Читать книгу Давай надеяться на лучшее - Каролина Сеттерваль - Страница 10

Весь день мы гуляли по городу, и вскоре после обеда ты заявил мне, что это лучший день рождения в твоей жизни. В парке Тантулунден мы устроили пикник, и ты все время держал меня за руку. Там ты впервые обратил внимание, что я кусаю ногти. Ты посмотрел на них – на ту часть моего тела, которой я более всего стыжусь, которая выдает всю мою нервозность и отсутствие самоконтроля, но у тебя это, похоже, не вызвало отвращения. Ты гладил, целовал, проводил кончиками пальцев по неровным краям моих коротких ногтей и через некоторое время произнес, словно констатируя факт, а не осуждая, что у меня пальцы как у гитаристки.

Сердце у меня стучало от стыда, и я почувствовала, что краснею. Ненавижу, когда кто-то изучает мои пальцы вблизи, но на этот раз это делал ты, и это было необходимо. В мои намерения входит довольно часто фигурировать в твоей жизни с этими своими пальцами. Собственно говоря, мне хотелось бы, чтобы с нынешнего момента мои пальцы постоянно контактировали с твоим телом.

Во второй половине дня настроение у тебя резко меняется. Я не понимаю, что происходит. Ты больше не смеешься моим шуткам, а твой взгляд все чаще зависает в облаках. В разговоре ты участвуешь все меньше. Похоже, ты о чем-то размышляешь. Ты перестал обнимать меня на ходу. Я же изо всех сил пытаюсь казаться веселой, говорю больше, чем раньше, смеюсь больше, чем раньше, но ты уже не со мной. В попытке спасти ситуацию я предлагаю поужинать и выпить вина на веранде ресторана, который относится к любимому нами обоими ночному клубу. Там сегодня играет группа, солиста которой я знаю – и надеюсь, что он тебе понравится. Я начинаю рассказывать о его потрясающем голосе, упоминаю Нила Янга, рассказываю парочку историй из личной жизни певца. Внезапно включившись, ты смотришь на меня и прерываешь мой словесный поток.

– Если ты не возражаешь, я хотел бы пойти домой и побыть сегодня вечером один, – говоришь ты.

– Конечно, само собой, я не возражаю, – отвечаю я с преувеличенным энтузиазмом. На душе у меня совсем другое.

Потом все происходит быстро – окончание вечера уже определено, мы решили, что расстанемся, так почему бы не сделать это немедленно. Похоже, именно так ты рассуждаешь. Кажется, ты испытываешь облегчение. В том месте, где улица идет вверх, на возвышении, ты наскоро целуешь меня в щеку – и вот я вижу, как твои идеальные ноги быстро уходят от меня в сторону твоего дома. Я вижу, как ты вставляешь в уши наушники и на ходу натягиваешь на голову капюшон. Мне даже чудится, что твои шаги стали легче, твоя спина кажется почти счастливой. Я стою неподвижно и смотрю тебе вслед, готовая помахать, если ты вдруг обернешься. Ты не оборачиваешься. Твой силуэт удаляется прочь по Хуншгатан, и когда ты становишься таким маленьким, что тебя заслоняют от меня другие пешеходы, спешащие по тротуару, я поворачиваюсь и иду прочь. Я понятия не имею, что именно только что произошло, и ломаю голову, когда ты мне снова позвонишь.

Итак, я иду в ресторан и праздную твой день рождения без тебя. На открытой веранде я встречаю друзей, но весь вечер и всю ночь не могу думать ни о чем другом. Мое отличное настроение улетучилось. Когда тебя нет рядом, мне уже невесело. А ты сидишь дома. Во всяком случае, я так думаю. Казалось, ты рад пойти домой, рад уйти от меня. В душу закрадывается подозрение, что ты позвонишь самое раннее завтра. От этой мысли мне больно.