем?

– В итальянский ресторан. Недавно открылся, недалеко от городского совета. В воскресенье в семь?

Дженне не нужно было сверяться с ежедневником, чтобы узнать, что в воскресенье она свободна. Обычно по воскресеньям она в девять уже ложилась в постель с хорошим приключенческим романом, а рядом калачиками сворачивались две ее собаки. Кто знает, возможно, ужин с приятелем Неда окажется довольно приятным…

– Ладно. Но я приеду сама, чтобы иметь возможность уехать, когда захочется. – Дженна посмотрела на часы и нахмурилась. – Черт. Я уже опаздываю. Ты иди первой и, если заметишь в вестибюле кого-нибудь, хотя бы отдаленно напоминающего родителя, проходи мимо, не улыбаясь и не кивая. Поняла?

– Да. Вечно портишь удовольствие.

Кейси направилась к двери, потом обернулась, и на ее кукольном личике отразилась неуверенность.

– Послушай, Джен. Ты говорила, что отец Брэда – полицейский?

Увидев выражение лица подруги, Дженна замерла.

– Да. А что?

– Спроси, знает ли он что-нибудь о пропавших девочках.

Внутри у Дженны все похолодело.

– Какие пропавшие девочки? Последний раз я слышала, что пропала только одна, старшеклассница из Хай-Пойнт, ее обнаружили мертвой в понедельник.

– Пропала еще одна, – пробормотала Кейси. – На этот раз из Дюваля. Об этом со вчерашнего дня говорят в новостях.

Дженна прикусила губу.

– Вчера у меня было занятие по каратэ, а когда вернулась домой, я сразу же отправилась спать. Новости не смотрела. Господи, Кейси, две девочки! Необходимо предупредить детей.

– Лукас говорит, что в понедельник сделает объявление, предупредит, чтобы девочки были поосторожнее, – ответила Кейси. – Спросишь у отца Брэда, не знает ли он чего-либо об этом деле, ладно? Может, его советы помогут обезопасить наших девочек.

– Обязательно. – Дженна опять взглянула на часы. – Но я ничего не спрошу, если через три минуты с ним не встречусь. Пойдем. Если что-нибудь узнаю, позвоню.

Подавленная, Дженна проверила, заперт ли шкаф с реактивами, закрыла класс на ключ, поправила ремешки сумочки и набитого бумагами портфеля и направилась в главный вестибюль так быстро, как только позволяли высокие каблуки.

– Доктор Маршалл, можно вас на минутку?

Дженна оглянулась: за ней пыталась поспеть по лестнице одиннадцатиклассница Келли Темплтон.

– Если будешь бежать со мной, давай говори.

Келли ускорила шаг.

– Я насчет своей контрольной. Мне нужно «автоматом» зачесть четыре темы.

Келли Темплтон всегда думала, что часть тем ей зачтут «автоматом». Дженна редко была с ней согласна.

– Знаешь что, Келли? Приходи утром в понедельник, и мы это обсудим. Сейчас я очень спешу.

– Но в понедельник утром у нас репетиция с группой поддержки.

– Тогда встретимся в понедельник в обед. Только не сейчас. – Дженна смягчила отказ улыбкой. – У тебя девяносто два балла, Келли. Каких еще «автоматов» ты ждешь?

– Еще восемь баллов, – пролепетала девочка, перебрасывая через плечо длинные темные волосы. – Хорошо, доктор Маршалл. В понедельник в обед. – И она унеслась в сторону шкафчиков, даже не попрощавшись.

– Келли! – окликнула Дженна.

Школьница оглянулась, на юном личике читалось нетерпение.

– Будь осторожна, ладно? Мисс Райен только что сказала мне, что пропала уже вторая девочка.

Глаза Келли расширились от удивления.

– Ничего себе! В какой школе?

– Дюваль.

Келли прикусила губу.

– Рядом с нами. Я знаю ребят из Дюваля. – Но через секунду ее лицо посветлело, она стряхнула с себя тревогу, как это способны делать только подростки. – Увидимся, доктор Маршалл.

Дженна посмотрела в спину удаляющейся девочки и быстро повернула на ноющих ногах к вестибюлю, жалея о том, что не обладает и десятой долей энергии шестнадцатилетней «стрекозы».

– Доктор Маршалл, можно вас на минутку?

Дженна замерла на месте – на этот раз ее остановил голос директора школы. Она поморщилась – от проклятых высоких каблуков нестерпимо пекло икры. «В последний раз ходила по магазинам с Кейси», – раздраженно думала она, борясь с желанием попрыгать на одной ножке и помассировать лодыжку. Она сделала медленный вдох, чтобы унять сердцебиение, и обернулась к стоящему в двери кабинета доктору Блэкмэну. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего. При виде директора у Дженны тут же возникло чувство неприязни. Тот слишком пекся о политике и был… скользким типом.

– Я опаздываю на встречу с родителями, доктор Блэкмэн. Мы можем поговорить позже? – В данном случае «позже» – после пяти часов вечера. Сегодня пятница. В это время Блэкмэн будет сидеть в первом ряду на футбольном матче, который должен начаться менее чем через час.

– Дело неотложное, доктор Маршалл, – ответил он ледяным голосом. – Пожалуйста, пройдемте со мной. – И, не дожидаясь ответа, резко развернулся на каблуках.

Дженна пошарила глазами по вестибюлю. Ни одного человека, похожего на ожидающего родителя. Она проглотила раздражение и последовала за Блэкмэном в кабинет, надеясь, что «неотложное дело» не займет много времени.

В кабинете Блэкмэна ждал мужчина, он смотрел в окно, стоя к ним спиной. Он был огромным, плечи не меньше полуметра шириной. На голове у него была черная фетровая шляпа, через руку переброшено черное пальто. Дженна удивленно приподняла бровь при виде пальто. В Северной Каролине осенью свежо, но пальто – явный перебор. Мужчина обернулся, и сердце Дженны на долю секунды остановилось при виде прищуренных черных глаз и стиснутых зубов. Казалось, все его тело дрожало, хотя он стоял совершенно неподвижно.

Он злился. Злился на нее. Но она была уверена, что никогда раньше с этим человеком не встречалась.

Доктор Блэкмэн закрыл дверь.

– Доктор Маршалл, это мистер Лютц. Насколько я понимаю, вы знакомы?

О Боже! Теперь сердцебиение Дженны едва прослушивалось. Лютц. Отец звездного квотербека[3] школьной футбольной команды. Звездного квотербека, который будет просиживать штаны на скамейке запасных, пока не улучшит свои оценки по химии по крайней мере до уровня С. «Такова политика школы», – подумала она с яростью, вспоминая свой последний разговор с мистером Лютцем. Он разозлился не на шутку из-за того, что она поставила его сыну неудовлетворительную оценку за последнюю контрольную. Он всячески оскорблял ее. Дженну еще целый час трясло после того, как она повесила трубку. Сейчас он смотрел на нее из-под полей шляпы, его глаза странно блестели.

«Он считает, что одержал победу, – подумала Дженна, и внезапная злость вытеснила страх. – Он думает, что я струсила. Посмотрим».

– У нас была лишь короткая беседа по телефону, – ответила она, радуясь, что голос ее звучит холодно и ровно, и с мрачным удовлетворением отмечая, что с высоты своего немаленького роста, да еще на десятисантиметровых каблуках ей не приходится смотреть на этого высокомерного индюка снизу вверх. – Сын мистера Лютца, Руди, посещает мои занятия по химии. – Мысленно добавила: «спецзанятия для умственно отсталых», а потом уже вслух: – Когда он все-таки забредает ко мне, если быть предельно точной в формулировках. Сейчас у него неудовлетворительная оценка по моему предмету.

Темные глаза Лютца вспыхнули недобрым огнем, ноздри раздулись.

– Моего сына отстранили от игры.

– Такова политика школы, – спокойно ответила Дженна, ожидая, что Блэкмэн ее поддержит.

Она ждала. Молчание затягивалось и уже начинало душить, они с Лютцем продолжали обмениваться злыми взглядами.

– Может быть, контрольную юноши можно проверить более внимательно? – предложил стоящий у нее за спиной Блэкмэн с наигранной мягкостью в голосе. – Возможно, его ответы были… неверно истолкованы.

Дженна медленно обернулась и негодующе посмотрела на Блэкмэна, на секунду лишившись дара речи.

– В контрольной были задания с вариантами ответов и утверждениями «истинно – ложно», – холодно произнесла она. – Вам известно, что такое «истинно – ложно». Варианты ответов – «а», «б», «в» или «ни один из вышеперечисленных». Трудно неверно истолковать ответы, особенно учитывая, что Руди написал на листке только собственное имя. Он даже не пытался угадывать. Руди «провалил» контрольную, доктор Блэкмэн. Так же как и предыдущую. И это случилось потому, что он не посещает занятия, а когда все-таки приходит, садится сзади и заигрывает с девочками. – «С теми, у кого настолько низкая самооценка, что эти заигрывания производят на них впечатление», – добавила она про себя, потом осторожно вздохнула. – Его оценка останется без изменений.

Доктор Блэкмэн побагровел. Дженна заметила его трясущиеся руки, которые он тут же спрятал в карманы.

– Доктор Маршалл, мне кажется, вы не в должной мере понимаете всю серьезность сложившейся ситуации – и для Руди, и для всей команды.

«Ради Бога!» – подумала она, ощущая, как начинает покалывать кожу.

– Я отлично понимаю, что моя задача состоит в том, чтобы сын мистера Лютца получил образование. – Дженна повернулась к Лютцу, и от выражения его холодных глаз в ее сердце поселилась тревога. Она отмахнулась от этого чувства, сосредоточившись на мальчике и его будущем. – Надеюсь, вы согласитесь, что образование вашего сына – намного более важная ступень в его жизни, чем внеаудиторные занятия.

На квадратной челюсти Лютца заиграли желваки. Он медленно снял шляпу, открыв взгляду аккуратно подстриженные темные волосы, едва посеребренные сединой на висках. «Головорез из высших кругов», – подумала Дженна, отмахиваясь от предупреждающих звоночков в голове. Он смерил ее взглядом. В этом взгляде сквозило высокомерное презрение, вульгарное сексуальное пренебрежение. Дженна почувствовала себя так, как будто на ней были только трусики «танга», а не строгий костюм с юбкой до колена. И опять она ждала, что Блэкмэн вмешается. И вновь напрасно.

Лютц шагнул вперед и улыбнулся. По рукам Дженны пробежал холодок. Улыбка ничего хорошего не предвещала. Это было устрашение в самой неприкрытой форме.

Дженна откашлялась.

– Вы согласны, не так ли, мистер Лютц? – вежливо уточнила она.

Лютц еще раз улыбнулся, обнажая зубы.

– Мисс Маршалл…

– Доктор Маршалл, – поправила она с едва заметной улыбкой. На щеке задергалась мышца.

– Мисс Маршалл, – повторил он, стиснув зубы, и Дженна равнодушно дернула плечом.

– Теперь я понимаю, у кого ваш сын научился такому неуважительному отношению, – негромко произнесла она, не опуская глаз.

Мистер Головорез первым отвел глаза – она и была уверена на все сто, что никогда не отведет взгляд первой.

Лютц шагнул ближе, чуть не наступая ботинками на ее туфли с открытыми носками. Сейчас она смотрела на него снизу вверх, потому что даже на каблуках была сантиметров на десять ниже.

– Похоже, мисс Маршалл, вы не понимаете, кто я. Да я могу купить эту школу с потрохами. – Он щелкнул пальцами прямо возле уха Дженны, она постаралась сдержаться и не поморщиться. – Я могу купить пять таких школ. – Он еще раз щелкнул пальцами, на сей раз ближе. – Вы доставили мне массу неудобств, мисс Маршалл. Я вел важные деловые переговоры в Бостоне, когда позвонил мой сын и сообщил, что его отстранили от игры. Мне пришлось свернуть переговоры, лететь домой и уверять жену, что футбольный агент, которого ее отец пригласил на матч, чтобы посмотреть на игру нашего сына, все-таки увидит на поле Руди.

– Сегодня его на поле не увидят. – Дженна встретила злобный взгляд, как она надеялась, с холодной решимостью, хотя сердце бешено колотилось. – Этот агент сможет увидеть, как играет ваш сын, когда он исправит оценку по моему предмету.

Она отступила и перевела дух. Решила быть в этом кабинете единственным взрослым человеком. Ее отец любил повторять: «Оставайся учтивой даже под давлением».

– Вы можете покупать и продавать эту школу, мистер Лютц, но меня ни купить, ни продать нельзя. Если бы деньги имели для меня большое значение, могу вас заверить, я бы тут не работала. Однако я здесь – чтобы учить детей. И без поддержки со стороны родителей мне не обойтись. Если мы не сможем объединить наши усилия ради блага Руди, у вас появится возможность запугать следующую его учительницу – когда вашему сыну придется повторить курс в будущем году. Всего доброго, сэр.

Дженна обернулась, увидела бледное, в красных пятнах, полное ярости лицо Блэкмэна. Она склонила голову, руки так и тянулись врезать ему по лицу.

– И спасибо за поддержку, доктор Блэкмэн.

Вскинув на плечо портфель и дрожа всем телом, Дженна вышла из кабинета директора.